Из Тьмы (Арка 5)

Глава 24 Сердца свет

— Не блестяще, — высокомерно помахивая тренировочным клинком из духовно-активного дерева, заключил Генсэй (или, как он предпочитал звать себя после нового рождения, Юрэй). — Даже на фоне невысоких ожиданий, — покачал он головой.

— Я бы, кха… смогла тебя достать, старик. В бою… настоящем, — прохрипела завозившаяся под его ногами Леоне. — Могла на меч насадиться… и выжить.

— В реальном бою, девочка, я бы пробил тебе позвоночник или отрубил голову, — насмешливо ответил старый Мастер, что без всякого сочувствия следил за поднимающейся на ноги избитой девушкой. — Или отсёк руки, а потом ноги, возникни желание обездвижить и устроить допрос. Не думала же ты, что такая уникальная и неповторимая? Храм Коукен выпускает регенераторов в заметном числе, и не только он. Я ещё полсотни лет назад перестал считать павших от моей руки глупцов, то есть бросающихся на мой меч, кхе, «героев». Или верящих в свою неистощимую живучесть недоумков-изменённых, — подпустил он очередную шпильку. — Но вернёмся к тебе: сама скажешь, где ошиблась, или продолжишь слабоумие и отвагу показывать? Есть у тебя в черепушке мозги или всё в женские прелести утекло?

— Старпёр… — беззлобно проворчала Леоне, которая своими инстинктами чуяла, что этот противник ей не по зубам, но разумом всё ещё не принимала своё поражение и положение. — А слабо на кулаках так же?

— Драться кулаками против изменённых тейгу звериных лап, которые держат удары духовной стали? Этот тейгу и разум на звериный меняет или мозги твои в самом деле куда-то утекли, и ты сама по себе такая? — насмешливо спросил Генсэй, отложив тренировочный меч в сторону и напоказ разминая кулаки.

Он в силу своего опыта отлично знал, как обращаться с теми или иными типами личностей «молодых да ранних» из пополнения. Поэтому и избрал тактику умеренного провоцирования, с последующим утверждением своей силы и доминирования.

Типичная методика работы с изменёнными. Вообще без изюминки. Потому что с ними можно работать просто.

Члены Ночного Рейда, присутствующие здесь же, в обширном подвальном помещении для спаррингов воителей — с отделанным толстыми стальными плитами полом и стенами — не спешили вмешиваться в процесс ни словом, ни делом. Булат знал своего учителя, Акаме тоже успела с ним познакомиться, а Лаббак доверял своим товарищам и репутации известного Мастера. Да и не переходил черты Юрэй, сдерживался. Зеленоволосый воитель во время своей не такой уж и долгой службы в имперской армии встречал инструкторов или просто старших офицеров с куда более ядовитыми языками и погаными характерами. Шелли… не то чтобы стояла безучастно, но, убедившись, что угрозы нет — расслабилась и витала в собственных мыслях.

Разве что Майн порывалась хотя бы словесно поддержать подругу, которую валял по земле нагло скалящий зубы старый хрен, но трое наиболее благоразумных членов команды её пока сдерживали.

— Долго я буду ждать? — небрежно осведомился старик. — Или опять пустое сотрясание воздуха?

— Ну, всё, дед, ты попал! Кранты тебе, старый! — прорычала злая зверодевушка и бросилась в атаку.

И если в первый раз, когда Мастер держал в руках деревянный клинок, спарринг продлился достаточно долго — ведь ему требовалось увидеть сильные и слабые стороны возможной ученицы — то сейчас Леоне полетела лицом в твёрдый металлический пол уже после третьего хода схватки.

Гдах! — басовито разнеслось по залу, когда укреплённая духовной силой физиономия встретилась с толстой листовой сталью.

— Теперь скажешь, в чём твоя ошибка? — наметив добивающий удар пяткой в основание черепа, спросил Генсэй. — Или придётся объяснять.

— Пошёл ты, — потерев лицо и тряхнув головой, огрызнулась блондинка, но уже без огонька, признавая превосходство старшего поколения.

— И перед этими людьми трясётся вся Столица, — покачал головой бывший владелец Инкурсио. Причём уже без наигрыша. — Что-то в Империи окончательно сгнило. И раз ты не хочешь отвечать, то скажу сам: тебе мешают звериные инстинкты Лионеля.

— Брехня! — взвилась девушка. — Да я жива только из-за них! Знал бы ты, старик, из каких передряг они меня вытаскивали!

