Красное бедствие

Глава 27

Хести не спалось. Всю ночь она то и дело вскакивала, чтобы выглянуть в окно. Какая-то странная сила не давала ей лежать в постели и это страшно выводило ее из себя. Плюнув на все, она накинула мантию и выскользнула в темный коридор.

Ее шаги скрадывал местами потертый ковер. Где-то ревели эмпуссии. Зов, звучащий в голове, становился сильнее с каждым шагом. Выходит, она не ошиблась – кто-то призывал ее и делал это давно.

Она свернула в боковой коридор и подошла к комнате, которую жрицы использовали для хранения котлов и трав для снадобий. Крик в голове стал почти невыносимым, она распахнула дверь и оказалась лицом к лицу с Верховной. По спине Хести покатились капли холодного пота.

Она упала на колени и прижалась губами к полам мантии жрицы. Та никак не отреагировала на это, так и стояла, подавляя ее одним своим присутствием.

– Она готова?

Голос Верховной напоминал текущий ручей, звон серебряных колокольчиков – все самое приятное, что только можно себе представить. Он завораживал, лишал воли, мягко подавлял, заставлял склоняться все ниже.

Хести уткнулась лбом в холодный пол и зажмурилась.

– Ты не слышала мой зов? – требовательно спросила Амария.

– Я крепко спала, – прохрипела Хести.

– Ложь.

Тело сковала неприятная, но не болезненная судорога.

– Я не поняла, что это ваш зов, – призналась Хести, пытаясь выпрямить скрюченные чужой волей пальцы.

– Она даже этого не понимает, – будто бы оправдываясь сказала Амария. – У нее слишком мало сил, чтобы стоять в Круге.

– Встань, дитя.

Верховная не приказала, она… Попросила?

Хести вскочила, отряхнула мантию, но посмотреть на Верховную жрицу не решилась. Слишком сильно было ее влияние, слишком страшно было утонуть в ярком серебристом мареве ее глаз.

– Какое поразительное сходство… Ты скучаешь по матери?

– Нет. – Соврать Хести не решилась.

– Я надеялась, что ее сила перейдет к тебе.

Волос Хести коснулись невесомые руки, от которых исходила такая мощь, что подогнулись колени. Верховная мягко придержала ее за локоть и, судя по голосу, даже улыбнулась.

– Мне следует сдерживать свою ауру.

– Ваша аура прекрасна, – выдохнула Хести, готовая упасть ниц перед ней.

– Ты чувствуешь, что становишься сильнее?

– Не знаю, – призналась Хести. – Иногда мне кажется, что Черная Мать отвернулась от меня после ритуала.

– Это не так. Дай мне свою руку.

Ладонь Верховной жрицы оказалась большой и мягкой. А какие у нее пальцы! Длинные, с аккуратными, тонкими суставами, ногтями, закручивающимися как у птицы, а ее кожа! Прекрасного оттенка темного жемчуга, она будто искрилась в свете свечей.

– Посмотри, – прошептала Верховная и от этого шепота по шее Хести пробежали мурашки.

Над ее ладонью поднялся шар чистой энергии, он пульсировал, его яркое голубое сияние жгло глаза. И он рос, увеличивался в размерах, подпитываемый силой Верховной.

– Тебе нравится?

– Очень, – шепотом ответила Хести.

– Это твоя Искра. Твое естество. И оно меняется. Ты станешь такой же сильной, как твоя мать, я вижу это.

– Правда?

– Клянусь.

Хести собрала в кулак всю свою решимость и подняла глаза. Их взгляды пересеклись, по телу прокатилась волна сладкой истомы.

Верховная неописуемо красива. Ее раскосые глаза горели нездешним мягким сиянием, тень от длинных ресниц падала на щеки. Темные с серебром волосы ниспадали на плечи тяжелым водопадом. Длинный, прямой нос придавал облику благородства, пухлые, большие губы намекали на чувственность натуры. На небольшие клыки были надеты серебряные колечки, сверкающие в свете свечей.

– Дитя мое, – позвала Верховная, – постарайся оставаться в сознании.

Хести встряхнулась, попыталась скрыть глупую блаженную улыбку. Раньше ей не приходилось оказываться рядом с Верховной, ее влияние оказалось настолько сильным, что устоять не представлялось возможным.

– Простите, – пробормотала Хести, снова опуская взгляд.

– Ты привыкнешь, – пообещала жрица. – Я хочу, чтобы ты привыкла.

От этих слов щеки Хести потемнели, кровь прилила к лицу и длинным ушам. Она даже не пыталась скрыть смущение – от всевидящих глаз Верховной все равно ничего не спрячешь.

– Как прошла твоя поездка в Тихое Место? – вдруг спросила Верховная.

