Из Тьмы (Арка 5)

Глава 19 часть 4

— И зачем ты их всех отпустила? — осведомилась Акира, когда мы всей командой с комфортом устроились в вагончике на спине летящего по небу Коврика. — Ещё и заставила меня их лечить, — с оттенком недовольства добавила она. — Они же враги! Они наших солдат убивали и на наставника Джона нападали! Ладно, одного этого недомастера выпихнули бы. Но всех остальных зачем? Они же снова будут с нами воевать!

Ямато и Бэйб традиционно хранили молчание, играя в имперское подобие нард — второй между делом дорабатывал свою очередную фигурку, время от времени отрываясь от игры и внося небольшие правки — но оба нет-нет да поглядывали то на меня, то на рыжую. Явно тоже хотели объяснений. Как и тихонько шушукающаяся промеж собой группа B, что хоть и не лезла со своими вопросами — как это было после создания моего двойника, что тогда не на шутку заинтересовал Сену (к счастью, парочка шутников-пошляков нашла друг друга и меня особо не трогала) — но фонили любопытством не слабее здоровяков.

Фонили — и, тем не менее, держали себя в руках. Ведь, несмотря на весьма лёгкие и демократичные отношения в сводной команде, они заканчивались там, где начиналась непосредственно служба. Считает командование — в лице коего сейчас выступаю я — что рядовым убийцам не нужна дополнительная информация? Значит, нечего возникать со своими вопросами. Поэтому все и ждали реакции на слова Акиры, выступившей рупором единой команды, не пытаясь раньше времени высовываться со своими недоумениями, уточнениями и дополнениями.

Наследство недавнего прошлого с его скорыми на расправу офицерами-самодурами пусть часто мешало и раздражало, но в некоторые моменты приносило определённую пользу. Так, скажем, никто даже не подумал выпытывать у меня, откуда взялся экстрактор праны и автодоки, или не попытался вытянуть подробности о пределах моих способностей в прямом управлении марионетками. Даже наглый, бесцеремонный Кей — и тот во многом придерживался позиции «надо будет, до нас доведут». Хотя как раз ему, претендующему на место моего заместителя, проявлять разумную инициативу и любопытство — вполне простительно и пользительно.

— Они дали слово, что не станут участвовать в открытых боевых действиях против Империи, — произношу вслух. — Большинство рано или поздно плюнет на «попрание своей чести» или найдёт самооправдание, но некоторые сдержат обещание. Хотя, конечно, это не главная причина. Но… может, мой великолепный заместитель скажет, что он думает на этот счёт? — поглаживая некрокролика и попивая сладкий какао, спросила-скомандовала я.

— Мудрый и великолепный Кей Ли-сама — может, — наш шутник с достоинством огладил несуществующую бороду.

— Опять Кей Ли?! — передвинув во рту леденец на палочке, недовольно воскликнула Сена. — Чего это, как специальная миссия — он. Поважничать, рассказывая о планах — тоже он? Везде он. Куроме, ты меня совсем разлюбила! — обиженно надулась пурпуровласая убийца.

— Ты ещё закричи: ну почему он, а не я?! — самодовольно ухмыльнулся брюнет. — И так понятно: это всё потому, что великолепный Кей Ли-сама — самый сильный, умный и красивый.

— И скромный, — хмыкнула я.

— Да, и скромный, — кивнул тот.

— И любитель девушек-страпонщиц, — сладким голоском добавила Сена.

— И любитель дев… Эй! Ничего подобного! Это не я прислал! Это ты сама любительница! Подставила меня, а теперь строишь из себя невинность! — под толчок от покрасневшей Акиры запротестовал Кей.

— Я никогда и не скрывала, что люблю и мальчиков, и девочек, и по-разному, — заявила девушка, вытащив леденец изо рта и провокационно его облизав, напоказ орудуя своим ловким и подвижным язычком. — Жизнь убийцы слишком короткая и грустная, чтобы отказывать себе в маленьких безобидных радостях. Но отправлять такое на адрес Подземной Базы я точно бы не рискнула. Я, в отличие от некоторых, до сих пор не отвыкла от старых порядков.

