Красное бедствие

Глава 9

– Куда мы едем?

Савьер выглянул из окна экипажа и поморщился, заметив в небе патруль из нескольких демонов. Лаверн, расположившийся на противоположном сидении, вальяжно закинул руки за голову и, улыбаясь, ответил:

– Я хочу показать тебе кое-что. Кое-что важное.

Савьеру хотелось спросить, почему именно ему и именно сейчас, но он прикусил язык и сцепил руки на коленях. Это проверка? Где здесь подвох? Разве можно ждать чего-то хорошего от человека, развязавшего кровавую войну?

Слухи о том, что произошло в Синей Крепости достигли Дома-Над-Водой довольно быстро. Уже через два дня Савьер знал, что лорд Оррен убит, а его жена взята в заложники. Новым лордом Дома Наполненных Чаш временно назначили одного из сыновей лорда Аселина – малодушного и неповоротливого Гланвилла из Дома Золота и Камней. Если ничего не изменится, земли у его лорда-отца станет в два раза больше и их Дом станет еще богаче.

В дороге они провели целый день и лишь с наступлением сумерек экипаж наконец остановился. Савьер пропустил Лаверна вперед и неловко выбрался следом за ним. Брат похлопал его по плечу, будто похвалив за то, что он справился с таким нелегким для калеки делом.

Их привезли к богатому поместью, скрытому от посторонних глаз пышными деревьями. Место поистине великолепное – свежий воздух, пики гор вырисовывались на горизонте, поместье ничем не напоминало Дом-Над-Водой.

– Я ведь могу тебе доверять, верно? – вдруг спросил Лаверн.

Савьер прищурился и кивнул. Соврал, конечно, но жить пока ему хотелось больше, чем умереть.

– Знаешь, что сильнее всего в человеке?

– Что? – спросил Савьер.

– Зов крови. Нет ничего сильнее уз крови, нет ничего важнее их. Кровь связывает нас пуповиной, тянущейся через века, через поколения наших предков. Их память, их сила – все это может стать нашим, если мы научимся ценить узы крови. Та же связь оплетает эмпуссий. Ты ведь заметил, что эти создания всегда заступаются друг за друга? Что даже в самой страшной драке они никогда не убивают своих братьев?

Савьер медленно кивнул, откровенно не понимая, к чему ведет Лаверн.

– Сегодня я покажу тебе то, что не показывал никому. Потому что ты мой брат, потому что я верю тебе. Это жест доброй воли, жест, который должен показать тебе, насколько сильно я люблю тебя.

От этих слов по спине Савьера пробежал холодок. Любовь Лаверна может легко превратиться в ненависть. Безумные тираны никого и никогда по-настоящему не любили.

Они вошли в холл и Савьер увидел красивую статную женщину, держащую на руках темноволосого мальчишку. С обеих сторон их обступили слуги, в едином порыве склонившие головы, стоило им переступить порог.

– Это Элинор. – Лаверн подошел к женщине и по-хозяйски приобнял её за талию. – Моя жена. А это, – он провел пальцем по пухлой щечке ребенка, – Джемини – мой сын, наследный принц Пятнадцати Земель.

Челюсть Савьера едва не упала на грудь. Он сразу заметил фамильное сходство между Лаверном и малышом – черные волосы, глубоко посаженные серые глаза, подбородок, который с годами наверняка станет волевым, как у отца.

– Я рад с вами познакомиться, – пробормотал Савьер, неловко кланяясь женщине.

– А я с вами, Савьер.

У неё мягкий голос, отметил он.

– Лаверн много рассказывал о вас, я рада, что мы будем видеться чаще.

Видеться чаще? С какой стати?

Вопросы явно отразились на его лице, потому что Лаверн вдруг рассмеялся и покачав головой сказал:

– Я еще не все рассказал ему, Элинор.

– Прости. – Женщина вспыхнула.

– Прикажи приготовить для нас комнаты и ужин. – Лаверн легко коснулся золотых волос жены. – Можете идти.

Дождавшись, пока слуги разойдутся, Савьер обратился к брату:

– Почему ты молчал?

– Потому что мы должны беречь то, что для нас дорого, – ответил Лаверн. – Никто не знает о том, что у меня есть жена, и, разумеется, ни одна живая душа не догадывается, что у меня есть ребенок. Только мои союзники. Я хочу, чтобы ты навещал их, брат, проводил с ними время, учил Джемини чтению. Никому кроме кровного родственника я не могу доверить свою семью.

