Меж двух огней

Глава 18 «Мертвые стражи»

— Пока… не нужно себя… хоронить, — позади нас послышался голос Вернона. Он был каким-то неправильным. Неестественным. Сухой и безжизненный, словно карканье старого ворона.

Я повернулся. Посмотрел на парня. Или на древнего старика, в обличье юноши. Или, вовсе, на нечто иное. Чуждое миру живых. Он сидел, вцепившись скрюченными, побелевшими от напряжения пальцами в стыки между плитами пола. Сидел, медленно раскачиваясь из стороны в сторону. Черты его лица заострились. Бледная кожа обтянула череп, обозначив резкие уголки скул. Глаза глубоко запали, превратившись в два чёрных провала, на дне которых горели крохотные алые угольки. Губы существа что-то едва слышно шептали.

Внезапно труп вельможи пошевелился. Открыл безжизненные белки глаз. Заскрёб пальцами по мраморным стенкам гроба, оставляя на них разводы из слизи и разлагающейся плоти. Рывком, словно кукла, которую дёрнули за нитки, сел, уставившись в пространство прямо перед собой.

— Ёбаный тыж грязным хуем в рот… — тихо выругался Алвур, судорожно вцепившись в свой арбалет и с ужасом глядя на то, что сидело посреди склепа. Ответом ему послужила гробовая тишина, нарушаемая лязгом доспехов, топотом ног и резкими окриками вражеского командира, периодически доносившимся с улицы. Добавить к этому весьма ёмкому описанию было попросту нечего.

Сгнившие губы трупа растянулись в жутком оскале, обнажив чёрные пеньки зубов. Кожа на щеках с влажным треском лопнула, обнажив лохмотья языка, поблёскивающего в глубине пасти. Существо подалось вперёд и… завыло от боли.

Оно должно было быть мертво. Но магия вернула тело к жизни. Запустило импульсы по давно угасшим нервным волокнам. И те отозвались жгучей, нестерпимой болью разложения. Нормальный человек ощутив такое мгновенно умер бы от болевого шока. Но у твари, поднятой противоестественной магией такого выхода просто не было. Она не могла погибнуть. Не могла и убить себя, расцарапав себе горло или перегрызя остатками зубов артерию на руке. И это злило её. Поднимало где-то внутри остатков мёртвой, давно распавшейся личности кипучую волну ярости, дрожью охватывавшей остатки разлагающейся оболочки.

Существо повернуло голову. Посмотрело слепыми, давно подёрнувшимися поволокой белками глаз на то, что некогда было Верноном. И завыло. Завыло от боли, ярости и бессилия.

— Пора заканчивать с этим дерьмом, — сплюнул Одрик, поудобнее перехватывая свой абордажный топорик и делая шаг в сторону лекаря.

— Отставить! — рявкнул я, — Отставить, мать твою!

На пол с грохотом упала каменная плита, разлетевшись на несколько крупных осколков. Из саркофага напротив начало выбираться нечто, оставляя на белом мраморе коричнево-красный след из слизи, гноя и разлагающейся плоти.

Вслед за первой плитой упала вторая. За ней третья. По склепу начал расползаться сладковато-удушливый смрад. А с улицы… Внезапно послышались крики.

— Эй, вы гляньте, — прогнусавил Алвур, прикрывая нос рукой и осторожно выглядывая из-за каменной стены, — Они… Встают?

Солдаты, шедшие к склепу, преодолев две трети холма, сломали строй, внезапно повернувшись назад. Отряд стрелков расступился, направив арбалеты на тела своих павших товарищей. Товарищей, которые секунду назад были мертвы, а теперь резкими, дёрганными движениями поднимались с земли. А со стороны калитки, чуть наклонив голову на бок и сжимая в окровавленных пальцах рукоятку фальшиона, неторопливо ковылял… Годфри.

Щёлкнули арбалеты. В тела поднимающихся стрелков впился десяток тяжелых болтов. Несколько прошли навылет. Остальные застряли и… не произвели никакого эффекта. Лишь заставили нежить несколько раз нелепо дёрнуться.

Над кладбищем вновь раскатился заунывный вой боевого рога.

