Красное бедствие

Глава 1

Полгода спустя

– Вот эта карта говорит о том, что твой путь будет долгим и тернистым.

– Мне не нравится, вытащи другую.

– Нет, дорогая, так это не работает.

– Почему? Разве ты не можешь вытащить карту, которая будет пророчить мне беззаботное будущее?

– Довольствуйся тем, что есть.

– Бабушка!

– Все хотят знать, что их ждет, но никто не желает принимать то, что им не нравится.

Ромэйн подтянула под себя ноги и улыбнулась. Её бабушка, старшая леди Дома Наполненных Чаш, вытащила из колоды еще одну карту и положила её на одеяло.

– А эта что означает?

– Погоди-ка… – Глаза на сухом старческом лице превратились в щелочки.

– Ну?

Ромэйн подалась вперед и увидела, что так взволновало бабушку – карта с изображением Жнеца. Восседающий на белом коне всадник попирал сваленные в кучу окровавленные тела.

– Это Жнец, – сказала Ромэйн. – Кто-то умрет?

– Жнец не всегда означает смерть, – подумав, ответила бабушка. – Он несет с собой перемены, которые, впрочем, к смерти тоже могут привести.

– Сегодня твой расклад получается просто ужасным. – Ромэйн вздохнула.

Бабушка подалась вперед, схватила её за руку и притянула к себе.

– Будь осторожна, дорогая моя, – прошептала она. – Жнец не приходит просто так.

– Но на карте есть еще и солнце. – Ромэйн, удивленная странной реакцией бабушки, попыталась высвободить руку. – Вон там, в углу. Ты сама говорила, что важна каждая деталь.

– Верно. – Бабушка отпустила её и аккуратно взяла карту двумя пальцами. – Перемены могут быть разрушительными, но, в конце концов, они могут пойти на пользу.

– Художник сделал все, чтобы о хорошем ты думал в последнюю очередь, – фыркнула Ромэйн. – Посмотри сколько тел под копытами его коня.

– Это то, что ты принесешь в жертву. – Бабушка вернула карту на место и хотела было вытащить из колоды еще одну, но замерла в нерешительности.

– Давай же, – подбодрила её Ромэйн, – я хочу знать все.

Следующим из колоды появился рыцарь на гнедом коне, размахивающий мечом. Бабушка положила его рядом со Жнецом, долго разглядывала расклад, а потом медленно произнесла:

– Глядя на эти три карты я вижу цельную картину, она только что сложилась в моей голове.

– Ну? – Ромэйн склонилась над раскладом. – Говори!

– Карты предсказывают тебе дальнюю дорогу. – Костлявым пальцем бабушка указала на изображенную на карте лодку, пронзенную мечами. – Твоя судьба уведет тебя из родного дома. Карты советуют тебе бежать.

– Куда мне бежать? От чего? – Ромэйн задумчиво крутила в пальцах локон светлых волос.

– Сейчас такое время, что бежать впору всем нам, – резко ответила бабушка.

Они не сговариваясь посмотрели в окно, за которым разлился серый ненастный день. Где-то там, у границ их владений, идет ожесточенная борьба людей и чудовищ, призванных предателем из Дома Багряных Вод.

Их жизнь изменилась в тот день, когда Монти вернулся с похорон лорда Лаверна Первого. Обезвоженного и едва живого его встретили стражники, которые и помогли ему преодолеть остаток пути. Брат Ромэйн несколько дней не приходил в себя, а когда проснулся начал рассказывать странные вещи. Сперва ему никто не поверил, но вскоре отец получил послание из Дома Кричащей Чайки – их лорд подтвердил все, что рассказал Монти, и призывал отца созвать представителей всех Малых Домов и дать бой тварям, призванным Домом Багряных Вод.

Отец медлил до тех пор, пока орда чудовищ не подошла к их границам. Они разграбили окрестные деревни, напали на городок шахтеров, бежавшие оттуда люди приносили самые разные сведения, но все сходились в одном – на них напали не люди. Год Башни стал самым ужасным годом со времен правления Императора Симеона Четвертого.

Несколько Больших Домов сразу склонились перед мощью Лаверна, другие ушли в глухую оборону. Самопровозглашенный император приказал лордам преклонить колени и в назидание всем, кто откажется, стер с лица земли несколько Малых Домов – он вырезал каждого представителя Домов Пылкого Сердца и Хрустальных Ключей, сжег половину владений Дома Бурого Лиса и повесил младших детей лорда Спайка из Дома Серых Ветров.

