Красное бедствие

Глава 31

– Мы пройдем побережью. – Ромэйн указала на полоску суши у самой кромки воды. – Думаю, это самый безопасный путь.

– Далеко же придется идти, – присвистнул Латиш.

– Ты можешь остаться, – предложил Барниш. – Без твоего болтливого рта мы как-нибудь проживем.

– Прекратите переругиваться, – попросила Ромэйн. – Все согласны с моим планом?

– Путь выглядит безопасным, – задумчиво рассматривая карту сказал Мирай. – Я согласен.

– Фэй?

– Я тоже согласна. Если где-то идут бои, то, скорее всего, на границах, далеко от побережья.

– Тогда решено. – Ромэйн кивнула для убедительности и свернула карту.

Ей было все еще непривычно командовать пусть небольшим, но отрядом. Люди, поверившие в нее, полностью зависели от ее решений и ответственность неподъемным грузом давила на плечи. Иногда она спрашивала себя: «А что бы сделал отец?», но правильного ответа никогда не находилось. Отец любил ее, но в лорды готовил Монти. Сейчас Ромэйн ужасно жалела, что не ходила на занятия вместе с братом.

– Ты в порядке?

Фэй присела рядом и заглянула в глаза Ромэйн. Та лишь пожала плечами, стараясь не выдавать ни волнения, ни беспокойства об их дальнейшей судьбе.

– Как думаешь, Монти еще жив? – вместо ответа спросила Ромэйн.

– Надеюсь на это.

– Он не нужен Лаверну. – Ромэйн тяжело вздохнула. – Он не воспринимает нас всерьез и вряд ли думает о том, что Монти может ему пригодиться.

– Будем надеяться, что он считает, что во время войны может пригодиться что угодно.

– А Дольф? – Ромэйн посмотрела Фэй в глаза. – Он-то наверняка мертв, верно?

– Я не знаю, – призналась стражница.

– А я чувствую, что его уже нет в живых. Не знаю, как именно, но что-то внутри подсказывает, что его приняли Трое.

– Не думай об этом. Постарайся сосредоточиться на том, что будешь говорить лордам во время встречи.

– Я понятия не имею, что им сказать, – призналась Ромэйн. – Мне нечего им предложить. Я буду умолять их поверить в меня и дать людей, чтобы выступить против Лаверна – это все, на что я способна.

– Не недооценивай себя.

Ромэйн подняла голову и увидела Хэля. Он возвышался над ними, смотрел сверху вниз, но не надменно, а с пониманием в глазах, в которых отражалось пляшущее пламя костра.

– Без него нам поговорить не удастся, верно? – Фэй резко встала. – Буду дежурить первой.

– Фэй!

Но стражница уже отошла от костра и скрылась в темноте леса. Ромэйн всплеснула руками и раздраженно спросила:

– Обязательно выводить ее из себя?

– Ее выводит из себя само мое существование. – Хэль пожал плечами. – Твоя рана не болит?

– Говори тише! – прошипела Ромэйн, одергивая ворот рубашки. – Если нас услышат…

– Твоя стражница накинется на меня с мечом.

– Она убьет тебя.

– Силенок не хватит.

Они долго сверлили друг друга взглядами, прежде чем Ромэйн спросила:

– Как часто это будет происходить?

– Чем больше сил я использую, тем чаще мне придется питаться. – Хэль присел перед ней на корточки. – Я потратил некоторые…

Вдруг он замер, вытянулся в струну словно охотничий пес. Ромэйн показалось, что он слышит что-то, недоступное уху смертного.

– Не может быть… – прошептал Хэль и вскочил на ноги.

– Что происходит?

– Оставайся здесь!

Он бросился в лес, Ромэйн кинулась следом. Что бы он ни говорил, она не может оставаться в лагере пока он подвергает себя опасности!

Они бежали до тех пор, пока костер не скрылся из виду. Хэль перепрыгивал через поваленные деревья, Ромэйн продиралась сквозь кусты с оглушительным треском ломая ветки. Если Хэль учуял опасность, противникам не составит труда найти их.