— Перестроиться! Перестроиться! — заорал вражеский командир, отступая назад, — Стрелки в тыл. Пехота во фронт. Полукарэ! Живо!

— В сторону… — едва слышно прошептал Вернон.

— Чего… — непонимающе уставился на него Одрик.

— В сторону, тебе же сказали, — флегматично бросил Алвур вскидывая свой арбалет и давя на спусковую скобу. Раздался тихий, едва различимый на фоне команд и отчаянной ругани щелчок. Свист болта, рассекающего воздух. Отчаянный вопль одного из раненных пехотинцев. Тот повернулся посмотреть, на командира. На поднимающихся с земли мертвецов. И совсем забыл о том, что в спину ему может прилететь стрела. Она и прилетела, но не в спину, закрытую тяжелой двухрядной кольчугой, а в икру, которую поножи защищали лишь спереди. Алвур действительно знал своё дело.

Двое бойцов дёрнулись, чтобы помочь раненному товарищу. Дёрнулись и замерли, как вкопанные. По склепу раскатился оглушающий рёв. Существо сидевшее на полу, вытянуло вперёд крючковатый, костлявый палец, обтянутый сухой, побелевшей кожей. Вся та бессильная ярость, что копилась в пустых, гниющих оболочках, нашла выход. Обрела направление и цель.

По склепу вновь раскатился вой. На этот раз — торжествующий. Твари сорвались с места. Бросились к выходу. Тела арбалетчиков, утыканные стрелами тоже кинулись вперёд, прямо на своих бывших товарищей. Один тут же упал под ударом тяжелого двуручного полекса (гибрид секиры, копья и боевого молота) командира, перерубившей ему шею и отшвырнувшей на одну из надгробных плит. Второй несколько раз дёрнулся. В него впились ещё пять арбалетных болтов. Один попал прямиком в лоб, заставив мертвяка на несколько мгновений замереть на месте.

Это дало вражескому командиру пару драгоценных мгновений, чтобы развернуться и огреть своим полексом второй оживший труп. Удар пришёлся молотообразной частью аккурат по темечку, прикрытому шапелью. Хруснули шейные позвонки, голова мертвеца свесилась набок. Тело отшвырнуло в грязь, где через мгновение его нашло остриё полекса, пригвоздив к земле.

Рядом вновь тихо щёлкнул арбалет. Один из стрелков, схватился за бердо, заорал и упал на землю.

— Твою то мать, — выругался Алвур, — Далековато стоят, да и ветер поднялся. Издохнет не сразу. Сначала изойдет кровью.

Подле него тут же рухнул второй, вопя и держась за окровавленный бок. В суматохе боя Годфри подошёл со спины рубанул его фальшионом. Уцелевшие стрелки бросились в рассыпную. На поле боя медленно но верно воцарялся хаос.

Раненный в икру боец выл от боли и страха. Выл и цепляясь скрюченными пальцами за траву полз к своим, добежавшим уже до подножия холма. Однако твари были быстрее. Намного быстрее. В несколько прыжков они догнали раненного бойца. Навалились на него сверху, прижав к земле. Содрали шлем, отшвырнув его в сторону. Вырвали горжет и… На мгновение гул схватки перекрыл крик полный отчаяния и боли. На камни дорожки брызнула кровь.

Мертвяки тут же потеряли интерес к солдату и бросились дальше. Вниз. Туда, где остатки вражеского отряда пытались образовать некое подобие строя. А тело бойца несколько раз дёрнулось в предсмертных судорогах и тут же начало ломанными, дёрганными движениями подниматься с земли.

— Собраться! Стена щитов! — крик вражеского командира на мгновение заглушил гул схватки, — Рубите им шеи! Без голов они не встают!

Он был прав. За спинами их отряда лежали пять обезглавленных тел. Четыре стрелка и Годфри. Лежали и больше не пытались встать. Твоюж мать.

Сбоку вновь щёлкнул арбалет. Болт рассекая воздух умчался к подножию холма. Высек искры из наплечника командира и упал возле одной из надгробных плит.

— Сука драная, — выругался Алфрид, снова натягивая тетиву.

