Гранд-адмирал. Том второй

Глава 39. По праву сильного. Часть третья

Сразу же как только основные источники энергии оказались выведены из строя противником или же по распоряжению генерала Уилларда, понимание неизбежности последующей атаки и абордажа стали очевидны.

Республиканские солдаты мчались по палубам к местам стыковок штурмовых кораблей имперцев с аварийными шлюзами, чтобы успеть организовать оборону. Даже невооруженным и несведущим глазом простым космическим пехотинцам было понятно, что на корабле происходит уничтожение информации, которая могла попасть в руки противника — и неминуемо попадет, если не предпринять меры по стиранию данных и уничтожению жестких дисков компьютеров.

Беспокоиться пока было рано — «Алый рассвет» все еще продолжал отстреливаться от окруживших его звездных разрушителей противника, но не стоило строить иллюзий — с переходом на резервные источники питания обороноспособность звездного дредноута снизилась на порядки. Интенсивность выстрелов турболазеров уменьшилась в два, а то и более раза, лазерные пушки больше не жалили наседающие корабли имперцев. Пространство вокруг «Воина» заполнилось не только лишь истребителями и перехватчиками, но транспортными абордажно-десантными шаттлами. Десятки их уже пристыковались к многочисленным аварийным шлюзам и вот-вот на палубы хлынут потоки закованных в белоснежную броню имперских штурмовиков.

Экипаж «Алого рассвета» вооружался, готовясь вступить в свой последний бой. В глазах республиканских бойцов имелась несгибаемая решимость. Никто из них не намеревался сдаваться в плен — каждый знал о том, что могло их там ждать. Слухи о пленниках «Лусанкии», лишь недавно обнаруженных стараниями «Разбойной эскадрильи», ходили по флоту, обрастая все новыми и новыми подробностями.

Никто — ни человек, ни родианец, ни ботан, ни забрак — ни один из представителей сотен рас на борту «Алого рассвета» не испытывал искушения оказаться в плену. Никому не хотелось оказаться на месте покойного генерала Додонны и быть обнаруженным через десяток лет.

Желание имперцев захватить дредноут было понятным — как и то, что генерал Уиллард не прикажет подорвать корабль. Был крохотный шанс на то, что аварийно-ремонтным партиям удастся исправить главный реактор солнечной ионизации, что позволит дредноуту восстановить хотя бы частичное питание и броситься в прорыв, подобно тому, что сейчас делали корабли сопровождения.

Именно по этой причине экипаж намеревался драться — как только остановленный реактор снова даст энергию, то у противника больше не будет шансов остановить их. Бежать, бежать не разбирая дороги, из этой страшной и беспощадной ловушки. Только так можно было предотвратить попадание быстроходного дредноута в руки противника.

Этого не знали нижние чины, но прекрасно имели представление о происходящем офицеры. В галактике осталось не так-то много звездных суперразрушителей. Один — типа «Палач», под названием «Жнец», имелся у правителя Имперского Осколка Содружество Пяти Звезд. Новая Республика могла ответить на этот козырь собственным трофеем — «Лусанкией». Наличие «Алого рассвета» в руках правительства Новой Республики несколько склоняло в ее сторону чашу весов противостояния. Ведь остальные звездные суперразрушители были или потеряны имперцами в междоусобной войне, или же уничтожены Альянсом повстанцев.

Попади «Алый рассвет» к своим изначальным хозяевам, это изменит баланс сил. И воодушевленные подобным успехом имперцы явно могут начать новый виток подзатихшей, но в последнее время обострившейся Галактической Гражданской Войны. И судя по последним тенденциям, имперцы вполне себе неплохо управляются и гораздо меньшим количеством звездных кораблей, чем имеются у Новой Республики.

Отряд из двух десятков разумных занял позицию в коридоре, ведущем от аварийного шлюза напрямую к мостику, с которого велось управление «Алым рассветом». Забаррикадировавшись с помощью вездесущих транспортных контейнеров, приготовившись вести стрельбу из-за углов коридоров, республиканцы с мрачной решимостью готовились к сражению.

