Идите к черту: снова

Глава 30 Очищение

Звук, потрясший землю, пробрал до костей. Не давая опомниться, из укрепленного шлюзового прохода с проржавевшими дверьми с хлопком ударила волна морозного воздуха, сбив всех с ног. Впервые, будучи ходячей печкой, я ощутил запах, не похожий на привычные перегоревшие остатки. Но приятнее от этого не стало. Ударившая в нос едкая хлорка быстро привела в чувство, а проснувшаяся тревога пинком отправила удирать наутек.

Все вокруг затрещало по швам и сморщилось, словно живой организм, скорчившийся в агонии и пульсации. Холод пробежал мурашками, и следующая волна неизвестности окатила жгучей ледяной жидкостью. Конечности вмиг онемели, в глазах потемнело, и лишь яркие пятна продолжали отплясывать в мутной жиже. Не будь этих огоньков, я бы уже подумал о своей очередной кончине. Однако куда приятнее просыпаться после потери реальности, чем часами принимать ее неоспоримый плен.

— Иден! Очнуться! — тревожное щебетание Джиты и потряхивание отгоняли неясную потерю времени. — Где Артур? Что с ними? — я не мог ни ответить, ни пошевелиться, даже дышать не получалось.

— Иль э мор? — незнакомый мужской голос француза прервал ее попытки добиться результатов.

— У ля тужур этэ… — раздраженно пробормотав, она пнула мне в бок, и что-то кольнуло, пронзив каждую клеточку тысячами игл.

Неожиданный вскрик оборвался ничем, а мелькающий свет окутал сознание, открывая обзор на триста шестьдесят градусов. Раскаленными угольками забрезжили витиеватые узоры. Радужное сияние непривычных цветов вспыхло и погасло. Легкий ветерок прошелестел в волосах. Я, будто сделав свой первый вздох, жадно заглатывая воздух, подтянулся за попавшийся под руку выступ. Мне хотелось поскорее выбраться из поглотившего все секунду назад небытия.

Перевернувшись на спину, я почувствовал облегчение и приятную прохладу в легких. Должно быть, около полудня, но солнце куда-то пропало, а небо заметно потемнело. Тело заныло, как после долгой изнурительной тренировки в спортзале. Взглянув на себя, внимание сразу приковали знакомые темные костлявые наросты и красно-коричневые оттенки кожи. Кисти с изящными длинными когтями. Резкий щелчок отвлек от созерцания и заставил задрать голову, выгибая шею.

Неподалеку стоял спецназовец, выставив дуло автомата перед собой, за ним, пятясь, пряталась шатенка. Груды оплавленных каменных обломков указывали, что мы все еще возле города. Пытаясь встать, я испытал сопротивление своего толстого длинного хвоста и тяжелых бедер. Золотистые, слипающиеся пряди волос скатились по лицу. Ксеноморфный панцирь на груди пылал от скрытого под ним костра. Разве что к спине не прилагалось никаких причиндал.

— Вя, — я хотел узнать, откуда они взялись, но вместо слов выскочило что-то невнятное, с длинным языком. На что ответная реакция зрителей отчеканила очередь выстрелов, отбросив меня на маленький пригорок.

Снова здорово… Отходя от острых ощущений, мы вместе пронаблюдали за струйками лавовой крови. Удрученно выдохнув, я решил поправить «макияж», чтобы все встало на свои места. Голышом они со мной еще не встречались, в отличие от Алии. Да и смотреть тут было не на что. Натужившись для эффекта, за минуту сзади выползли один за другим два огромных крыла. Кожа просветлела и выровнялась, скрыв ороговелости и частично вернув мне человеческий облик.

— Так сойдет? — разведя руками, я надеялся, что их красноречивый ступор перейдет к извинениям. Вот только они еще больше насторожились. Джита, не доверяя глазам, зависла, наполовину вытянув указательный палец. А ее спутник дернул затвор и приложился к прицелу. — Первый раз, что ли? — наскоро соорудив доспех, я рванул вперед и выдернул из бойцовской хватки оружие. Лоб процарапал одиночный выстрел. — Не надо.

— Пыль! Рассыпаться! Пыль! — обеспокоенно шептала свидетельница, желая избавиться от наваждения.

На земле действительно лежали одинокие остатки мелкого песка. Приглядевшись к обломкам, разбросанным повсюду, я нашел искореженный тоннель, по которому мы недавно спускались. Он значительно осел, а глыбы разломанного бетона выглядели как отекший воск. От истлевшей арматуры, стекла и прочего перегнившего мусора подавно ничего не осталось. Лишь деревья с кустарниками, заполонившие каждую щель, чувствовали себя как дома.

— Нужно уходить, здесь опасно, — в подтверждение сказанному поверхность опять задрожала. — Быстро! — подхватив нерасторопную мадам, я пустился бежать, не оглядываясь. Неестественные вибрации сбившимся ритмом прокатились по всей округе. Будто вся окружающая атмосфера дернулась солнечным зайчиком вверх и вниз.