Лорд Спайк тут же собрал армию и выступил было, но его остановил отец Ромэйн. Он предложил объединить усилия и попытаться спасти тех, кто еще жив. Они вместе оплакивали детей из Дома Серых Ветров, лорд Спайк приезжал в Синюю Крепость и Ромэйн видела, что тот почернел от горя. От жизнерадостного некогда мужчины не осталось ничего – только пустая оболочка и горящие ненавистью глаза.

Отец сказал, что началась война. Братья Ромэйн уехали из Синей Крепости к границам их земель, чтобы помогать выжившим. Столица переполнена, родители всерьез думают о том, чтобы впустить беженцев в крепость.

– Дни все короче, – сказала бабушка. – Ты заметила? А ведь зима давно закончилась.

– Заметила. – Ромэйн вздохнула. – Думаешь, это дело рук Лаверна?

– Лаверна Предателя, – прошипела бабушка. – Он хочет именовать себя Императором, наверняка придумал себе какое-нибудь громкое имя, вроде “Завоеватель” или “Побеждающий”, но я-то знаю, что он последний трус.

– Ты никогда его не встречала, – напомнила Ромэйн.

– И благодарю Богиню за это! Сейчас я бы ужасно жалела, что не задушила его в колыбели.

– Отцу не понравится, что ты снова упоминаешь чужих богов.

– Тогда твой отец может написать мне письмо с претензиями, и я с удовольствием его проигнорирую.

Еще несколько часов назад день был в самом разгаре, а теперь солнце скрывают плотные тучи. В народе говорят, что кровопийцы, призванные Лаверном, куда сильнее с наступлением темноты, поэтому и поползли слухи о том, что короткие дни – это колдовство, гнусная магия Дома Убывающих Лун.

Никто кроме бабушки не обсуждал с Ромэйн войну – у отца не было на это времени, а её мать, Кловер, рожденная в Малом Доме Серого Пса, ушла в себя и дни напролет проводила у окна в своей комнате, беспокоясь за сыновей. Ромэйн пыталась поговорить с ней, но мать выдворяла её, отказываясь слушать любые новости, связанные с войной.

– Ты спрашивала у карт, что будет с нашим Домом? – спросила Ромэйн.

– Нет, – резко ответила бабушка. – И не буду, даже не проси.

– Боишься узнать ответ?

– Боюсь, – призналась она. – Не хочу марать карты такими кровавыми вопросами.

– Как думаешь, – осторожно начала Ромэйн, – почему Дом Убывающих Лун нарушил свою клятву и…

– Довольно! – Бабушка вскинула руку, заставляя её замолчать. – Не хочу ничего слышать о Домах предателей и лжецов! Больше не задавай мне таких вопросов, иначе я запрещу тебе приходить сюда.

Ромэйн вздохнула, свесила ноги с кровати и посмотрела в окно. Где-то там, за многие мили от Синей Крепости, её братья Монти и Дольф охраняют границу. Они могли взять с собой и её, вот только мастер Ксан, обучающий её владению холодным оружием, наотрез отказался признавать, что она чему-то научилась.

Признаться честно, с мечом она действительно справлялась плохо, но метать топоры у неё выходило отменно.

Она покинула бабушку и отправилась к отцу. Матушка всерьез опасалась, что он может подхватить душевную хворь, если продолжит целыми днями выслушивать донесения гонцов, прибывших с границы, но отец никогда не слушал никого кроме себя. Оррену из Дома Наполненных Чаш никто не указ, человек он жесткий, но справедливый, и детей своих он растил в той же манере, в которой вырастили его самого. Когда Ромэйн исполнилось шесть лет, он закрыл её комнату на замок и велел ей спать в казарме стражниц. Она была не против, а вот матушка… Она долго плакала и умоляла его “пощадить хотя бы дочь”, но отец остался непреклонен. Сейчас Ромэйн благодарна ему за это – стражницы привили ей любовь к порядку и дисциплине, а еще научили драться. Конечно, всерьез её никто не колотил, но кое-чему научиться ей все же удалось.

О стражницах Синей Крепости в народе ходили легенды – каждая из этих женщин прошла строгий отбор и долго тренировалась, чтобы стать одной из Железных Ласточек. Многие века их Дом доверял охрану крепости и столицы только им, за что над ним насмехались лорды других Домов. Однако, в год, когда Четырнадцать Больших Домов решили свергнуть Императора Бедивира, все увидели отряд Ласточек в бою и с тех пор никто не позволял себе нелестно отзываться о них.