Она нашла его на невысоком холме, с которого открывался вид на долину внизу. Лента реки поблескивала в свете луны, Хэль всматривался в темноту и Ромэйн показалось, что он что-то видит.

– Что случилось?

– Столп пробудился, – сказал Хэль бесцветным голосом.

– Объясни мне, – потребовала Ромэйн.

Он окинул ее оценивающим взглядом, подошел ближе и тихо спросил:

– Ты уверена, что хочешь узнать всю историю?

– Да, – тут же ответила она. – Расскажи мне.

– Я демон, Ромэйн. Такой же демон, как твари, летающие над нашими головами.

Ей захотелось закрыть уши и сделать вид, что она ничего не слышала. Она догадывалась о природе Хэля, но услышать это было все равно, что получить пощечину.

– Там, за пределами Упорядоченного, у меня были враги. И только что они пришли в ваш мир, чтобы уничтожить его.

– Откуда ты знаешь? – спросила она так тихо, что едва расслышала собственный голос.

– Я слышу, как хлопают их крылья, рассекая ветер. Слышу, как бьются их сердца. Чувствую Столп, явивший себя. Твои враги возвели его довольно быстро, я удивлен.

– Какой еще Столп?

Хэль вздохнул и запустил пальцы в волосы. Он выглядел несчастным и озадаченным.

– Жрицы Дома Убывающих Лун решили начать большую Охоту Черной Матери. Ты знаешь, кто такая Черная Мать?

– Это богиня, которой поклоняется лунный народ.

– Верно. Вот только она не богиня, она – демон. Утроба, порождающая чудовищ, подобных мне и моим братьям. Ее можно призвать, если выполнить определенные условия. Скажу кратко: жрицам необходимо возвести три Столпа – Столп Силы, Мощи и Знания. Как только им это удастся, в Упорядоченное придут генералы Фаты, король и королева эмпуссий, а за ними – сама Черная Мать. Они уничтожат твой мир, Ромэйн, утопят его в крови, а потом сожгут дотла.

– Но Лаверн…

– Лаверн сам не понимает, на что пошел, – перебил ее Хэль. – Есть ли у жриц причины ненавидеть людей, живущих на Фокасе?

Ромэйн нахмурилась, вспоминая.

– Была война, – сказала она спустя мгновение, – многие эльфы погибли, другие попали в рабство. Это было очень давно, сменилось ни одно поколение.

– Я все проспал, – проворчал Хэль.

– Твари, которых они призвали – зачем им это? За что они сражаются?

– Они убивают ради удовольствия. – Хэль ухмыльнулся. – Им не нужна причина, чтобы устроить хаос. Глупцы призывают их, а потом не могут от них избавиться. Они считают Черную Мать богиней, возможно, это так, но эта богиня не знает жалости. Не удивлюсь, если в конце концов она уничтожит и лунный народ.

– Они знают об этом? О том, какой опасности подвергают собственный народ?! – Ромэйн сжала кулаки.

– Я не знаю. – Хэль пожал плечами. – Почему ты спрашиваешь об этом у меня? Твой мир совершенно чужой для меня.

– Хорошо. Тогда ответь – существа, которых ты почувствовал, они сильнее тебя?

Хэль задумался на мгновение, затем покачал головой.

– Выходит, ты сможешь их победить?

– Только не всех сразу. – Хэль скривился. – Наши силы приблизительно равны.

– У меня есть еще один вопрос.

– Что ж, задай его. – Хэль с любопытством смотрел на нее и Ромэйн стало неуютно от этого взгляда.

– Почему ты сражаешься на нашей стороне?

Он тихо рассмеялся. Ромэйн нахмурилась и сложила руки на груди, ожидая ответа.

– Камень, который ты проглотила, – Хэль смущенно запнулся. – В нем была заточена сущность одного из генералов Фаты.

– Что?!

