Из Тьмы (Арка 5)

Глава 26 часть 3

— И что этот рукастый красавчик умеет? — поинтересовалась Сена, которая по своей извечной привычке подобралась сзади, пока я забавлялась с новым творением.

Игнорируя обстановку, девушка наклонилась чуть вперёд и прижалась к моей спине, положив подбородок на плечо и обхватив руками за талию.

— Дружить и обниматься, конечно! Не хочешь проверить его умения лично? — произношу со смешком.

— Не-а, слипшиеся мёртвые мужики не в моём вкусе. Предпочту дружить и обниматься с создательницей этого гадкого чуда, — лежащие на моей талии руки сжались чуть сильнее. — Но и правда, Куроме: что оно умеет? Мне интересно же!

— Ничего особенного на самом деле. Просто быть забавным для меня и страшным для других. Ну и не тянуть у меня силы.

— Это точно, что страшным! Акира даже специально вокруг твоего, хи-хи, ужасно дружелюбного уродца большие крюки наворачивает, — рассмеялась девушка. — Чтобы точно его не увидеть. И видела бы ты её лицо, когда она бьёт своего балабола, чтобы он на тебя, извращенку такую, повлиял!

— Акира может, — усмехнувшись, соглашаюсь я. — Хотя с извращенкой наша рыжая «правильность» хватила маху. Я, конечно, некромант, но ни в каком месте не некрофил. Кстати, это не сладкая парочка тебя ко мне послала? Если да — передай, что сейчас я уже закончу и накрою смущающий Акиру «дружелюбный сюрприз» тряпочкой. По принципу "с глаз долой".

— Не-а, не они. Просто, раз я так и так шла тебя навестить, мне передали, что все уже почти собрались. И напомнила, чтоб ты не слишком увлекалась своими экспериментами. А так я просто захотела тебя проведать. Почувствовала, что кое-кому жутко-милому холодно и одиноко, поэтому решила согреть одну ненаглядную цундере своим теплом, — потёршись о мою щёку своей, заявила Сена.

Мысленным усилием призываю Эйпмана и приказываю ему заняться маскировкой трупоголема. Конструкт, в свою очередь, тоже пока вошёл в «режим ожидания», обернув неподвижной мёртвой плотью своё «ядро» в лице спрятавшегося подальше от окружающей среды демонёнка.

— И когда это ты освоила эмпатию? — наблюдая за суетой подчинённых мертвецов и не пытаясь отстраниться, спрашиваю у пурпуровласой убийцы.

— По тебе и так видно, — насмешливо выдохнули мне в ухо. — Если Куроме становится очень серьёзной, деловой и отращивает колючки — значит, ей плохо. Или если начинает слишком увлекаться вознёй с мертвецами. А у тебя сначала одно, а потом другое.

— Пф! — прокручиваюсь в объятьях и становлюсь с Сеной лицом к лицу. — Я всегда деловая. И трупоголема я слепила для дела. Так что нечего тут! — щёлкнув проныру по кончику носа, всё же отстраняюсь.

— Моу! — с нарочитым недовольством надулась отступившая на шаг Сена. — Я тебе что, не нравлюсь?

Впрочем, в эмоциях любительницы пошловатого юмора действительно мелькнули огорчённые нотки. Не в первый раз такое замечаю. Неужели в процессе «охоты за Куроме» это стало для неё чем-то большим, чем простое развлечение? Занятно. Так-то она мне тоже симпатична, но…

— Нравишься, — вполне честно ответила я. — Ты милая и весёлая, и мои закидоны нормально воспринимаешь. Но твоя склонность выбалтывать подробности своих личных отношений…

— Будто у тебя там такие прямо подробности, что их нужно усиленно скрывать, — фыркнула приободрившаяся собеседница, раздвинув руки и тем самым обозначая размер подробностей (получилось больше похоже на пародирование огромной груди).

