Мой Орк. Другая история

Глава 6

Эйва пришла в кухню и застыла в ожидании приказа. Кроме нее и поварихи сейчас никого не было.

— Чего стоишь? — глянула на нее Макора. — Иди крупу перебирать, — махнула в сторону большой кадки с гримехой. — Буду варить бачланук. Знать, что это?

— Нет, — села на скамейку, пододвинулась поближе к кадке.

— Вкусно это. Большой кусок молодого быка томиться в гримехе. Много часов томиться. Быть сочно, мягко. Вожак любить бачланук. Да что там, любой орук любить.

— Почему орук? — набрала в руку крупных зерен.

— На наш язык орук, на ваш — орк, — произнесла с пренебрежением. — Фу, орк. Гадко звучать.

— А женщина?

— Оручек. Тоже красиво, ла-а-асково. А на ваш, — повернулась к ней, — орчанка. Тьфу! Грубо. Ты мне сказать, Эйва, чего Фарата так печься за тебя? Запретить мне заставлять тебя носить еду.

— В гарем меня хотят, — и в глазах блеснули слезы.

— Тебя?! — зычно расхохоталась орчанка. — Такую тощую, мелкую. Да что орук с тобой делать станет? Разве что как замура под мышкой носить, да гладить.

И Эйва зажмурилась, принялась тереть рукавом глаза.

— Не реветь, — подошла к ней Макора, — давай, перебирать живей. А потом буду учить тебя варить бачланук. Справиться, буду просить оставить тебя тут.

Вдруг тяжелая дверь заскрипела, и в кухню пожаловал главнокомандующий. Выглядел он как всегда злым, желваки ходили ходуном на скулах, но когда увидел Эйву, немного расслабился.

— Гэл Макора, — поклонился, — почему мои воины были вынуждены ждать еду? Одна служанка не справляется.

— Потому что, бэр Тарос, по приказу Фараты вторая служанка работает только в кухне. А третья подает наложницам.

— Значит, нужна четвертая.

— Нужна. Вот и найди.

Однако смотрел Тарос исключительно на Эйву, его взгляд буквально жег кожу. И бедняжка не вытерпела, подняла голову и снова встретилась с орком глазами. А спустя минуту он подошел совсем близко, опустился на корточки, зачерпнул из кадки зерен.

— Ты достаться мне, — произнес совсем тихо.

А девушка уставилась на его руку — большую, сильную, мозолистую. Вчера он вытянул ее из воды как котенка. Что же будет, окажись они в одной постели? Хотя, ясно, что будет. Встретит свою смерть в страшных муках.

— Бояться? — усмехнулся.

Какие же у него клыки. Вроде небольшие, но острые, на одном поблескивает кольцо. И снова в нос ударил запах полевой травы. А Тарос потянулся и стянул с нее платок. Тотчас на хрупкие плечи упали светлые локоны.

— Бэр Тарос, — похлопала его по загривку Макора, — ты бы шел по своим делам. Или решил в мои помощники заделаться? Так, я с радостью. Орук ты у нас сильный, тесто месить будешь, коренья чистить.

— Мы еще увидеться, — произнес низким голосом, глядя на перепуганную девушку. — И скоро, — затем поднялся, затолкал платок Эйвы себе в карман и ушел.

Марока разве что головой покачала. Поняла орчанка, не даст он теперь покоя девчонке, так и будет преследовать. Раз схватил запах, не отпустит. Эйва в свою очередь кое-как справилась с порывом разрыдаться да принялась за крупу. Она в окружении врагов, она полностью в их власти, что захотят, то и сделают. И большой разницы нет, кому ее определят — вожаку ли или второму зверю.

Через полчаса Эйва высыпала гримеху в большой чугунный чан, что висел над открытым огнем, залила зерна водой.

— Габан, — довольно кинула Макора, — теперь ждать два часа. Гримеха разбухнуть, и я положить в нее мясо, перец, красных кореньев, яблок. И еще на два часа.

Пока крупа томилась, орчанка резала мясо, а Эйва мыла тарелки, которые принесли Риа с Экриной.

— Дай-ка помогу, — Риа уселась около подруги, — ох, ты бы знала, что творилось в трапезной. Мне Экрина рассказала.

— И что там творилось?

— Тарос ни с того ни с сего рассвирепел. Даже жрать не стал, демон проклятый. Наверно вся стража слышала, как зубами скрипел. А потом и вовсе стол перевернул.

— Орки. Чего от них еще ждать, — пожала плечами.

— Бедная Экрина. Теперь трясется вся. Она ведь как раз подошла к нему, чтобы тарелку поставить. Вдруг он выбил ту из рук и вот, стол перевернул.

— Ох, — уставилась на Риу. — И как она?

— Говорю же, бледная вся, дрожит. Боится, что чем-то разгневала зверя, что накажет её. Хотя бедняжка и сделать-то ничего не успела… плохого.

— На погибель мы здесь, — и уложила чистую тарелку на стопку других.

— Эйва?

— М-м?

— А ты споешь сегодня еще? Уж очень нам с девчонками хочется послушать.

— Ты что же? Всем разболтала?

— Ну, кому всем? Нас всего-то. Я, Экрина, Нуа, Илия и девочки-прачки.

— Ладно, я подумаю. Лишь бы мои трели орки не услышали.