Из арсеналов уже подтянули тяжелое вооружение и в коридорах разворачивались станковые бластеры. Если имперцы надеются вот так просто взять мостик, не позволив командованию уничтожить секретные данные, то жестоко ошибаются. Для того, чтобы противостоять подобным тяжелым повторителям, необходимо быть как минимум пилотом шагохода. Но габариты коридора не позволят развернуть здесь даже легкий разведывательный…

Все мысли о гипотетических планах атакующих развеялись сразу же, как только с той стороны шлюза послышался звук термической взрывчатки, выжигающей запорные механизмы. Как только электромагниты падут, раздвинуть створки уже не будет составлять большого труда. И после этого начнется бой.

Центральная часть шлюза, как раз та, в которой располагался замок, уже накалилась с внутренней стороны коридора. Сперва она была лишь небольшим бело-оранжевым пятнышком, после чего налилась малиновым оттенком. Под конец металл окрасился в белый и принялся стекать на палубу.

С легким лязгом створки слегка дернулись в стороны — замок поддался. Тяжелые металлические плиты бронированных дверей начали медленно раздвигаться.

Республиканские бойцы подняли оружие, готовясь выцелить и уничтожить цели. Все они — команда контрабордажа — были профессионалами своего дела, способными противостоять любому противнику. Их тренировали, они прошли десятки сражений — ни один имперский штурмовик не сможет с ними справиться!

Створки шлюза разошлись буквально на двадцать сантиметров.

Солдаты подобрались. Пыльцы легли на спусковые крючки. Вот сейчас штурмовики, следующие своей излюбленной тактике, должны были рывком раздвинуть двери и рвануть в атаку…

Но вместо закованных в белое солдат в набившей оскомину броне, внутрь коридора полетели цилиндрические боеприпасы, из которых валили клубы густого дыма.

Похоже на то, что имперские штурмовики наконец-то придумали себе новую тактику. Атаковать под покровом дымовых гранат, конечно, интересно. Однако им это не поможет.

— Распределить сектора стрельбы, — приказал командир республиканского контрабордажного подразделения. Коридор уже заволокло сизым дымом. Послышался металлический лязг того самого долгожданного рывка металлических дверей…

Сейчас, вот сейчас…

Но вместо топота ног и алых лучей бластеров, послышался металлический размеренный цокот. От которого у бывалых ветеранов, воевавших против боевиков «Консорциума Занна» по спине бегали мурашки.

С отчетливым музыкальным звуком в рукотворном тумане развернулось сперва одно, затем второе дефлекторное поле… Сухой треск возвестил о готовности вести стрельбу из парных бластеров…

Последнее, что успел сделать командир республиканского подразделения перед тем, как его, его подчиненных и их хлипкую баррикаду прошили скорострельные очереди, было предупреждение для всех членов экипажа, прозвучавшее на открытом канале:

— Дроидеки!

А затем послышались звуки стрельбы и крики умирающих.

Следуя приказу своего командира-ботана, второе подразделение галопом помчались впереди без возражений и не глядя по сторонам. Это не были специально обученные солдаты — обычные техники, которым предстояло восстановить работу реактора. Но для этого требовалось до него добраться. И как раз по дороге в коридоре располагался аварийный шлюз.

Командир технической команды не торопился, позволив своим подчиненным держаться перед ним.

Они первыми завернули за угол…

… и первыми получили все, что причиталось. целям Шквал лазерного огня смел республиканских специалистов, на вою погибель размахивающих бластерами. Их тела отбросило на противоположную о стену, отскочили рикошетом, но, прежде чем успели успокоиться на полу, каждый труп прошило еще по полудюжине выстрелов.

