Красное бедствие

Глава 35

Он слышал легенду о принцах-близнецах, основавших Аша’талас. Более того, он видел, как из бесплодной земли восстает город, как песок и пыль превращаются в дома, как стражи, созданные из огня и крови, медленно поднимаются на ноги.

Сейчас принцев считают богами. Тогда считали демонами. Но к истине никто так и не приблизился.

На месте ныне процветающего оазиса когда-то была проклятая пустошь, источающее миазмы темное пятно, гниющая рана на теле пустыни Сахмер. Туда ссылали неугодных императору, преступников и проходимцев всех мастей. За одну ночь они превратились из человеческого мусора в уважаемых людей.

Ветер трепал его волосы, маска, которой он закрыл половину лица, прилипла к губам. Он ждал, вглядываясь в небо. Он чувствовал, что они рядом.

Смертные веками задаются вопросом, откуда берутся демоны. Ответ прост – они просто появляются, восстают из моря тел, собранные из разрозненных кусков чужих тел. Окровавленные, обнаженные, они ползут к берегу, и выживают не все. Часть захлебывается кровавыми водами. Кого-то пожирают твари, всплывающие из глубин моря. Некоторые вцепляются в горло соперникам зубами, пытаясь поглотить как можно больше силы. Выживает тот, кто убивает ближнего. Тот, кто сожрал его плоть, а еще лучше – сердце, получив его силу.

Он выжил.

Выполз на костяной берег, дрожащий, покрытый слизью и кровью. Кашлял, исторгая из себя все, чего успел наглотаться. А затем краем глаза заметил его – такого же юного и одинокого. Соперника.

Это была его первая схватка и он победил в ней. Задушил новорожденного демона голыми руками, разорвал кожу на его груди и разбил клетку ребер камнем. Достал сердце и съел его. Горячая кровь текла по подбородку, капли падали на голую грудь. Он видел других, подкрадывающихся со всех сторон, но был готов к этому. Был готов убивать.

А потом он скитался по пустошам и выгоревшим лесам, брел по болотам, окружавшим одну из трех Великих рек. Тирийские псы охотились на него, твари, описать которых он не в состоянии, выползали из мрака, чтобы поймать его, но он был умнее, хитрее, быстрее. И с каждой отнятой жизнью становился сильнее.

Он получил истинный облик убив одного из низших демонов – уже не новорожденного, но еще не окрепшего. Прорезаясь, крылья едва не вывернули его грудную клетку. Ноги сломались, пальцы на руках вышли из суставов… Он кричал. Плакал. Переродившись взмыл в темное небо, окинул новым взглядом окружающий мир и понял, что все его существование превратится в унылое выживание, если он не найдет добычу покрупнее.

Он охотился, убивал, рвал когтями и пил кровь, а когда совсем одичал едва не пересек грань – еще немного, и он мог утратить разум, мог превратиться в безмозглую эмпуссию, молча подчиняющуюся более могущественным демонам.

Но она нашла его и спасла. Напоила своей кровью, отмыла в водах Лететы, реки забвения. Он превратился в существо иного ранга, понял, как низко пал, узнал, что едва не лишился разума. И тут же поклялся ей в верности. Припал к уродливым лапам, склонился так низко, что лоб касался почерневшей земли. И она приняла его. Назвала свое имя.

Тет.

Она нарекла его Халахэлем и велела беречь это имя. Отвела в свои покои в Черном Бастионе и разделила с ним ложе. Тогда он был одним из многих – те, другие, жались по углам и наблюдали за ними, жадно облизывали уродливые морды и утробно рычали, завидуя, ожидая своей очереди. Но с каждым днем их становилось все меньше. Некоторых Тет позволила убить ему.

Тет показала ему мир за пределами Фаты – провела сквозь портал в дикие земли тогда еще незаселенного, пустого континента. Они научились принимать облик местных жителей, днями напролет лежали в траве, наслаждаясь ощущениями лоснящейся кожи и друг другом.

