Хранители Седых Холмов

Глава 7

— Мне нравятся твои шрамы, — Айра рассматривала его с нескрываемым интересом. — Особенно этот, на груди. Жаль, ты не можешь рассказать, откуда он.

Вепрь хлебнул студёного щербету.

Нагота ничуть не смущала. Лёгкий бриз приятно холодил кожу, а мягкий диван оказался на редкость удобным.

Вепрь сидел, откинувшись на упругую, обитую пурпурным бархатом спинку, и разведя ноги на ширину Тархана.

Пусть любуется, коли охота: она щедро заплатила за это. Ему всё равно, а ей приятно. Наверное.

— Хочу проверить, каков ты в деле, — мурлыкнула Айра, скользнув взглядом по причинному месту.

Вепрь мысленно матюгнулся. Бабы! Все мысли об одном! И эта — мать Правителя, а всё туда же. Срамота!

Ладно, что уж. От него не убудет.

Айра хлопнула в ладоши, и в комнату впорхнули три юные невольницы. Полностью обнажённые и гладко выбритые во всех местах, они выстроились перед Вепрем и сдёрнули с лиц газовые вуали.

Первая — миниатюрная и смуглая, с маленькими упругими грудками — сразу же продемонстрировала невероятную гибкость, заведя ногу чуть ли не за ухо, продолжая при этом зазывно улыбаться.

— Это Ииса, — представила Айра. — Она знает такие позы, о которых на Севере никто слыхом не слыхивал.

Вторая девушка ослепительной красотой не отличалась, но подхватила со столика банан и наглядно продемонстрировала всю глубину любви к этому фрукту.

Вепрь сглотнул. А возникший за плечом Призрак присвистнул:

— Обалдеть!

— У Кхи-кхи особый подход к утехам, — пояснила Айра и тут же кивнула на третью. — А Лавенди — девственница. Третьего дня я выкупила её из борделя на аукционе.

Названная невольница очаровательно зарделась, опустила глаза и стыдливо прикрыла руками большие белые груди с нежно-розовыми сосками.

— Эх, мелкий, — вздохнул Призрак. — Везёт же некоторым!

Вепрь смерил его хмурым взглядом. Экий кобель.

— Ну, что? С кого начнёшь? — Синие глаза Айры похотливо блестели. — На первый раз дозволю выбрать самому.

Привыкнуть к роскоши гарема оказалось довольно просто. Кормили вкусно, регулярно. Сластями всякими баловали. Особенно полюбились финики и халва. Айра вызывала к себе часто, но не ежедневно. В свободные вечера была возможность попариться в банях, а с разрешения Енкура даже посетить библиотеку. Она тоже тут имелась. И более чем достойная. Попадалось даже что-то на языке Хладных земель: видать, Сиятельная Каганэ тосковала по родному наречию. Вепрь отыскал на полках монументальную «Песнь Последних», «Краткий Бестиарий земель познанных и непознанных» (за авторством Енкура), «Сказания о Златых песках» и много чего ещё.

Остальные обитатели чертога — Губитель дев и его подпевалы — со дня памятного знакомства обходили Вепря стороной, а юный рыжик, после того, как Вепрь пару раз вступился за него перед гаремной шайкой, стал кем-то вроде мальчика на побегушках. Удобно!

Жизнь теперь состояла исключительно из еды, ленивого отдыха и плотских утех. Правда, кое-что смущало. И весьма основательно.

Во-первых, безумие подкрадывалось всё чаще, особенно по ночам: Вепрь не раз и не два просыпался в поту от собственных воплей. А один раз обнаружил себя гуляющим по крышам. Да ещё и с кинжалом в руке. Чей это был кинжал и откуда взялся, Вепрь не имел ни малейшего представления. Но искренне надеялся, что хозяин клинка жив-здоров, а не прикопан наспех под какой-нибудь смоковницей.

Ну, а во-вторых… Вепрь начал набирать вес. Причём так быстро, что уже не влезал в свои старые бойцовые доспехи: брюхо росло не по дням, а по часам.