– Она была моим отражением. Между нами было то, что люди называют любовью, но в Фате никакой любви нет. Я поклялся ей в верности и не собираюсь нарушать клятву.

– То есть, – Ромэйн силилась понять все, что рассказал ей Хэль, – ты здесь только потому, что я…

– Потому что теперь ты носишь в себе ее сущность, – нетерпеливо перебил он. – И я сделаю все, чтобы она не попала в лапы остальных генералов.

– За что ты их ненавидишь?

– Они предали меня. Вонзили в спину клинки и заточили в саркофаге, выбраться из которого я не мог. Они пытались отобрать у меня Морион – единственное, что осталось от Те… От нее.

Глаза Халахэля изменились, засияли огнем, Ромэйн поняла, что он едва сдерживает гнев. Ей захотелось сбежать, бросить его здесь, а еще лучше – столкнуть его с обрыва, над которым они стояли. Но она подавила это желание усилием воли, задрала подбородок и спросила:

– Значит, теперь ты верен мне?

– Выходит, что так, – нехотя ответил Хэль.

– Не знаю, можно ли верить демону.

– А ты попробуй.

Она моргнула и Хэль исчез, но только для того, чтобы спустя короткое мгновение оказаться за ее спиной. Сильные руки сжали плечи, волна темных волос упала на лицо. Спиной Ромэйн чувствовала жар, исходящий от демона.

– Доверься мне. У тебя не будет лучшего защитника.

– Я должна защитить свой дом, а не себя, – прорычала она, силясь вырваться.

– Защищай, а я буду стоять за твоей спиной и уничтожать всех, кто посмеет встать на твоем пути. Я твой цепной пес, Ромэйн из Дома Наполненных Чаш. Приказывай мне, заставляй убивать – я сделаю все, что ты скажешь.

– Только из любви к той, чью сущность я поглотила?

– Я не знаю, что такое любовь, девочка. – Хэль гортанно рассмеялся. – Никогда не забывай о том, что я не человек.

– Отпусти.

– Прикажи мне, – прошептал он, прижавшись губами к ее уху.

– Отпусти меня! – рявкнула Ромэйн и наконец вырвалась из цепких пальцев. – Никогда не смей прикасаться ко мне без разрешения!

– Хорошо, – нарочито безразлично сказал Халахэль. – Значит, наша сделка остается в силе? Я защищаю тебя, а ты меня кормишь.

– Если это остановит тебя от нападений на других людей, я согласна, – процедила она сквозь зубы.

– Тебе это настолько неприятно?

– Как может быть приятно это… Это… – Ромэйн растерянно развела руками. – Это отвратительно. Ты будто… Животное.

Даже если Хэля обидело это сравнение он не подал вида, только пожал плечами и сказал:

– Такова моя природа.

– И я смирюсь с ней, ясно? Но только потому, что мне нужна любая помощь.

О том, что будет с демоном потом Ромэйн старалась не думать. Если они победят, если Лаверн и Дом Убывающих Лун падут, куда отправится Халахэль, привязанный к ней клятвой? Неужели просто уйдет обратно в демонический мир, в Фату?

Она должна была спросить об этом, но у нее не хватило духу.

– Они будут искать нас? – вместо этого спросила Ромэйн, вглядываясь в звездное небо.

– Можешь не сомневаться.

– Тогда тебе нужны силы.

Она расстегнула ворот рубашки и обнажила шею. Бровь Халахэля вопросительно изогнулась.

– Пей, – велела Ромэйн. – Ты наша единственная надежда в этой борьбе.

– Скажи, когда я должен буду остановиться. – Он приблизился к ней и приобнял за талию. – Ты позволишь, моя леди?

Ромэйн кивнула и стиснула зубы, приготовившись к болезненному укусу, но все равно вздрогнула, когда клыки вонзились в кожу. Странно, но на этот раз боли она не почувствовала – сознание словно окутала невесомая дымка, ноги подкосились, Ромэйн обхватила демона за шею и устояла только потому, что он поддерживал ее.