– Хорошо, – слишком быстро выпалила Хести.

– Позволь мне посмотреть?

Ответить она не успела – тонкие пальцы вонзились в голову, Хести вскрикнула, почувствовав чужое присутствие в своем разуме. Она приложила усилие, чтобы скрыть от Верховной разговор с калекой, выставила напоказ воспоминания о ребенке, оживившем мертвое животное.

– Дитя… – протянула жрица. – Его дитя некромант.

Хести пошатнулась и схватилась за стену, чтобы не упасть. Перед глазами плыли круги, ее тошнило, ужасно хотелось пить.

Верховная рассматривала ее прищурившись.

– Почему ты не рассказала Амарии?

– Я не успела.

– Ложь.

На этот раз судорога была чрезвычайно болезненной. Настолько, что Хести упала на колени, не в силах совладать с болью. Ей показалось, что ее конечности выкручивают из суставов.

– Почему ты хотела это скрыть? – мягко спросила Верховная. – Все, что знаешь ты, должны знать твои сестры.

– Я поняла… – прохрипела Хести, медленно приходя в себя.

– Ты ощутила волнение магии в последние дни? – вдруг спросила Верховная, отрывая взгляд от Хести и переводя его на Амарию.

– Да, – прошелестела наставница.

– Скоро первый Столп явит себя. Генералы вот-вот будут здесь.

Боль понемногу утихала и Хести сумела подняться с колен. Волнение магии ощущала и она – ее сила стала переменчивой и неконтролируемой.

– Г-генералы? – решилась спросить она, старательно отводя взгляд от Верховной.

– Не робей в присутствии сестер! – приказала Амария.

Хотелось бы Хести не робеть, но не часто перед ней оказывается сама Верховная жрица! От боли и почти суеверного ужаса у нее зуб на зуб не попадал.

– Генералы, – откликнулась Верховная, будто и не заметив вмешательства Амарии. – Десять сильнейших воинов, которые должны будут расчистить путь для короля и королевы. А те, в свою очередь, подготовят все для Эмпусы.

– А она – для Черной Матери и ее свиты, – закончила Амария.

– Когда это случится? – Хести облизала вдруг пересохшие губы.

– Крови пролилось достаточно, дитя. – Верховная взяла ее за подбородок и заглянула в глаза. – Столп силы проклюнется со дня на день, так я чувствую.

– Так скоро! – удивленно воскликнула Амария.

– А вы его не чувствуете? Давайте я покажу вам.

Взявшись за руки, они образовали круг. Хести чувствовала силу, исходящую от Верховной, и трепет, источником которого была Амария. Выходит, даже старшие жрицы благоговеют перед той, имя которой запрещено произносить.

Потоки магической силы слились, перед жрицами появился голубой вихрь. Легкий ветерок трепал волосы Хести, она чувствовала запахи земли и пожухшей листвы. Сперва ей стало так хорошо, будто она вернулась домой, в земли Дома Убывающих Лун. Но спустя мгновение в видение вмешалось что-то иное, что-то большое и угрожающее. Оно зрело, словно семя, в потемневшей от крови земле, пульсировало и медленно поднималось, взрывая над собой почву.

Пульсация напоминала биение исполинского сердца, Хести сковал ужас, она вцепилась в руку Верховной позабыв обо всех правилах приличия. Это нечто прорывалось в этот мир с другой стороны – оттуда, где властвует Мрак.

– Чувствуете? – свистящим шепотом спросила Верховная.

– Да, – выдохнула Амария.

Хести не хотела чувствовать. Она хотела сорваться с места и убежать, спрятаться в комнате и накрыться одеялом с головой. То, что она чувствовала, не могло быть благословением – от Столпа исходила явная угроза. Казалось, он состоял из ярости, что его грани сияли ненавистью. Закаленный кровью невинных, первый Столп действительно был готов явить себя этому миру.

– Это прекрасно. Он пульсирует в унисон с нашими сердцами.

Верховная явно наслаждалась единением со Столпом, тогда как ноги Хести подкашивались. Она заставляла себя стоять смирно, мысленно уговаривала Черную Мать помочь ей вынести это, но силы были на исходе.

К счастью, все быстро закончилось. Верховная отпустила ее руку и поправила мантию, сползшую с плеч. Амария пошатнулась и схватилась за край стола. Несколько банок с сухоцветами скатились с его поверхности и разбились. Звук показался Хести приглушенным.

– Теперь вы чувствуете? – Торжество сквозило в голосе Верховной. – Скоро мы увидим генералов, спавших много веков.

– Но разве их было не двенадцать? – спросила Хести.

«Ну ты и дура!» – тут же мысленно обругала себя она.