— Сена, хватит, — угомонил подчинённую Хан. — У нас было другое задание. И мы не настолько сильны, как элитная группа, — учитывая, что никто из его подчинённых возражать не пытался, все были согласны с лидером. Да и «главная недовольная», судя по эмпатическому фону, скорее вредничала, чем всерьёз дулась.

— На самом деле, у меня была мысль отправить вас всех вместе, — добавила я. — Но этот Мастер действительно далеко не единственная наша цель. К тому же вы не сработались в достаточной степени, чтобы отбросить риск помешать друг другу во время схватки с опасным противником.

— Моу, ну и ладно! — тряхнула волосами тихая убийца и поднялась на ноги, якобы желая их размять. — Всё равно эту цель даже не прикончили. Почему его, кстати, не прикончили, вы говорите? — поинтересовалась любительница кинжалов, прохаживаясь по вагончику и незаметно смещаясь за пределы поля моего зрения.

— Давай, «самый умный и красивый», утоли любопытство нашей проныры, — погладив Люца, поддерживаю возвращения разговора к основной теме.

— Для начала хочу сказать, что не только наша главная извращенка-обманщица или, например, ты, Огонёк, будете удивлены таким жестом, — отвернувшись от насмешливо фыркнувшей «извращенки-обманщицы» и посмотрев на свою девушку, сказал Кей. Та, вспомнив о пристяжном подарочке в посылке, вновь запыхтела смущением и возмущением, поэтому неудивительно, что шутник поспешил её отвлечь. — У наших северных друзей тоже появятся вопросы к тем, кого так легко отпустили. А вдруг они предатели? А вдруг это они помогли нам так круто нагнуть восточный корпус их армии? Сомневаюсь, что мы скоро увидим этих наивных, удивлённых «добротой» Куроме-чи солдатиков. Тем более мы проконтролировали успешный отход генерала Алана с его свитой... и безуспешный — у большинства его конкурентов.

Тут в монолог моего зама вмешалась Сена, недовольная «наглым присвоением заслуг их группы», но её быстро зашикали свои же товарищи, которым было интереснее узнать выводы моего зама, чем слушать очередную пикировку.

— Этот «отступивший в порядке» — или как там вояки северян называют трусливый драп? — клешнерук и его дружки точно сумеют свалить свою вину на первых подходящих неудачников, — заключил Кей.

— А ещё? — подбодрила я парня, без удивления ощутив, как меня сзади обнимают чужие руки, а к затылку прижимаются укрытые одеждой мягкие округлости груди одной непоседливой особы, которая, несмотря на некоторую стеснённость — это для пятерых вагончик весьма просторен, но не для десятерых — умудрилась «подкрасться и внезапно напасть».

— Ещё? — шутник взлохматил волосы, косо глянул на происходящую сценку, ухмыльнулся, но ничего не сказал, сосредоточенный на более важной теме. — Мы же офицеров схватили, верно? И они все воители, даже с Мастером. Парни непростые, с роднёй и связями. Если их начнут щемить — а их непременно начнут! — то это не понравится тем, кто стоит за спинами «типа-крайних». Могут и закуситься. Тем более, по данным нашей хитренькой главы, отнюдь не вся верхушка северян поддерживает завоевательный порыв их новоявленного «героического вождя». Но не очень мне верится, что северяне устроят веселье по такой мелкой причине. Не раньше, чем начнут проигрывать. Даже эти твои бумажки с карикатурами Сейки и его западных друзей не помогут.

— Они и не должны помочь сразу, — согласилась я с оценкой листовок, заказанных нескольким принадлежащим моим (о чём сами они, естественно, не догадывались) людям — или находящимся под их влиянием — открытых и подпольных типографий, работающим как на территории Империи, так и в границах Северного королевства.