— Ты спросила, я ответила, — индифферентно пожимаю плечами. — Все люди разные: кто-то экстраверт, как ты, а кто-то — как я: скрытный и недоверчивый. С моей точки зрения, распространение узнанных от меня тайн — не важно, каких именно — выглядит актом пусть мелкого, но предательства. Мне по душе твой лёгкий и весёлый нрав, и ты сама тоже. И я не хочу портить это своё отношение.

— Я поняла, — едва заметно кивнув, сказала Сена, после чего задумчиво смежила веки и стала постукивать пальцем по нижней губе, судя по эмоциям, начав о чём-то усиленно размышлять.

Не став ей мешать, направляю своё внимание, подкреплённое духовным восприятием, на трупоголема, который под наброшенной на него тряпкой свернулся в положение, минимизирующее рассеивание энергии, и что-то потихоньку делал со своим вместилищем. Преждевременно он начал приспосабливаться к окружающей среде, ведь её продолжает защищать Печенька. И вообще, вот сдохнет рукастик с исчезновением защиты «глаза бури», а я тут перед Сеной распинаюсь. Засмеёт же потом!

Мысленный приказ гидре — и прожора, с гастрономическим интересом поглядывающая на новосозданного покемона, начинает постепенно снижать своё влияние, выступающее своеобразным противоштормовым щитом. Недовольная тварюшка пусть и завозилась, однако признаков, что она собирается подыхать или удирать обратно в свой мир — не появилось. Тогда прожора, которой уже надоело стоять на холоде, тем более без возможности съесть манящую незнакомыми ароматами свежую кучу трупов, с готовностью отправилась «спать» в пространственный карман.

— То есть… — прервала молчание Сена, вновь затихла, и после короткой паузы продолжила:

— То есть, если я придержу язычок о наших интимных играх, то ты не против попробовать? Я имею в виду не покувыркаться один раз, а побыть вместе? — судя по эмоциям, девушка и впрямь испытывала некие чувства, толкающие её завязать отношения.

«Видимо, плод, который не получилось сорвать сразу, показался вкуснее иных», — с толикой цинизма мелькнуло в мыслях.

Впрочем, Сена мне нравится, а я нравлюсь ей. Раз уж она готова пойти на такую «жертву» (или даже настоящую жертву: нельзя недооценивать общительность экстравертов!), как умерить собственную тягу к распространению пошленьких слухов — что ж, можно попробовать наладить более близкие отношения. Вряд ли этот роман затянется надолго: у нас слишком разный характер и взгляд на множество вещей. Но фраза проныры про «холодно и одиноко» действительно пришлась близко к истине. Да и Сена в условиях этой миссии, что заметно отличалась от привычных для её группы — когда непонятно, где враг, а где союзник — тоже чувствует нечто подобное.

— Я подумаю над твоим предложением.

— Ю-ху! — радостно воскликнула девушка. — Я знала, что ты не устоишь перед моим обаянием!

Дальше нас от столь увлекательного и интимного разговора отвлекли недовольные крики Акиры, издали ругающей «отлынивающих лентяек». И пускай адресовались они исключительно Сене (которой поручили ответственную миссию — сообщить мне о скором завершении поисков сохранившихся ценных экстрактов из монстров, а потом вернуться и доложить), я сочла не зазорным присоединиться к общей работе.

Её, в общем-то, и так оставалось всего-ничего.

* * *

— Куроме-чи, а Куроме-чи? Скажи, как брату, по секрету: откуда в тебе эта нездоровая тяга к трупным многоножкам? — спросил меня Кей, когда мы летели обратно.

Спать после солидной дозы поглощённой праны и нескольких чашек крепкого кофе с коньяком не хотелось, поэтому я не слишком возражала против идеи скоротать перелёт за разговором. Да и пристроившаяся сзади-сбоку Сена, что решила ковать железо пока горячо, и в ответ на согласие «подумать» стала вести себя, как моя чуткая и заботливая девушка, тоже добавляла уюта и благодушия.

