Идите к черту: снова

Глава 3 Случайный партизан

Усталость от бесплодных поисков ответов и гнет новых вопросов сделали выбор за меня. В другой раз, возможно, стоило бы подумать, воспользовавшись затишьем, прежде чем кидаться с головой в омут. Но природа того, кем я становился, брала свое, оставляя все меньше сожалений после содеянного. Место терзаний и неуверенности заняло странное чувство удовлетворения, приправленное крупицами сомнения.

Потерял ли я самообладание? Совсем нет. Что бы ни происходило снаружи, здесь я был властелином своих воздушных замков. На остальное плевать с той же горы, что и всем плюющим в мою и другие стороны. Пришла моя очередь глумиться над слабостью невезучих, просто потому что могу. Покажите мне эту пресловутую вселенную, готовую ответить на каждый чих тысячекратно, и мы посмотрим, кто сдастся первым.

— Живой? Слышишь меня? Как слышно? — спустя долгое молчание назойливый голос прервал мои грезы. Неужели опять? Нет уж, Леня, второй раз я на это не поведусь. Да и как? В полном отрубе, с антенной на затылке, и все, что они сумели включить — это радиосвязь. А говорить чем прикажете? Бывают же люди, которые уставятся на выключенный монитор и ждут загрузки компьютера. Но чтоб ученые…. Перетрудились, ребята.

— Сигнал все еще поступает, может, он без сознания. Вы проверили все частоты подключения? — горе ученый. Лапы, хвосты,… мозги себе проверьте! Интересно, что им мешает включить «белую комнату»?

— Да все уже перепроверено тысячу раз в секунду! Ты забыл, кто мы⁈ — насчет актера-разводилы мне все ясно, такие мать родную продадут. Но я был бы не прочь узнать, что вы за твари. Долбоящеры на стероидах⁈ Выключатель вам в зад.

— Может быть, завалы… ах да, сигнал контроллера, — казалось бы, профессор тут должен блистать мудростью и знаниями, а его метания звучали, как у лаборанта, попавшего не в свой отдел. — Генерал, вам что-нибудь удалось найти?

— Ученые в горшке печеные! Он с самого начала разнес два этажа этого бункера! Нельзя было позаботиться об этом раньше? Черт! Тут нужен полк экскаваторов, а у нас все болванки вышли из строя, — один железный дровосек уже был проблемой, а с оравой истуканов в бою я бы никак не справился. — В следующий раз от ваших серверов точно ничего не останется. О гостях хотя бы позаботиться не забыли?

— За ними послали гонца. В течение месяца этот вопрос будет решен, — отправлять против военного отряда человека, даже с небольшим сопровождением, в такую даль неразумно. Значит, это действительно были посланные за мной разведчики. Усвоенных знаний о мире пока было немного, но трудно предположить кого-то еще с другими целями в этих глухих местах.

— В течение месяца? Кто даст мне гарантии, что через час он не выжжет тут все к чертовой бабушке? Или звериный прилив не наводнит эти леса. Тогда заниматься всем этим станет некогда.… Что молчите⁈ — признаться, наблюдать нашествие зверей еще не приходилось. И зимний пейзаж почти не подавал признаков жизни. Кроме кротов переростков, другой серьезной опасности встретить не пришлось. Только те прятались глубже туннелей метро.

— Пока недостаточно данных, чтобы понять, как в принципе работает гирзон. А это первый удачный живой экземпляр с сознанием, помещенным внутрь кристалла, — прекрасно! Детям дали спички без инструкций, что воду поджигать нельзя, и они ее подожгли.

— Нормальных добровольцев не нашлось? — недаром столько анекдотов про военных. Успевай записывать все, что они скажут. Серьезно! Где вы видели «нормальных», добровольно выносящих себе мозг? Представляю документ в красочной праздничной обложке с предложением: «Удачная возможность сделать лоботомию без гарантии, что вы выживете и не останетесь овощем!».

— Вы случайно не один из них? — это была подколка или Леонид спрашивал его серьезно? — И сколько еще тел лежит в крио-капсулах по той же причине? — хорошо, что у меня руки не работают, а то бы умер от фейспалма или поперхнулся.

— А как же опыты на крысах? Все впустую прошли? — еще одна комедийная ситуация, когда военный поучает научных сотрудников держать мензурки.

— У нас не так много ученых крыс, чтобы они сообщили нам о своем самочувствии с той стороны, — казалось, двух участвующих в этой беседе вполне хватало. — Вообще, как вы себе представляете.… Ладно, хватит, я умываю руки, — пройдоха сдал позиции.

— Не понял? — из уст сильных мира сего такие вопросы звучали укором.

— Леонид имеет в виду, что «носитель», полученный из крыс, в основном инертен и в таких масштабах не представляет никакой пользы. Вы не читали отчетов? — кстати, среди той информации, что мне показали, эти и подобные материалы периодически мелькали. Но раз они так любезно решили поболтать, забыв про эфир, следовало воспользоваться их беспечностью.