Тем временем Сена наклонилась ниже, её левая рука опустилась мне на живот, а правая, скользнув вниз, легла на сидящего у меня на коленях кролика, начав того ласкать. И вроде бы ничего такого, но выглядело это… крайне двусмысленно, так скажем.

— Пока полководец побеждает, всем плевать на вылитую на «героя» грязь, — продолжила я, не обращая внимания на действия девушки, но и не прогоняя её; всё же ощущать тёплое дыхание на своём ухе и прижимающиеся ко мне иные части тела казалось скорее приятным, чем раздражающим. — Но когда недавний победитель начнёт проигрывать, наши листовки дадут многим повод для самооправдания дезертирства или предательства былого кумира. Он ведь «отравил отца», «продал Север западникам», «привечает чернокнижников», «знается с демонами», «проводит нечестивые ритуалы, чтобы обрести силу и бессмертие» и так далее. Если такая топорная пропаганда работает у РА, почему она не сработает у нас? Целевая аудитория ведь похожа.

«А ещё я собираюсь лично подбросить дополнительных дровишек во фракционный раскол северных элит», — добавляю мысленно.

— Я поняла. Опять зря начала шуметь, да? — вздохнула рыжая, прижавшись к своему парню, который в знак поддержки положил руку ей на плечи. — И... Куроме, Сена, не могли бы вы… — протянула она смущённо.

— Сена, кыш! И нет, не зря, — таки прогнав проныру, чьи ручки действительно стали позволять себе слишком многое, и почесав за ушком боднувшего мою руку Люца, я покачала головой. — Бэйб и Ямато тоже не совсем поняли замысел, просто постеснялись спросить. Или наша главная попирательница моральных устоев, — движение головой в сторону наглой соблазнительницы, что, будучи изгнанной, уселась рядом со светловолосой лучницей Анной с таким видом, будто она самая правильная на свете пай-девочка. — Считаю, что в нашей ситуации вам нужно понимать, что и для чего делается. Тем более что некоторое время я поработаю отдельно от команды.

— Я стану главным, ю-ху! — обрадованно оскалился Кей.

— Станешь-станешь... смотри, не подкачай, — киваю ему.

— Но почему Он, а не Я! — под смешки остальных, вскочив со своего места, патетично воскликнула Сена, и, не сдержавшись, рассмеялась сама.

Я тоже улыбнулась, но про себя заметку сделала. Девушка, конечно, шутила, она слишком легкомысленная, чтобы всерьёз желать заниматься таким занудным делом. Но мысль она озвучила верную: нужно больше задействовать группу B, поставить Хана временным главой команды, к примеру. А чтобы Кей не мутил воду, временно захватить его с собой. Не сейчас, когда придёт время пообщаться с наместником региона. Всё же, учитывая наши замечательные, ха-ха, отношения с губернатором подзащитной провинции и его дружком — экс-наместником Северного королевства, решать вопрос с официальным союзом моей команды и парней Мастера Джона придётся через центральную администрацию.

Отсмеявшись, мы ещё некоторое время продолжали разбор полётов, совмещённый с планированием. Это продлилось, пока неспешно летящий (немногим быстрее бегущего рысцой коня) небесный скат не доставил команду в место расположения наших армейских союзников, почти на порог к Мастеру Джону. Генерал уже должен был покончить со срочными делами, возникшими сразу после боя, и освободиться для разговора, разбора полётов в расширенном составе и планирования будущих ходов. Что особенно важно в свете того, что я в недалёком будущем собираюсь временно отколоться.

Ну, и пирушку в честь победы закатить не помешает. Без этого никуда.

Конечно, праздновать смогут не все офицеры и солдаты (для нижних чинов разносолов будет поменьше, но они всё же будут, как и некоторая — безопасная — толика алкоголя, спасибо «спонсорской помощи» со стороны побросавших свои склады северян), ведь каким бы не оказался успешным бой, с его завершением дела не кончаются. К примеру, с нашей стороны присутствовало энное количество убитых и раненых, о которых требовалось позаботиться; причём раненые, в отличие от убитых, нуждались в срочной заботе. Прошерстить окрестности тоже не помешает. Не потому, что там могут скрываться планирующие контратаку враги — я проверила с воздуха — а потому, что порядок есть порядок.

