Рабыня Дома Цветущей Сакуры (СИ)

14

Духи леса сплетают из кустарника и тьмы уютное убежище. Из лапника формируются две лежанки, на которые Кейтаро накидывает ткани, чтобы сделать удобные спальные места. Деревья будто склоняются ближе, укрывая наше пристанище.

Я только ошеломленно слежу за происходящим, пока мужчина подносит вещи ближе, а потом принимается разжигать костер. Последнее получается у него так легко и непринужденно, что у меня вновь закрадывается мысль будто он воспользовался помощью еще каких-то духов.

Лишь в тот момент, когда хозяин извлекает из сумки припасы, я, наконец, вспоминаю зачем вообще он меня купил, и бросаюсь к нему:

— Господин, позвольте мне, — сидя на коленях, я протягиваю руки вперед.

Карие глаза смотрят на меня удивленно. Кажется, Кейтаро вообще успел забыть о том, что я нахожусь рядом. Потому что он мотает головой, будто вытряхивает из нее ненужные мысли, затем еще раз внимательно осматривает меня.

Я лишь неловко опускаю глаза, не понимая заминки. Он ведь спрашивал умею ли я готовить? Значит, рассчитывал, что я буду это делать. Так почему сейчас смотрит, словно заподозрил, что я захочу его отравить?

— Хорошо, — наконец, выдыхает мужчина. Он отдает мне то, что держал в руке, а после этого указывает на сумку: — Там все необходимое. Я пока схожу за водой.

Отдав указание, он отходит к реке. Минуту я смотрю ему вслед, вспоминая келпи.

И как ему не страшно в этом темном лесу?

Но быстрее берусь за приготовление еды.

После нехитрого ужина, я собираюсь помыть казанок, но только я берусь за ручку, как господин останавливает меня:

— Не трогай. Я сам помою.

Неуверенно смотрю на него. В окружающей нас тьме на его одежде и красивом лице танцуют огненные всполохи. Рыжий свет очерчивает широкую челюсть, ровный нос, и отражается в его радужках, делая их ярким янтарем, заточившим в себе солнечные лучи.

Мужчина завязывает волосы лентой, поднимается и хватает казанок.

— Жди здесь, — приказывает он мне. — Можешь ложиться спать, Амелис. Никто тебя не потревожит.

После этого он вновь направляется к реке и вскоре исчезает в темноте за густым кустарником. Ложиться спать одной страшно. Да и с юным господином, думаю, будет не лучше. Потому я просто сажусь на лежанку, подтягиваю колени к груди и всматриваюсь в темноту.

Кейтаро не появляется минуту, пять, затем проходит четверть часа. Я сижу и нервно постукиваю пальцами по колену. Пытаюсь уловить звук шагов.

Конечно, понимаю, что человек мог отойти по разным причинам. Но моего хозяина нет уже слишком долго.

По моим подсчетам проходит полчаса, когда я все-таки не выдерживаю. Осторожно поднимаюсь, прохожу мимо костра, и покидаю круг света. Оказавшись в темноте, несколько долгих мгновений привыкаю, щурясь и всматриваясь в темноту.

Хочу крикнуть имя хозяина, но неожиданно вспоминаю детские страшилки, в которых строго-настрого запрещалось кричать ночью в лесу. Иначе демоны могут услышать, начать откликаться и увести далеко в чащу.

Потому я просто направляюсь на шум воды. Обойдя кустарник, удивленно останавливаюсь.

Тусклый свет озаряет берег реки, серебром подчеркивает хрустально-чистые воды. Капельки холодной жидкости блестят на теле Кейтаро алмазной крошкой. Он стоит по пояс воде, сложив руки перед собой. Я испуганно замираю, глядя на его широкую спину. Даже в полумраке лунной ночи я вижу напрягшиеся под кожей мышцы, замечаю следы от старых ран — розовые и белые рубцы.

Мужчина неподвижен, даже течение реки будто уважительно огибает его.

Мне кажется, что он молится. И я неслышно отступают назад.

Мой взгляд падает на каменистый берег и замечает казанок рядом с одеждой господина. Но я скорее направляюсь назад на свет костра.

