На 127-й странице. Часть вторая

Сцена 66

Следующие дни путешествия у Терезы проходили совсем не так, как на «Пасифике». В чем-то лучше, в чем-то хуже. Не было морской болезни: не тошнило, не кружилась голова. Это был большой плюс. Тереза даже решила написать небольшую шутливую заметку «Как я стала морским волком». Но были и минусы. Если на палубе «Пасифика» присутствовали в основном американцы и европейцы, то здесь, на «Ливерпуле» к европейцам можно было отнести саму Терезу, ее новую знакомую миссис Бертон, Деклера, который так и застрял в своей каюте, да шотландских военных, которые оказались очень шумными попутчиками. Но в слово «европеец» Тереза вкладывало еще один важный смысл, который не был связан с географическим определением того или иного места рождения человека. По мнению Терезы, «европеец» - это человек, обладающий хорошими манерами, а не пьющий с утра крепкий алкоголь и орущий после этого песни на непонятном языке. С этой точки зрения, солдат в килтах вряд ли можно было отнести к европейцам.

Капитан «Ливерпуля» вовсю экономил уголь, и корабль шел в основном под парусами. Это создавало много работы для ласкаров, а для пассажиров – неудобство. Чтобы они не мешали работе с парусами, пассажиров убедительно попросили находиться либо в каютах, либо на небольшой площадке на корме корабля. Там был натянут тент, под которым можно было спрятаться от солнца, стояли шезлонги. Тень, шезлонг и морской ветерок, что еще нужно для получения удовольствия от морской прогулки. Но место под тентом с первого дня заняли шотландские вояки. Остальные пассажиры, не говоря уж о Терезе и миссис Бертон, не рискнули расположиться там же, рядом с военными.

Терезе ничего не оставалось, как с головой погрузиться в работу, благо тем для материалов хватало. Деклер передал ей перед самым началом путешествия продолжение сюжета про Элли. Было, что написать в серию «Портреты из кругосветки», а когда Тереза уставала, то она начинала писать все, что придет в голову. Она рассчитывала потом, после окончания путешествия привести эти записи в порядок и издать книгу.

«Летящая по волнам. Нет слишком пафосно. Мои шаги вокруг света. Больше соответствует действительности, но как-то буднично. Ладно, с названием потом определимся» - рассуждала Тереза.

Но сидеть в каюте, как говорит миссис Бертон, вредно для здоровья. Поэтому Тереза просыпалась пораньше и выходила на палубу встретить восход солнца и вздохнуть свежего морского воздуха. Так случалось, что почти всегда в это же время подышать воздухом выходила и миссис Бертон. Та больше не донимала Терезу вопросами личного характера, а наоборот сыпала информацией о том, что ей удалось повидать на Востоке. Эта милая пожилая леди оказалась очень наблюдательной, ее рассказы интересны, а темы свежи. Тереза даже попросила разрешения у нее использовать ее рассказы в своих публикациях.

- Ну, конечно, дорогая мисс Одли, - сразу же согласилась ее попутчица. – Я – только «за». Ведь меня, вполне возможно, скоро не станет. Нет, нет, не переубеждайте, - она замахала на Терезу руками. – Все мы когда-нибудь уйдем. После вас останутся ваши книги, а в них будет несколько слов и про меня. Так что я очень даже «за», чтобы вы меня прославили. – Миссис Бертон засмеялась.

В это время на палубу стали выходить шотландцы, и женщины поспешили обратно в свои каюты.

- Что же нам с ними делать? – по дороге в каюты спросила миссис Бертон.

Вопрос был риторическим и не требовал ответа.

Вояки на корабле чувствовали себя вольготно. Первые два дня, пока у них было что выпить, они сидели под тентом на корме, пили виски, дудели в свои дудки, пели странные гортанные песни. Хуже стало, когда выпивка кончилась. Полдня они сидели угрюмые, отложив свои музыкальные меха в сторону, а потом попробовали задраться к пробегавшему мимо них матросу-ласкару. Для этого один из шотландцев подставил ему «ножку». Ласкару было уготовано спотыкнуться об нее и растянуться у всех на виду. Остроумно и весело. С такими шутками можно было и без выпивки до Сингапура неплохо доехать. Но матрос оказался ловким. Он заметил подставленную ногу, перепрыгнул через нее, тут же обернулся и схватился за нож, в висящих на поясе ножнах. Солдаты в свою очередь вскочили на ноги, а в руках у них оказались тяжелые палаши. Но пока ни нож, ни палаши не покинули своих ножен. Тут же к матросу подтянулись его товарищи. И матросы, и солдаты зло смотрели друг на друга. Небольшая искра, и они бросились бы в драку. Шотландцы были приземистей и мощнее. Ласкары - худощавы, но широкоплечи, и их было больше. Так что, кто победит в этой схватке было непонятно. Но схватки не произошло. Вмешался капитан Моррисон. Он встал между сторонами с револьвером в руках, выхватил глазами из группы шотландцев их командира и громко заявил:

- Лейтенант, если вы не остановите своих подчиненных, то я буду считать ваши действия бунтом на корабле со всеми вытекающими последствиями.

- И что же нам будет? - прокричал один из солдат, в то время как их лейтенант хранил молчание.

- Виселица – в Англии, - ничуть не смутившись, ответил капитан. – Тем, кто очень торопится, то я могу подыскать здесь и сейчас хороший, но необитаемый остров. Есть желающие?

- Желающих нет, - ответил за всех лейтенант шотландцев. – А ты, Джоки, помолчи или поедешь обратно пасти своих овец.

Тот, кого назвали Джоки, был коренастым, широкоплечим парнем, с густой рыжей бородой. Из расстегнутого воротника, словно продолжение бороды выпирали рыжие курчавые волосы. Он угрюмо промолчал, ничего не ответив на угрозу лейтенанта. Их командир был не только лейтенантом, но и сыном главы клана. Вполне возможно, что в будущем именно этот человек займет место своего отца, а сориться с будущим главой клана Джоки не хотелось. Он был только с виду простецом. В его голове под рыжей шевелюрой были мозги, и они подсказывали, что сейчас надо промолчать.

На этом инцидент между командой корабля и солдатами был исчерпан. Шотландцы не задирали ласкаров, а те притворялись, что не замечают их. Но путешествие продолжалось, выпивка словно в сказке не появилась, а скука по-прежнему одолевала солдат. И они нашли себе развлечение.