Солдаты перегруппировались прежде, чем нежить добралась до них. Сомкнули щиты, ощетинились копьями. Оставшиеся в живых стрелки принялись взводить арбалеты. Но мертвяков это не остановило. Они бросились прямо в центр вражеского строя. Двое повисли на щите одного из бойцов, вырвав его вперёд.

Рядом со мной щёлкнул арбалет. Болт пролетел аккурат в образовавшийся просвет, ранив одного из стрелков в бок. Тот выпустил арбалет из рук и рефлекторно схватился за древко. Но не упал. Расстояние было слишком большим да и солнце почти скрылось за деревьями, погрузив кладбище в хмарь серых сумерек. Алфрид уже не мог нормально прицелиться. Впрочем, он уже и не пытался. Отложил арбалет в сторону и сощурившись смотрел куда-то в сторону леса.

— Ёбаный хер, — спустя секунду выругался охотник, — К этим уродам подкрепление подходит.

— Где? — Одрик высунулся из-за стены и попытался рассмотреть хоть что-нибудь в окутавших кладбище сумерках.

— Да вон, — Алфрид указал на дорожку, ведущую к калитке, — Слепой что-ли.

Позади основных сил неприятеля и впрямь замелькали силуэты новых бойцов. Много. Не меньше двух дюжин. Но они почему-то не спешили приближаться к своим основным силам. Вместо этого разбились на три отряда. Два начали огибать увлечённых сражением бойцов по широкой дуге, заходя им во фланги. Третий же, самый крупный из всех выдвинулся прямо в тыл.

Нежить повалила бойца. Придавила к земле. Начала грызть кольчугу на руках. Пытаться сорвать шлем и горжет, чтобы добраться до горла. Длилось это не больше секунды. В следующий миг стоявшие рядом с ним солдаты сделали два шага вперёд. Развернулись, образовав полукольцо и несколькими точными ударами копий проткнули мертвякам рёбра. Сверкнули фальшионы стрелков, стоявших во второй линии. Послышался хруст разрубаемой плоти. Три обмякших, обезглавленных тела упали на землю. Две оставшихся твари тоже продержались недолго. Одной раздробил голову полекс командира, вторую, пригвождённую к земле двумя копьями, просто изрубили в куски небольшими чеканами (одноручный боевой топор).

— Всё… — позади нас послышался сдавленный голос Вернона, — Больше тут ничего не сделать.

Парень стоял на коленях, упираясь руками в пол. С кончика его носа на тёмные, покрытые толстым слоем пыли плиты капала кровь. Заклинание отняло у лекаря много сил. И всё-таки это снова был человек. С бледной кожей, тёмными кругами под глазами, изможденный и вымотанный он больше не напоминал хищную и очень опасную тварь, каким-то чудом вырвавшуюся с того света.

— А больше и не нужно, — ответил Алвур, — Смо…

Договорить он уже не успел. Вечернюю тишину, на несколько мгновений повисшую над полем бое прорезал крик нескольких десятков глоток.

«Очищение в жертве!» — заорали солдаты, обступившие потрёпанный отряд врага с трёх сторон. И бросились в атаку. Вновь раздались щелчки арбалетов. Зазвенела сталь. А вслед за ней послышались крики раненных и стоны умирающих бойцов.

— Мать твою, орден, — воскликнул Одрик, — Святоши!

— Они то что тут делают, — сплюнул Алвур вновь натягивая тетиву своего арбалета, — Уж не по наши ли…

— По наши, по наши, — перебил его я, убирая кацбальгер обратно в ножны, — Только не души. Спасать они нас пришли.

— С чего бы, — устало бросил Вернон, подходя к нам. Парень всё ещё был бледен, словно смерть, но быстро приходил в себя. Взгляд становился осмысленным, речь — более связной.

— Скоро узнаем, — пожал плечами я, окидывая взглядом поле боя.

Схватка быстро стихала. Солдаты врага не заметили подошедших со спины святош. Не успели перестроиться и оказать хоть сколько-нибудь серьёзного сопротивления. Первый же залп орденских стрелков положил всех оставшихся арбалетчиков наших преследователей. Тяжелая пехота начала было разворачивать строй, но силы оказались слишком неравны. Четверо на одного. Солдаты ордена двумя точными ударами прорвали цепь, разбив бойцов врага на три группы. Несколько секунд, и девять из двенадцати пехотинцев уже лежат на земле, истекая кровью. Остальные отбросив в сторону оружие опускаются на колени. Сдаются.