Скрежет гигантских балок превратился в звенящий крик, посланный нам вдогонку. Почва продолжала гулять под ногами, подбрасывая и провоцируя полет. Отказываться от этого не стоило. Но едва я расправил крылья, как тут же завалился на бок, и мы кубарем покатились по кочкам. Окутавшие нас твердые опахала с тонкими полупрозрачными перепонками совсем не смягчали падение. Тихий стон женщины был мне укором. А повеявший запашок хлорки не позволил разлеживаться.

— Стой! — услышав приближающийся топот солдата и дождавшись, когда он нас догонит, я приготовился создать купол. За порывом холода из сотен скважин и прогалов в остатках стен брызгами хлынули потоки серебристой жидкости. Не мешкая, я выдернул из грунта толстую, нарастающую слоями преграду и накрыл нас мраком. Все замерли. Тяжелый удар волны сменился шипением и шумом булькающей субстанции.

— Ай, с-с! — Джита заерзала в моих руках и обмякла.

Присутствующего охранника постигла та же участь. В панике, нащупав слабый сердечный ритм, я не понимал, что с ними происходит. Но подкожный зуд и ноющая боль заставили беспокоиться о личном благополучии. Незаметный вирус, по всем признакам, наполнил этот пузырь. Без дырки во лбу ничего не разглядишь. Вдобавок, ударивший по всем фронтам мороз грозил похоронить нас здесь замертво. Так что другого выбора не было.

Выпущенное наружу внутреннее пламя взрывом снесло защитный купол, испаряя остатки кипящей ртутной жижи. Одежда на обоих выгорела, а кожа, покраснев, сморщилась. Покрывшись трещинами и обуглившись, она слетела прахом, открывая нежную, тускнеющую ярко-красную пленку. Постепенно их янтарные тела остыли и начали подавать признаки жизни. Пожалуй, это самое быстрое изменение чужой биологии в моем исполнении.

Во избежание конфуза я накинул на них изготовленные покрывала, уложив рядом легкий вариант доспехов. Выдумывать стильные шмотки некогда. Распихав лежебок и выслушав стоны с болезненными криками, наступил момент принятия. Перерожденным не удавалось выразить свое недовольство и панику. Возможно, слишком тонкая кожа добавляла неповторимость ощущениям. Даже солдафон напоминал побитого щенка на раскаленной плите. Но близость ледяного вулкана не позволяла ждать окончания всех процессов акклиматизации.

— Ноги в руки! Тьфу черт, — осекшись с устоявшимся выражением, я предпочел пожалеть выпаренных французов. — Собирайтесь поскорей. В любой момент… долбанет.

С горем пополам нацепив свои новенькие пожитки и побросав часть из них, мы поковыляли подальше от проклятого укрытия. Безвольно волочась за мной, желание бедолаг выяснить, что да как, не возникало вплоть до поляны с транспортом. А там я и сам начал задаваться вопросами.

Оплавившийся и смятый каркас грузового вертолета погружался в покрытую льдом землю, будто в болото. Стоявший рядом дрон был не в лучшем состоянии. Из-под обмякшей обшивки высовывались большие куски кристаллов. Вирусное марево, окутавшее нагромождение, не позволяло подойти ближе. Но мне удалось разглядеть в прозрачных осколках застывших людей с мирно закрытыми глазами.

— Что здесь случилось? — плюхнувшейся под дерево шатенке было не до разговоров. Ее молящий взгляд лишь испуганно метнулся в мою сторону. А склонившийся над ней собрат и вовсе не понимал, о чем я спрашиваю.

— Саин!… Там! — слезы покатились по щекам женщины. Единственный, кто приходил на ум и, возможно, стоил ее горестных переживаний, был пацан из их экспедиционной группы.

— Ты! — яростный вопль со спины прервал мои размышления над освобождением замороженных. Вместе с этим, голоса, покинувшие меня на время похода, снова вторглись в мое сознание. Среди редких сосенок на опушке показалась Силли. — Что ты сделал с моим мужем⁈ — приближаясь ко мне уверенной походкой, она случайно задела торчащий корешок и, обессилев от выплескиваемой ненависти, завалилась наземь.

Что-то выкатилось из ее руки, и, усевшись перед непонятным предметом, лицо страдалицы трепетно помрачнело. Тут же непрошеные образы, наполненные сожалением, начали свое повествование. C ужасом выбегающая из вертолета толпа, старающаяся избегать сочащейся и брызгающей слизи, парализующей каждого, с кем соприкоснется. Спешащий на помощь Шелуд, рассыпавшийся на глазах и оставивший после себя эту загогулину.

Уложив ментальный рассказ и сосредоточившись на текущих проблемах, я заметил остальных спасшихся. Из чащи на свет показалось еще несколько человек, в основном дети и селяне, окруженные стрелками и воинами инквизиторши. Среди крайне малочисленной команды стояла Алия с подростком и ее кавалер с яйцом на спине. Откуда-то издалека донесся глухой взрыв и грохот. Что-то новенькое, но никто на это не обратил серьезного внимания. А атмосфера опять колыхнулась, поднимая в воздух мелкую пыль.

