Меж двух огней

Глава 12 «Агрессивные переговоры»

К нашему столу подошли трое. Тот самый мужик, лицо которого было испещрено мелкими шрамами, уселся напротив меня по центру стола. По правую руку расположился рыжебородый, а по левую — мужик с отрезанным ухом. Похоже эти два долбоёба были кем-то вроде его заместителей или сержантов.

Над столом повисло напряженное молчание. Главарь отряда наёмников молча сверлил меня ничего не выражающим взглядом. Двое его помошников осматривали моих товарищей и криво ухмылялись. Фокус с телекинезом и укладыванием мордой в пол не сбил с них ни грамма спеси. Однако заставил задуматься их командира. Гайер никак этого не показывал внешне, но я словно бы чувствовал изменения в его ауре. Совсем слабенькой, как у обычного человека. Однако даже такой едва уловимый отзвук имел свой цвет, своё настроение. Хотя, быть может мне это только казалось.

Молчание понемногу начинало затягиваться. Бернард, сидевший по правую руку от меня, как бы невзначай положил ладонь на эфес меча. Брегга полезла под стойку за своим арбалетом. А девушки, крутившиеся у столиков спешно удалились в кухню.

Тишину нарушил рыжебородый. Он, не сводя с меня своего насмешливого взгляда, слегка привстал над стулом, приковав к себе внимание всех присутствующих. Выдержал эффектную паузу, а затем громко испустил ветры.

— Вот, что мы думаем обо всём вашем сборище, — нагло ухмыльнувшись гоготнул он.

— Идём, атаман, — добавил тот, что с отрезанным ухом, — Мы думали, в город прибыли действительно интересные люди, но, похоже, смотреть тут не на что.

Гаер молчал. Молчал и сверлил меня своим холодным, ничего не выражающим взглядом. Следил за реакцией. Чтож, дружок. Похоже мне вновь найдется, чем тебя удивить.

Я перевёл взгляд на рыжего. Попробовал представить его ауру. Увидеть её. Тусклая. Едва различимая. Неровная. Покрытая какими-то странными, тёмными пятнами. Он… Нервничает? Несмотря на всю свою напускную браваду, боится. Боится получить взбучку от своего командира. Боится меня. Пытается скрыть свой страх за маской безразличия, презрения и балагуства. Или мне опять только кажется? Ну… Сейчас мы это проверим. Попробуем дожать.

Я протянул между нашими аурами тонкий энергоканал. Попытался сформировать в голове картинку. Мыслеобраз, в котором двое моих ребят хватают засранца, тащат его через весь двор и вышвыривают за ворота. Подкрепил её фразой «Ты можешь уходить прямо сейчас. Или тебе помогут.» Повторил её несколько раз про себя, пытаясь вызвать чёткую ассоциацию с представленной картинкой. А затем начал перекачивать получившуюся смесь из энергии и мыслеобразов по тонкой нити канала, соединявшего наши ауры.

Первую секунду ничего не происходило. Затем рыжебородый глупо моргнул и уставился на меня рассеянным взглядом. Несколько мгновений сидел неподвижно затем перевёл его на командира и безухого и хриплым, сбивающимся от волнения голоса спросил:

— Вы тоже это слышали?

Командир и безухий наёмник посмотрели на него с нескрываемым удивлением. Однако рыжебородый их уже словно не видел. Он сидел и осоловело разглядывал кровь, оставшуюся на кончиках своих пальцев, после того, как вытер ими нос. На мгновение над столом вновь повисла напряженная тишина.

Рыжебородый сдавил руками виски. Уставился на меня покрасневшими глазами, начавшими понемногу вылезать из орбит. Он попытался что-то сказать, но из глотки вырвался лишь сдавленный хрип. Наёмник схватился за грудь. Наклонился вперёд, судорожно хватая ртом воздух. С кончика его носа на стол упала капля крови. Затем вторая. И ещё одна.

Командир отряда начал подниматься. Его рука потянулась к мечу. Бернард, сидевший рядом со мной, напрягся ещё больше. Приготовился к атаке. Несколько ребят, сидевших в дальнем углу зала рядом с нашим женским пополнением, взялись за копья.

— Прочь. Прочь из моей… Головы… — прохрипел рыжебородый, упираясь руками в стол и пытаясь подняться.