— Да! Старшая сестра — крутая! — не утерпела и всё-таки подала голос Майн. — Нечего мешать её с грязью! И вообще, тебе бы осторожнее выбирать слова, дедуля. Ты один, а мы вместе и у нас тейгу! — угрожающе воскликнула девчонка, но тут же ойкнула и обиженно прижала ладони ко лбу, по которому щёлкнул палец Булата.

— Не груби. Не Мастер пришёл к нам, а мы к нему.

Старик на это лишь покачал головой и, раскурив трубку, продекламировал:

— Ярко горит хворост:

Было жаркое пламя — и уже прах.

Самоуверенные воины не живут долго.

— Вот ещё! Это жертвы моей Тыковки сгорают, — Майн скрестила руки на груди и отвернулась.

— Ты тоже будешь вести себя, как этот невоспитанный ребёнок? — посмотрев на Леоне, поинтересовался глава новооткрытой Школы Боя.

— Нет. Я проиграла. И ты не первый, кто меня победил. Сейчас у нас обычная проверка, а в прошлый раз мне… повезло остаться живой, — сжав кулаки, закончила девушка. — Я должна стать сильнее, чтобы не проиграть в следующий раз.

— Хорошо, что ты это понимаешь, — покивал Юрэй, оставляя насмешки в стороне, как уже не нужный инструмент. — Я вижу, что ты никогда не была воином. То, что Лионель даровал тебе боевые инстинкты зверя, стало большим благом, которое позволило тебе выжить и преуспеть. Но ты слишком привыкла на них полагаться. И то, что вытаскивало из передряг простую бандитку, тянет в пропасть хозяйку Императорского Орудия и убийцу из пугающего всю Столицу Ночного Рейда.

— Ха! Я и сама знаю, что такие, как ты, Акаме или Булат дерутся лучше меня, — во все клыки усмехнулась потрёпанная, но всё такая же задорная желтоглазая обладательница кошачьих ушек и хвостика. — Но меня с детства не готовили. Что имею — тем и пользуюсь, — оскал стал чуть вымученным. — У нас нет времени, чтобы выкинуть звериные инстинкты и несколько лет учиться в каком-нибудь Храме, запоминая все эти ваши штуки-дрюки. Тем более мне нравятся силы и инстинкты хищника. Не хочу от них отказываться.

— И опять ты меня не поняла, девочка, — сделав очередную затяжку, покачал головой немёртвый.

Посмотрев на Леоне лично, он был склонен не согласиться с пренебрежительным отношением своей госпожи. Да, характер ветреный и задиристый, самоуверенность и желание доминировать так и прут, а боевые навыки удручают. Но имеется твёрдый внутренний стержень, воля идти вперёд, несмотря на опасность и трудности. И думать умеет… иногда, только не всегда в правильную сторону. Однако с этим можно работать. Главное не забывать время от времени подтверждать свою силу и авторитет.

К тому же после того, как Куроме передала ему начальное понимание своего навыка эмпатии, старый воитель стал гораздо лучше читать в сердцах вот таких вот проблемных, но интересных учеников.

— Я не собираюсь ломать твой стиль, — продолжил он, пыхнув дымным кольцом. — У вас действительно нет времени, ты права, а у меня нет возможности и желания забрасывать все свои дела и, взяв тебя в личные ученики, посвятить всё своё время воспитанию нового Мастера, — девушка на это тихо фыркнула и едва заметно дёрнула хвостом в чисто кошачьем жесте. — Ты и сама этого не хочешь. Но если ничего не изменится, тебя убьют. Или убьют кого-то другого из вашей команды, кто попытается тебя прикрыть.

— И что дальше? — из звериных глаз обычно легкомысленной особы ушла вся напускная несерьёзность.

— Дальше мы будем работать над тем, чтобы взять твои инстинкты под контроль сознания. Отточить их и построить на этой базе настоящую боевую систему. Как ты думаешь — почему, если средний демонический зверь физически сильнее, выносливее и подчас даже быстрее сильного воина духа, именно люди охотятся на монстров, а не наоборот? — спросил опытный воитель и тут же ответил на собственный вопрос. — Разум и вытекающий из него самоконтроль, способность к кооперации, планированию и так далее. Зверь предсказуем в своих решениях и атаках. Поэтому полностью полагаться на звериную суть, запертую в твоём тейгу — ошибочная стратегия. Разум должен направлять инстинкты, а не следовать за ними. Понимаешь?