Твёрдо решив сломить последние «очаги сопротивления», пурпуровласая проныра умело массировала плечи и шею своей усталой «цели». А ещё периодически подавала разные вкусняшки. Точно прикармливает! Знает, что путь к сердцу одной некроманси лежит через её (ненасытный) желудок. А я и не против. И массажа, и вкусняшек, и всего остального. В общем, настроение было неплохим, даже несмотря на отравление негативной энергией и прочие последствия схватки с красивой, но чрезмерно сильной и жёсткой Ледяной Смертью.

— Экспериментирую, — произношу вслух. — Эта тварюшка получилась не совсем многоножкой, но по своим качествам лучше прошлой. Думаю, солдаты противника тоже, хе-хе, оценят. И в следующий раз подумают: стоит ли с нами, такими злыми и страшными, связываться? И не лучше ли попробовать дезертировать, вернувшись обратно в родную деревню, подальше от ужасов?

— Или решат: надо во что бы то ни стало уничтожить скверну и её распространителей, — недовольно буркнула Акира, поглаживающая сидящего у неё на коленях кролика. — Куроме, твои развлечения с мертвецами и так с каждым разом становятся всё ужаснее. А ты ещё и жуткие знаки чернокнижников где-то откопала! Хватит уже! Командование тебя за такое не похвалит! Ещё и в связях с западниками подозревать начнут!

— Да ладно тебе, рыжая! — заступилась за меня Сена. — У каждой красивой девушки должна быть своя маленькая слабость и изюминка. У тебя это твоя вспыльчивость и милая манера колотить своего мазохиста с длинным языком и натруженными волосатыми ладонями…

— Эй! — возмутился означенный «мазохист», — это тебя динамят! Так что сама ты — «натёртые ладони»!

— …А у нашей милой Номера Один — сладкое и возня с трупами, — закончила она, не обращая внимания на возмущённые восклицания Кей Ли. — И даже я знаю, что Куроме подсмотрела свои закорючки у тех культистов, которых прирезала на северо-востоке. Она ведь рассказывала.

— Разве можно сравнивать такое?! — скрестив руки под грудью, наша медик несогласно вздёрнула нос и недовольно блеснула нефритовой зеленью глаз. — И вообще! Хватит приставать к Куроме и творить разврат на глазах у всех!

— Моу, где ты увидела приставания и разврат? — продолжая массировать мне шею, томным голосом поинтересовалась проныра. — Я ведь не делаю так, — шаловливые ручки попытались сползти мне на грудь, но были оперативно изгнаны назад и продолжили массаж.

Несогласно фыркнув, Акира вернулась к тисканью ушастого некропушистика. Люц — воистину властелин нашего маленького мирка профессиональных убийц: однажды я лично видела, как у него за ушком в задумчивости чешет Кей Ли!

Милота — страшная сила.

— Я смотрю, твоя осада начала приносить плоды, — насмешливо покосившись на меня и сидящую рядом Сену, риторически спросил у последней Кей. — И как раз после приватного общения рядом с новой, улучшенной трупной многоножкой. Какое удивительное совпадение, — наипохабнейше поигрывая бровями, протянул шутник.

Вроде бы ничего особенного, но сказано таким образом, что Акира — да и её светловолосая подружка Анна — аж покраснела. Да и кое-кто из парней не удержался от того, чтобы бросить на нас взгляд-другой.

— Я даже теряюсь в догадках: как, в каких позициях и с помощью каких интересных инструментов проходил… штурм, — ухмыльнулся Кей.

— Ах ты поганый извращенец! Ты чего там себе про них напредставлял? — начав колотить своего довольно засмеявшегося парня, таки не выдержала рыжая.

— Завидуй молча! — глянув на шутника, с победительными интонациями заявила тихая убийца и, немного сдвинувшись, прижалась грудью к моей спине, а потом и вовсе обхватила свою «жертву» ногами и руками, положив подбородок ей (мне) на затылок.