Напившись, Халахэль отстранился, провел пальцами по ее щеке и сказал:

– Я выпустил свою ауру, чтобы тебе было не так больно.

– С-спасибо, – пробормотала Ромэйн, отчаянно пытаясь застегнуть рубашку.

– Я помогу.

Хэль ловко застегнул все пуговицы и отошел. Ромэйн обхватила себя руками и почувствовала, что мелко дрожит.

– Вернемся к костру, Фэй всех на уши поднимет если увидит, что нас нет.

Хэль пропустил ее вперед. Ромэйн медленно шла в сторону лагеря и думала о том, во что превратилась ее жизнь.

«Демоны. Лжеимператор. Монти в плену. Все это напоминает оживший кошмар, – подумала Ромэйн и невесело усмехнулась. – Нет, это не кошмар. Это моя новая реальность».

– Может, тебе помочь? Я бы мог донести тебя, – предложил Хэль.

– Только этого не хватало, – буркнула она и прибавила шагу.

За ее спиной Халахэль громко рассмеялся.

Они двигались вдоль кромки леса, стараясь не уходить далеко от покатого каменистого склона, ведущего к тонкой полоске белого песка. Ветер трепал волосы Халахэля, чайки громко кричали в небе, на губах оставалась принесенная ветром соль.

Хэль наблюдал за Ромэйн и невольно вспоминал вкус ее крови, многократно усиленный силой Тет. Ему стоило большого труда держать себя в руках и не ползать у нее в ногах, умоляя дать еще – за годы, проведенные в заточении, он ослаб и нуждался в демонической крови как никогда сильно.

Она начинала ему нравиться, эта девчонка со смешной прической. Светлые волосы немного отрасли, и она стала похожа на нескладного юнца, только-только выпорхнувшего из-под родительского крыла. Халахэль все чаще замечал, что ему искренне хочется защитить ее, помочь, сделать все, чтобы она победила в своей войне.

Прошло столько лет, а он все еще не поборол в себе щенячью преданность Тет.

Он был уверен, что Ромэйн не станет требовать от него того, что требовала бывшая возлюбленная. Девчонка не прикажет ему убивать невинных, не позволит купаться в их крови, запретит рвать на части беззащитных смертных. Тет это нравилось. Она наслаждалась насилием.

Нравилось ли это ему?

Тогда, много лет назад, он думал, что другого пути просто нет. Был уверен, что быть демоном значит уничтожать все на своем пути, вести за собой армию эмпуссий и ламий, наслаждаться страданиями людей и криками, полными отчаяния.

Что же изменилось с тех пор?

Он, Халахэль.

Оказавшись запертым в саркофаге наедине с собственными мыслями, он много размышлял о вечном, о том, зачем был создан и куда в итоге его привела дорога, залитая кровью. Он разочаровался во всем, возненавидел себя и тех, кого называл братьями, даже Тет. Больше всего он злился на нее – на женщину, которая так хотела силы, что пожертвовала собой.

Теперь ее сущность заперта в смертном теле и ее вряд ли можно извлечь.

В девчонке время от времени просыпается демоническая сущность – Халахэль чувствует ее и понятия не имеет к чему все это приведет. На его памяти никто и никогда не поглощал демонов, разве что, Эмпуса, но это часть ее природы.

Ромэйн обернулась и сказала что-то Барнишу. Мужчина закивал.

– Привал! – скомандовала Фэй, останавливаясь.

– Мы вышли на рассвете, верно? – Мирай посмотрел на стремительно темнеющее небо. – Сейчас, должно быть, полдень.

– Но солнце скрылось, – подытожила Фэй. – Да.

– Это все магия, – сказала Ромэйн.

– Они что, решили устроить здесь вечную ночь? – фыркнул Барниш.

– Да, – ответил Хэль. – Демоны Фаты слабеют при свете дня.

– Откуда тебе так много известно о них? – спросила Фэй.

– Я просто хорошо образован.