Где-то на краю сознания промелькнула мысль, что ещё немного и он умрёт. Прямо тут, перед нами. Рухнет на стол, начнёт пускать ртом кровавые пузыри. Скрюченные пальцы вонзятся в старое, тёмное, пропитанное жиром и воском дерево. Оставят на нём глубокие, светлые борозды. Он перевернётся на спину. Начнёт кашлять. Плеваться тёмными сгустками слюны и крови. Станет хрипеть и захлёбываться. Тело забьётся в конвульсии, а через пару секунд затихнет.

Картинка получилась настолько отчётливая, что на мгновение у меня появилось ощущение, будто это уже произошло. Но что ещё хуже… Я не ощущал ни страха, ни сожаления. Лишь чувство безграничного превосходства над этим ничтожеством. Ничтожеством предел мечтаний которого заключался в том, чтобы найти к вечеру дешёвое пойло, нажраться и уснуть в луже собственной блевотины. Который боится своего командира, боится меня и боится себя самого. Боится признаться себе в том, кем он стал. Бежит от этого, прячась от правды под маской задиры и балагура. Вот только от меня не спрячешься. Не скроешься под масками и не убежишь. Не отгородишься толстой стенкой лжи. Потому что я проломлю её. Сдеру с лица маски. Выверну наружу всё твоё гнилое нутро. Покажу тебе кем ты являешься на самом деле. Уничтожу осознанием этого. А затем убью. Пускай это будет и слишком милосердно для такого ничтожества.

— Хватит… Прошу… — прохрипел корчившийся на крышке стола боец. Командир и второй уже поднялись со своих мест и обнажили клинки. Но вперёд дернутся не решались. В спину им упирались острия нескольких копий, да и Брегга достала из-за стойки свой арбалет.

Солдат завыл. И этот вой… Меня сровно вырвали из тумана, окутавшего моё сознание глухой, непроницаемой стеной. Я увидел, осознал что делаю. Услышал собственные мысли.

По спине пробежал неприятный холодок. Внутри начал разливаться липкий, холодный страх. Страх от осознание того, во что я начал превращаться. Как начал думать. От чего начал получать удовольствие.

Я дёрнулся назад. Разорвал связь. Отпустил, корчившегося на столе бедолагу. Откинулся на спинку стула и вытер обильно выступившую на лбу испарину. Попытался собраться с мыслями. Выходило хреново. И это тоже было хреново. Переговоры ещё даже толком не начались, а мы уже дважды чуть было не дошли до смертоубийства, а я чуть было не потерял над собой контроль. Так. Спокойно. Всё в порядке. Пока ничего непоправимого не случилось. Просто постарайся провести дальше переговоры так, чтоб не нажить себе новых врагов.

— Парни, уберите оружие, — скомандовал я своим ребятам, — Эй, Брегга. Скажи своим девкам, чтоб метнулись на кухню и приволокли нам сюда выпивку и какую-нибудь закусь. А заодно, чтоб что-нибудь холодное из погреба прихватили, к голове приложить. Видишь же, тут человеку плохо.

Трактирщица засуетилась. Отложила в сторону арбалет и начала доставать из под стойки большие деревянные кружки. Из кухни тут же выскочила девица с подносом в руках, на котором виднелись пара запотевших кувшинов. Будто только этого момента и ждала, стоя за дверью. Наёмники спрятали мечи в ножны и уселись обратно на стулья, продолжая косится на своего пострадавшего товарища.

Рыжебородому всё ещё было плохо. Он тяжело дышал, то и дело вытирая проступающую под носом кровь. Но взгляд его вновь сделался осмысленным. Правда теперь в нём не было ни ненависти, ни насмешки. Лишь животный, всепоглощающий страх. Словно я действительно вытащил его наружу, из под всех слоёв брони, что наросли поверх.

— Полагаю, мы не с того начали, — сказал я, стараясь, чтоб голос звучал спокойно и ровно. Получилось, пускай и с большим трудом, — Позвольте представиться. Я — сир Генри Отважный. Остальные, кого вы видели тут и во дворе — бойцы моего отряда.

— Гайер Чёрный, — ухмыльнулся командир наёмников, — Ну да вам меня уже представляли. Пользуясь случаем приношу извинение за неподобающе поведение своих подчинённых.

— Да уж, — покачал головой солдат с отрезанным ухом, опасливо косясь на меня, — Похоже я был не прав. Тут есть на что посмотреть.

— В таком случае предлагаю распить мировую, — я взглядом указал на поднос с кружками и кувшинами, — И забыть о наших разногласиях.