Савьер поджал губы. Он что, все это время говорил серьезно? Неужели Лаверн действительно так высоко ценит тот факт, что у них один отец?

– Я буду постоянно занят до тех пор, пока Пятнадцать Земель не объединятся под моими знаменами, – продолжил Лаверн, – и хочу, чтобы заботу о моих сыне и жене ты взял на себя. Тебе уже двадцать один год, ты взрослый мужчина. Если бы ты мог сражаться, я бы сделал тебя одним из моих военных советников и полководцев, но жестокая судьба сделала тебя калекой. Однако это не мешает тебе быть чертовски умным и сообразительным, как всегда говорил отец. Кому, если не тебе, я могу доверить образование Джемини?

– Но наставники из…

– Чем меньше людей знает об этом месте, тем лучше, – прервал Савьера брат. – Все слуги здесь проверены временем, в их верности я не сомневаюсь. Они осведомлены о последствиях.

Он их запугал, понял Савьер.

– Никто из них не выезжает за пределы поместья, некоторые перевезли сюда свои семьи. Они понимают, что места, безопаснее этого, сейчас не найти нигде на Фокасе. И, можешь себе представить, они благодарны мне за то, что я уберег их от ужасов войны.

«Которую сам и развязал», – мысленно добавил Савьер.

– Я не прошу тебя жить здесь, просто приезжай, когда сочтешь нужным. Одна из жриц будет сопровождать тебя в этих поездках.

– Хести?

Лаверн махнул рукой.

– Я понятия не имею, как её зовут.

Выходит, до конца он ему все же не доверяет, понял Савьер. Что ж, ладно.

– Я положу к ногам моего сына Пятнадцать Земель. Он будет править, как правил его предок, как правили Бедивир и отец Бедивира, а до них Салазар Великий и Ормерод Беспомощный.

– А до них – Приам Кровавые Руки, – пробормотал Савьер вспоминая ужасы, о которых читал в книгах. – Из какого Дома твоя жена?

Лаверн хитро улыбнулся и Савьер обо всем догадался сам.

– Ты взял в жены родственницу? – возмутился он.

– Мы настолько дальние родственники, что это никак не сказалось на нашем сыне, – отмахнулся Лаверн. – Только взяв жену из Алых Шипов я мог сделать так, чтобы Джемини стал настоящим наследником Большого трона. В нем течет кровь великих императоров прошлого.

Савьер покачал головой. Брать в жены родственницу, пусть и дальнюю, – еще один плевок в лица Трем, законы которых это строжайше запрещают. С каждым днем Лаверн все дальше отдаляется от истинной веры.

– Говорящие омывали Джемини пред ликом Трех? – спросил он.

– Эти старики никогда к нему не прикоснутся. Джемини будет владеть секретами древнего колдовства, которые ему передаст Верховная Дома Убывающих Лун. Эмпуссии и ламии станут его защитниками и слугами, они помогут ему удерживать власть, как помогают мне, – ответил Лаверн.

– Но ведь Джемини может стать добрым правителем.

– Пусть становится. Но я не знаю ни одного правителя, которому помешала бы надежная поддержка колдунов и заклинателей. Ступай в комнату, переоденься к ужину. Я хочу, чтобы Элионор познакомилась с тобой поближе и привыкла к тебе.

Савьер безропотно подчинился и принялся взбираться по лестнице. Подоспевший слуга услужливо подставил ему плечо, и они довольно быстро поднялись на второй этаж.

Идя по длинному прямому коридору, Савьер разглядывал прекрасные картины, развешанные по стенам, поражался искусно выкованным канделябрам и запаху свежести, так присущим местам, в которых живут женщины. Дому-Над-Водой не хватает женской руки, всегда не хватало. Но так вышло, что ни одна из жен отца так и не успела преобразить родовой замок.

В комнате Савьер обнаружил приготовленную горячую ванну и с удовольствием забрался в неё. Он лежал в воде и разглядывал белоснежный потолок, украшенный цветами пастельных оттенков, красивые шторы и легкий как паутина тюль. Да, такой красоты в их родовом поместье не было. Все здесь дышало женственностью, легкостью, в комнате словно сохранился кусочек поздней весны. Выкрашенные в бежевый оттенок стены делали комнату светлой и приятной глазу. Даже покрывало на кровати так и манило прилечь на него - стеганное, цветастое, невероятно мягкое.