Зря она это. Мне подобные заходы с прилюдным предъявлением чего-то, похожего на право собственности, не очень-то нравятся. Даже в нормальном состоянии. Я очень жадная, и если сочту что-то или кого-то своим — уже не захочу отпускать. А у Сены — Эдгар, которого она регулярно бросает и к которому столь же регулярно возвращается. Товарищ по Отряду — не тот, кого я стану убивать из-за чувства ревности, а сама ревность — не то чувство, от которого хочется мучиться. Мне и Акаме с её грудастой и вечно пьяной кошкой-воровкой хватает!

Так что не надо нам таких заявлений.

— Сена, ты ведь помнишь, о чём мы говорили? — спокойно, слишком спокойно, спрашиваю заигравшуюся девушку. — А ты, Кей, если так интересуешься специальными способностями некроконструктов, можешь стать первым их испытателем. Особенно, если продолжишь меня раздражать. Никогда не пыталась создать подобие некротентаклей, но специально для любимого братика Кея, — голос наполнился той жуткой нежностью, которая и без вплетённой в слова жажды убийства может заставить ощутить бегающие по спине мурашки, — я могу постараться.

— Сурова и жестока, — с преувеличенным весельем оскалился парень, лишь наглый взгляд на мгновение дрогнул в неуверенности: «А точно ли сказанное является шуткой?» — Как и положено вашей тиранической злобности. Но ваш покорный слуга и будущий придворный шут чётко видит запретную грань, которую нельзя переступать.

— …И с упорством, достойным лучшего применения, продолжает на ней топтаться, — заканчиваю за него. — Сейчас не лучший момент для этого, учти.

Мысленно отмечаю, что раз даже в тоне Кея проскакивают нотки неуверенности в моей адекватности — то, пусть мне и кажется, будто всё нормально, на самом деле одну некроманси действительно слишком занесло со всеми этими экспериментами и своеобразными шутками.

— Не лучший, так не лучший, — с затаённым облегчением моментально перестроился юморист. — Давай тогда про то, как те тупые бандиты подумали, что взяли в плен тебя и великого Кей Ли-сама, и как мы круто их покарали! Одного даже его собственной дубинкой, ха-ха!

— Наслышана, — покивала Сена, также прекрасно понимающая намёки, а потому выпустившая меня из обнимательного захвата и просто севшая рядом. — Тебе не кажется, что такой интерес к теме анальных кар других мужиков и призыв их же на свою пятую точку говорят об… интересных особенностях кое-чьих предпочтений? А уж если вспомнить о пристежном подарке для нашей вспыльчивой огневласки…

— Но-но! Мухи — отдельно, котлеты — отдельно. Весёлые шутки — это одно, а предпочтения — совсем-совсем другое. Разделяй эти понятия, глупая женщина. Хотя — кому я это говорю? — пренебрежительный взмах рукой. — Той, кто целовалась с трупом? То-то ты за нашей повелительницей мёртвых так волочишься, — поймав мой недовольный взгляд, Кей улыбнулся, приложил палец к губам и сделал вид, что закрыл рот на замок и выбросил ключ. — Но об этом я говорить не стану. Во имя сохранения спокойствия Куроме-чи и целостности моей задницы, — парень обезоруживающе улыбнулся и почесал затылок.

В общем, как всегда половину — а то и три четверти, если считать реплики спровоцированной ими Акиры — шума генерировала именно парочка наших шутников, упражняющихся во взаимных остротах. Стоит признать: если они не цепляют меня и держат себя в рамках, то слушать это даже забавно. Особенно лёжа на коленях у нежно поглаживающей тебя по голове милой фиолетововласой девушки.

Чувство, конечно, словно меня перепутали с сидящим у Акиры на коленях пушистиком. Но приятно и успокаивающе. И тепло, да.

Надеюсь, у нас с этой проказливой пронырой и впрямь что-то сложится. По крайней мере, на некоторое время.

