Красное бедствие

Глава 16

Ситуация в Свободных Землях ухудшалась с каждым днем - Лаверн получал все больше соколов с требованиями немедленно урегулировать ситуацию с демонами и оживающими мертвецами. Зараженных становилось все больше, жрицы дома Убывающих Лун лишь разводили руками.

Савьер изо всех сил пытался находиться поближе к брату, чтобы быть в курсе происходящего, но тот, окончательно утратив самообладание, гнал всех прочь и все чаще запирался в кабинете.

Тяжело опираясь на трость, Савьер спустился на первый этаж и замер у входа, пропуская слуг, несущих сундук с его вещами. Вчера Лаверн приказал ему отправляться в Тихое Место, и он понял, что теперь его единственный источник информации это Хести.

Эльфийка остановилась рядом с ним и поправила неизменную мантию. Она нахмурила темные брови и проводила слуг взглядом.

– И зачем мне отправляться с тобой? – ворчливо спросила она. – Неужели ты сам не справишься?

– Хотел бы я знать, – откликнулся Савьер, скрывая тот факт, что причина, по которой Хести приказали поехать с ним, ему хорошо известна.

Лаверн твердо решил узнать, что замышляют жрицы, потому и приказал эльфийке сопровождать его. Беда в том, что Хести не желает говорить с Савьером – едва он заводит беседу, она тут же закрывает уши руками и делает вид, что ей абсолютно безразлично, что он хотел сказать. Ее характер просто невыносим.

Они сели в экипаж напротив друг друга. Хести отвернулась к окошку, подперла подбородок рукой и всем своим видом показывала, что эта поездка не вызывает у нее ничего, кроме скуки.

– Долго ехать? – спросила она, едва экипаж тронулся с места.

– Долго, – откликнулся Савьер.

– И зачем тебя туда отправили? Лаверн решил наконец избавиться от калеки?

– Ты не знаешь? – удивился Савьер. – Тогда пусть это будет сюрпризом для тебя.

– Ненавижу сюрпризы.

Он смерил эльфийку хмурым взглядом и тоже отвернулся к окну.

Очевидно, повинуясь влиянию небесных светил или еще Трое знают чему, Хести вскоре надоело бездумно таращиться на проносящийся за окном пейзаж и она повернулась к Савьеру.

– Ну, калека, раз уж мы должны вместе отправиться в ссылку, ты можешь мне что-нибудь рассказать.

– Звучит так, будто ты делаешь мне одолжение, позволяя говорить с тобой, – фыркнул Савьер.

– Так и есть. Что мне может рассказать человек? Ваша история – сплошные войны и междоусобные разбирательства, свадьбы и похороны. Больше в ваших глупых книгах ни о чем не пишут.

– Ты читала наши книги?

– Кое-какие, – подтвердила Хести, проводя ладонью по струящейся ткани своей мантии.

– Значит, выбирала совсем не те, в которых…

– Ну, так расскажи мне! – потребовала эльфийка. – Как твой народ относится к миру, в котором живет? Что думает о магии? Как по вашему мнению появился мир?

Савьер задумался.

– Фокас и Линос были небесными лунами, – медленно начал он, – и они полюбили друг друга.

– Так лун было три?

– Да, в древние времена, когда не было ни Свободных Земель, ни Тормундских гор, вообще ничего.

– А что тогда было? – Хести оперлась локтями о колени и положила подбородок на ладони, подавшись вперед.

– Просто небесное тело. Наш мир представлялся древним Синей Жемчужиной – сферой, покрытой водой. И когда Линос и Фокас сблизились, они не смогли противиться притяжению своих тел и врезались друг в друга. Их разбитые тела рухнули на Синюю Жемчужину и появились материки, острова и архипелаги, а пыль превратилась в звезды и Молочную Реку, которая пересекает небо по ночам.

– То есть, мы живем на осколках двух лун?

– Да. – Савьер кивнул. – Так говорили древние.

– Третья луна осталась одна. – Хести выглянула в окно и посмотрела на небо. – Ей, должно быть, теперь очень одиноко.

– А что об этом думает твой народ? – спросил Савьер.

– О создании мира? – Хести хмыкнула. – Мы считаем, что нас сотворила Черная Мать, соблазнившая одного из Трех.

– Не может быть! – возмутился Савьер. – Богохульство!

– Сам спросил. – Эльфийка пожала плечами.

– И кого? Кого она соблазнила по-вашему?

– Мастера. Черная Мать рожала в муках и сумела разрешиться только к ночи. Свет луны посеребрил кожу ее детей и так появился лунный народ. Для их детей Мастер возвел Упорядоченное, но Мать, ваше третье божество, приревновала своего супруга и хитростью заставила его заняться с ней любовью, чтобы понести. Она родила утром – ее розовощекие дети стали первыми людьми. Спор двух матерей разрешил Жнец – он стал силой, уравнивающей отпрысков обеих. Смерть – сила, которая делает всех равными. Не важно, из какого ты народа, однажды Жнец придет за тобой и пожнет твою жизнь.