Гаер кивнул. Некоторое время над столом вновь повисла тишина, перемежаемая лишь стуком кружек да, звяканьем подноса с кувшином, передаваемым по кругу. Я пить снова не стал. Лишь приложился к кружке губами для вида, и отодвинул её в сторону. Процесс употребления спиртного мало того, что был вредным и не представлял никакого удовольствия, так в последнее время это было ещё попросту опасно. Я и так несколько раз терял над собой контроль, а алкоголь… Даже думать не хотелось о том, каких дел могла бы наворотить моя пьяная тушка.

— Ну, коль с разногласиями покончено, мы вас внимательно слушаем. С чем пожаловали, что интересует? — сказал я, как только стук кружек, сопровождаемый рыганием, стих и все присутствующие за столом вновь уставились на наших гостей.

— Мы хотели посмотреть на тех, кто якобы вновь открыл золотой путь, — сухо ответил командир наймитов. Его голос был на удивление мягок, слегка гнусав и тягуч, что никак не вязалось с суровой внешностью солдата, — Судя по тому, что о вас распевает ваш ручной фанфарон, мы надеялись увидеть незаурядное зрелище. По правде сказать, первое впечатление нас разочаровало, однако как показал день сегодняшний, оно бывает обманчивым.

— И это всё? — слегка разочарованно бросил я. Честно говоря ожидал чего-то большего. Нет, эта пачка головорезов нам в отряде не особо то и нужна, особенно если они каждую секунду будут ставить под сомнение мой авторитет, но… Твою мать, мы кормили и поили этих засранцев просто ради того, чтоб они на нас посмотрели. Обидно. Досадно. Но сделанного не воротишь. В следующий раз надо всё-таки быть умнее и прижимистее.

— В большей степени да, — прогнусавил атаман наёмников, — Хотя, по правде сказать поначалу на ваш счёт у нас были планы иного характера. Особенно после того, как один из моих людей, наслушавшись баллад вашего певуна, решил завербоваться к вам.

— И какие же, позвольте поинтересоваться?

— Мы планировали подпустить в трактир красного петуха, а всех кто вырвался из огня — перебить, — ответил безухий, — Но…

— Но вы проявили к нам уважение, — продолжил их командир гнусавя ещё больше, — И поэтому мы не будем чинить вам препядтствия, пока вы находитесь в столице.

Ну да, конечно. А ещё потому, что до вас внезапно дошло, мол, это совсем не такие простые ребята, какими кажутся на первый взгляд. И из заварушки с ними без потерь выйти будет невозможно. Да и не факт, что получится остаться в живых.

— Однако помните, что вы зашли на нашу территорию. И все свои дальнейшие действия согласовывать будете с нами. Я достаточно ясно выражаюсь? — Гайер снова уставился на меня своим немигающим взглядом. Поначалу меня подмывало просто спросить, мол, а силёнок то хватит? Впрочем, это означало бы конец переговоров мирных, и переход к переговорам агрессивным. А я, после двух весьма сложных заклинаний был не в лучшей форме и вряд-ли смог бы повторить ещё что-нибудь из этих трюков. Да и корчму в поле боя превращать не хотелось. Оставалось только принять правила игры и переиграть их на их же поле. Тем более, что помимо магии у меня была ещё парочка тузов в рукаве.

— Вот как? — наиграно удивился я, — А мы то думали, что это — территория ордена, на службе у которого, мы, к слову сказать, сейчас находимся.

— Орден тоже так думает, — ухмыльнулся Гаер, — Однако в реальности он контролирует лишь храмовый квартал и его окрестности. Остальные кварталы города поделены между другими уважаемыми людьми. Так уж вышло, что и грязный квартал, в котором мы находимся, тоже принадлежит одному очень влиятельному господину, который отвечает тут за порядок.

— В таком случае, позвольте поинтересоваться, где был этот влиятельный господин два дня назад, когда на площади трёх божеств случилась резня, — мне понемногу начинал надоедать этот фарс. Конечно, новых врагов наживать не хотелось, но и допускать того, чтобы какие-то непонятные проходимцы диктовали нам условия, я тоже не собирался, — Или где его носило раньше, когда это славное заведение терроризировала шайка дворянских деток.

— У уважаемых людей есть дела посерьёзнее, чем какая-то мелкая заварушка на площади и проблемы шлюх, которым отказались платить. Например, такие выскочки, как вы, которым надо вовремя показывать их место, — равнодушно произнёс Гайер. Однако, как он ни старался скрыть свои эмоции, в голосе у него всё равно начали проскакивать нотки раздражения.