Трофеи опять же. Их нужно собрать, рассортировать и подготовить к транспортировке. Это не говоря о доставшемся нам от врагов гужевом транспорте, который нуждался во внимании как бы не больше раненых. Ибо лошади и быки станут той тягловой силой, которая потащит повозки с добычей и не способными идти самостоятельно бойцами. Хромых и больных запрягать никак нельзя. И… да масса всего, требующего людей и времени!

Тем не менее солдатам и офицерам, вырвавшимся из почти захлопнувшейся ловушки, требовалась разрядка. Да и мне, чего греха таить, хотелось хорошенько отметить воссоединение с одним из немногих ценимых и уважаемых людей не из Отряда.

Кто бы мог подумать, что его громкий и скандальный уход из рядов офицеров Подземной Базы окончится не конфликтом (зная наше ублюдочное командование, «предателя» и вовсе могли сделать очередной целью), а счастливым сближением, пусть и на фоне разгорающейся войны? Воссоединением с тем, в ком — что для привычно-поганой жизни Отряда Убийц необычно — после прояснения всех обстоятельств и нового знакомства не пришлось разочаровываться, наоборот: уважение к кому только выросло.

Да-а… что ни говори, а, несмотря на любые тёмные времена, в жизни всегда найдётся место светлым моментам.

Прикрыв глаза и расслабившись, выпускаю на лицо едва заметную улыбку. Ненадолго забыв о заботах, гуляющем по жилам нематериальном холодке тёмной энергии и едва заметном «шёпоте» узника тейгу, я отдалась чувству расслабленной неги после хорошо выполненного дела и предвкушению от общения с человеком, который во многом заменил нам, маленьким будущим убийцам, по тем или иным причинам оставленным собственными родителями, отца. Строгого и требовательного, но справедливого.

И хоть рыжий здоровяк, в отличие от Гозуки и его Семёрки «дочек и сыночков», никогда не претендовал на нечто подобное, но из Джона, как по мне, «отец» получился заметно лучше убитого моей сестрой бывшего Демона Ракшаса.

* * *

В кабинете находилось трое: в кресле за столом восседала его хозяйка, а двое подчинённых примостились на скромных стульях.

— Командир, вы уверены, что вам нужно так рисковать? — озабоченно спросил Булат, посмотрев на главу Ночного Рейда.

— Разве ты не говорил, что доверяешь наставнику? Или он изменил своё мнение об Онесте? — прищурила свой не закрытый повязкой глаз сероволосая женщина с механической рукой.

— Мастер Генсэй — настоящий мужик! Он не пойдёт на подлость! — тут же возбудился бывший офицер. — Слово мужика! — вознёс он вверх сжатую в кулак правую ладонь.

— Тогда не понимаю твоего беспокойства, — прикурив сигариллу, произнесла Надженда.

— Я же говорил: наставник не очень любит революцию, — опустил взгляд мускулистый обладатель во всех смыслах выдающейся причёски. — Он называл нас с Акаме болванами и говорил, что мы ничего не изменим.

— И тем не менее он вступил в контакт сначала с тобой, а после и с твоей подругой, — закончила за него Надженда. — Я сейчас опущу причины, по которым ни ты, Булат, ни Акаме не проинформировали меня сразу. Как и причины того, что вы двое, никого не предупреждая, посещали его Школу по вечерам, соизволив сообщить мне об этом только почти через две недели после первой вашей встречи. Ночной Рейд не военная организация со строгими правилами, и я не вправе контролировать то, как вы проводите свободное время, — тяжёлый, укоряющий взгляд, под которым подчинённые невольно сутулились, диссонировал со словами, что, впрочем, ничуть не расходилось с планами главы Ночного Рейда, желающей пристыдить и приструнить подчинённых. — Но вы должны помнить об ответственности. Ведь вы, в отличие от Леоне, не легкомысленные выходцы из гражданских. Так ведь? Булат? Акаме?

