Князь Московский

Глава вторая

Скрежет открывающейся створки ворот, казалось, мог разбудить весь город.

В ночной тишине звук несмазанных петель прозвучал как стон умирающего.

У меня было подозрение, что на Окуня не сел рабский поводок, и бандит попробует выкинуть какой-нибудь фокус, например, в виде пули в силуэт или арбалетного болта. Хотя я не был уверен, распространено ли в этом мире такое оружие.

Именно поэтому створку ворот каретного сарая я открывал так, чтобы не оказаться в проходе.

Из тёмного провала, которым мне показался вход в сарай, дохнуло застоявшимся духом конюшни и крысиным помётом.

Я поморщился. Не то чтобы я был сильно брезглив, но грязь и неряшливость никогда не любил.

В самом помещении было семь человек: шесть спали в разных позах на полу, а один стоял за кирпичной колонной и сжимал в поднятой руке какое-то оружие.

Плавно и тихо проскользнув в открывшуюся щель проёма, я сам встал за той же колонной, что и мой слуга.

— Окунь, Окунь, рыбка хищная, — раздался тихим змеиным шорохом в темноте помещения мой голос. — Ты что это решил меня этой железкой испугать?

При первых звуках моей речи бандит чуть вздрогнул, но револьвер опустил.

— Нет, господин. Простая предосторожность.

Его голос был глух и без эмоционален; если бы я не видел его ауру, то подумал бы, что это какой-нибудь голем...

«...Голем! Точно!..И душу можно вселить...» — меня захватил поток ассоциаций, но, встряхнув головой, я отогнал их. Не время.

— Я смотрю, твои товарищи легли отдохнуть? Надеюсь, их искать не будут?

— Нет, господин, это отребье. Таких никогда и никто не ищет. — Его аура даже не колыхнулась; он рассуждал об этих личностях как о неодушевлённых предметах, и к их смерти он был полностью равнодушен.

Выйдя из-за колонны, я присмотрелся к бандиту. В магическом зрении мне было видно, как ментальный поводок сросся с его духовным телом и полностью контролировал все его мысли и побуждения.

— Отличненько, будь добр, зажги свечу, — указал я ему на огарок, воткнутый в подходящую бутылку, а потом понял, что в полной темноте вряд ли он увидел мой жест.

— Сейчас я познакомлю тебя с твоей ближайшей подругой. Надеюсь, ты не имеешь ничего против женского общества? — При моих словах о женщинах аура Окуня всколыхнулась, и понеслись волны эмоций.

«Ого, да у нас тут прямо драма! Вот и крючок для тебя, разбойничек...» — весело думал я, пока слуга зажигал свечу. И, подойдя к воротам, негромко произнёс:

— Эй, Котёнок, иди сюда. — И, видя, как полыхает страхом и сомнением её аура, добавил: — Ну, ты же умная и смелая девочка. Ты же понимаешь, что я не хочу тебе зла?

От угла здания отделилась тень, и через миг в проёме ворот возникла сутулая фигурка. А так как в этот момент пламя свечи высветило Окуня, которого вряд ли она ожидала увидеть, то от нерешительности попробовала сделать шаг назад, за ворота. Но мне эти метания надоели, и, выйдя из своей невидимости, я подтолкнул тщедушное тело подростка в сарай и, закрыв створку ворот, задвинул засов.

Толчок у меня получился чересчур сильный, и подросток, сделав нелепый взмах рукой, споткнулась и повалилась на пол. Но, видно, уроки неизвестного учителя не прошли даром, и, выполнив перекат через плечо, она вскочила и встала в защитную позу у стены.

Окунь даже бровью не повёл на такое появление нового действующего лица, только в эмоциях у него проявились нотки раздражения и недовольства.

Я прошёл на середину помещения и развеял свою невидимость.

Окунь среагировал спокойно, глянув на меня, отвесил неглубокий поклон, а Котёнок вздрогнула, и в руке у неё появился виденный мною ранее заострённый штырь.

— Так, коль мы все тут собрались, будем знакомиться. — И, обратившись к девчушке, я подал знак рукой, чтобы она подошла поближе. — Давай выходи к нам, и поторопись, ночь скоро закончится, а у меня ещё много дел.

Раздались осторожные шажки, и из темноты появился силуэт испуганного подростка. Она встала у колонны, противоположной той, за которой ранее укрывался мой слуга.

Лицо её было напряжено и сосредоточено, но когда она увидела в неровном свете лицо бандита, то в удивлении открыла рот и широко распахнула глаза.