Стражниц тренировали в маленьком городке на юге, в горах, и точного расположения этого места никто не знал. Маленьких девочек отбирали исходя из их роста и веса, поговаривали, даже на зубы обращали внимание, поэтому Ласточки были не только самыми сильными воительницами в округе, но еще и самыми красивыми. Поступая на службу, они отказывались от возможности иметь семью, но после пятидесяти лет их отпускали и позволяли провести старость так, как им заблагорассудится, обеспечивая каждую всем необходимым. Ромэйн считала за честь делить с ними кров и еду.

Она подошла к двери кабинета и услышала раздающиеся из-за неё голоса. Конечно, подслушивать Ласточки её не учили, но ведь иначе она так и не узнает, что происходит у границ.

–...большой ошибкой, – произнес незнакомый голос.

– Люди в панике, Лазурный Градпереполнен. Если мы не начнем принимать беженцев, их придется развозить по окрестным городам и деревням, а мы не можем себе позволить выделить столько сопровождающих, – ответил отец.

– Среди них могут оказаться зараженные.

– Ласточки будут проверять каждого, кто захочет пройти.

– Их придется раздевать до исподнего, чтобы убедиться, что на телах нет укусов.

– Значит, будут раздевать.

– Лорд Оррен, при все моем уважении, это неразумно. Вы рискуете своей семьей.

– Люди в приграничных городах потеряли все, что у них было, в том числе и свои семьи. Мне казалось, лорд Спайк разделяет мои взгляды.

– Он разделяет, можете мне поверить, но впускать кого-то в Воющий Домон не готов.

– И что он будет делать, когда улицы Серого Городабудут забиты беженцами? Все наши воины сражаются на границе, у наших Домов нет свободных рук, чтобы охранять оставшихся без крова людей и сопровождать их. У вас есть, что сказать по этому поводу?

– Боюсь, что нет, сир.

– Лорд Спайкможет не впускать беженцев, а я открою ворота СинейКрепости. Мои люди не виноваты в том, что Лаверн сошел с ума.

– Это болезнь их рода.

– Ты о Алых Шипах? Клянусь, нашим предкам не стоило проявлять милосердие и оставлять в живых ни одного из его отпрысков. Но кто мог знать, что желание править землями Фокаса сведет с ума еще одного из них? Да еще и спустя столько лет.

– Жена Лаверна Первого тоже была не от мира сего. Похоже, её кровь дурно повлияла на их общего сына.

– А что со вторым? У Дома Багряных Вод было два молодых господина, если память меня не подводит.

– Неизвестно. Возможно, Лаверн убил его, а может, он полностью поддерживает брата и его притязания на Большой трон Пятнадцати Домов.

– Этот проклятый трон давным-давно сожгли! – Отец ударил кулаком по столу. – Как и замок, в котором он стоял, и город, над которым возвышался замок. От наследия Бедивира не осталось ничего, даже праха, но Лаверн решил возродить кровавую тиранию! Какая глупость, какое вопиющее…

Похоже, от избытка чувств отец не сумел закончить свою речь. Он долго молчал, прежде чем продолжить.

– Город Шипов отстроили заново, я знаю, и много лет потомки Бедивира повторяли свою клятву в Кругу Пятнадцати, клятву на крови, Торхард! Они клялись, что ни один из них не задумывает ничего против других, клялись, что каждый, чьи замыслы черны, будет отдан в руки правосудия, и что в итоге? А Убывающие Луны? Им поручили хранить древние манускрипты, четырнадцать Больших Домов оказали им эту честь, доверились Верховной их Дома, чтобы быть преданными!

– С нашей стороны было глупо отдавать все древние реликвии Лунам. Эльф, как и человек, существо корыстное, обладая такими знаниями, он наверняка захочет использовать их, рано или поздно. Следовало разделить манускрипты, как и предлагал Нармонд Великий.

– Жаль, что в то время среди наших предков не оказалось никого столь же мудрого, как он. – Раздался скрип отодвигаемого стула. – Насколько опасна болезнь, которую передают эти твари?

– Чрезвычайно, сир. Как выяснили отправленные в гарнизон лекари, по воздуху зараза не передается, заразиться можно только от укуса. Почти все заболевшие умирают от лихорадки, но некоторые, – говорящий понизил голос, – меняются.

Ромэйн прижала ухо к двери и затаила дыхание.