В небе тяжело захлопали крылья. Халахэль не поднял головы, не вздрогнул, когда демон, которого он называл другом, приземлился напротив. Уродливая физиономия твари растянулась в подобии улыбки.

– Старый друг! Как я рад…

Он не стал медлить, не стал размениваться на лживую любезность – в два прыжка преодолел разделявшее их расстояние и вонзил кинжал под ребра Таумиэля. Провернул для надежности, почувствовал горячую кровь на руках, но не успел отойти – лапа легла на плечо и сжала его до хруста.

– Ты даже не обратишься? – прошипел демон, продолжая надавливать на болезненную точку.

По руке разлились жаркие волны боли. Халахэль резко перевернулся, вцепившись в запястье Таумиэля, и вывернул его руку так, что демон зашипел от боли. Он со всей силы врезал бывшему приятелю под дых и чуть не выбил пальцы.

Таумиэль не остался в долгу – схватил Халахэля за волосы, намотал их на руку и притянул его к себе. Его кулаки напоминали молоты. Несколько сильных ударов пришлись по животу, Хэль закашлялся и согнулся, пытаясь удержать в себе выпитую перед боем кровь Ромэйн.

– Обращайся!

Демон отбросил его от себя, Хэль кубарем покатился по песку, маска спала с лица, он наглотался пыли. Шатаясь, выпрямился, сплюнул кровь, достал из широкого рукава традиционной Аша’таласской туники еще один кинжал и встал в боевую стойку.

Использовать магию против демона бесполезно – их силы не действуют друг на друга. Сражаясь между собой, генералы могут использовать только физическую силу, полученную после поедания сотен себе подобных тварей, порожденных Фатой.

Халахэль напал. Таумиэль играючи увернулся, взмахнул кожистыми крыльями, поднимая облако пыли. На мгновение он пропал из виду, а когда появился снова, его кулак уже был занесен над головой противника.

Удар был такой силы, что Халахэля отбросило. Он сумел встать, с щелчком вправил выбитую челюсть, и прорычал:

– Все еще бьешь как слабак.

В глазах Таумиэля зажглось пламя Фаты. Игры закончились.

– Где камни, Халахэль?

– Не понимаю, о чем ты.

Демон взмыл в воздух и завис, внимательно изучая лицо Хэля.

– Тебе не нужно хранить ей верность! – выкрикнул Таумиэль.

– А тебе не нужно учить меня жизни!

– Ты был совсем щенком, когда она притащила тебя в Черный Бастион! Я, я! Настоял на том, чтобы тебя приняли в наши ряды!

– А потом вонзил нож мне в спину!

Колени с хрустом вывернуло в обратную сторону, в глазах Халахэля потемнело от боли. Он постарался расслабиться, постарался сделать трансформацию менее болезненной, но вскрикнул, когда из спины вырвались огромные крылья. Плоть ошметками свисала с его покрытого черной шерстью тела, он с трудом выпрямился, сделал несколько неуверенных шагов и замер, привыкая к давно забытым ощущениям.

Сила. Мощь. Демоническая энергия разлилась по телу горячими волнами.

Смахнув остатки того, что совсем недавно было человеческим лицом, Халахэль взмахнул крыльями и выпущенной стрелой полетел в сторону неподвижно зависшего в воздухе противника.

Они столкнулись, вцепились друг в друга словно любовники, их тела сплелись, хвосты так и норовили нанести несколько ощутимых ударов, обжигающих, словно хлесткие удары плетей.

Хэль попытался вцепиться зубами в плечо Таумиэля, но тот увернулся, врезал ему по морде и заставил отлететь в сторону, увеличив расстояние между ними.

– Ты слаб! – выкрикнул демон, поднимаясь еще выше.

«Хорошо, что ты так думаешь».

Сила, заточенная в Раухтопазе, медленно пробуждалась. В груди стало тепло, мышцы расслабились. Он ощутил мощь сотен поглощенных камнем душ и оскалил зубы.