Леоне понимала. Умом. Ей уже не раз проехались по ушам насчёт импульсивных поступков, что во время своего воплощения казались правильными, но, если оглянуться назад, оказывались рискованными и опрометчивыми. Уверенность в собственных силах… Ряд давних схваток с Акаме и Булатом, которые по просьбе самой кошкоухой действовали в полную силу и не пытались щадить её тело и самооценку, продемонстрировали, что она не самая сильная.

Однако это всё воспринималось как фон и не мешало мнить себя, может и не самой-самой, но одной из сильнейших. А необходимость развиваться… Она о ней знала, друзья и босс часто говорят правильные вещи, она тоже может ввернуть что-то эдакое… наливая новую кружку спиртного. Леоне со старыми приятелями постоянно так раньше делала, надираясь под рассуждения, как правильно жить и устраивать справедливые порядки в обществе. И в этом не было ничего плохого.

Раньше — до того, как она обрела тейгу, стала революционеркой и вошла в Ночной Рейд.

Но теперь её сначала унизила та мелкая тумбочка, которая, прямо скажем, с ней играла, а потом отпустила из прихоти. А сейчас ещё и старый пердун, который годится ей в прадедушки, легко и непринуждённо извалял её по полу. И именно слова этого вредного и высокомерного чужака дали хозяйке Лионеля понимание: этот пенсионер ведь не один такой. В Империи много сильных воителей, а они, Ночной Рейд — элитная группа убийц, которые призваны их уничтожать.

Это пока они режут всего лишь потерявших берега ублюдочных дворян и чиновников. Но когда начнётся революция, придётся столкнуться с настоящей элитой. И её убьют. Или убьют её подругу Акаме, которая вступится за нерадивую старшую сестрицу, или честного и самоотверженного Булатика. Или любого другого товарища.

И что бы кто о ней ни говорил, но Леоне не такая тварь, чтобы подставлять своих друзей!

— Я поняла. Спасибо за наставления, — блондинка деактивировала тейгу и неуклюже, но искренне изобразив поклон, отошла в сторону.

— Теперь ко второй вашей проблемной, — Генсэй посмотрел на Майн.

— Я? Да сами вы все проблемные! Я — снайпер! И в этих глупостях с драками участвовать не собираюсь! — со скрытой за агрессией неуверенностью, даже испугом, заявила она, вновь скрестив руки на груди, вздёрнув подбородок и демонстративно сделав шаг назад.

— Хорошо, ребёнок. Постой тогда в стороне и не мешай взрослым.

Мгновенно потеряв интерес к обиженно запыхтевшей девочке, Мастер повернулся к Шелли:

— А у тебя какие трудности, красавица? Слышал, ты владеешь боевым трансом? И тоже имеешь с ним проблемы, так?

Опешившая и обозлённая на такое пренебрежение (она ведь думала, что её станут уговаривать, и даже была готова согласиться… если хорошо попросят), девочка хотела возмутиться и сказать этому «возомнившему о себе старому пердуну» всё, что о нём думает, но её угомонили Акаме с Булатом, которые на правах старших учеников были назначены ответственными за порядок. Мотивация в виде «устроите мне кавардак, можете больше не приходить» оказалась на диво действенной и никто — кроме Майн — не пытался вылезти со своим ценным мнением, чинно ожидая своей очереди на своеобразное собеседование.

Ведь Генсэй был нужен не только парочке из дезертировавшего вояки и беглой убийцы, но и главе Ночного Рейда. А Надженда, пусть и не присутствовала лично, отправившись по каким-то своим секретным делам, не поленилась дополнительно накрутить хвосты всем подчинённым, дабы не вздумали портить отношения с потенциальным ценным союзником Революции вообще и Ночного Рейда в частности.

Что касается самого Генсэя, то он сразу понял, что уговаривать или давить на такую, как девочка-снайпер, в текущих условиях контрпродуктивно. Поэтому решил поставить её в такое положение, что она сама встанет в позицию просящей. В конце концов, для юного и эмоционального экстраверта отдаляться от коллектива, который чем-то занят — сущая пытка. Так что гордость могущественного воителя и педагогическая необходимость здесь выступили единым фронтом.