Леди Элинор прекрасно справлялась с обязанностями хозяйки.

Савьер обтерся полотенцем и сел на кровать. Да, покрывало действительно мягкое. И, кажется, теплое. Его стало клонить в сон, и он поднялся на ноги, чтобы не проспать ужин.

Сражаться с одеждой пришлось в одиночестве. Он долго не мог натянуть штаны и мысленно проклинал свое уродство, но, справившись с ними, испытал прилив гордости. Что ж, хоть что-то у него начало получаться.

Савьер поправил камзол, еще раз посмотрел на себя в зеркало и решил, что выглядит слишком празднично для простого семейного ужина. Но делать нечего – одежды с собой он не брал, а в шкафу обнаружил только это.

Слуга постучал в дверь и сообщил, что пора спускаться. Они вместе преодолели лестницу и Савьер, гордо подняв подбородок, вошел в небольшую столовую, в центре которой расположился заставленный едой длинный стол.

Во главе стола сидел Лаверн, справа от него – одетая в красивое алое платье Элинор. Ей куда больше подошел бы белый цвет, подумал Савьер, усаживаясь напротив неё.

– Что ж, вот мы и собрались, – сказал Лаверн.

– У вас красивый дом, – робко сказал Савьер. – Сразу видно, что у хозяйки есть вкус.

– Что вы! – Элинор мягко рассмеялась. – Я просто сделала все, что могла, чтобы оживить это место.

– И вам это удалось. – Савьер искренне улыбнулся ей.

– Она хотела познакомиться с тобой, – напомнил Лаверн. – Переживала, что мой брат окажется таким же угрюмым, как я.

– Я никогда не называла тебя угрюмым, – без тени упрека сказала женщина. – Мне казалось, что Савьеру будет скучно с нами.

– Я с удовольствием буду заниматься с Джемини.

Будто у него был выбор.

– Рада это слышать. – Элинор улыбнулась. – Попробуйте этот салат, рецепт мне передала бабушка, в нем гранат и…

Савьер вежливо кивал и улыбался, искренне пытаясь делать вид, что это обычный семейный ужин, а не попытка заставить брата довериться ему, чтобы потом предать.

Многие лорды, еще не склонившиеся перед Лаверном, убьют за информацию, которой он теперь обладает. Наследник императора! Слабое место Лаверна Второго! Стоит ему, Савьеру, отправить сокола, как война может быть закончена – пригрозив Лаверну расправой над женой и ребенком, лорды сумеют заставить его избавиться от демонов и увести войска с их земель.

Но что потом? Кто ответит за все его грехи, за смерти людей, за уничтожение целых Домов? Не захотят ли лорды уничтожить всех его родственников, включая его, Савьера?

Он оттянул ворот рубашки, ставший внезапно слишком тесным.

Да, эту информацию лучше использоваться с осторожностью, приберечь для подходящего случая.

– О чем ты задумался, брат? – Лаверн поставил локти на стол и оперся подбородком на сцепленные руки.

– О том, что с твоей стороны было не слишком честно скрывать от меня жену и ребенка. Сколько времени прошло с тех пор, как вы поженились? А как же свадьба? Кто узаконил ваш союз?

Вопросы посыпались из Савьера, словно зерно из дырявого мешка. Он всеми силами старался не выдать себя. Если Лаверн усомнится в нем хотя бы на одно проклятое мгновение, ему придет конец.

– Это была скромная церемония, – смущенно ответила Элинор. – Мы поженились в тайне от всех, в святой роще моего Дома. Говорящий, проводивший церемонию…

– Пропал после нее, – вставил Лаверн. – Очень жаль, он выглядел очень благонадежно.

Ага, значит, несчастного старика просто убили. Что ж, вполне в духе военного времени и строжайшей секретности.

– А ваши родители? – Савьер засунул в рот кусок жареной курицы и с трудом проглотил его.

– Они погибли несколько лет назад во время схода лавины. – Элинор опустила взгляд.

Как удобно – жена сирота, Говорящий “пропал”, о свадьбе действительно не знает никто. Никто и Савьер из Дома Багряных Вод.

– Я вам сочувствую, – искренне сказал Савьер. – Сколько лет малышу?

– Три года. – Элинор улыбнулась. – Он уже говорит и бегает по дому как заведенный. В него будто вставили ключик, как в заводную обезьянку, и он не дает покоя никому в Тихом Месте.