В мгновение ока Халахэль оказался за спиной противника, когтистой лапой схватил его за голову, сжал длинную шерсть, и стремительно полетел вниз, увлекая Таумиэля за собой.

Он ударил демона о землю и протащил по песку несколько метров. За ними тянулся кровавый след.

Халахэль отпустил поверженного противника и отступил. Рыкнул, втянул узкими прорезями ноздрей воздух и стал ждать.

Таумиэль медленно сел. Половина его лица превратилась в кровавое месиво, левый глаз вытек. Он потрогал то, что осталось от морды, и покачал головой.

– Просто скажи, где камни, – прохрипел он, поднимаясь на ноги. – И мы…

– Оставите меня в покое? Или снова заточите меня в саркофаг? – Халахэль рассмеялся. – Неужели ты думаешь, что я настолько глуп, что оставлю в живых хоть кого-нибудь из вас?

– Ты не остановишь нас. – Таумиэль встряхнулся, расправил крылья. – Они сами взывают к Трехликой Матери, Халахэль! Позволь им уничтожить свой мир снова!

– Сперва я уничтожу вас!

Он налетел на демона и повалил его на песок. Мощным ударом Хэль пробил дыру в его груди и сжал в кулаке горячее, бьющееся сердце.

– Вот и все, – прошипел он, облизав окровавленную морду противника. – Осталось девять генералов Фаты.

Рывком он вырвал сердце из груди Таумиэля и принялся жадно пожирать его. На вкус оно было отвратительным, но сила, заключенная в нем, была слишком соблазнительной.

Захлопали крылья. Хэль поднял голову и увидел зависшего над ним Гомиэля. Уродливая морда демона была искажена подобием улыбки.

– Он слишком любил тебя! – выкрикнул Гомиэль. – И сдался, почти не сопротивляясь!

– Ты следующий! – выкрикнул в ответ Халахэль и засунул в рот остатки еще теплого сердца.

– Попробуй поймать меня, милый! Я слышал, камешек с душой Тет у кого-то из людей, верно? И знаешь, что? Я его чувствую!

Гомиэль расхохотался и полетел прочь. Хэль хотел кинуться в погоню, но передумал – перед тем, как отправить Ромэйн и остальных в дорогу, он наложил на них заклинание, скрывающее силу камня от демонов. Даже если Гомиэль мог учуять его, ему потребуется время, чтобы понять, откуда исходит зов.

Обращаться в человека Халахэлю не хотелось. Трансформация слишком болезненна, но показаться в таком виде отряду Ромэйн он не мог.

Ему пришлось улететь обратно в Аша’талас и, забившись в нишу между двумя домами, пережить превращение снова. Он стонал, когда рога втягивались в череп, плакал, когда кости ног ломались, чтобы снова срастись. Будь его воля, он бы никогда не менял облик, только бы не переживать это снова.

Хромая, Хэль выбрался из ниши, бросил беглый взгляд на кучу слизи и шерсти, оставшейся после превращения, и побрел к главным воротам города, придирчиво осматривая дворы в поисках новой одежды.

Второй наследник Дома Багряных Вод смирно сидел на спине джамали и даже не пытался сбежать. Когда Фэй связывала его он покорно подал ей руки и сказал:

– Вы совершаете ошибку.

Ромэйн задумчиво покусывала губы, наблюдая за пленником. Он не выглядел опасным, наоборот, складывалось впечатление, что он знал об их плане.

Когда они вломились в поместье одного из вельмож, слуги поспешно разбежались кто куда, а сам хозяин дома, стоявший на лестнице, только поднял руки и сказал на ломанном языке Пятнадцати Свободных земель:

– Не трогайте никого, и мы не создадим вам проблем.

Аша’талас никогда не вмешивался в дела лордов Больших и Малых Домов. Вельможи слишком дорожили своей спокойной и сытой жизнью, чтобы переходить кому-то дорогу. И в этот раз все произошло точно так, как говорил Халахэль – их никто не остановил, никто не препятствовал похищению мальчишки.