– Но вы живете дольше, – заметил Савьер.

– Это дар Черной Матери. – Хести пожала плечами.

– Мы считаем, что Мать породила нас всех, – сказал Савьер. – А Мастер построил для нас мир. Жнец же способен только разрушать то, что создают его брат и сестра.

– Какая глупая вера. Жнец не воплощенное зло! – возмутилась Хести.

– Воплощение зла – это Черная Мать, – тихо сказал Савьер. – Порождение Фаты, мира демонов. Мастер не мог…

– Откуда тебе знать, что он мог, а что нет? – перебила его Хести. – У тебя своя вера, а у меня своя, и не смей говорить мне, что ты знаешь больше, чем я! В конце концов, это я владею магией – даром Черной Матери, а ты просто человек.

– Когда-то и люди ей владели, что ты скажешь об этом?

– А кто, по-твоему, научил вас этому? – фыркнула Хести. – Ваши старики пришли к Опале Сотрясающей Камни и просили научить их. И она согласилась.

– Я ничего не слышал об этом, – признался Савьер.

– Еще бы. – Хести откинулась на мягкую спинку сидения и закинула ногу на ногу. – В ваших книгах вымарывают любое упоминание магии, будто боятся, что люди снова начнут ее практиковать. Вашим лордам не нужны одаренные, они боятся их и прививают своим детям ненависть к…

– Это не так! – Пришла очередь Савьера возмутиться. – Никто не пытался искоренить магию! Все одаренные ушли за кометой и унесли знания с собой.

– Хоть что-то они сделали правильно.

– Это еще почему?

– Потому что вы, люди, использовали ее для разрушения.

– Как и вы сейчас, – резко сказал Савьер.

Хести открыла было рот, чтобы ответить, но вдруг передумала и снова отвернулась к окну. Савьер вздохнул. Как же с ней сложно.

Они прибыли в Тихое Место с закатом. Хести выбралась из экипажа и потянулась до треска в костях. Она хотела было подать руку калеке, но передумала и, убрав руки за спину, направилась прямо к поместью, надежно укрытому в тени высоких деревьев.

И за что только Лаверн сослал брата сюда? В последнее время калека не делал ничего странного, никому не отправлял соколов и вел себя до невозможности скучно и предсказуемо.

Из поместья вышла высокая стройная женщина. Ветер тут же растрепал ее тщательно уложенные волосы, а лучи заходящего солнца запутались в золотистых прядях. Платье на незнакомке почти траурное – черно-красное, с тугим корсетом. Ей бы куда больше подошло что-то светлое и легкое, отметила Хести, прежде чем женщина обратилась к ней:

– Вы, должно быть, сопровождаете Савьера?

– Сопровождаю, – нехотя ответила Хести. – А вы…

– Элинор. Я…

– Жена Лаверна, – вмешался подоспевший калека. – Элинор, позвольте представить вам Хести из Дома Убывающих Лун.

– А вы из какого Дома? – как бы между прочим поинтересовалась Хести.

– Мой Дом слишком мал, чтобы вы слышали о нем, – медленно ответила Элинор. – Прошу вас, пойдемте, вы должно быть ужасно устали.

Хести вошла в просторный холл и принялась бесцеремонно разглядывать картины и вазы с цветами. Жена Лаверна? Очень интересно…

Хести покосилась на женщину и с завистью отметила, что выглядит та как наследница Большого Дома – статная, стройная, будто выточенная из камня искусным резчиком, с идеально ровной осанкой и струящимися по спине волосами Элинор была похожа на ожившую скульптуру.

Не выдержав, Хести расправила плечи и попыталась придать своему лицу надменное выражение. Ну и пусть эта женщина красива, словно рассвет над Серебряным озером, в ней, Хести, течет древняя кровь лунного народа и магия. Если она захочет, Элинор проснется совершенно другим человеком, а может и не проснуться вовсе!

Удивленная вспышкой ревности, Хести попятилась и налетела на напольную вазу. Тонкий фарфор раскололся, вода выплеснулась на пол, пышные белые цветы оказались у ее ног.

– Что ты делаешь? – прошипел Савьер, округлив глаза.

– Ничего, это моя ошибка! – воскликнула Элинор и поспешила к разбитой вазе. – Не стоило ставить ее здесь, знала ведь, что гости…

Под ее разочарованное бормотание Хести осторожно переступила через цветы и спряталась за спиной калеки. Тот посмотрел на нее и покачал головой, всем своим видом выражая неудовольствие.

Хести фыркнула и спросила:

– Куда я могу отнести свои вещи?