Глава организации посмотрела сначала на мускулистого мужчину, а после на поменявшую имидж бывшую имперскую убийцу, которую все дружно подозревали в сердечных отношениях. Особенно активничала Леоне, которая (с молчаливого одобрения главы) находила силы на расспросы и пикап-советы, даже несмотря на изматывающие тренировки, которые ей назначили в качестве наказания. Алоглазая, впрочем, к неудовольствию обеих женщин, так ни в чём конкретном и не призналась, отговариваясь тем, что просто захотела новой одежды.

Не то чтобы это сильно рушило конспирацию, даже если алоглазая действительно кого-то нашла и скрывает. Болтать убийца не склонна, а её внешность далеко не уникальна: сменив причёску, Акаме становилась столь же похожей на свой розыскной портрет, как и десятки тысяч других столичных девушек. Но скрытность подчинённой и неопределённость с её состоянием… раздражали.

Сначала Майн с Шелли создали проблемы из-за своего своеволия. Потом Леоне чуть не доигралась. Теперь «надёжный» (дуболом) Булат и «профессионалка» (обманчиво спокойная, но себе на уме) Акаме — чудят. Словно поветрие какое-то! Будто ей без того мало сложностей!

Но ничего не поделаешь, других бойцов никто ей не даст. Нужно работать с теми, кто есть.

— Я полагаюсь на вас, — сурово сказала женщина, которая, пусть и не произнесла «несмотря на ваши ошибки и сомнительные поступки», свой невысказанный посыл передала вполне очевидно.

Оценив вид своевольной парочки, что стала напоминать побитых собак, Надженда удовлетворённо пыхнула дымом и продолжила уже в ином ключе:

— После того, как я узнала причину ваших отлучек, я поручила вам передать уважаемому Мастеру послание.

— Да, — поймав ожидающий взгляд, коротко ответила Акаме, которой Надженда некогда вручила запечатанный конверт. — Мы выполнили это задание.

— И ваш новый учитель согласился на встречу, — продолжила бывший генерал, повернув голову к другому подчинённому.

— Согласился, — подал голос Булат. — Но он отказался идти сам.

— Если мне нужно, то я должна прийти сама. Я помню, — кивнула женщина. — И я собираюсь это сделать. Нам очень важен такой союзник, как знаменитый Мастер и основатель быстро набирающей популярность Школы.

— Но ведь это в Столице! Вдруг что-то случится? Мы с Акаме не так важны, и взять нас непросто. А вы…

— А я ослабла и не могу управлять тейгу, который теперь у Майн? — невесело усмехнулась женщина. — Знаю. Поэтому вы двое будете меня сопровождать.

Надженда пока не хотела посвящать в эту небольшую тайну остальных членов Ночного Рейда. Не из подозрений — скорее, из-за вероятности того, что они проболтаются раньше времени и Генсэя перехватят союзники по революции. И если Лаббаку она доверяла, но не стала привлекать к сопровождению, решив оставить охранять базу, то Шелли, Леоне и Майн могли и сболтнуть лишнего при посторонних. Бывшая генерал имперской армии, конечно, проводила беседы с подчинёнными, объясняя, что не все сторонники революции им друзья, но учитывая последний инцидент с участием Леоне…

Пусть блондинка и виляла, старательно обходя собственные ошибки, но после нескольких ненавязчивых разговоров Надженде удалось вывести её на чистую воду. Всё-таки она пусть бывший, но имперский генерал, что поднялась не только благодаря своей личной силе, но также за счёт ума, хитрости и умения общаться. Не бывшей массажистке водить её за нос, по крайней мере, долго. В общем, благоразумию гражданских она не доверяла.

Акаме и Булат тоже показали себя не с лучшей стороны, но они хотя бы не имеют склонности болтать лишнего.

— Может быть, тогда возьмём больше людей? — снова попробовал уговорить начальницу мужчина.

