Мой Орк. Другая история

Глава 25

После ужина Кархем поднялся, расшнуровал штаны, но снимать не стал:

— Я мыться, а ты ложись. Разденься только, совсем.

Когда же орк скрылся за дверью, Эйва было запаниковала, заметалась по комнате, но скоро успокоилась. Чему быть, того не миновать. Если Кархем захочет ее сегодня взять, значит надо быть готовой, надо постараться быть женщиной, а не глупой девчонкой. Только вот раздеться смелости не хватило. Так ее и нашел вожак — сидящей на краю кровати, кусающей губы.

— Опять боишься? — медленно подошел к ней. — Эйва, я не хочу обижать тебя.

— Что мы сейчас будем делать? — подняла взгляд, полный тревоги.

— Мы ляжем в кровать, — взял ее за руки, потянул вверх. — Я хочу видеть тебя.

И Эйва посмотрела на его штаны, которые едва держались на бедрах. Да он возбужден! Нет, нет, нет… она такого не выдержит.

— Бэр Кархем…

— Зови меня по имени, — заметил дикий ужас в глазах.

— Кархем, — а голос сорвался на хрип, — гэл Садат сказала, я незрелая.

— Знаю, — и ловко стянул с нее тунику, — и повторю еще раз, я не собираюсь тебя калечить.

Глядя на обнаженную птичку, вожак в очередной раз поборол мучительный порыв овладеть ею, однако на руки все-таки подхватил, прижал к себе, ощутив нежное горячее тело. А она снова покраснела, ибо держал орк ее под бедра, и снова пришлось обнять его. Столь опасная близость породила совершенно новые ощущения — внизу живота непривычно потяжелело, грудь заныла, а запах его тела буквально одурманил.

— Я чувствую твоё желание, — произнес негромко.

— И мне жутко стыдно, — уткнулась своим лбом в его, — и страшно.

— Мы с тобой обменялись кровью, Эйва. А значит, по когуму я теперь обязан заботиться о тебе, беречь.

— В этом суть обмена?

— Почти, — надо, чтобы она успокоилась, чтобы доверилась, но большего рассказывать пока нельзя.

— Значит, ты будешь со мной ласковым? — вдруг улыбнулась.

— Да. Я буду с тобой ласковым. Всегда.

Кархем опустился с ней на кровать, после чего снял с себя штаны, на что бедняжка едва не подавилась воздухом. Ей будет невыносимо больно, даже если он проявит осторожность! Кархем слишком большой, огромный просто. И как правильно себя вести она не знает. Тогда легла на бок, затаилась, но скоро почувствовала затылком горячее дыхание:

— Доверься мне, — и слегка прикусил ее за мочку уха, отчего Эйва с ног до головы покрылась мурашками.

Его пальцы меж тем коснулись спины, прошлись вдоль позвоночника и оказались на ягодицах. Вожак еле терпел, ведь его девочка возбуждена и пахнет так, что хочется забыться, хочется скорее наполнить ее собой. Но кем он будет, если не сдержится? Орук должен беречь свою самку, а она его самка — по когуму его.

— Ты мокрая, — дотронулся до промежности, заставив Эйву выгнуться, — скажи, ты хочешь меня?

— Хочу, — перевернулась на спину, — наверно, — и посмотрела на него с лаской и одновременно мольбой.

— Габан, — прошептал.

Когда язык орка очертил сначала один сосок, а потом второй, Эйва не утерпела — запустила пальцы ему в волосы. Как бы ни было, но этой ночью все свершится. Кархем тем временем спустился к животу, вдохнул аромат кожи, ему до безумия хотелось попробовать ее. И спустя мгновение маленькая самка выгнулась дугой. Его язык накрыл вход в лоно. С каждым прикосновением становилось все тяжелее сдерживаться, ведь он не просто дотрагивался, он вылизывал её.

— Кархем, — стоном сорвалось с пересохших губ, а через пару секунд случилось нечто — несчастную как волной накрыло, ноги задрожали.

— Ты готова, — вернулся к ней.

И пока удовольствие терзало хрупкое тело, Кархем надавил средним пальцем на вход, а дождавшись ее вдоха, ввел палец внутрь. Тотчас Эйва замычала от боли, следом в нос вожаку ударил запах крови. Теперь можно. И Кархем уложил ее на бок лицом к себе, после чего аккуратно вошел, но не полностью.

— Прошу тебя, — вцепилась ему в плечо, — подожди. Больно.

А он заглянул в эти большие серые глаза с поволокой и потерялся в них. Все случилось так, как должно было случиться. Эвар бэкда не ошибка, сами предки дали свое согласие на их союз.

— Всё, — провел языком по нежным губам, — всё, милая. Я же обещал, — и медленно вышел из нее.

После такого Эйва прижалась к своему хозяину, уткнулась носом ему в шею. Внизу всё болело, голова толком не соображала, но на душе было легко.

— Спасибо, — прошептала слабым голосом, — спасибо, — и накрыла ладонью его щеку.

Неожиданно вожак поднялся, подошел к креслу, на спинке коего висели его вещи, и что-то достал из кармана жилета, после чего вернулся обратно, а через минуту на ладонь Эйвы опустились бусы.

— Подарок? — принялась разглядывать украшение. Простое, но до чего красивое. У её матушки тоже есть браслет из ракушек — подарок отца на помолвку, самый дорогой сердцу, который носит по сей день, не снимая.

— Наденешь? — прислонился к спинке кровати.

И она быстренько приложила бусы к шее, затем перевернулась на живот:

— Завяжешь? — убрала волосы в сторону.

Кархем завязал. Теперь все правила соблюдены. Интересно, как птичка отреагирует, когда узнает, что произошло и кем теперь является? Считай, сегодня у них была первая законная ночь.

— Завтра Садат тебя посмотрит, — обнял её.

— Хорошо, — пропустила свои пальцы через его.

Эйва уснула быстро, а вот Кархем еще какое-то время лежал, размышлял. Что ж, с этого дня многое меняется и как-то предстоит «обрадовать» совет старейшин, что боле в смотринах он не нуждается. И это, пожалуй, малое из грядущих проблем.

Отец всегда говорил — самые верные поступки те, которые совершаешь от сердца, не думая, не сомневаясь. Эвар бэкда именно такой поступок. И можно смело сказать, поступок первый в его жизни, идущий именно от сердца, а не от головы. Духи предков тому свидетели.