Фэй убила двух охранников и пинком открыла дверь. Савьер сидел на краю постели одетый в одни шаровары. Увидев на пороге их разношерстную компанию, он только обреченно вздохнул.

– Вы пожалеете, – сказал он.

Фэй хотела его ударить, но Ромэйн не позволила – выставила руку и велела ей отойти. Сама же приблизилась к пленнику и спросила:

– Мой брат жив?

– Был жив, – ответил тот. – Лучше не трогайте меня и уходите. Я никому…

Ромэйн кивком подозвала Фэй. Стражница связала руки Савьера и толкнула его в спину. Они покинули поместье в тишине – никто не сказал ни слова.

Навьюченные джамали ждали их у ворот города. Они покинула Аша’талас, а вскоре последние огни города исчезли за песчаными барханами. До самого рассвета они ехали в направлении, указанном Халахэлем, останавливаясь лишь для того, чтобы справить нужду или перекусить.

– Лучше бы нам переждать день во-он в той пещере! – выкрикнул Рай.

– Парень дело говорит, мы просто поджаримся, если не спрячемся от солнца, – согласился Барниш.

– Хорошо. – Ромэйн кивнула. – К горам!

Она нагнала джамали, на котором сидел Савьер, и пристроила свое животное к его шагу. Юноша выглядел уставшим – под глазами появились тени, губы высохли и потрескались.

– Вы убьете меня? – спросил он, тщетно пытаясь убрать с лица вьющуюся прядь темных волос.

– Зависит от того, что твой брат сделает с моим. – Ромэйн протянула руку и помогла ему справиться с непослушной прядью, лезущей в глаза.

– Ты хочешь обменять меня на него, я прав?

– Возможно.

– Ему плевать на меня. – Савьер покачал головой. – Но за то, что вы похитили меня, он вас не простит.

– Ты сам себе противоречишь.

– Ни капли. Ему плевать, жив я или мертв, но вы покусились на то, что принадлежит ему.

– Так ты его раб?

– Как и все жители Пятнадцати Свободных земель.

– Не все, – резко сказала Ромэйн.

– Они склонятся, ты сама знаешь. Рано или поздно он сломает всех лордов, а тех, кто будет упираться слишком долго, просто убьет.

– Ты говоришь так, будто тебе не все равно.

– Так и есть. Я не хочу, чтобы началась война. Люди не должны гибнуть из-за того, что…

– Что кто-то возомнил о себе слишком много и сошел с ума?

– Да, – выдохнул Савьер. – Он действительно не в своем уме, Ромэйн. И он способен на все.

– Тогда расскажи, как победить его. Расскажи все, что знаешь. Помоги нам положить конец этому безумию.

Савьер отвел взгляд.

– Я так и думала. – Ромэйн выпрямилась в удобном седле и покачала головой.

– Он мой брат.

– Он призвал в наш мир кровожадных демонов! Они убивают невинных людей, стирают с лица континента целые Дома!

– Будь он твоим братом, что бы ты сделала? – тихо спросил Савьер.

– Я бы зарезала его ночью, – прошипела Ромэйн.

– Дело не только в нем, ты ведь понимаешь это? Не он призвал эмпуссий, не он контролирует их. Если вы убьете Лаверна, ничего не изменится.

– Значит, мы убьем всех, кто виноват в том… – Ромэйн резко замолчала.

– Кто виноват в том, что случилось с твоим Домом? – Савьер посмотрел на нее с жалостью. – Мне правда жаль.

– Заткнись, – процедила она сквозь сжатые зубы.

– Месть – это путь в никуда.

– Посмотрим, как ты запоешь, когда я камня на камне не оставлю от твоего Дома.

– Там много людей, которых просто запугали. Они не заслуживают смерти.

Ромэйн промолчала. Гнев затмил разум, она сжала повод с такой силой, что кожа впилась в ладони.