Почему-то становится стыдно, что я увидела Кейтаро обнаженным, хоть его и скрывали полумрак и вода. Потому я скорее укладываюсь на лежанку и делаю вид, что дремлю. Надеюсь, что мужчина меня не заметил.

Он вскоре возвращается. Теперь я уже не считаю время, потому мне кажется, что его прошло не так уж много. Слышу как мужчина складывает вещи в казанок, а его прячет в сумку. Только после этого он подходит к своей лежанке и тоже ложится.

Я наблюдаю за ним из-под полуопущенных ресниц, пользуясь тем, что на мое лицо падает жесткая тень. И мне неожиданно кажется, что мужчина выглядит болезненно-плохо. И движения его неестественные, словно у человека, который давно нормально не отдыхал или его бьет сильная лихорадка.

Но я ничего не делаю. Просто наблюдаю за тем как он ложится и закрывает глаза. А потом его дыхание выравнивается.

Ночью мне даже удается поспать пару часов. Сон отгоняет тревожные мысли о будущем и о Вилане ближе к рассвету, он завладевает моим сознанием и ослабляет хватку только в тот миг, когда Кейтаро поднимается со своего места. Не глядя на меня, господин отходит к реке. Тогда и я неуверенно встаю.

— Могу я отойти к воде? — неловко спрашиваю, когда Кейтаро возвращается к нашему ночлегу. Он смотрит на меня удивленно, но во взгляде быстро появляется понимание. Он кивает и отворачивается:

— Конечно, Амелис. Если увидишь лошадь — беги сюда, а если испугаешься чего-то — зови меня сразу же.

Я благодарно склоняю голову и отхожу.

Вода в реке ледяная. У меня сводит судорогой пальцы, а лицо будто обжигает и стягивает, когда я пытаюсь банально умыться. Остается только гадать как мог Кейтаро купаться и просто стоять в этой воде.

Склонившись над поверхностью реки, осматриваю свою щеку. След еще действительно заметен. Несколько раз плескаю на него водой, но кажется, становится еще хуже. Приходится оставить его в покое. Ничего, Чжай бил меня и сильнее. От этой пощечины скоро следа не останется.

Переплетаю косу и возвращаюсь к месту ночевки. Кейтаро складывает из поленьев новый костер и так же легко разводит огонь.

Наблюдая за его движениями, вспоминаю мамины слова о том, что мужчина должен уметь зажечь очаг в доме. Но неожиданно ловлю на себе взгляд господина и скорее отворачиваюсь, смущенная собственными мыслями.

За завтраком Кейтаро решает заговорить:

— Кто это сделал?

Я не сразу понимаю о чем он. Растерянно перестаю жевать и оглядываюсь. Но вокруг ничего не изменилось. Тогда вновь смотрю на мужчину. Он проводит пальцами по своей щеке. И становится понятно, на что он намекает.

Почему-то сразу же становится стыдно. Будто я могла и не допустить подобного или свести синяк раньше. Опускаю глаза и бормочу привычное:

— Я упала.

Кейтаро молчит. И в этом молчании мне мерещится осуждение. Мне кажется, что сейчас он скажет что-то вроде: «ты вздумала мне врать? Все предательства начинаются с такой маленькой лжи».

Мне и самой не хочется обманывать господина, который меня купил. Да и страшно говорить неправду человеку из Дома Цветущей Сакуры.

Но признаться я не могу. Пожаловаться на отчима и признать, что я не способна за себя постоять, и более того, что в нашей семье раздор, для меня еще более стыдно.

— Если вспомнишь камень, о который ты споткнулась, то можешь рассказать мне о нем, — неожиданно произносит Кейтаро.

Я недоуменно моргаю и медленно осмысливаю его слова. А мужчина отставляет приборы и поднимается на ноги.

— Сегодня хорошая погода, — произносит он отрешенно. — Мы доберемся до дома намного быстрее.

Он неожиданно разворачивается и направляется вглубь леса. А я остаюсь сидеть у костра, растерянная и мало что понимающая в происходящем вокруг.