– Правда? А мне кажется…

– Прекратите, – устало попросила Ромэйн. – Мы все прекрасно знаем, что Хэль прав. Давайте просто поедим и пойдем дальше.

– Разведу костер, – буркнул Ливр и принялся собирать сухие ветки, валяющиеся на земле.

Хэль посмотрел на него и одна из веток вспыхнула.

– Какого черта?!

Ромэйн посмотрела на Хэля и покачала головой. Тот пожал плечами и улыбнулся. Он, в конце концов, демон, а не создание из чистой энергии, призванное Матерью оберегать людей.

– Хэль, помоги мне подстрелить пару чаек, – попросила Ромэйн и начала спускаться по склону.

– Мне пойти с вами? – спросила Фэй.

– Нет! – отмахнулась Ромэйн.

Заинтересованный, Халахэль грациозно спустился по камням и остановился, увязнув в песке по щиколотку. Ромэйн стояла напротив, уперев руки в бока.

– Зачем ты это сделал?

– Он ведь хотел развести костер. Я помог ему добыть огонь.

– Это безответственно. Они начнут подозревать, что ты…

– Кто? – Хэль безразлично пожал плечами. – Думаешь, они все еще не догадываются?

– Надеюсь, что нет! Иначе кто-нибудь из них перережет тебе горло.

– Ваш остроухий грабитель-неудачник уже пытался выяснить кто я, – сказал Хэль, – но ушел ни с чем.

– Райордан? – Ромэйн насторожилась. – Он что-то подозревает?

– Он видел часть моей истинной формы в ту ночь, когда пришел украсть камень.

– Замечательно. – Ромэйн всплеснула руками. – И что ты собираешься делать?

– Если хочешь, я столкну его с горы, пока никто не видит.

– Не смешно!

Ромэйн сняла с плеча лук и наложила стрелу. Тетива зазвенела, пролетавшая над их головами чайка рухнула на песок.

– Хороший выстрел, – похвалил Хэль.

– Не заговаривай мне зубы, – попросила Ромэйн, передавая ему птицу. – Прекрати настраивать против себя членов нашего отряда.

– Я один стою десятков таких, как они.

– Ты слишком высокого мнения о себе.

– Тебе это не нравится?

– И прекрати со мной заигрывать. – Ромэйн посмотрела ему в глаза и добавила: – Меня это не интересует.

– Обычно женщины реагируют на мой человеческий облик иначе, – признался Халахэль.

– Падают к твоим ногам, я полагаю?

– Но ты не такая, – фыркнул он, – ведь так? Будешь держаться до последнего.

– Почему же, – вдруг сказала Ромэйн, – ты очень красив. Но этого мало.

– Мало? – Брови Халахэля удивленно приподнялись. – Что же тебе нужно, Ромэйн из Дома Наполненных Чаш? Я предан тебе, красив, умен и обладаю нечеловеческими способностями. Чего еще ты хочешь?

– Мира на моей земле, – отрезала Ромэйн. – Возвращения братьев. Чистого неба без колдовства, заставляющего солнце садиться раньше времени. Мне продолжать?

– Ты такая скучная, – фыркнул Хэль.

– Это называется ответственность.

– Месть.

– Что?

– Ты одержима местью.

Ромэйн напряженно уставилась на него. Халахэль подошел ближе, наклонился к ней и прошептал:

– Ты можешь сколько угодно врать остальным, но я-то знаю, что на самом деле движет тобой. И это вовсе не благородные побуждения, о которых ты говоришь. Ты хочешь отомстить Лаверну за смерть своей семьи, за отца, за мать, превращенную в кадавра, за…

– Хватит.

– О, нет, я ведь только начал. – Он обошел Ромэйн и замер за ее спиной. – Ты хочешь стереть с лица Фокаса Дом Багряных Вод.

– Откуда тебе знать?

– Твоя кровь напела мне. – Хэль провел пальцами по шее Ромэйн и вдохнул запах ее кожи. – Ты думаешь, что ваши предки поступили глупо, оставив в живых отпрысков Бедивира.