В силу данного обстоятельства пришлось завести особый обычай. В час рассвета, пока весь гарем мирно спал (мало кто из здешних поднимался раньше полудня. Разве что слуги да конюхи, но они не в счёт), Вепрь выбирался в малый сад и упражнялся с деревянным мечом. Оружие он изготовил сам: для этого потребовался дрын, острый нож, пара прямых рук и смекалка. Ну, и, разумеется, свободный вечер.

Вепрь вспоминал и отрабатывал выпады и финты, отжимался на кулаках и подтягивался на кованых вензелях, украшавших беседку. Так проводил он каждое утро. Мало-помалу дело пошло, и одряблевшие было мышцы начали приходить в нужный тонус.

Это утро Вепрь начал с тяжестей: натаскал челядинке с дюжину вёдер. Она упорно сопротивлялась и пыталась объяснить, что столько не нужно, но он был нем и непреклонен, а она говорила на тарханском. В любом случае, девица, вроде, осталась благодарна, а одно ведро он утащил с собой — облиться холодным после тренировки.

Вепрь крутил деревянный меч с лихим азартом. Так увлечённо, что даже не хотел отвлекаться на зрителя. А зритель имелся, хоть его никто и не приглашал. Сидел в кустах сирени и наблюдал. Долго. Внимательно. И выбрался из укрытия, только когда Вепрь закончил.

Зрителем оказался мальчик. Пацанёнок зим двенадцати с типичной для тарханца внешностью: гибкий, смуглый, черноволосый. А вот глаза — ярко-синие. Они казались странно неуместными на бронзовой мордашке.

— Я видел тебя вчера, — сообщил шкет. — Это ведь ты убил салажана?

Вепрь кивнул. Чего надо этому мелкому?

— Енкур сказал, ты отменный воин, — продолжил пацан. — И языком не треплешь, потому как нем. Так что… — Пацан вскинул голову и упёр руки в бока. — Ты будешь учить меня биться!

Повисла пауза. Но продлилась она недолго. Вепрь подхватил парня под мышки и поднял.

— Эй, а ну поставь! — мальчишка завизжал и задёргался, точно кролик в силке. — Поставь немедленно!

Вепрь вынес его за пределы малого сада, опустил на землю и развернулся, чтобы уйти.

— Ах, ты, негодяй! — возопил разъярённый пацан и кинулся следом. — На колени!

Он от души замахнулся и врезал Вепрю кулаком. Куда конкретно он метил — непонятно, но явно промазал. Угодил по рёбрам, и тут же пискнул.

— Ай! — прижал ушибленный кулак к груди. — Больно!

Вепрь не стал дожидаться новой атаки. Сгрёб мальчонку за шкирдяй, оторвал от земли и грозно заглянул в пацанячье личико.

Ну, шкет!..

— О! Вижу, вы уже познакомились! — у заросшей цветущим вьюном арки, что вела в малый сад, возник Енкур в сопровождении десятка стражей. — Как славно.

Вепрь заподозрил неладное и снова посмотрел на пацана. Тот нахмурил брови и сложил руки на груди. Слов не понадобилось.

Вот же…

Вепрь поставил мальчонку и поклонился так низко, как только мог.

Перед ним стоял Сиятельный Таймур Тархан, властитель Золотых песков, покоритель барханов, гроза Дэвов и укротитель суховеев.

… Погань!

* * *

На следующий день юный правитель заявился с двумя деревянными мечами столь искусной выделки, что Вепрь ненароком залюбовался ими. Деревяшки точь-в-точь повторяли форму тарханских ятаганов, а по фальшивым клинкам змеилась вязь диковинных символов.

Вот же мастера заморочились!

— Мы здесь не для того, чтобы узоры разглядывать! — надменно изрёк будущий правитель. — Учи меня!

Вепрь фыркнул. Вложил меч в руку пацана, отступил на пару шагов и развёл руки в стороны, изображая живую мишень. Бей давай!

— Ты… хочешь, чтобы я атаковал? — паренёк оказался сообразительным. — Ну, держись!

Он ринулся вперёд с завидной решительностью. Обрушил меч сверху, потом сбоку, ударил с разворота, рубанул снизу.

Уворачиваться от него было, как играть с котёнком.

Во время очередной атаки Вепрь одним движением обезоружил мальчишку и приставил игрушечное лезвие к Сиятельному горлу.