– Ваша комната на втором этаже, четвертая дверь справа! – откликнулась Элинор, не отрываясь от осколков.

– Я вам помогу, – вызвался Савьер. – А ты иди.

Хести пожала плечами, положила руку на крышку сундука, оставленного возле двери слугой, мысленно произнесла короткое заклинание и с удовольствием почувствовала, как магия пульсирует на кончиках пальцев.

У сундука выросли крошечные ножки. Неуверенно покачиваясь, он подошел к лестнице и начал медленно взбираться по ступеням.

– Могла бы позвать слугу, – сказал Савьер, упорно пытаясь наклониться, чтобы помочь Элинор собирать осколки.

– Не могла, – резко ответила Хести и задрав подбородок поспешила на второй этаж.

Хотела произвести впечатление, показать ему…

Нет, нет, нет, минуточку! Ничего она не хотела ему показать, только не этому чванливому индюку, раскланявшемуся перед этой… Этой…

Хести остановилась перед дверью и прикрыла глаза.

Спокойно.

Люди просто выводят ее из себя. Так ведь? Лунный народ презирает людей, вот и она разозлилась, когда увидела, как эти двое мило воркуют. Жалкие, слабые…

Она захлопнула дверь с такой силой, что с потолка посыпалась побелка. Стряхнув белую пыль с плеча, Хести пнула сундук и уселась на пол возле кровати. Ей нужно настроиться.

Она очистила свой разум, закрыла глаза и попыталась ощупать поместье своими обострившимися чувствами.

Слуги, много, в основном на кухне и в столовой – готовятся к ужину. Кто-то сидит в библиотеке, еще два человека на чердаке. Калека и Элинор все еще в холле, к ним присоединился кто-то еще.

Хести почувствовала, как ее ментальное тело покинуло комнату и растворилась в ощущении безграничной свободы. Что-то тянуло ее вперед, туда, к двойным дверям, за которыми наверняка находилась хозяйская спальня.

Она медленно прошла сквозь дверь и первым, что бросилось в глаза стала деревянная кроватка, из которой торчала темноволосая макушка ребенка. Совсем крошка, не старше трех лет, он тянул к ней руки, будто был способен видеть тонкие материи.

В кресле рядом дремала старушка – наверняка нянька. Хести прошла мимо нее и замерла рядом с кроваткой. Ребенок неловко поднялся на ноги и, держась за стенку, попытался дотянуться до нее. Не удержавшись, Хести подалась вперед и протянула малышу руку. Тот попытался вцепиться в ее палец, но пухлая ручка сумела ухватить только воздух. Какими бы силами ребенок не обладал, дотронуться до создания тонкого мира он не мог.

– Ты меня видишь, – прошептала Хести.

Будто поняв ее слова, ребенок серьезно посмотрел на Хести и медленно сел. Она удовлетворенно кивнула ему и вышла из комнаты.

Так значит, Элинор не просто жена Лаверна, но и мать его ребенка. Почему она сразу не упомянула об этом?

Вернувшись в свое тело, Хести задумчиво уставилась в окно. Ее отражение ответило ей хмурым взглядом белых глаз.

У Лаверна Предателя есть ребенок, который способен видеть сокрытое… Очень интересно.

Сундук, все еще стоявший у кровати, жалобно заскрежетал замком. Хести пнула его и прошипела:

– Умолкни! Маленький кусок…

– Ты здесь?

Савьер приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Хести сжала кулаки и попыталась взять себя в руки.

– Ужин будет готов через несколько минут. Переодевайся и спускайся в столовую, – сказал калека.

– Я не голодна.

– Прояви уважение! – возмутился он. – Элинор готовилась к нашему приезду, приказала приготовить лучшие блюда и…

– Чего это ты так печешься о ее чувствах? – Хести хитро прищурилась.

– Я вовсе не..! – Лицо калеки вспыхнуло. – Переоденься и спускайся, – бросил он, совладав с собой.

Дождавшись, пока он уйдет, Хести нехотя открыла сундук и принялась искать что-то приличное.

Обычно жрицы ходят в простых серых платьях, а сверху надевают мантии из струящейся магической ткани, но сегодня ей нужно что-то особенное.

Не найдя ничего подходящего, она подошла к шкафу и заглянула в него. Несколько длинных платьев разных цветов сразу привлекли ее внимание. Схватив черное, Хести приложила его к себе и повернулась к зеркалу. Что ж, это вполне может подойти.

Чем больше времени Савьер проводил с Элинор, тем отчетливее понимал, что эта женщина заслуживает много большего. Лаверн забрал ее из родного дома и заставил жить в богами забытом месте несмотря на то, что природа Элинор противится этому. Воспитанная, образованная женщина буквально задыхается в золотой клетке, созданной для нее мужем.