— В таком случае, предлагаю этим уважаемым людям подать официальную жалобу в орден и объяснить свою позицию, по поводу нашего присутствия здесь, — нагло ухмыльнулся я, поняв, что ни к каким продуктивным последствиям этот разговор просто не приведёт. Засранец просто хочет нас закрышевать, однако у него для этого не хватает ни людей, ни возможностей и он, словно опытный шулер пытается взять на понт. Да вот только мы то тоже не лыком шиты, — А если его и всех его друзей после этого каким-то чудом не перевешают, то уцелевшие могут обратиться со своими претензиями к нам лично.

— А у него действительно есть яйца, да ещё какие, — ухмыльнулся безухий, — Ты, дружок, не боишься, что у нас могут быть друзья, с которыми вам тоже придётся иметь дело.

— Знаете такую поговорку — один друг с добрым словом и армией за спиной, куда ценнее чем сотня друзей с добрым словом, — хищно оскалился я, и не дав никому из них даже рта раскрыть, продолжил, — Не знаете, да и не можете знать, ведь я только что её придумал. Однако она наиболее точно отражает всю суть того непростого положения, в котором мы с вами оказались. Так уж вышло, что у нас тоже есть друзья в столице. Тот самый барон, отпрыска которого вы сочли несущественной для себя проблемой.

Над столом повисла напряженная тишина. Наёмники сверлили меня взглядом. Я сверлил взглядом их, мысленно прокручивая в голове варианты, как бы вырулить этот конфликт в мирное русло и не остаться в убытке. Заканчивать его резнёй не хотелось. Отряд едва-едва оправился от прошлых потерь и ещё толком не успел натренировать новых рекрутов. Но и показывать себя слабыми тоже было нельзя. Прогнёшься один раз — и тебя начнут прогибать снова и снова, до тех пор, пока не сломают.

— Значит так, — я скрестил руки на груди и снова взял слово, — Я полагаю, мы можем сойтись в одном. Вы не хотите проливать кровь. Я тоже этого не хочу. Поэтому предлагаю поступить следующим образом — вы не лезете в наши дела, мы же не суём нос в ваши. Терпеть наше присутствие вам долго не придётся. Как только мы закончим работать на орден, то покинем столицу. Что же до вашего человека, который решил перейти в наш отряд, то мы все — свободные люди и сами выбираем к кому поступать на службу. И это определённо не стоит того, чтобы проливать кровь наших и ваших людей. Согласны?

Гаер ничего не ответил. Смерил меня ещё раз своим холодным взглядом. Хищно оскалился, показав подгнившие пеньки зубов. Встал из-за стола и направился к выходу из корчмы. Его люди тут же последовали за ним.

Я дал знак своим парням оставаться на месте и не чинить препятствия… Наёмникам? Или всё-же местным бандитам? Полагаю, разница не столь уж велика и принципиальна.

— Ну… — задумчиво протянул Тур, когда за последним из наймитов закрылась дверь, — И что это вообще было?

— Переговоры, — ухмыльнулся Бернард, а затем посмотрел на меня с удивлением и толикой уважения во взгляде, — Надо признать, Генри, держался ты молодцом. Не ожидал от тебя. Только вначале перегнул палку, с тем рыжебородым хером.

— Молодцом, то молодцом, вот только результат всё равно оказался дерьмовым, — шумно выдохнул я, откидываясь на спинку стула, — Что-то мне подсказывает, что сегодня в стане наших врагов произошло очередное пополнение.

— Поверь моему опыту, — покачал головой сержант, — Если б мы прогнулись, то было бы намного хуже. А теперь они трижды подумают, прежде чем лезть на рожон. И всё это без единой капли пролитой крови, если не считать юшку того засранца, что запачкал нам стол.

— Так или иначе, город для нас теперь небезопасен, — подытожил я, — Они могут не рискнуть полезть на рожон в открытую, однако это не спасёт нас от удара в спину. Посему, отряд, слушай мой приказ. За территорию постоялого двора выходим теперь только в сопровождении не менее четырёх человек. А лучше шести. Бернард, — я протянул сержанту свою грамоту от святош, — Отряди патруль в храмовый квартал. Пусть найдут Дитриха. Он поможет вам выйти на коменданта ордена и убедить того, усилить охрану в нашем районе. Новичков всех перепроверить. Найти того, который пришёл из отряда Гайера и установить за ним слежку. Не исключено, что он может оказаться ещё одним засланным казачком.

— Будет сделано, — кивнул сержант.

— Хорошо. В таком случае, собрание закончено. Все свободны. Только помните, что отныне нужно держать ухо востро. Теперь и в столице у нас есть недоброжелатели.