— Ага, значит, вы знакомы... Отлично! — произнёс я вслух свои мысли. — Сергей Сергеич, он же Окунь. Меня можешь называть Господин или Сергей Александрович. А теперь сама представься, а то, как нам тебя величать? — обратился я чуть шутливо к ней.

На миг возникла пауза. Мне было понятно затруднение, которое испытывала эта девочка, и я её не торопил. Мне нужно было добровольное согласие, так что мы молчали. Но наконец тишина была прервана голосом моей будущей слуги.

— Надежда Алексеевна, — проговорила чуть хрипловатым голосом Наденька.

У Окуня в удивлении взметнулись брови.

— Хорошо! Сергей, будьте любезны, всех бедолаг перетащите, пожалуйста, вот сюда. Предварительно разденьте и посмотрите, чтоб на пальцах и в зубах не было никакого металла. Не то чтобы это было очень важно, но возиться с трупами я не имею желания. — Отдавая указания, я тем временем рассматривал своё новое приобретение.

— Надежда Алексеевна, а как ваше прозвище среди... эээ... хитрованцев?

Та засмущалась, и было видно, что ей никак не хочется называться кличкой, с которой жила вот уже как два года.

И тут подал голос Окунь, который занимался раздеванием жертв.

— Её все звали Рыбой, — голос бандита был ровен и без эмоционален. У меня создалось такое впечатление, что ошейник ещё больше обесцветил его чувства.

«Так дело не пойдёт, мне нужен всё же адекватный слуга, а не "мясной" голем». С такими мыслями я подошёл к Наде, которая застыла у колонны.

Девочка стояла, прижавшись спиной к грубой кирпичной кладке, и от неё исходили волны неуверенности и страха.

— Наденька, вы же не против, чтобы я вас так называл? Вот и хорошо, будьте любезны, вашу ручку. — сказав максимально доброжелательным тоном, я протянул свою ладонь ей. Её аура пылала пожаром эмоций, и, видно, неосознанно она протянула мне руку со своим оружием. Но мне уже стало надоедать это представление, и я, схватив её за кисть, погрузил в сон. Когда она стала оседать на пол, я подхватил её и, устроив поудобнее на полу, пошёл к Окуню.

«В этом мире что-то уж больно много одарённых», — плавно текли мои мысли, пока я подготавливал ритуал. — «А ведь фоновое содержание минимальное, и не первый раз задаюсь этим вопросом...». У Котёнка тоже была искра дара, только какого-то странного, она напоминала красную звёздочку, что пульсировала в такт биению её сердца.

Сам ритуал поглощения прошёл без сюрпризов.

Руны мягко и ритмично замерцали, и в ритм их пульсации закрутился водоворот силы, в центре которого находился шарик янтаря, что всасывал в себя энергию из ещё живых людей, находящихся в рунном круге.

Пять минут буйства ритуала, и на полу сарая остались только шесть небольших кучек человеческого праха и одна маленькая янтарная бусинка.

Мой слуга был тих и дисциплинирован, что мне, конечно, очень импонировало.

Хотя его эмоциональный фон мне не нравился, он был холоден, и будто бы в нём присутствовала какая-то обречённость... Чёрная-чёрная обречённость, как в старой могиле... Что-то надо было с этим делать, но пока конкретного понимания не было.

Но будем поступать как нормальные учёные — исследовать на раздражители и проводить эксперименты.

— Сергей, буди нашу спящую красавицу. Только аккуратно и вежливо, а я пока круг следующий приготовлю.

Бросив диагностический конструкт на янтарный накопитель и убедившись, что всё в порядке, я взял его в руку и стал расчерчивать новый рунный конструкт, предварительно затерев как следует старый.

«...Всё! Надоело! Разберусь с девчонкой, оставлю все дела и займусь подземельями. Без нормального заклинательного зала — жизни нормальной нет! Все эти полумеры только раздражения вызывают! Завтра же всем этим чиновникам разошлю приказ: кто хоть раз меня побеспокоит, тот пойдёт на обновление "Лобного" места!..Вообще мне абсолютно непонятно, по какой причине отменили смертную казнь? Ведь что может быть зрелищнее, чем публичные пытки?! И развлечение народу, и устрашение недовольных. Надо всё же выпросить на это разрешение у брата...Или просто отдохнуть немного от этой гонки. Хотя бы пару недель спокойствия и нормальной работы, а не то убью кого-нибудь.… Да и "Лобное" надо будет всё же обновить, а то как-то и неудобно, такое место прекрасное, а не используется. Навешу руны невнимания, расставлю слуг по периметру, ну и какого-нибудь пущу на подпитку. Хотя бы того же Гаврилу, особенно если продолжит отказываться от подарка. Видишь ли, ему личное дворянство с землями и пенсией мало, ему надо при мне постоянно быть...Ещё раз спрошу, и если будет отнекиваться, то под нож его. Я и так проявляю абсолютно не свойственную мне милость»...