– На вас лица нет, все в порядке? – Ее прохладная рука накрыла пальцы Савьера.

– Прошу вас, давайте обойдемся без церемоний и будем обращаться друг к другу на “ты”, – взмолился он, аккуратно высвобождая пальцы.

– Простите… Прости. – Элинор убрала выбившийся локон за ухо. – Твоя спутница опаздывает.

– И, думаю, она делает это намеренно, – проворчал Савьер.

Не успел он договорить, как двери столовой распахнулись и на пороге появилось нечто, лишь отдаленно напоминающее Хести. Савьер открыл рот от изумления и только сдавленный вздох Элинор привел его в чувства.

В черном струящемся платье, оттеняющем глубокий жемчужный цвет ее кожи, Хести выглядела настоящей аристократкой. Оказывается, под бесформенной мантией скрывалась аккуратная, пусть и немного угловатая фигура. Острые плечи, тонкие руки, длинная, красивая шея – Савьер не мог поверить, что перед ним язвительная, бойкая жрица, которая доводила его до белого каления своими выходками. Темно-лиловые волосы Хести лежали на плечах и доходили до груди, а белые глаза, обрамленные темными ресницами, источали загадочное сияние.

– Не хотела опаздывать. Простите.

Савьер хмыкнул. Как бы Хести не выглядела, она оставалась собой.

Не слишком аккуратно усевшись за стол, Хести тут же потянулась за жареной ножкой фазана. Элинор тихо рассмеялась.

– Что? Я делаю что-то не так? – Хести нахмурилась.

– Обычно мы возносим молитву Трем прежде чем приступить к трапезе, – пояснила Элинор.

– Это не мои боги, – отмахнулась Хести и принялась накладывать в тарелку пюре из морской капусты. – Но вы можете молиться, я не против.

– Думаю, в этот раз молитву можно пропустить. – Савьер вздохнул. – Прошу простить ее…

– Это платье так вам идет. – Элинор протянула руку и поправила кружево на груди Хести. – Вам следует чаще наряжаться.

– Я жрица, а не принцесса. – Хести безразлично пожала плечами, но Савьер заметил темные пятна румянца, выступившие на ее щеках.

– Иногда всем нам хочется побыть принцессами, – мягко сказала Элинор.

– Не мне, – упрямо повторила Хести. – Я переоделась только потому, что моя одежда совершенно не подходит для званого ужина.

– Так ты сделала это ради нас? – Савьер усмехнулся. – Как мило с твоей стороны.

– Замолчи, калека, – прошипела Хести и сжала вилку так, что потемнели пальцы.

– Не ссорьтесь! – Элинор сложила руки в умоляющем жесте. – Давайте просто хорошо проведем время вместе и познакомимся. Вот вы, например, Хести, верно? Чем вы любите заниматься? Я много слышала о вашем доме и…

– Она любит выводить всех из себя, – ввернул Савьер.

– Не всех, только тебя, – прошипела Хести и вонзила вилку в мясо.

Элинор мелодично рассмеялась.

– Вижу, ваши отношения…

– Нет между нами никаких отношений, ты… – Хести подалась было вперед, но вовремя одумалась и села на место. – Я просто присматриваю за калекой и таскаю его по лестницам.

– Так вы друзья? – спросила Элинор.

– Вынуждены скакать в одной упряжке, – ответил Савьер.

– Мы все вынуждены делать то, что нам не по душе, – вдруг сказала Элинор и на мгновение ее глаза потускнели, но только для того, чтобы снова засиять, когда она повернулась к Хести. – Так чем, говорите, вы любите заниматься?

Она несчастна, понял Савьер. Прекрасная, умная Элинор несчастна в Тихом Месте и, возможно, жалеет о том, что вышла замуж за Лаверна.

Он вновь посмотрел на Хести и поразился тому, насколько та красива. На фоне Элинор она выглядела экзотической бабочкой, случайно залетевшей на огонек. Жаль, что волшебство рассеивается, как только она открывает рот.

Элинор первой покинула столовую сославшись на недомогание. Хести доела все, что успела положить на тарелку, и откинулась на спинку стула.

– Ты ведешь себя неподобающе, – сказал Савьер.

– Да что ты? Прости, из меня не пытались вырастить аристократку.

– Я бы преподал тебе пару уроков этикета, но боюсь, что парой здесь не обойтись.

– Так дай больше уроков. – Хести пожала плечами. – Мы разве куда-то торопимся?

Это отличный момент, чтобы начать налаживать с ней отношения. Кто знает, может, в дали от наставниц, Хести станет мягче и из нее получится вытащить хоть какую-нибудь информацию. Передавать ее Лаверну он конечно же не станет, но…

– Хорошо. – Савьер вздохнул. – Для начала прекрати ставить локти на стол.