* * *

— То есть как — разгромили?! — хлопнул по столу генерал. — Ты что мне тут, блядь, лепишь?! Девять каких-то вшивых убийц уничтожили тысячу солдат и целую сотню воителей?!

— С ними была Куроме, — усталым голосом сказал Карл. — Та, которая отродье Мертвителя, Повелительница Падали, претендентка на становление Внерангом и всё остальное.

Он откровенно замотался сначала бежать от гидры — между прочим, доставшей его своим ядом, так что уцелеть (но не избежать жестокой боли) удалось лишь благодаря тейгу — потом прятаться от преследования проклятой птицы некромантки. И это было лишь началом, ведь затем пришлось добираться до расположенного в сотне километров города с достаточно сильным и многочисленным гарнизоном, который возглавлял вышестоящий офицер, на коего можно переложить ответственность дальнейшего выбора действий.

Правда, глава гарнизона вместо того, чтобы начать действовать, решил сначала выплеснуть свои эмоции и найти виноватого в гонце, принёсшем дурные вести. Типично, почти ожидаемо, но всё равно неконструктивно.

И неприятно.

— А ты на что, сраный «имперский посыльный»?! Только дрянные новости носить?! — уколол его вышестоящий. — Тебе для чего позволили владеть демоновым тейгу проклятых имперцев?! Чтобы ты снова от боя драпал?! — на этот раз удар по столу заставил находящиеся на нём предметы подпрыгнуть, а сам многострадальный предмет мебели жалобно хрустнуть.

Тут уже Карл, который пусть и не являлся дворянином с длинной вереницей благородных предков, однако же оставался боевым офицером и Мастером Боя — не выдержал.

— Я добыл артефакт из тела собственноручно убитого монстра ранга S, — не повышая голоса, равномерно вколачивал слова северный тейгуюзер. — Того, которого меня и других воителей послали уничтожать без продуманного плана, необходимых ресурсов и веской нужды. Того, кто убил многих из нас. Кто, выжив после нападения людей, обратился бы в настоящее бедствие для наших городов и сёл. Того, кто практически убил меня. И убил бы, не позови меня сокрытый в его чреве древний артефакт. И я не «бегал от боя», а отступил перед заведомо превосходящим врагом. После этого поспешил доложить о произошедшем командиру ближайшего достаточно крупного и сильного формирования наших войск. Если вы это называете «бегством от боя» и предпочли бы исход, когда ещё один Мастер нашего королевства сгинул бы на клинках имперцев, передав им в руки древний артефакт… — не договорив, хозяин тейгу Керн Иггдрасиль смерил собеседника тяжёлым взглядом.

— Приношу свои извинения, погорячился. Нервы, — выдавил из себя генерал.

Мужчина как-то очень ярко и резко осознал, что, будучи всего лишь Воином, скатился чуть ли не к прямым оскорблениям Мастера, да вдобавок владеющего одним из проклятых творений древних имперцев, поднимающего этого конкретного Мастера в личной силе ещё выше. Он, помимо прямой угрозы — дуэли во время войны всё равно запрещены — ведь и докладную может накатать!

А бумагу, составленную пусть хоть трижды опальным и худородным, но обладающим тейгу Мастером, на которого обратил внимание лично премьер-министр, так легко под ковёр не заметёшь.

— Предлагаю забыть этот досадный эпизод. Пожалуйста, присаживайтесь и поясните мне подробности, — проявил хозяин кабинета натужное радушие.

— Хорошо, — коротко кивнул Карл и с удовольствием опустился на стул, дав отдых уставшим ногам. — Тогда слушайте…

* * *

Следующим утром ведомая Карлом небольшая разведывательная группа воителей, способных достаточно быстро преодолеть сотню километров, потрусила в сторону разрушенной крепости.