— Нет. Собирайтесь. Выход через пятнадцать минут, — обрубила та и демонстративно пододвинула к себе папку с бумагами.

— Есть, — увидев, что разговор окончен, подчинённые дружно поднялись со своих мест и покинули кабинет.

«Всё-таки с бывшими силовиками и военными работать намного проще, — отложив папку назад, подумала женщина, после чего сделала последнюю затяжку и затушила окурок в пепельнице. — Хорошо бы и с Генсэем так вышло. Хотя… учитывая характер старого пня и то, что он старше по званию и возрасту, да ещё и сильнее как воитель…» — Надженда поморщилась и потёрла протез, который пусть и не имел никаких нервных окончаний, а значит, просто физически не мог болеть, упорно «радовал» хозяйку периодическими фантомными болями.

После некоторого колебания она таки выудила из ящика стола стакан и бутылку. Немного выпить и успокоить нервы перед требующей моральных сил встречей ей точно не помешает. А в том, что душевные силы обязательно потребуются, бывшая генерал почему-то ничуточки не сомневалась.

* * *

— Явилась всё-таки, неугомонная девчонка, — с не особенно скрытой подковыркой поприветствовал Надженду хозяин здания, что безошибочно опознал личности двоих укутанных в тёплые плащи и шарфы визитёров, а о том, кого они сопровождают, просто догадался. — Проходи, раз пришла. И вы тоже, ученики-разбойники.

— Я искренне рада приветствовать уважаемого и прославленного воителя и полководца, — скинув верхнюю одежду, подчёркнуто учтиво поклонилась бывшая генерал, тем самым подпуская ответную шпильку в адрес родовитого офицера, пусть и отставного, но ведущего себя словно какой-то старый ворчливый лавочник.

— Ну-ну, хватит лить на мои уши слова лести, — не понял подтекста (учитывая его придворный опыт, скорее, сделал вид) вредный старик. — Я уже слишком стар, чтобы тратить время на пустые сотрясания воздуха. Раз пришли, то садитесь за стол, угощайтесь, чем боги послали.

Спустя менее чем четверть часа, хозяин поставил пустую чашку и, лукаво глянув на одноглазую гостью, по-простецки спросил:

— Давай, что ли, рассказывай. Почему это я должен рискнуть всем и связаться с вашей бандой?

Так, пусть и соблюдя минимальные нормы приличия, угостив гостей чаем, старый Мастер в очередной раз презрел традиции, требующие сначала светски побеседовать ни о чём и прощупать почву — и только потом, после длинного, перемежаемого намёками пустопорожнего разговора, переходить к основному делу. Тем самым он не только в очередной раз продемонстрировал своё не самое положительное отношение — хотя чего ещё ждать от старого вояки, который и во время службы славился скверным нравом? — но и сломал планы Надженды, надеявшейся опутать его тенетами слов ещё до того, как они приступят к главной теме.

Впрочем, пусть женщина и не имела векового опыта собеседника, в искусстве диалога она его явно превосходила (или хотела так думать), поэтому не собиралась сдаваться после первой же неудачи.

— Разве вам не хочется восстановить свою честь и отомстить клеветникам? — перескочив на лаконичный стиль собеседника, спросила она и, достав сигариллу, взглянула на старика.

Тот кивком подтвердил, что у него можно курить, и сам потянулся за трубкой.

— Моя честь — только моя, — набив и раскурив трубку, наконец, произнёс воитель. — Не след уважающему себя Мастеру привлекать сторонние силы к вопросам репутации. А месть… Какой с вас здесь прок? — пренебрежительно взглянув на гостью, пыхнул колечком дыма отставной военный. — Вы даже отродье Онеста прижать не смогли, превратив бой в балаган, что говорить о самом жирдяе? — на этих словах Булат ссутулился.