— Канцелярия! Хватит мне голову морочить! — рявкнул генерал. — Вся элита с искателями снаряжена этими камешками. А вы тут с одним разобраться не можете⁈

— Они искусственные. Пусть их не так просто изготовить даже размером с зажигалку, но все же у них ничего нет внутри. Поэтому они легко управляемы. Чистая матрица лишь на десятый-двадцатый раз прошивки перестает работать, возможно, становится неуправляемой, но пока такого не наблюдалось. Да и кристаллический массив нам загружать еще не приходилось.

— Ну, все, считайте, что ваш экземпляр обещал долго жить, — шум падающих камней ознаменовал комментарий военного.

— Дайте осмотреться, — в ответ на запрос Леонида радиоэфир ненадолго погрузился в тишину. — Отсюда нам его не достать…. Считайте, это гарантией. Теперь этому бункеру ничего не угрожает, кроме шаткого положения на краю пропасти. Придется его оставить после завершения всех работ, — надо полагать, эксцентричный план удался. Только результата мне не видать, как и своего тела.

— Что вы еще собираетесь здесь делать? Давно пора бросить этот кусок ржавчины, — странно, что генерал так легко сдавал свои позиции. Видимо, обстоятельства у них были не очень.

— Несмотря на состояние, он прослужил нам не одно столетие, и его все еще можно использовать как отвлекающую радиоточку. Остальное оборудование лучше перевезти в ближайшее укрытие. Для этого можно собрать небольшой механический отряд, — предложение ученого не радовало. — Заодно они могли бы проверить дно обрыва. В отключенном состоянии прототипу все равно с места не сдвинуться.

После падения с высоты более пяти километров от кого угодно ничего бы не осталось. И если я именно свалился, как мое сознание еще никуда не пропало? Или это результат изоляции мозга от всего остального? Ведь на его месте, по рассказу старичка, теперь росла минеральная россыпь.

— Док, хотите сказать, этот вариант, кроме того, что мог разбиться, все это время был выключен? — в точку, Леня! Наконец-то дошло, ядреные вы остолопы!

— Конечно, иначе он бы просто ушел. Хотя критические повреждения не исключены. А что? — гений, не иначе. Как таких в ученые записывают? По шкале рассеянности? Мне это почему-то не помогло.

— Ничего. Попробую выйти с ним на связь еще раз, — вздыхая, виновник заварушки что-то сделал, от чего по телу пробежали судороги, а в глаза ударил приглушенный свет красного, плывущего марева. Находясь в магме, я не чувствовал привычного тепла, конечности по-прежнему отдавали холодом и характерным для глубоких порезов жжением. — Эм, прием? — с залитым лавой ртом я мог только хрипеть от боли. Стоило ли вообще отвечать, когда они так прекрасно поведали мне о своих планах?

— Даже если с ним все в порядке, на регенерацию уйдет много времени, но оставлять его без контроля неосмотрительно, — подвигать суставами в полной мере, борясь с агонией, не удавалось. Обычно для полного восстановления уходило не меньше недели. А учитывая, сколько моего осталось после модернизации, отдыхать пришлось бы не один месяц, кажущиеся вечностью в сопровождении включенных, кричащих рецепторов.

— Сколько, по-вашему, его понадобится для речевых аппаратов?

— Эм, его имплантаты созданы на основе регенерирующих тканей, управляемых одним из искусственных кристаллов. Позволить в таких условиях мы его себе, конечно, не можем, но мне удалось извлечь один из его руки. Не знаю, как он там оказался. Так что если не возникнут отторжения в результате отсоединения его основной части, в худшем случае, до завершения процесса реконструкции пройдет не больше двадцати часов, — вот уж сюрприз, нашлось потерянное сокровище.

— Это с учетом генерируемой вокруг него лавы? Эти элементы выдержат? — не хотелось мне снова ходить в металлическом обмундировании. Преимущества были. Например: сойти за вольного путешественника в полном доспехе и приобрести социальный статус среди местных. Но как избавиться от контроля и самостоятельно включать его функции?

— Да, но не только вокруг. Внутренние показатели температуры значительно выше. Пришлось провести много экспериментов с его уникальной полиоксометаллатной органикой. Представьте: сложные соединения тугоплавких металлов, образующие аналоги органических веществ. Бактерии, перерабатывающие тепло в энергию и одновременно производящие охлаждающий эффект. Должен сказать, это потрясающий симбиоз! Кроме того, его многослойные ткани обладают теми же свойствами. Вам известен эффект Зеебека? Конечно, это не одно и то же, тут целый комплекс…

— Ладно, ладно. Я все понял. Часика через два попробуем еще раз, — кажется, связь была отключена. Леониду явно не по душе просветительские лекции. Я же надеялся, что никто из них с места не сдвинется, пока здесь маячили люди. Это давало мне месяц, прежде чем они избавятся от посторонних и отправят дополнительный отряд железяк.