Так размышляя, я закончил с начертанием рунного круга. Выпрямился и, потянувшись, обернулся.

И моим глазам предстала интересная картина.

Окунь и Котёнок мирно и тихо беседовали. Было видно, что девочка не боится бандита, хотя напряжение и опаска всё равно присутствовали в её позе.

— Так, — произнёс я, и звук моего голоса эхом разлетелся по большому и пустому помещению. Видимо, остаточные эманации от прошлого ритуала не до конца растворились в атмосфере. Поэтому мой голос прозвучал с нотками "силы" и подействовал на эту парочку как поток ледяного ветра, ворвавшегося под лёгкую одежду.

Мои "хитрованцы" вздрогнули и обернулись ко мне, при этом Окунь неосознанно сделал шаг вперёд, как бы загораживая от меня Надю.

Я вопросительно поднял бровь. Вряд ли он это увидел, но, видно, почувствовал неправильность своего действия и с лёгким поклоном отступил в сторону.

— Надежда Алексеевна, прошу вас подойти ко мне.

Та с лёгкой заминкой сделала один шаг, потом ещё один, и вот она рядом.

— Сейчас у нас будет разговор с вами, и он будет самый главный в вашей жизни. Вы меня понимаете?

— Да, я вас понимаю, но... Почему... Ээ... Ну вот... Мм... — ей так много чего хотелось спросить и узнать, но на язык рвалось слишком много вопросов. Ведь она… Кто она?.. Для чего она ему!?

Вся палитра эмоций засверкала в её ауре. И за этим было увлекательно и интересно наблюдать, но мне требовался адекватный оппонент.

И эту мешанину мыслей и эмоций прервал мой палец, лёгший поперёк её губ и остановивший этот поток, захлёстывавший сознание молоденькой девушки.

Она вглядывалась в моё лицо, скрытое темнотой. И из её глаз пропадал страх и ужас, посетивший её после прошлой нашей встречи.

Теперь у меня не было красных глаз, главного внешнего отличия дроу. Кожа без ритуала "единения с тенью" была мягкой, человеческой.

Вообще, я был перед ней простым хумансом, может, роста выше среднего, но был простым и понятным, а те впечатления на крыше подёрнулись туманом времени и не были так остры.

Тем более женская память сама по себе странная штука.

И главное, что страх отступил, и можно было с ней общаться.

— Наденька, — начал я свою речь, продолжая удерживать её взгляд, — Ты сейчас стоишь на пороге чего-то большего, чем можешь себе представить. Ты можешь стать частью того, что изменит этот Мир. Но для этого тебе нужно довериться мне.

Чуть прервался для того чтобы девочка могла осмыслить мною сказанные слова.

— Но мне нужна клятва верности. Только клятва! Ты сможешь все понять и узнать только тогда когда принесёшь её мне.

Она молчала, в её красивых глазах мелькал отсвет горящей свечи.

— Не буду врать, — продолжал я, — Путь, который предлагаю, будет не лёгок. Но он даст тебе то, о чём ты только мечтала. Силу! Знания! Богатство! Возможность быть не просто грязной тенью на улицах этого города, а стать важной и значимой особой.

Её губы дрогнули, но она сжала их, словно боясь, что слова вырвутся против её воли, но глаза метались по моему лицу, будто желая поймать хоть намёк на ту долю, что ей предлагается.

— А если откажусь? — наконец прошептала она, и её голос был едва слышен в тишине большого каретного сарая.

Улыбка невольно появилась на моём лице.

— Тогда ты останешься здесь… И если честно, то мне кажется, что это не такой уж и плохой вариант. По крайней мере, это лучше чем быть разоблачённой «босяками», и стать одной из Хитровских проституток.

Она закрыла глаза и сжала губы, её обветренное лицо было так близко ко мне, что я не выдержал и легонько щёлкнул по носику. И когда глаза её распахнулись в удивлении и испуге, от такого моего пассажа, тихонько подмигнул ей.

