Рабыня Дома Цветущей Сакуры (СИ)

25

— Нам придется осмотреть этот дом, — Кейтаро не спрашивает, он скорее сообщает в приказном тоне. Едва его рука касается калитки, раздается звук отодвигающейся щеколды. Хозяйка дома ошарашенно смотрит на оживший замок, но приходит в себя и бросается к нам.

— Вы не можете просто так вламываться ко мне! — кричит она, но не смеет приблизиться к Кейтаро. Ей проще смотреть на меня, и именно ко мне обращены ее слова: — Я буду жаловаться! Это мой дом! Не смейте пользоваться тем, что меня никто не может защитить!

Мне становится неловко. Особенно, когда понимаю, что невысокая худая женщина не просто так одета в черное, а ее каштановые волосы покрывает темный платок. Это вдова, которая потеряла муж не более года назад.

Опустив голову, я облизываю губы. Мне кажется, что фея ошиблась. Хочется попросить Кейтаро уйти или хотя бы дождаться старосту деревни. Но господин не обращает на крики женщины никакого внимания. Он уверенно идет к сараю. Под ногами у него хрустит мелкий гравий и высохший грязно-желтый мох.

— Не смейте! — женщина бросается вперед и хватает меня за руку. Охнув, пытаюсь отпрянуть. Но хозяйка дома держит меня крепко. Она подходит ближе, заглядывает мне в глаза. И от ее безумного взгляда мне становится страшно. — Не оскверняйте память моего мужа и сына своим присутствием здесь! Я никого к себе не приглашала! Убирайтесь прочь!

— Отпусти ее, — Кейтаро стоит вполоборота к нам. Хмурый взгляд не обещает женщине ничего хорошего. Мне кажется, что он вновь готов применить свои силы. Вот только я не уверена, что после этого он продолжит стоять на ногах ровно.

Потому не слушая больше криков женщины, я выдираю из цепкой хватки свою руку и отталкиваю от себя незнакомку. Ощущаю как мою кожу царапают ее ногти, но быстро отскакиваю в сторону и подбегаю к Кейтаро. Тот коротко кивает мне и продолжает путь к сараю.

— Будьте вы прокляты! — женщина все еще кричит, не замолкая. Сыпет проклятиями и ругательствами. Она даже не замечает как к ее дому сбегаются жители. Староста первым переступает порог:

— Что здесь происходит? — он растерянно осматривает двор.

— Прогоните их! Они оскверняют мой дом! — от этих криков у меня уже начинается мигрень. И хоть я согласна с этой женщиной, что вторгаться на чужую территорию без приглашения это ужасное оскорбление, но я все же сжимаю губы и присаживаюсь рядом с Кейтаро.

Мужчина придерживается рукой за стену сарая, а сам осматривает землю. Я не вижу ничего кроме мелких сорняков, но он вдруг указывает на камень:

— Здесь.

Он собирается убрать камень, но потянувшись вперед, едва не теряет равновесие. Я успеваю схватить Кейтаро за плечо и придержать, а затем быстро говорю:

— Позвольте мне, господин.

Мужчина смотрит на меня с сомнением. Но затем отводит взгляд, в котором мелькает досада, и кивает.

Не слушая голоса за спиной, я скорее хватаю камень и отодвигаю в сторону. Моему взгляду открывается участок земли, который недавно раскапывали. Неуверенно замираю, но Кейтаро рядом подсказывает:

— Нужно достать то, что там лежит.

Сглотнув, я беспомощно оглядываюсь. За спиной нарастает недовольство. Женщина все еще кричит и просит земляков о помощи. Те еще нерешительно топчутся на местах, но во взглядах скапливается раздраженность. Но меня больше беспокоит прерывистое хриплое дыхание Кейтаро. Понятия не умею, что с ним, но мне придется туго, если он упадет в обморок.

А если он вообще умрет? Что будет с моей отработкой долга?

Больше не медля, я падаю на колени и принимаюсь разрывать землю руками.

— Нет! — слышу как женщина бросается ко мне, но ее удерживают на месте. Староста пытается как-то сгладить ситуацию.

И вдруг мои пальцы смыкаются на чем-то твердом. Цепляюсь за найденный предмет и вытягиваю его на поверхность. У меня на коленях оказывается деревянная шкатулка замотанная в серую ткань. Люди рядом замолкают и заинтересованно подходят вперед, заглядывая мне через плечо. Стоящие сзади тихо интересуются, что произошло.

Я поднимаю взгляд на Кейтаро. Мужчина осматривает шкатулку, затем мои испачканные землей руки, потом добирается до лица. Он ничего не говорит. Только кивает. Но и от этого скупого жеста я неожиданно ощущаю приятное тепло внутри. Будто мне удалось справиться с очень важным заданием.

— Это не мое! Они подкинули мне это! — новый крик разрезает тишину.

Кейтаро поднимается на ноги и принимает из моих рук шкатулку. Лично протягивает ее старосте:

— Вызовите дознавателя. В ваших бедах виноват человек, а не духи.

Староста не сразу решается взять шкатулку. Он смотрит на нее со смесью брезгливости и сомнения. Но все же протягивает дрожащие руки и принимает предмет. А затем приказывает увести женщину. Ее приходится держать втроем, потому что она изворачивается и кричит.

Я заламываю пальцы, стараясь отвлечься от ее криков. Мне начинает казаться, что ее оклеветали. Нельзя так правдоподобно отрицать свою виновность!

Или можно?

— Я провожу вас, юный господин, — подавлено говорит староста. Кейтаро без интереса кивает.

Сначала мы идем в молчании. Я смотрю вниз, будто слежу, чтобы господин не споткнулся. Но вдруг староста решает заговорить:

— Она потеряла мужа и годовалого сына полгода назад. Болезнь пришла неожиданно. Забрала почти два десятка жизней.

— Не вызвали лекаря из города? — Кейтаро смотрит на собеседника свысока. А мне становится жаль эту женщину. Одновременно потерять всю семью… Так можно и с ума сойти.

— Вызвали, — староста отводит взгляд, словно устыдившись. — Просто поздно. Но мы делали все возможное…

— Не хотели платить лекарю и надеялись, что справитесь сами? — жестко перебивает Кейтаро. Староста возмущенно оборачивается к нему, хватает ртом воздух.

— У нас все было под контролем! Деревня выжила. Болезнь была не такой уж…

— Значит, я прав, — вздыхает Кейтаро. Он останавливается возле последнего дома и оборачивается к старосте. Ни в его взгляде, ни в тоне нет сожаления или понимания. — Тебе проще позволить умирать людям, чтобы не тратить деньги на лекарей. И так же просто принести девушку в жертву, чтобы не вызывать коновала или дознавателя. Ведь насчет скота ты тоже соврал? Его осматривал кто-то из местных, а не независимый работник. И именно он не нашел никаких следов отравления?

— Да как вы… я не… — у старосты испуганно округляются глаза. Он переводит оторопелый взгляд на меня, затем снова на Кейтаро. Но юный господин только качает головой:

— Не утруждайся. Я сам сообщу обо всем дознавателю. И префекту. Идем, Амелис.