Без глубоких знаний в области органической химии полученная информация о моей биологии мало что проясняла. Ну как минимум, я не был волшебным джином из лампы или огненным элементалем. И возможность моего существования не выходила за рамки известной физики. А вот о гирзоне информацией никто делиться не торопился.

Найденная пропажа, приспособленная удерживать меня внутри брони, явно мешала естественной регенерации. Пусть она и была в разы медленнее, чем предлагал «костюмчик», еще не известно, что они сюда понапихали. Того и гляди, в любой момент начну отплясывать под их дудку и без полного контроля сознания. Разодрать бы эти железки….

Воспользовавшись возвращающейся подвижностью правой руки, я подобрался к краю личного раскаленного бассейна. Болевые вспышки вели себя непредсказуемо, будто сломанный электрошокер: либо парализовали на несколько секунд, либо все чувства вовсе отказывали. Объяснение нашлось сразу же, когда я остановился для подробного изучения своего состояния и увидел лишь половину собственного тела.

Левая рука и пара ног с тазом отсутствовали. На их месте тянулись длинные, гибкие жилы, уходящие в бурлящее озеро. Не считая разбитого шлема, торс покрывали торчащие осколки внешней металлической обшивки, а из раздробленного солнечного сплетения поблескивал утраченный кристалл. После недолгого панического анализа я решил окунуться обратно, стараясь не вспоминать оголенные, искрящиеся от света ребра, и как можно меньше двигаться.

Окруженное снегом место падения напоминало кратер. Посреди красного пятна, похожего на жерло вулкана, возвышался массивный участок раздробленной стены, сложенной в арку. Вокруг разбросано множество бетонных осколков. Возле бесконечно уходящей в небо отвесной скалы мне вполне грозил еще один обвал, но выбора не было. Что-то подсказывало, что без своих внутренностей, временно замененных расплавленной лужей, я долго не протяну.

— Эй! Я знаю, ты живой! — не прошло и часа, как ликующий голос зазвенел в голове. — Будем играть в молчанку? Датчики засекли твои движения. Шифроваться нет смысла, — вот черт, Леонид. Так я от них далеко не уйду. Избавиться от кристалла? И все это колдовство технологий отвалится от меня, лишив возможности быстрого лечения и прочих перспектив. — Я смотрю, ты не особенно торопишься убегать. Поговорим?

— Чего тебе? — пошло все к черту. Единственной рукой я нащупал камень с острыми углами, выломав небольшие подросшие пластины, и выбил его парой ударов запястья, оголив стеклянное сплетение грудной клетки. Еще одна странность: кости были практически прозрачными и светились от солнца, как море на закате.

— Как тебе сказать…. Фактически, ты наша собственность. Мы хотели бы получить ее назад, — что-то изменилось, когда я выкинул сверкающий темно-синий источник проблемы подальше, но голос мерзавца никуда не исчез.

— Кто вы? Обалдевшие от свободы искусственные сознания? У вас есть права на собственность? — заметив легкий налет мягких тканей с красным оттенком, я перевел дух и приготовился к долгому восстановлению. Иммунная система, как выяснилось, у меня была, и если она не сможет полностью вывести из организма все эти штуки, то хотя бы подпортит их.

— Умный, да? Ну, ладно, будь по-твоему…. Я, как и профессор, генерал и еще много людей, спасающихся от некоторых неясных обстоятельств, легли в крио-капсулы, технологии которых нам любезно предоставил ИИ известного тебе корабля. Взамен он снял слепки мозговой и прочей активности для поддержания стабильности всех органов. А благодаря некоторым доработкам мы, как симуляция живых людей, можем с тобой разговаривать от своего имени и иногда взаимодействовать.

— Хочешь сказать, весь этот рассказ про брошенного в развалинах лаборанта не совсем выдумка? Пофиг! Мне что с того? Отвяжитесь уже!

— Извини, но нет. Ты для нас путь к спасению. Точнее, твой путь может стать спасением для нас. Как личность ты слишком непредсказуем и опасен. Избавиться от тебя мы пока не можем, но и мешать нам не позволим. Поэтому либо ты становишься гладким и шелковистым, либо ложишься в свинцовую коробочку до лучших времен.

— Заманчиво, но я не буду оригинальным и попробую отказаться, — о чем тут говорить? Никакой амнистии за ложные обвинения мне не предлагали. Быть в подчинении без гарантий неприкосновенности собственного «Я»? Ищите дураков! Валяйся он у меня в ногах с кучей плюшек после того, что мне пришлось узнать об очередной цивилизации, находящейся под их контролем — ответ был бы тем же. Но и продолжать жить в таком виде на этой планете нормально я не мог.

— Значит, не договорились. Хорошо,… пока ты там лежишь, можешь над этим подумать еще раз. Времени у тебя много, — и все погасло. Ни неба, ни пустой земли под снегом, я снова в темноте.