Даже в темноте мне было видно, как на её щеках вспыхнул румянец.

— Хорошо, — наконец сказала она, — Я согласна.

— Отлично, — я кивнул и сделал шаг назад, подавая ей руку. — Тогда начнём.

Введя её в рунический круг, задал ей ритуальные вопросы и выслушав нужные ответы. В общем, всё прошло хорошо и спокойно. Хотя я всё время ждал какой-нибудь подлянки от Паучихи.

Но нет. И мне даже показалось, что её печать на моём магическом ядре несколько поблекла.

Ошейник лег на мою новую слугу отлично. Можно сказать даже прекрасно. Он будто стал некой деталью, что не хватало в мозаики, называемой — аура.

Усадив девочку у колонны, отходить от ритуала, повернулся к Окуню, который всё это время стоял в стороне, словно равнодушная тень.

Его аура была спокойна, но мне показалось, что-то все же изменилось в ней.

— Что по Морозову?

— Вам устно или в письменном виде представить, господин? — тихо проговорил он.

— Даже так? Хорошо, мне нравится твой подход. Но, пожалуй, не требуется ни того, ни другого. Мне нужно, чтобы он умер, желательно в ближайшее время. И так, чтобы было понятно, что это было случайно и непреднамеренно, понимаешь?

Сергей отлично понимал, что от него требовалось, и он знал, как и где можно это совершить. И более того, Окунь был именно специалистом в этом деле — спокойные и тихие смерти были его «коньком».

— Должен умереть так, чтоб все было ясно видно, что это роковое стечение обстоятельств. — бесцветным голосом произнёс он, как бы подтверждая мои слова.

— Отлично! По этому вопросу всё решили, — и, достав из внутреннего кармана портмоне, протянул ему заранее приготовленные деньги. — Здесь полторы тысячи рублей. Из них пятьсот — твои.

Сергей взял протянутые купюры; в его глазах мелькало удивление и растерянность.

Я решил не обращать внимания на это и продолжил.

— Наденьку возьми под свою опеку. Сними ей небольшую меблированную квартирку, купи одежду, может, горничную там найми... В общем, сделай всё так, будто она твоя родственница или дочь. В общем, сам разберёшься.

От моих слов эмоции Окуня полыхнули болью и горем. Но его лицо не изменилось ни на йоту.

Он молча спрятал деньги куда-то под сюртук и вопросительно уставился на меня своими белесыми буркалами. Сейчас, при слабом свете свечи, его взгляд ещё сильнее походил под определение «взгляд мертвеца».

Я мне всё больше и больше нравился такой слуга.

Только с его эмоциональным состоянием нужно будет разобраться. Это явно связано с родственниками, и, похоже, самыми ближайшими.

— Ты сможешь выполнить это поручение?

Мой слуга опустил взгляд.

— Не сомневайтесь во мне, господин, всё сделаю в лучшем виде… — и даже в голосе его появились чувства. Чувства душевной боли и утраты.

«М-да, лишь бы не расклеился совсем…» размышлял я, беря его за плечо и подавая ему чуть магической бодрости.

Окунь с удивлением посмотрел на мою руку, а потом на меня.

В чём-то в чём, а в сострадательности меня было заподозрить сложно.

Я хлопнул его по плечу.

— Ладно, на сегодня довольно разговоров, бери нашу спящую красавицу и расходимся. — взяв бусинку свежего накопителя, нанизал её на кожаный шнурок и, опустившись на корточки перед Надей.

Она приходила в себя после ритуала как-то слишком быстро; взгляд её был осмысленный и цепкий.

«Ого, да она же слышала весь наш разговор с Окунём! Что мне с тобой делать-то, а? Молчишь, ну молчи…»

Именно тогда я совершил то действие, о котором жалел очень и очень долго.

Торг меня дёрнул, или Паучиха затуманила мой разум, но тогда мне показалось, что будет логично отдать новый накопитель Сергею, ведь ему он нужен. Аура у бандита как-то слишком поблекла. А старый, в котором осталась только одна звёздочка, та самая, что поглотила другие души, — этот амулет будет правильно отдать девчонке. Ведь если с ней что-нибудь и произойдёт, ничего страшного не случится: просто возьму себе другого слугу.

И, поменяв бусинки на шнурке, надел его своей новой слуге на шею.

— Эту бусинку береги и никогда не снимай. Она должна всегда быть с тобой. Всегда. Запомнила? Это приказ!

________________________________________________________________