Командир отбивался до последнего. Он прижался спиной к одному из массивных надгробий, перехватил свой полекс на манер копья и принялся колоть, обступавших его солдат ордена. Впрочем, хватило его ненадолго. Один из бойцов, отвёл удар щитом, второй вцепился в древко и рванул на себя. Третий подскочил сбоку и отоварил засранца кистенём прямо по макушке бацинета (полукруглый закрытый шлем). Тот выпустил из рук оружие. Упал на колени, но тут же снова вскочил, выхватывая из-за пояса небольшой трёхгранный кинжал.

Святоши отпрянули назад, явно ожидая атаки, однако в следующий момент произошло неожиданное. Коротким отточенным движением вражеский командир воткнул его остриё себе в глотку, просунув его между подбородком и горжетом. Постоял так, ещё секунду, хрипя и кашляя, а затем бесчувственным мешком повалился на массивную гранитную плиту, прикрывавшую могилу. Бой был окончен.

— Вот срань, — сплюнул Одрик, — Вы видели это? Этот хер просто взял и заколол себя?

— Похоже он решил, что быстрая смерть лучше застенков святош, — равнодушно пожал плечами Алвур, — В чём-то с ним даже можно согласиться. Видел я их работу и как они жилы умеют тянуть.

— Как бы они из нас не вытянули за те фокусы с мертвяками, — откуда-то из глубины склепа бросил Освальд. Боец сидел прислонившись спиной к опустевшему гробу и прижимал здоровой рукой пропитавшиеся кровью бинты на левом плече. Кольчуга, разрезанный поддоспешник и чёрное короткое древко болта валялись рядом. Похоже Вернон успел подлатать его, прежде чем вступить в бой.

— Не вытянут, — покачал головой я, — Не для того они нас спасали.

— Эй, вы там! — словно подтверждая мои слова крикнула одна из фигур внизу до боли знакомым голосом, — Генри, и кто там с тобой ещё! Можете выходить. Опасность миновала.

— Ну, идём что-ли? — пожал плечами я, выбираясь на свежий воздух. Алвур и Одрик двинулись следом. Вернон немного задержался, чтобы помочь Освальду одеться.

У подножия холма нас ждал Дитрих. Он уже успел спрятать в ножны окровавленный меч, и теперь стоял о чем-то тихо переговариваясь с одним из своих десятников. Вокруг сновали бойцы ордена, стаскивая тела убитых в одну большую общую кучу.

— Я смотрю, у вас прямо талант вляпываться в неприятности, — ухмыльнулся рыцарь, отсылая своего десятника. Тот тут же принялся раздавать приказы сновавшим мимо нас солдатам.

— А у тебя, похоже талант — вытаскивать наши задницы из этих самых неприятностей, — улыбнулся я, протягивая Дитриху руку. Рыцарь тут же её пожал и коротко кивнул моим ребятам, вставшим чуть поодаль, — Вы как раз вовремя подоспели. Пара минут позже, и боюсь, эти засранцы не оставили бы от нас мокрого места.

— Да как я вижу, не только мы подоспели к вам на помощь, — покачал головой Дитрих, кивая в сторону наполовину сгнившего изрубленного топорами тела, — Но, полагаю мне не стоит интересоваться, по какой такой причине господин Де Бонье вместе со всей своей скоропостижно почившей роднёй встал из гроба и кинулся на ваших обидчиков.

— Они слишком громко шумели, — развёл руками я, — Орали, трубили в боевые рога, топтали могилы. Никакого почтения к усопшим. Неудивительно, что те решили прервать свой вечный покой и проучить этих… вандалов.

— Ага, точно, — ухмыльнулся Дитрих, — Как я сразу не догадался. Мда… — он ненадолго замолчал, окидывая меня и ребят оценивающим взглядом, — Интересных, конечно, помощников себе нашёл Альрейн, ничего не скажешь. Можно сказать — уникальных.