Когда солдаты добрались до цели, перед ними предстали не скрываемые ночной тьмой последствия буйства трёхглавой ядовитой твари. Где-то виднелись наплывы вспененного камня, ржавой трухи и дикоземские твари ведают чего ещё — там раньше находились пушки и пулемёты, чьи расчёты попытались развернуться и расстрелять монстра, но погибшие жуткой смертью от кислотных плевков раньше, чем успели нанести хоть какой-то урон. Также в верхних частях толстой кладки стен зияли проломы. Там тварь крушила тех наивных, что посчитали, будто остались в безопасности, когда образина израсходовала запасы яда на свой первый, окутавший внутреннее пространство крепости выдох и последовавшие за ним прицельные плевки.

Один из Воинов присвистнул под впечатлением. Кто-то выругался. Не показали реакции лишь самые хладнокровные. Или слабые, вроде массовки из навязанных главой гарнизона Адептов, которые всю дорогу заметно сдерживали скорость их передвижения, а теперь громко пыхтели в попытках отдышаться после долгого кросса под Ускорением.

— Да-а… получить зверюгу ультимативного ранга прямо посредине внутренней площади — это труба, — вставший рядом с Карлом Воин в звании майора задумчиво погладил седой длинный ус. — Не знаю, как там их хвалёная Эсдес, но эта Куроме у нас, чую, кровушки попьёт всласть.

— Будто она и её убийцы уже мало выпили, — встав рядом с седоусым, неприязненно сплюнул другой воитель. — Но ничего, найдётся на них управа. У меня родственник в администрации господина Хитзкопфа работает, говорил, что это, — кивок в сторону потрёпанных стен — только первый капкан. Глядишь, уже и разобрались с ними.

— Дай-то боги, — покачивая головой, сказал обладатель длинных усов.

Карл тоже покивал, но говорить ничего не стал. Лично видевший тех убийц и их главу в деле, он не питал лишних надежд на то, что от них получится избавиться так уж просто. Тем более после неудавшейся ловушки, послужившей врагам ярким предупредительным знаком о грядущей персональной охоте.

Пройдя внутрь крепости, солдаты некоторое время мрачно изучали следы боя, в том числе и трупы разной степени целостности, разбросанные тут и там. От этого занятия их отвлёк голос одного из молодых Адептов:

— Сюда! Я нашёл выжившего! Имперские отбросы бросили его в кучу с труп… А-А-А-А-А!!! — дикий вопль сменил речь столь внезапно, что большинство опытных воителей вздрогнули и резко рассредоточились, ожидая атаки.

Но нападения притаившихся убийц не последовало, зато дикие вопли множества глоток лишь нарастали. А уж когда появился их источник, его облик смог впечатлить даже самых стойких.

— А-а-а!!! Вытащите меня! Вытащите! Выташитеие-е-е!!! — срываясь на визг, надрывался знакомый голос невезучего Адепта, силящегося вырваться из отвратительной груды сросшихся тел и конечностей.

Однако этот зов терялся на фоне сонма иных. Они визгливо смеялись, орали, рычали, молили и угрожали:

— Уа-ха-агх-агх! Ха-ха-ха! И-хи-хи! Ра-га-га! — тошнотворной какофонией разносилось вокруг.

И ладно бы только это! Отвратительная куча искажённых трупов, что неуклюже (но притом достаточно шустро) ползла, отталкиваясь от снега многочисленными конечностями, не только бессмысленно голосила. Часть голов, торчащих из мерзостной массы, словно гнойные нарывы, сохранила способность произносить членораздельную речь. Но от того, что облачённые в офицерскую или солдатскую форму, исковерканные нечестивым колдовством сослуживцы, знакомые или даже друзья присутствующих говорили, становилось даже хуже.

— А-а-а!!! Больно, больно, мне больно!!!

— Жрать-жрать-жрать! Хочу жрать!

— Убью, убью, всех убью! И-хи-хи-хи!

— Дружба — это чудо! Подружись с нами! Обнимись с нами!