Стражи, сопровождавшие кагана, вмиг обнажили ятаганы. Не игрушечные. Настоящие. Но Таймур Тархан остановил их жестом.

— Нет! — велел он. — Не лезьте! А посмеете сболтнуть матушке лишнее — лишитесь голов!

Стражи вняли приказу. Вепрь выпустил мальчишку из хватки и бросил ему меч. Тот поймал, и началась учёба…

На следующий урок Вепрь притащил корзину яблок. Неспелых и твёрдых, хоть гвозди забивай. Он кидал ими в кагана до тех пор, пока тот не навострился уклоняться. Как только это произошло, Вепрь поставил пацана на чурбан высотой в два локтя и продолжил метать яблочные снаряды. Парень хряпался на землю, набивал шишки, ругался, но требовал продолжать.

И Вепрь продолжал. Вместе они натаскивали воду для челядинок. Пробегали до рассвета по́три версты и столько же перед отходом ко сну. Отжимались на кулаках. Подтягивались. Перебирались через реку, прыгая по скользким от воды и водорослей валунам. По несколько часов стояли цаплями на колышках, ползали, словно ужи, прыгали через костры, вскарабкивались на отвесные скалы, упражнялись с пудовыми каменными гирями, мутузили набитые горохом мешки и бесконечно бились на деревянных мечах. Вепрь учил парня пользоваться как правой, так и левой рукой. Периодически «лишнюю» руку приходилось привязывать, но Таймур Тархан не сдавался. А когда наловчился, Вепрь вырезал ему небольшой деревянный кинжал и показал, как орудовать двумя клинками одновременно, перехватывая так и эдак.

Сиятельный каган строго настрого запретил охране присутствовать на занятиях. Он всегда приходил один и всегда раньше Вепря. А ещё на тренировки являлся Призрак. Кажется, ни одной не пропустил. Стоял рядом и давал советы. В большинстве своём весьма дельные.

Спустя луну малый сад преобразился до неузнаваемости. В нём появились перекладины, лабиринт из вбитых в землю чурок, размалёванный деревянный болван, мишени и даже полоса препятствий.

Вепрь многое знал и умел, но, к сожалению, совершенно не помнил, как, где и при каких обстоятельствах освоил все эти премудрости. Впрочем, Сиятельного ученика такие вопросы не беспокоили вовсе.

* * *

— Мой сын бесконечно доволен тобой, — с благодарностью в голосе изрекла Айра, и Вепрь чуть не поперхнулся щербетом.

Во время последней тренировки он наставил Сиятельному кагану столько синяков, что живого места не осталось.

Как ни странно, маленький Таймур оказался на редкость усидчивым учеником и проявлял завидное рвение. Поднимался до зари. Никогда не жаловался, не ныл и не прекословил. Выполнял всё, что Вепрь требовал. Сомнений не было: из парня рос отличный воин.

Достойный наследник достойного отца.

— Завтра я отправляюсь на невольничьи рынки, — продолжила Каганэ. — Говорят, солёные братья захватили каких-то совершенно особенных пленниц. Хочу проверить, правдивы ли слухи. Сыну не обязательно знать, куда и зачем я уехала. Займи его на пару дней, чтобы не тосковал.

Вепрь кивнул. Айра приняла ответ и продолжила:

— А если в стенах гарема станет тесно, отправляйтесь в пустыню. К северу от оазиса Хаджибру есть прекрасное место для соколиной охоты. Стражей я предупрежу. Енкур, если надо, поедет с вами.

Вепрь снова кивнул. Да уж! Выезд Сиятельного кагана на соколиную охоту — это тебе не битвы на деревянных мечах под боком у маменьки. Тут всё куда серьёзней! Интересно, доверила бы Айра ему сына, знай, что новоиспечённая «нянька» крепко не дружит с головой?

— Вряд ли, — раздался знакомый голос.

Призрак сидел на широком подоконнике, развалившись на подушках и вытянув ноги. На шее поблёскивала серебряная цацка.

Невидимый перехватил взгляд Вепря и лукаво подмигнул. Вот же…

— Куда ты смотришь? — Айра тоже уставилась на подоконник, но, разумеется, ничего, кроме горы расшитых подушек, не увидела.

Вепрь мотнул головой — никуда, мол — и допил свой щербет одним махом.