– Ромэйн, ты ведь не такая.

Она посмотрела на Савьера и усмехнулась. Похоже, он что-то увидел в ее глазах, потому что его лицо исказила мука.

– Прошу тебя…

– Можешь умолять сколько угодно, я не передумаю.

– У вас нет людей. Никто не передаст свое войско под командование девчонки, которая о войнах знает только из книг, ты уж прости.

– Это не твоего ума дело, – отрезала Ромэйн. – Спешивайтесь!

Ее душила злость. В словах Савьера она не чувствовала ни угрозы, ни насмешки, только усталость и желание поскорее закончить все. А еще, он был прав – она бы не смогла просто убить брата, даже обезумевшего, превратившегося в тирана.

И ее это ужасно злило.

Они расположились в большой пещере, расстелили на земле пледы и усадили на один из них Савьера. Фэй стояла на страже, Барниш, Ливр и Латиш доставали из сумок провизию. Райордан и мальчишка, которого он с собой притащил, сидели в углу и, казалось, общались с помощью одних лишь взглядов.

Ромэйн подошла к застывшему у входа в пещеру Мираю. Он посмотрел на нее и спросил:

– Куда мы отправимся теперь?

– Я не знаю, – призналась Ромэйн. – Прости, что мы не нашли людей для того, чтобы свергнуть твоего брата.

– Я все равно не хотел жертвовать жизнями своих воинов. Они не виноваты в том, что трон захватил узурпатор.

– И что ты будешь делать?

– Вызову брата на кетто.

– Кажется, я читала об этом. – Ромэйн нахмурилась. – Ты думаешь, он согласится на честную дуэль?

– На честную? Никогда. Но Йоши чтит традиции.

– Это не помешало ему отправить тебя в ссылку и занять трон, – напомнила Ромэйн.

– Это единственное, что я могу сделать. Хотя…

Мирай вдруг замолчал. Ромэйн заметила, что он что-то сжал в кармане широких штанов.

– Хотя? – Она приблизилась к нему. – У тебя есть какой-то план?

– Я могу помочь вам отправиться в Запретный Край. Есть люди, не присягнувшие моему брату на верность, они помогут вам переправиться по океану.

Ромэйн опешила.

– И ты все это время молчал?

– Я обещал себе не использовать это. – Мирай достал из кармана крошечный голубой свисток в форме птицы. – Но на этот раз помощь нужна не мне.

– И что мы будем делать в Запретном Крае?

К ним подошла Фэй. Она угрюмо смотрела на Мирая и Ромэйн поняла, что его план ей не по душе.

– Попробуете найти поддержку у местных жителей. Я слышал, там много мудрецов и тех, кто не пожелает терпеть демонов в этом мире.

– Они отвернутся от нас так же, как отвернулись лорды, – отмахнулась Фэй.

– Это наш последний шанс, – твердо сказала Ромэйн. – Мы должны попытаться.

– Я помогу вам и уйду. – Мирай посмотрел на яркое солнце прищурившись.

– Мы не отпустим тебя одного, – решительно возразила Ромэйн. – Я дала слово, что мы тебе поможем, и сдержу его!

– Я ценю твою верность данной клятве, но…

– Никаких «но». – Ромэйн осторожно стиснула его пальцы и заглянула в глубокие карие глаза юноши. – Мы одна команда, понимаешь? Ты больше не один.

Некоторое время он смотрел на нее, затем медленно кивнул и осторожно освободил свою руку из ее хватки.

– Тогда мы должны выйти к берегу, иначе зов не сработает.

– Направимся туда когда стемнеет. Ты согласна?

Фэй коротко кивнула.

– Эти люди, они точно помогут нам? – спросила стражница.

– Да. Они могут показаться вам сборищем головорезов и разбойников, но я лично знаком с их капитаном.

– Капитаном? – Ромэйн нахмурилась. – Кто они?

– Пираты, – ответил Мирай.