– Чем они становятся, Торхард? – требовательно спросил отец.

– Я не могу утверждать, но…

– Хватит юлить!

– Они становятся подобными тем существам, которых призвал Лаверн. У них не вырастает крыльев, но их лица чудовищным образом искажаются, становятся похожими на звериные морды, а их разум больше не похож на разум человека. Ими движет единственное желание – разорвать каждого, кто к ним приблизится. Лекари не нашли объяснения этим метаморфозам, но они склонны думать, что все дело в зараженной слюне и крови крылатых эмпуссий. Более того, сир, на севере Багряных земель Лаверн продолжает вести раскопки. Всех захваченных в плен людей уводят туда, заковывают в кандалы и заставляют копать от рассвета до заката.

– И что Лаверн там ищет?

– Мы не знаем. Из отправленных туда разведчиков вернулся только один, перепуганный и раненый. Мы получили эти сведения за мгновение до того, как его глаза навсегда закрылись. Во многих областях Багровых земель начались стройки и раскопки, но мы не знаем, что он собирается делать.

– Наймите новых разведчиков. Если понадобится, обратитесь к Зеленым Пальцам.

– Но они воры, сир.

– И это значит, что они способны проникнуть куда угодно, – отрезал отец. – Сейчас не время воротить нос от Гильдии Воров.

– Что-то еще, сир?

– Передайте лорду Спайку, что я открою ворота несмотря на его предупреждение. И что я советую ему поступить так же, чтобы остаться достойным лидером в глазах его людей.

– Слушаюсь.

Ромэйн успела отскочить от двери и сделать вид, что только что подошла. Человек, которого отец называл Торхардом, окинул её обеспокоенным взглядом больших, по-собачьи добрых глаз, кивнул и поспешил уйти. Она проводила его взглядом и заглянула в кабинет.

– Отец?

Он поднял голову от карты и махнул рукой, позволяя ей войти. Ромэйн прикрыла за собой дверь и подошла ближе.

– Как у нас дела? – спросила она.

– Хуже некуда, – признался отец. – Как твоя мать?

– Она отказывается выходить из комнаты, но Нанна говорит, что аппетит у неё отменный.

– Как и всегда, – хмыкнул отец. – Ну, а ты? Твои занятия все еще продолжаются?

– Какие именно? Верховая езда? – Ромэйн оперлась на стол и нависла над картой. – В ней я преуспела. С травничеством у меня проблемы, как и с точными науками, зато я теперь прекрасно ориентируюсь по звездам. Мои руки все еще дрожат, когда я тренируюсь с мечом, зато кинжалы…

– Кинжалы – оружие воров и убийц, – прервал её отец. – Какой от них прок в бою? Оказавшись лицом к лицу с противником, ты разве что насмешишь его своими танцами с ножами.

– Матушка говорит, что кинжал – оружие женщины, – сказала Ромэйн. – И я не вижу в этом ничего плохого.

– Не думаю, что твоим братьям в бою пригодились кинжалы.

– Я бы сама у них спросила, вот только ты не отпускаешь меня.

Отец поднял на неё уставшие глаза и произнес:

– Ты пришла, чтобы снова требовать у меня разрешения отправиться к границе?

– У меня была такая мысль, но я решила оставить тебя в покое. Сегодня. – Ромэйн мягко улыбнулась. – По лицу вижу, что этот разговор снова закончится не в мою пользу.

– Если мы продолжим нести такие потери, скоро я сам попрошу тебя поехать туда. – Отец покачал головой. – Наши дела плохи, Ромэйн. Возможно, твоя мать отчитает меня за то, что я скажу, но я не воспитывал тебя как леди, так что… У наших границ могучий враг и сколько бы людей я не отправлял туда, нам не удается оттеснить его. Наш сосед, лорд Дайрис, потерпел сокрушительное поражение и теперь Высоким Местом правит Лаверн. Насколько мне известно, все дети Дайриса убиты, как и он сам. Мы со Спайком объединили силы и ждем ответа еще от трех Домов, но что-то мне подсказывает, что они будут отсиживаться в своих замках и крепостях до тех пор, пока беда не постучит в их ворота, надеясь на то, что о них никто не вспомнит.

– Но ведь это глупо, – сказала Ромэйн.

– Нас сильно ослабили годы покоя. Некоторые Дома даже распустили свои армии и теперь в панике собирают под свои знамена всех мужчин и женщин, способных держать в руках оружие.

– Ты отправишь Ласточек на границу?