Хотя если бы такая наглая малявка пришла к нему среди обычных «дневных» учеников, он бы выставил её вон без зазрения совести. Генсэй никогда не являлся спесивым снобом и не имел сословных, гендерных или возрастных предрассудков, но вот невоспитанных наглецов не любил. Признак настоящего воина — не сила, не оружие и даже не боевые навыки; это в первую очередь самоконтроль. Нет самоконтроля — нет воина. Так… посмешище с оружием, скорый мертвец, считающий себя живым. Особенно верно это, если говорить о тейгуюзерах. Поэтому именно над самоконтролем бывших гражданских он по большей части и собирался работать.

Непростая, но очень интересная задача не на шутку заинтересовала отставного высшего генерала. Он чувствовал, как сердце стало биться чаще, а кровь побежала по жилам быстрее. Всё-таки он, когда создавал Белые Брови, ошибся: не только чужая смерть может заставить старого, уставшего от всего воителя почувствовать себя живым.

Смешно — но, поучая молодёжь, он и сам, старый столетний дуб, задумался о собственных решениях и поступках.

Интересно: говоря, что будет полезно посмотреть на членов Ночного Рейда и дать им несколько наставлений, госпожа предвидела и это? Хм, хм. Кто знает? С этой крайне необычной, порой восхищающей, а порой пугающей юницей ничего не угадаешь. И даже задним числом разобраться в её мотивах получается не всегда.

— …Чем я вас, сопляков, могу обрадовать? — пыхнув набитой новой порцией ароматного табака трубкой, риторически спросил Генсэй, закончивший своё собеседование (и, конечно же, спарринги; ведь что ещё, как не схватка, является истинной беседой воинов?) с молодыми тейгуюзерами. — Ничем. Для того мусора, что вы убирали раньше, ваши силы даже чрезмерны. Но если полезете в настоящую мясорубку — вы все трупы. Кроме неё, быть может, — ткнул он длинным курительным инструментом в сторону недвижимо-безучастной Акаме.

— А я, Мастер? — подал голос Булат. — Неужели моего копья и мужицкой силы не хватит, чтобы справиться с нашими врагами?

— А ты — болван! — припечатал ученика наставник. — Между тем, чтобы быть хорошим солдатом и офицером, и быть хорошим убийцей — лежит пропасть. Недостаточно уметь драться. И даже просто драться придётся переучиваться. Будь ты из диверсантов или армейской разведки, ещё может быть… — задумчиво протянул старик, но тут же себя оборвал:

— Но ты — бронелобый штурмовик. По навыкам и характеру. Поэтому будешь учиться со всеми!

— Да, сенсей! — громогласно воскликнул Булат, который, как казалось, лишь воодушевился от такой перспективы.

— Акаме мне нечему учить, как убийцу. Поэтому большую часть времени мы с ней уделим её воинским способностям. А меньшую я буду рассказывать и показывать, как наставлять всяких болванов. Она станет старшей ученицей, которая будет следить, чтобы вы выполняли программу тренировок у себя в расположении. Заодно и сама освежит то, что ей преподавал этот наглый сопляк Гозуки.

— Я справлюсь, — коротко кивнула алоглазая.

— А ты, мой самый твердолобый ученик, — трубка вновь указала на Булата. — Теперь отвечаешь за физическую подготовку своих друзей. Кроме вас двоих, у вашей банды с физической формой всё между «плохо» и «отвратительно».

— Даже у меня? — помахала ладошкой Леоне, невзначай демонстрируя свои достоинства в выгодном ракурсе.

— А ты с деактивированным тейгу тренироваться будешь, — выбив трубку, зубасто улыбнулся ей старик. — Вы же знаете, что тейгу этой бестолочи, — движение головой и глазами в сторону опирающегося спиной на стену Булата, — раньше принадлежал мне. Как видите, эти старые кости и без Инкурсио способны выбивать пыль из наглых сопляков.

— Чёртов старый монстр, — тихо пробормотал Лаббак, которого тоже не миновала чаша избиений и унижений. — Даже не вспотел.

Генсэй, который сделал вид, что не услышал этого бормотания, тем не менее, довольно блеснул помолодевшими глазами.

— Императорские Орудия — могущественный инструмент. Но у негодного хозяина любой инструмент — никудышный. Поэтому, желтоглазая, будешь развивать свою силу, как миленькая. И нечего мне тут крутить сиськами и задницей! Меня таким не проймёшь! Ясно?!