— Ну, положим, не помощников, а наёмников. Что же до уникальности — в этом весь смысл, — ухмыльнулся я, — Обычных людей у вас хватает и без нас.

— Положим, что так, — Дитрих покачал головой, — В конце-концов, кто мы такие, чтобы оспаривать волю и выбор его святейшества. Что же до этих… Как ты там выразился? Вандалов? Ты знаешь, кто они?

— Понятия не имею, — пожал плечами я, — Сталкивались с этими говнюками на пристани в Риверграссе. Они как-то не потрудились объяснить, какого хера им от нас нужно, прежде чем попытаться убить. Честно говоря, мне казалось мы оставили уродов позади, когда сели на барки. Но они с отставанием в неделю таки добрались до столицы.

— Похоже вы кому-то здорово насолили, — покачал головой Дитрих, — Впрочем, парочка человек все ещё живы, так что сейчас узнаем, кому именно. Эй, Леннар, — крикнул он одному из бойцов, — Тащи сюда пленных. Будем развязывать им языки.

— Будет сделано! — кивнул солдат и тут же лёгкой трусцой побежал к троим товарищам, сторожившим сдавшихся.

— Под развязывать языки ты имел ввиду… — начал было я, но рыцарь тут же меня перебил.

— Пытки? — посмотрел на меня он, — Нет конечно. Я в них не силён, да и у ордена для этого есть свои мастера. Я лишь вкратце обрисую им, что их ждёт, а дальше, ежели они не дураки, то сами всё расскажут и умрут лёгкой смертью, избавив экзекуторов от лишней работы. У них в последнее время и так дел невпроворот. Еретик на колдуне сидит и ведьмой погоняет. Ну, а если эти два говнюка решат пойти на принцип и поиграть в героев, — Дитрих зловеще ухмыльнулся, — Тогда очень быстро пожалеют, что мамочка высрала их на свет. И всё равно, в конечном счетё, всё выложат. О, а вот и наши подопечные.

Двое бойцов ордена поставили пленников на колени напротив нас и отошли чуть назад, обнажив мечи. Дитрих окинул пленников равнодушным взглядом, прошёлся взад вперёд и заговорил.

— Значит так, собачья блевота. Выбор у вас крайне простой. Либо выкладываете кто такие, откуда взялись, что вам от них, — рыцарь ткнул пальцем в мою сторону, — Нужно и получаете быструю смерть. Либо вы попадаете к нам в застенки и познаёте все прелести очищения от грехов.

— Мы… господин, — дрожащим голосом начал один из пленников, — Скажем всё что знаем. Но видят боги, знаем мы немного. Меня зовут Бодрик. Это, — он кивнул на своего товарища, — Рейн. Мы наёмники из отряда Диких кабанов. Нас наняли чтобы убрать каких-то проходимцев. Это всё, что мы знаем. Подробности были известны нашему командиру но…

— Он мёртв, — продолжил за него Дитрих, глядя на меня, — Ну что, Генри, мы счастливы?

Я молча покачал головой.

— Понятно, — равнодушно пожал плечами рыцарь, — Значит не счастливы. Родрик, Гарольд. Этих связать и в застенки. Пыточных дел мастер освободится только к утру, так что у них будет время хорошенько поразмыслить о том, стоит ли верность их нанимателю очищения.

— Но мы же… — начал было второй пленник. Договорить он, впрочем, не успел. Ему на затылок опустилась небольшая, обмотанная кожаными полосками, дубинка. Второму тоже. Оба бандита тут же без чувств упали на землю.

— Идиоты, — покачал головой рыцарь, — Я сказал связать, а не вышибить из них дух.

— Простите, господин но… — начал было один из солдат, но рыцарь тут же его перебил.

— До города потащите их сами. Давайте, вяжите и готовьтесь выступать. Индро, Ригвальд — вы со своими десятками остаетесь здесь. Позаботитесь о телах. Генри, нам не стоит тут задерживаться после захода солнца дольше необходимого. На запах крови может приползти… разное. Мои люди отобьются, но вами рисковать я не имею права. Так что собирай своих парней и возвращаемся в город.