— Станем едиными!!! — проорало нечто голосом схваченного трупной мерзостью сослуживца, отчего гипнотическая какофония голосов стала ещё страшнее.

— Как больно!!!

— Обниматься! Обниматься! Обнимите нас! Любите нас!

— Станьте нами! Страдайте с нами-и-и-и!!!

— Люблю кишочки!!! Люблю-у-у-у-у! Дай! Дай! Дай!

— Больно! Мне больно! Ар-р-р!!! Как же больно!!!

— Убей-и-и! Пожалуйста, убей! Убей меня-а-а-а-а!!!

Пусть мерзостная тварь и могла легко обогнать обычного человека или даже слабого воителя, но о том, чтобы посоревноваться в скорости хотя бы с Адептом, могла лишь мечтать. Однако вопли и отвратительно-чужеродное, под стать голосу, тоже словно бы многоголосое подобие КИ, что мерзость распространяла вокруг себя, заставили впасть в ступор не одного из присутствующих. И если бы не Карл, который не поддался наведённому оцепенению и после того, как рубанул мерзость сорвавшимся с меча энергетическим лезвием, во всю глотку заорал: «Руби погань!!!» — кто знает, скольких бы она успела схватить?

На то, чтобы зарубить адское отродье, чей козырь не сработал, не пришлось затратить слишком много времени и усилий. Хватило лишь нескольких энергетических лезвий от Карла и столько же от владеющих данным навыком Воинов (к сожалению, вместе с затянувшей его в своё чрево мерзостью погиб и незадачливый Адепт: слова выкрикивал уже его труп), чтобы тварь потеряла возможность двигаться и перестала представлять угрозу. Правда, подыхать запредельно живучая образина отказывалась, так что тут ещё придётся повозиться — желательно с применением горючей смеси и дров — но это потом.

Вот только когда, как показалось, стало возможным расслабиться и, выдохнув, выматериться, отвратительное творение некромантского артефакта выкинуло свой последний гнусный трюк.

— Я — солнышко! Я дарю свет и тепло! — пробулькала искромсанная мерзость, после чего взорвалась.

БА-БАХ! — громоподобно разнеслось над руинами крепости.

Воители попытались защититься от взрыва, но получилось плохо: ведь «тепло и свет», которые им подарили, были порождены отнюдь не обычной взрывчаткой.

* * *

Когда незадачливый Мастер, с ног до головы перепачканный в мерзости, оставил пострадавших в одном из достаточно неплохо сохранившихся помещений с печкой, а сам вместе с парочкой сохранивших боеспособность Воинов побежал навстречу основным силам, дабы проинформировать их о случившемся, он мысленно зарёкся связываться с имперскими убийцами вообще и их главой особенно.

Даже если снова прикажут.

Лучше уж отправится подавлять вспыхнувший внутри королевства мятеж или вообще напроситься в команду ликвидации Эсдес, чем каждый раз терпеть внезапно обрушивающиеся на голову пакости — одна гаже другой.

Им ещё повезло, что столичные убийцы, кажется, не заинтересованы в наступлении на север, лишь в обеспечении безопасности своей части границы. Иначе одна только Куроме (со своими монстрами и способностью летать) имела бы весомые шансы уничтожить по частям все войска на территории восточной части страны и разгромить несколько городов, пока её не подловила бы спаянная группа северных Мастеров.

Лезть же в лоб на умное и хитрое чудовище с внешностью ребёнка, или тем более предоставлять возможность для нанесения первого удара… Гиблое это дело!

Примечания: Пункт тапкоприёма открыт)

Автор и Куроме выражают признательность тем, кто поддерживает текст на Бусти или делает пожертвования на Тёмный Алтарь Печенек.

Товарищ Мясоедов начал выкладку Превосходства разума-3 https://author.today/work/319156 Годная серия реалРПГ с занятным обоснуем существования такой системы. Выживание, боёвка с магией и без, юмор - порою изрядно черноватый - что ещё нужно для счастья?

А.Н. — бечено.