– Очень красивый ребенок.

Савьер не знал, как следует хвалить детей перед бесконечно любящей их матерью, так что ограничился очевидным фактом – Джемини унаследовал от обоих родителей все самое лучшее. Оставалось надеяться, что характер отца ему не достался.

– Вы считаете? – Элинор зарделась от удовольствия. – Джемини похож на отца во всем и очень скучает, когда он долго не навещает нас.

– Поэтому ты меня заменишь, – вставил Лаверн. – Мой сын должен расти в обществе благородных людей, а в твоем благородстве, брат, я не сомневаюсь. Пусть твоя жизнь нелегка, но ты ни разу не сдавался. Я хочу, чтобы мой сын был таким же.

Савьер с громким звуком проглотил вино и вымученно улыбнулся.

Не спит ли он? Неужели Лаверн действительно считает его не просто предметом интерьера, не просто бесполезным калекой, а настоящим братом? За все годы совместной жизни он ни разу не проявлял братских чувств, все больше издевался и задирал Савьера, а теперь вдруг решил, что он – единственный человек, на которого можно положиться.

А ведь полагаться на него никак нельзя. Прямо сейчас в его голове роятся мысли о том, как закончить кровавую войну, как прекратить истязания невинных людей, и эти стремления идут вразрез с планами Лаверна.

Что если это хитрый план? Что если Лаверн решил таким образом привязать его к себе и заручиться поддержкой? Ведь нужно быть начисто лишенным сердца, чтобы подвергнуть опасности малыша Джемини или воспитанную красавицу Элинор.

– Ты очень задумчив сегодня, – заметил Лаверн.

– Обдумываю все новости, которые ты на меня вывалил, – почти не соврав ответил Савьер.

– Понимаю, все это стало для тебя неожиданностью.

– Выходит, даже отец не знал? Как тебе это удалось?

– В последние годы отец был затворником, и я управлял нашими землями от его имени, ты сам знаешь. Скрыть что-то от него было легче легкого. К тому же, моя красавица жена оказалась очень скромной девушкой и действительно не выдала нас ни одной живой душе.

– Только покойной матушке. Я молилась у её могилы в тот день, когда Лаверн приехал в наше родовое имение и предложил мне стать его женой, – тихо сказала Элинор.

– И вы просто согласились? – удивился Савьер. – Вы ведь даже не были знакомы.

– Когда Император предлагает тебе руку и сердце, отказываться не принято. – Элинор тихо рассмеялась. – Алые Шипы склонились перед Лаверном, я тоже. И, сказать по правде, я была даже польщена тем, что он выбрал меня из всех моих кузин.

– Ты юна и прекрасна, как я мог этого не заметить?

Несмотря на попытки Элинор быть милой с мужем, Савьер заметил между ними непреодолимую стену. Лаверн закрылся от неё, редко переводил на неё взгляд и вообще вел себя так, будто отец приказал ему делать комплименты едва знакомой женщине, как бывало во время приемов в Доме-Над-Водой, когда Лаверн Первый еще лелеял надежду женить старшего сына и увидеть внуков.

– Что ж, я оставлю вас. – Лаверн встал, поправил черный камзол и откинул волосы за спину. – Мне нужно отправить несколько писем. Утром мы вернемся домой, Савьер, там и обговорим, когда и как ты будешь приезжать сюда, чтобы не вызывать лишних вопросов.

Он кивнул и проводил брата взглядом. Оставшись один на один с Элинор, ему стало мучительно не по себе. Девушке, судя по всему, тоже.

– Как вам еда? – принужденно спросила она.

– Очень вкусно, – в тон ей ответил Савьер. – Вы простите меня, если я пойду отдыхать? Моя нога…

– Конечно! – тут же воскликнула Элинор. – Я не должна была вас задерживать.

– Пустяки.

Он встал, опираясь на трость, и медленно вышел из столовой. На душе кошки скребли, а мыслей в голове было так много, что ему казалось, будто из ушей вот-вот повалит пар.

Что же теперь делать? Лучше бы Лаверн ничего ему не рассказывал! Как ему жить зная, что он может остановить войну, и бездействовать, защищая ни в чем не повинную Элинор и её ребенка?

Он остановился перед лестницей и устало потер глаза. Если бы у него был хотя бы один друг, которому можно рассказать об этом! Хоть кто-нибудь, кроме Трех, безразлично взирающих на происходящий вокруг хаос.