– Было, – легко согласилась Верховная. – А ты хорошо образована, верно? Тогда ты должна знать, что случилось с двумя оставшимися.

Хести беспомощно посмотрела на Амарию, та ответила ей взглядом исподлобья.

«Думай, думай!»

– Они, – Хести мучительно пыталась вспомнить, – развоплотились и стали чистой энергией?

– Они превратились в ключи, – загадочно ответила Верховная. – Один из генералов заточил свою душу в Морион, второй же хранит в себе мощь Раухтопаза. Два камня – черный, словно сам Мрак, и белый, как звездный свет. Когда они снова познают друг друга Столп Мощи явит себя.

– И откроется портал, ведущий в Некрослой, – добавила Амария.

– Познают друг друга? Что это значит? – Хести силилась понять, но ей никак не удавалось уловить суть.

– Пока мы не знаем, – нехотя призналась Верховная. – В летописях Галеваса Ледяного Шипа полным-полно пробелов. Он вел записи несколько… Хаотично. Но мы обязательно узнаем, что он имел в виду.

– А что на счет Столпа Знания? – решилась спросить Хести. – Кто отправится на поиски наших предков?

– Ты в том числе, – заверила ее Верховная. – Я хочу, чтобы ты поехала со мной.

Перспектива провести в обществе Верховной много времени не на шутку испугала Хести. Она даже отступила от жрицы на несколько шагов и попыталась закрыться, скрестив руки на груди. К ее удивлению, на лице Верховной промелькнуло что-то, похожее на разочарование.

– Ты меня боишься? – прямо спросила она.

– Немного, – призналась Хести, решив на этот раз не лгать.

– Твоя мать никогда не боялась.

– Мы разные, – как могла твердо сказала Хести. – Я совсем на нее не похожа.

– Жаль, – холодно бросила Верховная. – Можешь идти. И, кстати, лунный лучик, я прошу тебя впредь откликаться на мой зов.

Щеки Хести потемнели от неожиданно ласкового обращения. Она низко поклонилась, волосы коснулись пола. Ей хотелось сказать что-то еще, что-то важное, что-то, что окончательно убедило бы Верховную в том, что у нее с матерью нет ничего общего, но подходящих слов не нашлось.

Выскользнув из комнаты, Хести побежала по коридору, даже не подумав о том, что кто-то может ее увидеть. От всего, что она узнала и почувствовала, кружилась голова.

«Я хочу, чтобы ты привыкла» – так сказала Верховная.

Она намекнула на то, что они вместе отправятся искать древнюю усыпальницу их предков? Или на что-то другое?

Нет, не может быть.

Хести резко остановилась и уставилась прямо перед собой невидящими глазами.

А что, если Верховная и правда решила заменить умершую подругу ее дочерью? Что если она решит взять ее в свой Круг?

Нет, невозможно. У нее слишком мало сил, слишком мало практики, ее совсем недавно посвятили в жрицы и позволили использовать магию!

Жрицы лунного народа могли бы и убить за возможность оказаться в Круге Верховной, но только не Хести. Слишком хорошо она знала, как действует ее сила на других жриц. Ее мать порой напоминала мумию, ее кожа начинала трескаться и сохнуть, а глаза гасли, переставали источать едва заметное сияние. Такие глаза бывают только у мертвецов.

«Она выпьет меня досуха», – подумала Хести и на нее волной накатил неведомый прежде страх.

Открыв дверь с помощью нехитрого заклинания, Хести вошла в комнату и легко ступая подошла к кровати. Калека спал, накрывшись одеялом едва ли не с головой. Что ж, ему же будет лучше, если он не проснется.

Она легла рядом, вытащила из-под мальчишки край одеяла и завернулась в него.

– Кто здесь?!

– И что тебе не спится? – проворчала Хести, укладываясь поудобнее.

– Убирайся из моей комнаты! – рявкнул калека.

– Уймись, мальчишка, твое худощавое тело меня не интересует.

– Тогда какого…

– Замерзла. Мою комнату плохо отапливают. Тебе жаль подушки и куска одеяла? Я могу лечь на полу.

Так унижаться она, конечно же, не стала бы, просто сказала, чтобы убедить его позволить ей остаться.

Мальчишка действительно перестал кричать, улегся и отвернулся от нее. Вот и славно.

На самом деле, ее комнату хорошо отапливали, слуги каждый день приносили дерево для растопки камина, но там, в темном коридоре замка, ей вдруг стало ужасно… Одиноко?

Она никогда не признается в этом ни себе, ни тем более калеке, но он был ей нужен. Только сегодня и всего на пару часов – пока страх от мысли быть поглощенной сотой силы Верховной не пройдет.