– Прекрати копаться в моей голове!

Ромэйн резко повернулась и толкнула Халахэля в грудь. Он даже не пошатнулся, только рассмеялся, удивленный такой яростной реакцией.

– Ты не можешь причинить мне вреда, Ромэйн.

– Я могу сделать все, что угодно! – прошипела она и ее зрачки вытянулись, превратившись в черные щелки.

Пораженный, Хэль замер. На его глазах стиснутые зубы Ромэйн превратились в клыки, а пальцы, сжимающие лук, потемнели.

Она прижала ладонь ко рту, вскрикнула и выронила оружие. Вытянула руку и уставилась на когти, разорвавшие нежную кожу пальцев, на кровь, стекающую по ним, и побледнела. Хэлю показалось, что она вот-вот лишится чувств.

– Что… Что со мной?! – Ее голос стал непривычно низким. – Пусть это прекратится!

– Тише, тише…

Халахэль сделал единственное, что пришло ему в голову – обхватил ее, прижал к себе, заставил спрятать лицо на его груди. От нее исходил жар, такой же опаляющий, как от него самого, и запах серы. Он почувствовал, как ее когти впились в спину и перед глазами против воли всплыло одно из давно похороненных в глубинах памяти воспоминаний…

…он навис над ней, тело изогнулось в болезненном спазме, когда когти Тет скользнули по спине. Горячие капли поползли по коже, они падали на белоснежные простыни и расцветами алыми пятнами, похожими на диковинные цветы…

– Что это? – шептала Ромэйн. – Почему это происходит?!

– Теперь это твоя сущность, – тихо сказал Халахэль. – Прими ее и не отрицай.

– Это не я!

– Теперь это ты. Просто расслабься, хорошо? Почувствуй силу, которая течет по твоим венам. Ощути ее, прикажи ей исчезнуть.

– Я не могу.

– Ты можешь. – Он успокаивающе гладил ее по спине. – Просто прикажи ей. Это твоя сила, она подчинится тебе.

Он поморщился, когда когти еще сильнее впились в плоть. Проклятье.

– Меня не должны увидеть, – прошептала Ромэйн. – Никто не должен знать, что…

– Пойдем.

Хэль подобрал лук, скользнул взглядом по лицу Ромэйн и сглотнул – обращение началось. Ее нос превратился в аккуратный пятачок летучей мыши, а верхняя губа разделилась надвое. Если ее увидят в таком виде… Кто-то точно перережет ей горло этой ночью.

Они укрылись за россыпью огромных камней на берегу. Халахэль усадил Ромэйн на песок, встал на колени и заглянул в ее испуганные глаза.

– Успокойся, – попросил он. – Просто попытайся успокоиться.

– Я не могу остановить это! – в панике выкрикнула Ромэйн.

Ему пришлось закрыть ей рот рукой. Она вытаращила демонические глаза с вертикальными зрачками и замотала головой, пытаясь вырваться. Острые зубы впились в ладонь, Хэль выругался.

– Ты меня укусила!

– А ты… Ты…

Она задохнулась от возмущения. Даже обращаясь в демоническое создание Фаты Ромэйн умудрялась оставаться дочерью лорда.

– Я могу остановить это. – Хэль выглянул из-за камня, чтобы убедиться, что их никто не ищет. – Но ты должна довериться мне.

– Тебе?! – Голос Ромэйн стал совсем низким, а лицо превратилось в уродливую морду.

– У тебя нет выбора, – мрачно сообщил Халахэль. – Иначе твоя драгоценная Фэй увидит, что ты больше не человек.

– Что мне нужно делать? – спросила Ромэйн, разглядывая руки, превратившиеся в огромные лапы.

– Ничего. Просто позволь мне коснуться твоей сущности.

Ромэйн посмотрела на него алыми глазами и склонила голову к плечу, будто огромная птица.

– Я буду пить твою кровь и в какой-то момент, – Хэль запнулся, – начну вытягивать твою сущность.

– Будет очень больно? – тихо спросила она.