— Для убийства премьер-министра ещё не настало время, но когда мы будем готовы…

— Я не о том, девочка, — после очередного такого именования честолюбивая бывшая генерал с трудом подавила вспышку раздражения. Судя по тому, как усмехнулся этот старый хрыч, не до конца. — Вы слабы. Мой балбес и юная Акаме взошли на ступень Мастера, но и им есть куда развиваться. Вот только… Скажи, сколько таких же у Империи и лично у Онеста? Даже его выродок собрал себе группу воителей с тейгу!

Надженда хотела было возразить и привести свои аргументы, но поднятая Генсэем ладонь заставила её замолчать.

Да что это ископаемое себе позволяет! Она генерал, пусть и бывший! Она глава самой опасной и разыскиваемой группы убийц! Она зубами выгрызала себе дорогу наверх, не считаясь ни со своими, ни с чужими потерями! А этот ведёт себя с ней, словно с малолетней выпускницей военного училища!

Пришлось напомнить себе, насколько важен желчный старикашка для её планов. Как ни крути, она ни на грош не верила ни засевшим на юго-востоке вождям Революционной Армии, ни даже своему покровителю — учёная уже, рукой и глазом заплатила! — ни новоявленным столичным «союзникам» из то ли разведки, то ли иной тайной службы, что маскируются под «обычных» (с собственными Мастерами, ха-ха!) бандитов.

Поэтому ей очень нужен этот старик, что, может, и растерял былую силу и влияние, но всё равно являлся весьма уважаемой фигурой в среде воителей и армейцев. Необходим противовес в лице него и тех сил, которые он способен привлечь. Поэтому требуется терпеть и улыбаться. Каким бы скверным нравом ни обладал этот бывший недо-Внеранг — он с ней говорит, а значит, тоже заинтересован.

Осталось найти объект этой заинтересованности и использовать его!

Тем временем вздорный старик не торопясь затянулся и медленно выдохнул, пуская очереди дымных колечек.

— Но если ты, девочка, хочешь навешать на стариковские уши лапши о причинах, по которым шестеро тейгуюзеров действуют с таким же результатом, что и этот резвый паренёк — Каратель — который, может быть, даже не одарённый, то не нужно. Я и так знаю, что вам даже смотреть в сторону верхушки запрещают. Не дай Небо, смертями разваливающих страну мразей воспользуется кто-то другой! — саркастично усмехнулся Генсэй. — Народное благо, свержение тирана и остальное — это лишь шелуха для наивных. Власть — вот единственная непреходящая ценность для тех, кто стоит за вашей опереточной революцией! — взмахнул он длинной трубкой. — Вы слабы. И вы в подчинении тех, кто отличается от шайки Онеста так же, как жаба отличается от змеи, а значит, ещё и глупы. Зачем мне вести дела с такими, как вы?

— Сенсей! Нельзя так… — начал было не стерпевший хулы Булат, но поймав взгляд наставника, резко потерялся и замолчал.

Акаме, которая молча и внешне безучастно стояла за спиной Надженды, мысленно покачала головой. Неудивительно, что Мастер Генсэй сошёлся с Куроме: после того, как Акаме покинула ряды имперских убийц, младшая сестра обрела весьма близкие взгляды и сходный скверный нрав. И не знай алоглазая заранее, что Генсэй согласился с Куроме, которая, из желания оставить старшей сестре поддержку — на этой мысли в груди потеплело — пока сама отправляется на край мира, а также из каких-то иных своих целей попросила его наладить контакты с Ночным Рейдом, то решила бы, что их сейчас выгонят. Возможно даже, что её недавно начавшееся ученичество у этого старого, много знающего и умеющего наставлять воина закончится вместе с захлопнутой за их спинами дверью.

Если бы она не знала заранее…

— Не стану пытаться убедить, что вы не правы и что далеко не все в нашем движении такие, хотя это так, — сделав затяжку, спокойно ответила Надженда. — Как не стану настаивать, что мы на стороне тех, кто хочет повести людей к лучшему. Вижу, что вы не услышите моих аргументов. Лучше спрошу: вы верите, что Онест или другие высшие представители имперских элит приведут страну к чему-то хорошему?