— Пекур! Где кристаллы, которые я тебе отдал? — развеянное моими воспоминаниями смущение папаши позволило ему сразу же найти за пазухой пенал с камешками.

Что из этого получится? Одно дело изменить существующие клетки и совсем другое — вырастить их с ноля. Хотя кого я обманываю? Все это какая-то запрограммированная магия, на которую приходилось каждый раз полагаться. Хрустальный кусок мозга — максимум, что имелось в моем распоряжении. И все же глубоко внутри дребезжало слабое присутствие этого совершенно незнакомого персонажа, вызывая у его супруги еще больше эмоций.

Невольно представив, как сапожник в грязной лавке вставляет мне камень в голову, я соединил одну из стекляшек гирзона с частью почившего. Понятно, толку это не дало, но мои намерения чуть не оттяпали мне обе кисти, стоило вспомнить создание собственного клона. Расширяющаяся при этом воронка с плавящейся массой отогнала каждого, кто по каким-то причинам находился возле. А поэтапно возникающие кости с заплетающимися жилами и мясистыми покровами вызывали противоречивую реакцию у наблюдающих.

Под доносящуюся со всех сторон разной степени тревожности симфонию грохота, сотворенное мной чудо открыло глаза. Как некогда мне, ему захотелось вдоволь надышаться, упиваясь ложками окислившимся от лавы воздухом. Теперь, в некоторой степени, я мог быть спокоен за выживание моих подопечных, однако еще предстояло проверить его вменяемость. Да и камней осталось всего два, а проделывать то же самое без них было боязно.

Странные атмосферные микропульсации напомнили мне о набирающей силу катастрофе. Очевидно, ни один из присутствующих геологов не спешил заниматься анализом происходящего. А мне и подавно не следовало фигней страдать в такой ситуации. И так как план, добраться до Антарктиды, окончательно укатился в пизду. Мне оставалось послать все на хуй и вырыть себе могилу прямо здесь, на этом зассаным неведомой мочой месте.

Правда, вирус со временем проникал и разрушал все, какие бы перекрытия я ни построил. Тем более, активно он селился и размножался на обработанных материалах, сохраняя инертность в земле и человеческой плоти. Неясно, что он там делает. Но единственным предположением о состоянии замороженных служили слова генерала, сулившие массовой деградацией. Нам так долго обещали поголовное отупение из-за прогрессивных технологий, и на тебе.

Оглядываясь по сторонам и думая, что предпринять, я то и дело натыкался на обращенные ко мне взгляды горстки людей. После чудесного возвращения Шелуда из небытия и воссоединения с супругой, они вряд ли могли надеяться на кого-то еще. И все что мне сейчас действительно по плечу, так это спалить праведным огнем все к чертям собачьим. Устроить настоящий Армагеддон, мать вашу! А не это высокотехнологичное погребение.

— Готовы к настоящему очищению? — вопрос не требовал ни от кого ответа. Все и так устали от неизвестности. Только пятеро из присутствующих догадывались о моем решении и с сочувствием оглядывались на несведущих. И если знакомые с лживой религией предполагали о предстоящем. То Джите с охранником это восклицание вообще ни о чем не говорило. Ее черепушка была закрыта от летающей в ментальном пространстве информации.

Положив последние кристаллы на ладони, я отмотал в памяти все смутные моменты: недавние преображения, рану Алии, придурковатого старика, червя с центурионами, сурийцев, шизонутых отступников и множество перепалок вплоть до первого пробуждения. Откликнувшись, пылающий во мне вечный очаг окутал меня теплом с ног до головы. А камни в руках засияли бирюзовыми оттенками, как маяки в желто-красном океане.

Кто бы пришел в восторг от яркого всплеска после сброшенной ядерной бомбы перед самым носом? Некоторым удалось сделать шаг, другие разве что успели зажмуриться перед всепоглощающим пламенем. Способные кричать драли горло и падали или теряли сознание от перехватившего дыхания. Закованным в лед повезло больше — они не ведали, что происходит, и спокойно погружались в тающее месиво.

Одежда слетала с ходячих головешек вместе с кожей. Останки металлической рухляди растеклись ярким желтым озером. Деревья, пожухлая трава и сама земля, не успев выгореть, перекрасились в багровые цвета. Все стало другим, покрываясь коричневой пленкой с рубцами. Растения, вместо того чтобы истлеть, расцветали в бешеном темпе, распуская корни и ветви. Новый мир из бредовых фантазий пролезал в эту никчемную ленивую явь вопреки своему творению.

Один из камней я положил на образовавшиеся подо мной бугры. И он тотчас протянул свои вены, возводя себя на пьедестал нетленного света. Этот фонарь прорастал на километры, поднимая столбы пара и вызывая еще большие сотрясения в округе. Преображенные приходили в себя и выныривали из раскаленного водоема, не зная, куда деваться. Борьба стихий была в самом зачатке, но от меня уже ничего не зависело.