– Ласточки нужны здесь, чтобы охранять Лазурный Гради Синюю Крепость. Но если дела будут так же плохи… – Отец развел руками. – Придется отправить на подмогу часть из них и призвать людей встать на защиту наших земель.

– Никто не хочет умирать, наверняка многие решат просто сдаться на милость Дома Багряных Вод.

– И они пожалеют об этом. Никто из ныне живущих не помнит, каким было правление императоров, сидящих на Большом троне, только у Дома Старой Кровисохранились летописи, в которых описаны все ужасы, которые пришлось пережить нашим предкам. Я бывал в Рассветном Городе, своими глазами видел книги, обложки которых сделаны из человеческой кожи. Мы не можем допустить, чтобы Лаверн и Убывающие Луны поработили Пятнадцать Свободных Земель.

– Тебе известно, что за существа помогают Лаверну? – осторожно спросила Ромэйн.

Отец тяжело вздохнул.

– Разведчики клянутся, что эти твари явились из самой преисподней. У них два кожистых крыла, уродливая морда и два ряда острых как иглы зубов. Они слабеют днем, но к ночи набираются сил, и от их укуса можно заразиться болезнью, убивающей человека за считанные дни.

Ромэйн отметила, что отец ничего не сказал ей о том, что некоторые заболевшие сами обращаются в монстров.

– Кто-то из императоров уже призывал их? – спросила она.

– Всякое бывало. Но тогда, в старые времена, земли Фокаса сочились магией. С тех пор наша Гильдия Магов превратилась в сборище древних старцев, денно и нощно смотрящих в небо, тогда как маги прошлого были могучей силой, способной противостоять порождениям тьмы. Дом Убывающих Лун – единственный, способный взывать к тонким материям мира, и он примкнул к нашему врагу.

– Наверняка они и помогли Лаверну призвать этих монстров! – Ромэйн ударила кулаком по столу. – И что же нам делать? Мы ведь не можем просто сдаться и позволить им бесчинствовать на наших землях!

– Не можем, – согласился отец, – но я хочу, чтобы ты понимала – эту битву мы можем проиграть.

– И что тогда?

– Тогда всем выжившим придется делать то, что прикажет новый Император. Земли Больших и Малых Домов снова станут колониями и трудовыми лагерями, небо будут патрулировать монстры из Фаты, а все выражающие недовольство будут убиты.

– А что Линос? – Ромэйн ткнула пальцем в центр большого материка, связанного с Фокасом тонкой полоской суши. – Ты отправлял гонцов туда?

– Жители Линоса всегда жили обособленно от нас, но я отправил туда нескольких соколов. Боюсь, что моего влияния недостаточно, чтобы убедить их собрать армию и помочь нам подавить восстание Багряных Вод.

– Но ведь Лаверн нападет и на них!

– Рано или поздно, думаю, да. Но на Линосе ещё сохранились великие ордены магов и ковены вольных ведьм. Они могут дать отпор Убывающим Лунам и их армии монстров.

– Тогда мы должны отправиться туда, сами! Отец, позволь мне…

– Нет, – тут же перебил он. – По суше туда добираться не меньше месяца.

– А по воде?

– Ромэйн, ты останешься здесь.

– Отец, они должны узнать о том, что здесь происходит! Если они могут помочь, то глупо не воспользоваться этим шансом!

– Это не шанс, а призрачная надежда. Дела Фокаса и Больших Домов никогда не волновали жителей Линоса. Однажды один из жрецов Рогатого бога сказал, что в случае опасности они просто уничтожат перешеек, соединяющий Фокас и Линос, и тогда их материк отправится в свободное плавание по Мировому океану.

– Это бесчеловечно.

– Многие из жителей южного материка вовсе не люди, если ты забыла. – Отец устало потер глаза. – Иди, помоги подготовить крепость к приему беженцев.

– Отец, я…

– Ступай, Ромэйн. Я подумаю над тем, чтобы отправить кого-то на Солнечный Пик, а пока попытаюсь договориться с Большими Домами, которые еще не склонились перед Лаверном.

Подавив желание вступить в спор, она кивнула и вышла из кабинета. Неужели жители Линоса действительно могут бросить их в такой момент? Не могут разумные существа не понимать, что разрушение перешейка ничего им не даст – монстры Лаверна летают! Они легко преодолеют любое расстояние и попытаются завоевать и их земли тоже.

Ромэйн стиснула зубы и бегом спустилась по каменной лестнице.