Старик, не скрываясь, скривился.

— Эти-то? Приведут! Самую глубокую и вонючую задницу они найдут, туда и приведут! Этот старик ещё десять лет назад предупреждал о тех проблемах, что так сильно, так очевидно для любого мышцеголового болвана проявились сейчас. И что? Выкинули в отставку, словно паршивого пса! — воин, что служил в имперской армии дольше, чем иные живут, докурил трубку и зло выбил из неё пепел.

Надженда молча, чтобы не вызвать вспышку раздражения и так находящегося не в духе собеседника — склонила голову и без излишней нарочитости шевельнула кистью механической руки, демонстрируя, что она прекрасно понимает гнев и обиду Генсэя.

Внутренне же она ликовала: «Нашла! Она обнаружила нужный рычаг! Теперь сварливому отставнику от неё никуда не деться!»

— Вот вы сами и ответили, — кивнула женщина. — Вам, как и мне, небезразлична судьба нашей родной страны. И мы одинаково уверены в том, что нынешняя вконец выродившаяся система власти если и способна на что-то, то лишь на закручивание гаек, воровство и сталкивание Империи в пропасть. Вы без приязни смотрите на Революцию. Я, как сопричастная к ней, понимаю ваши сомнения. Но Революция — единственная альтернатива текущему порядку! И если вам не нравится, как она выглядит, то разве не правильнее будет отказаться от безучастного созерцания и помочь этой единственно-возможной альтернативе стать чем-то лучшим? Разве не это — истинный патриотизм? — умело давила на все обнаруженные чувствительные точки одноглазая. — Не ругать неприятную реальность в салонных разговорах со знакомыми и пассивно ожидать прихода «прогрессивного строя» или появления «праведного спасителя», который сам всем сделает хорошо, а действовать? Мы — те, кто обладает большим личным могуществом — также несём и большую ответственность за происходящее. Ведь именно мы — тот становой хребет, на котором держится вся Империя!

Генсэй (или, как он предпочитал себя называть в собственных мыслях и в разговорах с посвящёнными — Юрэй) снисходительно поглядывал на потуги молодой да ранней «сопливой интриганки». Один раз она уже заигралась, но, даже обжегшись, всё равно не сдалась. В чём-то такое упорство вызывало уважение. Да и красиво говорить девочка умела, этого не отнять. Но неприязнь и насмешливая ирония к «самой умной» с лёгкостью затыкали его за пояс. Не то чтобы подобный подход не сработал бы раньше, на потерявшем смысл к существованию Генсэе, но ставший на его место Юрэй лишь внутренне посмеивался с пренебрежением.

А ещё та, кому он присягнул, поделилась с ним умением ускорять свой разум, не затрагивая тело и не беспокоя окружающих воителей. Благодаря этой способности все ужимки и непроизвольные реакции собеседницы были… не как на открытой ладони, но вполне считывались.

Хотя чего там читать? Это лишь сопливые, едва вылезшие из подростков карьеристы и властолюбивые интриганы мнят себя уникальными и неповторимыми. На самом деле точно такие крутились в среде придворных и старших-высших чинов армии и двадцать лет назад, и сорок, и шестьдесят, и в далёкие годы молодости самого Генсэя… Всё идёт по кругу, повторяясь с каждым новым поколением. Всё давно приелось и остодемонело; лишь горячка боя и смерть, танцующая на острие клинка, разогревали кровь старого грешника.

Впрочем, у него ещё есть шанс посмотреть на то, как бесконечный цикл оборвётся, вместо предопределённого круга выходя на восходящую спираль. Но не так, как рассчитывает эта одноглазая трёхлапая лиса.

В конце концов, ему уже указали Цель и показали Путь, пробудив угасшую было тягу к жизни. И обмануть себя он не позволит!

Примечания:

Пункт тапкоприёма открыт)

Автор и Куроме выражают признательность тем, кто поддерживает текст на Бусти или делает пожертвования на Тёмный Алтарь Печенек.

А.Н. — бечено.