Мой Орк. Другая история

Глава 52

На что охотник лишь тяжело вздохнул:

— Пора девчонку учить в седле держаться, — поравнялся с Ирхат, — иначе Сакар ее занюхает, а потом и того хуже, захочет попробовать. Молодой же, в голове пусто, в штанах густо.

— Так, может оно и к лучшему? Они ведь на самом деле считай ровесники.

— Она принадлежит Кархему. Это когум, — покачал головой.

— И что теперь? Всю жизнь прожить одной, потому что когум?

— Он её найдет, — произнес на выдохе, — вот увидишь.

— А если нет?

— Да, Ирхат. Да-а.

Спустя еще пару часов в лесу стало ощутимо холоднее, а по земле пополз густой туман.

— Всё, — Радул заметил большое дерево, что вросло переплетенными ветвями в землю, образовав подобие шара. — Там ночевать будем.

В это время Кархем сидел за столом в трапезной для воинов и медленно мешал давно остывшую похлебку в миске. Опротивело все — чертоги эти, постоянные советы с предводителями, которые каждый раз возвращаются ни с чем. Да, Гешкет узнал, с кем крутилась Ирхат до побега — с охотником. Он-то, по всей видимости, и помог забрать Эйву. Но куда они подались? Ищейки проверили все близлежащие деревни, только без толку, никто ничего как назло не видел.

Вожак даже не заметил своего нового главнокомандующего, обратил внимание лишь, когда тот бросил на стол кусок сложенной вчетверо кожи.

— И что это? — поднял взгляд на Гешкета.

— Разверни.

Тогда развернул. От увиденного аж в глазах задвоилось — на лоскуте лежали светлые локоны, ее локоны.

— Где нашли? — произнес хриплым голосом.

— В Живой чаще. Самое забавное, эти волосы были в гнезде турнука. Зверье передралось видимо, а гнездо сбили, оно валялось на земле. Воин его и поднял. Но это не все, потом отряд обыскал место вокруг находки, и наткнулись на обломки телеги, запрятанные в зарослях.

— Почему в Живой чаще? — немедля вытащил карту из-за пазухи, расстелил её на столе. — На севере территория врага, а если идти на юг, можно незаметно добраться до Карстового леса. Этот охотник… Радул, он же из катаганов, кажется?

— Да, так и есть. Во время большого переселения отвернулся от вожака и остался здесь.

— Отвернувшись от вожака один раз, уже не беда отвернуться и во второй. Жалкий перебежчик. Думаешь, отправился обратно к своим?

— Не знаю. Может быть, а может, и нет. Катаганы не жалуют предателей. Некоторые пытались вернуться в своем время, не приняли их.

— А что если они взяли Эйву, чтобы увеличить шансы? Людей из Аранхарма катаганы продолжают принимать.

— Но ты упускаешь кое-что важное, бэр Кархем, — опустился на лавку, — мы волосы нашли. Вдруг они не её или еще хуже, вдруг…

— Чтобы даже слов этих вслух не произносил! — прорычал сквозь стиснутые зубы. — Она жива! И волосы принадлежат моей жене!

— Я понимаю твою печаль. У меня у самого есть наложница, за которую убить готов. Но…

— Раз понимаешь, так закрой пасть! — подался вперед. — Я верну ее и знаешь, что сделаю сразу после этого?

— Что же?

— Позволю орукам выбирать людей в пару. Ты же хочешь, чтобы твоя наложница не боялась ходить по улицам?

— Хочу, — опустил голову.

— Хочешь сам не бояться порицания?

— Хочу.

— Тогда готовь отряд. Я выступлю на рассвете.

— Габан.

Когда Гешкет ушел, вожак взял волосы, уложил обратно на лоскут, после чего скрутил его и повязал себе на руку. Его птичка жива, иначе и быть не может. Скоро они снова будут вместе. Завтра же он отправится к катаганам и кто знает, возможно, перехватит предателей прямо там — в лесу.

Но только хотел подняться, как в трапезную вошла Фарата.

— Чего тебе? — опять не посмотрел на нее.

— Хотела спросить, что делать с наложницами?

— Альмари продала?

— Да, бэр Кархем. Как ты и хотел, воину-одиночке.

— Остальных отпусти, но прежде зайди к казначею, он передаст монеты, которые ты отдашь самкам. Завтра поутру моя стража выведет их из города, дальше пусть едут в Дебро.

— Сделаю, — однако уходить не торопилась.

— Что еще?

— Когда мне покинуть Аранхарм?

— Когда сочтешь нужным, — и поспешил покинуть трапезную.

Фарата тогда подошла к ближайшей лавке, села и уставилась себе в ноги. Всю свою силу и молодость отдала ему, наставляла, воспитывала, заботилась. И вот, больше не нужна.

— Да не горюй ты, — показалась Макора. — Злится он просто.

— Ты не понимаешь, — закачала головой, — с того дня он перестал на меня смотреть. А что это значит, сама прекрасно знаешь.

— Ничего не значит. Ты ему мать заменила, так что, перебесится наш вожак. Ты же слышала, он и не гонит уже тебя.

— Но и видеть не желает.

Тем временем Кархем вернулся в свои покои и едва успел переступить порог, как почуял того, кого здесь никак не могло оказаться. В тот же миг оружие противника блеснула в лунном свете, а следом нестерпимая боль прокатилась по телу вожака.

— Вот и первое поражение, — навис над ним, — мой друг. Не ты ее найдешь первым, не ты построишь для нее гулум, не ты будешь воспитывать общих детей.