— Ясно, — сдержав колкость на счёт вероятных проблем с мужским инструментом вредного деда, которые и даруют ему «защиту», уныло протянула Леоне, которая пусть и хотела стать сильнее, и даже решительно на это настроилась, однако ещё не смогла избавиться от старой привычки филонить при любой удобной возможности.

— А я? — словно школьница подняла руку Шелли. — Я ведь, ну, как два разных человека. Не всегда могу сдерживаться, когда в бою. Вы видели, — смутилась она. — А когда не сражаюсь, я очень рассеянная. Мне даже уборку и готовку не поручают, — закончив говорить, понурилась обладательница длинной (ниже середины спины) гривы пурпурных волос.

— Ты похожа на потомка боевых гибридов Западного государства. Был у них такой проект, — поглаживая бороду, проговорил старый Мастер. — Неудачный. Во время последней войны его окончательно свернули: наши разгромили одну из центральных лабораторий, а западники не стали её восстанавливать. Слишком много сложностей с сорвавшимися с нарезки и мало толка на поле боя. У них почти у всех серьёзные проблемы с головой были: ни среди солдат не поставишь, ни на ответственную миссию не отправишь, только как одноразовых смертников использовать. Видимо, кто-то из удравших гибридов умудрился прижиться у нас в Империи. Подниму связи и попробую достать из архива захваченную документацию. Западники своих психов как-то контролировали, а ты и сама по себе практически нормальная.

— Спасибо за заботу, — поклонилась революционерка.

Она, в отличие от обиженно пыхтящей Майн — подругу чуть ли не мутанткой назвали! — второго дна в чужих словах не искала и испытывала искренние чувства благодарности. То есть отреагировала так же, как и на довольно унизительный — С точки зрения Майн уж точно! Что этот старый сморщенный канализационный червяк себе позволяет?! Если бы не Булат с Акаме и приказ босса, она бы ему всё-всё сказала! Ещё и задницу из Тыковки поджарила бы! — спарринг, где Шелли гоняли по-всякому, а когда узнали всё, что хотели, обозначили смертельный удар.

Старик кивнул, одновременно принимая благодарность и оценивая спокойное отношение девушки.

— Вам с хвостатой подружкой в любом случае не уйти от медитаций и упражнений с упором на контроль эмоций. Я составлю список и расписание самостоятельных занятий.

Далее последовал разбор боя с Лаббаком. Сам поединок ничем не выделялся на фоне прочих, сводясь к тому, что неутомимый, чертовски быстрый и сильный старикан гонял своего противника по всей площадке, а когда выяснил что хотел, стремительно закончил спарринг своей победой. Разве что Лаббака, в отличие от предыдущих претендентов, похвалили в конце.

— Теперь поговорим о тебе, мелкий раздолбай, — под злорадное хихиканье Майн, обратился Генсэй к любителю подглядывать за обнажёнными девушками.

— Почему это я сразу раздолбай?! — обиделся тот. — Вы же сами сказали, что я неплох!

— Я сказал, что ты неплохо владеешь своим тейгу. И фантазия у тебя хорошая.

Лаббак приосанился:

— Да, я всегда был книжным червём и поэтому…

— Но без него… то, что можно простить недавним гражданским, тем более женщинам, неприемлемо для боевого офицера, — не обращая внимания на комментарии зеленоволосого, продолжил бывший генерал. — Это позор и безобразие! С такой поддержкой, как привязанный к тебе древний артефакт, остаться с силой и выносливостью девчонки… Булат! — внезапно рявкнул Генсэй. — Как это понимать?! Почему твой боевой соратник, коллега-офицер, расслабился и теперь похож на ленивого гражданского шпака?! Вы чем там у себя занимаетесь?! Рукоблудством?! А?! Булат, я кого спрашиваю?! Ты кто, старший товарищ или говно собачье?! Чтобы через неделю, когда снова появитесь, я здесь настоящего солдата увидел!

— Да, сенсей!!! — радостно взревел модный здоровяк. — Супермужицкие тренировки раскалят наши сердца и воспламенят кровь! — вскинув кулак к потолку, возвестил он.

Лаббак сглотнул образовавшийся в горле комок.