– Нет, – уверенно ответил он. – Ты позволишь мне это сделать?

Она кивнула. Ее щеки начали покрываться светлой шерстью.

Халахэль осторожно расстегнул ее рубашку, провел пальцами по светлому подшерстку, успевшему нарасти на шее, и впился зубами в плоть.

В рот хлынула горячая кровь. На этот раз она была по-настоящему демонической – терпкой, густой, обволакивающей язык. Хэль едва удержался, чтобы не застонать от удовольствия. Его собственная сила распирала изнутри, ему хотелось выпустить ее и обратиться, принять истинный облик, но он знал, что, сделав это, лишится доверия отряда Ромэйн.

Насытившись, Халахэль мысленно обратился к сущности, над которой девушка потеряла контроль, но та не откликалась. Он прижался к ней, запустил руку в вырез рубашки и сжал в ладони грудь, покрывшуюся шерстью. Ромэйн вздрогнула, но он не позволил ей вырваться.

Сущность демона – это то, что дает ему силу. Вытягивать сущность другого демона – это все равно что заниматься с ним любовью, но намного интимнее. Тет никогда не позволяла ему касаться ее сущности, тогда как сама охотно питалась от него. И вот, наконец, спустя сотни лет, он почувствовал на языке сладкий, сводящий с ума вкус, о котором мечтал слишком долго.

Его собственная сущность бушевала, пыталась вырваться на свободу, Халахэлю стоило немалого труда удерживать ее под контролем. Ему хотелось отдаться чувствам, захлестнувшим его, хотелось взять Ромэйн прямо здесь, на песке, соединиться с ней и позволить ее клыкам впиться в его тело.

«Я пытаюсь ей помочь, – мысленно убеждал он себя, вбирая в себя густую кровь, насыщенную демонической магией, – просто пытаюсь помочь».

Сперва он перестал чувствовать острые когти, впившиеся в его спину, потом ощутил под пальцами, сжимающими маленькую грудь, мягкую кожу. Кровь медленно теряла привкус серы, шерсть на шее исчезла.

Нехотя, с глухим стоном, Халахэль оторвался от шеи Ромэйн и повалился на песок в состоянии близком к эйфории. Он весь горел, в штанах стало тесно, ему казалось, что он умрет, если не прильнет к ее груди, если не разорвет ее проклятую одежду и не разделит с ней это невероятное чувство, сжигающее его нутро.

Он приподнялся на локтях и увидел, что Ромэйн сжалась в комок, обхватила себя руками и смотрит на него расширившимися от ужаса глазами. Возбуждение уступило место стыду. Хэль откашлялся и хрипло спросил:

– Все прошло?

Ромэйн кивнула.

– Что это было?

– Сущность демона, которую ты поглотила. – Он сел и прикрыл краем рубашки обтянутый тканью штанов член.

– Что мне делать? – Ромэйн выглядела раздавленной. – Что теперь будет?

– Ты можешь стать очень могущественной, если научишься управлять этой силой.

– Насколько?

– Возможно, равной мне.

Ромэйн задумчиво прищурилась и долго молчала. Халахэль тем временем пытался восстановить дыхание и перестать думать о ней без одежды.

– Ты научишь меня контролировать это? – вдруг спросила Ромэйн.

– Я бы мог, – осторожно начал Хэль, – но зачем тебе это?

– Ради мести, – жестко ответила она. – Ты сам сказал, что моя кровь напела тебе это. И знаешь что? Ты прав. Больше всего на свете я хочу уничтожить Дом Лаверна и всех, в ком течет кровь безумцев. И если ради этого мне придется стать этим, то я согласна.

Халахэль усмехнулся, удивленный неожиданной переменой ее настроения. Он поднялся на ноги, подошел к ней и протянул руку.

– Тогда я обучу тебя, моя леди.

Ромэйн не колебалась – вложила свою узкую ладонь в его и кивнула. Они будто заключили сделку и Хэлю нравилось то, с какой яростью девчонка смотрела на него.