Гадство! А ведь он так и чувствовал, что соваться в логово чёртова учителя чёртова Булата — это очень, очень плохая идея! И Акаме, которая так его хвалила, тем более слушать не стоило. Они же с Булатом — сладкая парочка маньяков! Если не едят, то или спаррингуют, или упражняются, или гоняют попавшихся им несчастных. А он, Лаббак — между прочим, и так в последнее время устаёт! Даже наслаждаться изяществом и красотой купающихся девушек не всегда успевает! Особенно Акаме, которая раньше в большинстве случаев не обращала на него внимания. А теперь обращает. И тянет «заскучавшего» товарища на спарринг или делать физические упражнения. Только совсем не такие, как хотелось бы одному ценителю прекрасного.

Куда ещё тренировки?! Тем более, супер — чтоб их! — мужицкие от Булата?! Да у него же от них задница порвётся! И хорошо, если только в переносном смысле и только — тьфу-тьфу-тьфу! — от тренировок!

— А можно, я с Акаме заниматься буду? — смирившись с неизбежным, робко поинтересовался повелитель нитей. — Я ж не штурмовик, а сенсор, мастер ловушек и тихих убийств. Булату ведь тоже переучиваться надо, а не на меня время тратить.

— Сами разберётесь, — отмахнулся новый наставник Ночного Рейда. — Но ответственный — Булат!

— Да, сенсей!!! — с энтузиазмом подтвердил тот своё участие.

— Бли-и-ин! — затерялся на фоне возгласа мученический выдох бедного любителя чтения и подглядывания за девушками, который с болезненной ясностью осознал, что отделаться от аж воспылавшего Булата ему не удастся.

— А я? — вклинивается меж чужих вздохов и возгласов голосок Майн.

— А что ты, девочка? — словно на пустое место посмотрел на неё старик. — Ты — молодец, никого не отвлекала. Если будешь вести себя тихо, можешь в следующий раз тоже прийти с друзьями и посмотреть.

— Да я! Да вы! — аж задохнулась от такого обращения розоволоска.

Её, лучшего снайпера, вообще ни в грош не ставят! Обращаются, как какому-то ребенку, который молодец, потому что взрослых не отвлекает!

— Вот ещё! — воскликнула она и убежала из зала.

Шелли тут же подняла руку.

— Можно я за ней?

— Конечно, — покивал Генсэй, — мы уже закончили. Можете идти. Останутся только Акаме и Булат, с которыми мы обсудим детали.

— Сенсей, зачем вы так с Майн? — покачал головой Булат, когда они остались лишь втроём. — Её заносит иногда, но это — потому, что мелкая ещё. Она хорошая девочка. И товарищ надёжный.

— Мелкая… — неприятно усмехнулся старик. — Будто до этого есть дело тем, кого она убила или тем, кто придёт убивать её. Запомни, ученик: дети не бывают солдатами и убийцами. Потому что солдаты и убийцы — не дети, сколько бы лет им ни было. Никто никого за возраст жалеть не станет. Если хочешь, у Акаме спроси, как оно происходит, — движение головой в сторону алоглазой. — Так что детство кончилось, когда ваша мелкая стала убийцей. Девочке, если она не хочет глупо сгинуть, пора научиться думать головой, контролировать свой язык и порывы. Тем более что сила её тейгу во многом завязана именно на контроль духовной силы и эмоций.

— Значит, вы не отказываетесь учить нашу подругу? — педантично уточнила Акаме.

— Если бы я отказался, то так бы и сказал, — хмыкнул хозяин зала. — Я уже слишком стар, чтобы тратить своё время на словесные виляния.

Когда его бестолковый ученик в сопровождении сестры Куроме покинул территорию зала, Юрэй не сдержался и самодовольно улыбнулся. Как ни крути, а тот факт, что к нему в ученики набивается аж шестеро тейгуюзеров, изрядно льстил самолюбию. Кто вообще сумеет таким похвастать из ныне живущих? Никто! Даже зазнайкам из Коукен остаётся глотать пыль! А уж если планы его маленькой госпожи сработают и они победят, используя в том числе и незаметно интегрирующийся в их разноплановую тайную организацию Ночной Рейд, то это его достижение и в исторических хрониках появится.

— Ха! Может, меня не признали Внерангом. Но учитель Внеранга и кучки тейгуюзеров, ставших Мастерами — звучит не намного хуже. Учитель учителей, хе! — поглаживая бороду, задумчиво выдохнул немёртвый и приосанился.

Определённо, после смерти его жизнь заиграла новыми яркими красками!

Примечания:

Пункт тапкоприёма открыт)

Автор и Куроме выражают признательность тем, кто поддерживает текст на Бусти или делает пожертвования на Тёмный Алтарь Печенек.

А.Н. — бечено.