Ботан, изрядно струхнув, бросился бежать назад, на ходу сообразив, что путь может быть отрезан — ведь через сотню метров будет уже другой аварийный шлюз. В технической зоне их вообще очень много…

Он завернул за угол, ведомый мыслями о спасательных капсулах, которые имеются в одном повороте отсюда, как был против своей воли остановлен.

Девять штурмовиков, облаченных в характерные и до боли знакомые доспехи, как раз осторожно продвигались вперед. И вышло так, что на пути им попался один хитрый ботан.

— Бросить оружие! — приказал первый из безликих монстров, едва заметно дернув своей бластерной винтовкой, давая понять республиканцу, что разговор будет короткий.

Ботан сделал шаг назад. Рука с бластером тала подниматься вверх.

Сдаться? Ага, конечно! Лучше он воспользуется аварийной шахтой, спустится в трюм…

Прежде чем его палец успел выжать свободный ход спускового крючка, один из штурмовиков с характерными красными полосами на броне, повернул в его сторону нечто, не похожее на бластер. Даже тяжелого образца. И огонек в передней части устройства намекал на принадлежность этого оружия к…

Штурмовик ТНХ-0333 оказался быстрее.

Струя пламени из огнемета кремировала пушистого паршивца за доли секунды.

Турболазеры «Химеры» с левого борта прошлись зеленым по батарее «Алого рассвета», которая до сих пор методично расстреливала дефлекторы «Вершителя». Пространство заполнилось пламенем, угасшим довольно быстро, но оставившим после себя огромную черную каверну в корпусе быстроходного дредноута.

Признаюсь, со стороны смотрелось очень красиво.

— Четвертый отряд проник в главный реакторный зал «Алого рассвета», — доложил майор Тиерс. — Начинается зачистка технической зоны.

— Хорошо, — ответил я. — Как себя показывают дроидеки?

— Как и предсказывалось — эффективность абордажа выросла в разы, — произнес гвардеец. С появлением клонов он уже мог вернуться к выполнению обязанностей адъютанта, предоставив своим копиям как возглавлять батальон «Ранкор» 501-го легиона, так и осуществлять мою охрану. Вторая партия клонов Тиерса в количестве пятисот человек, будет распределена по стратегически важным объектам. В частности — охране сокровищницы в системе Картакк, фабрики, биолаборатории. Ну и для безопасности барона Д’асты. — Прогнозируемые потери снижены на семьдесят процентов.

Машины, доставшиеся нам, выпускались еще Конфедерацией Независимых Систем, что не отменяло их эффективность. Неспроста Галактическая Империя в первые годы своего существования использовала некоторые наиболее эффективные модели дроидов поверженного и рассеянного по всей галактике врага, чтобы усилить созданный Штурмовой Корпус. Правда, насколько я помню и это подтверждается активными данными, наибольшую популярность этот тип боевых машин получил непосредственно в наземном бою. Что, несколько неправильно, на мой взгляд — дроидеки весьма хорошо себя проявляют на пересеченной местности. Но в случаях, когда они действуют на ровной поверхности, коей и является корабельная палуба, эффективность их передвижения возрастает в разы. А чтобы подстрелить катящуюся на тебя дроидеку, или ее же, но укрытую щитом — нужно больше везение. Во времена Войн Клонов существовали алгоритмы истребления этих машин, но в виду их нечастого использования после завершения конфликта, эти знания оказались малопригодны. А потому канули в небытие.

«Консорциум Занна» использовал этот тип боевых машин, но опять же — исключительно в наземных сражениях. Войска Новой Республики и уж тем более имперские военные, противостояли им крайне эффективно. Но все это происходило исключительно на поверхностях планет.

Поэтому я принял решение испытать машины в корабельном абордаже. Усилить каждый из многочисленных штурмовых отрядов парочкой дроидек, в задачи которых входит прорыв и уничтожение «окопавшегося» противника. Да, это решительно должно было упростить работу наших абордажников.

Потому как атаковать корабль, на борту которого до ста тысяч членов экипажа силами всего трех легионов — 501-го с «Химеры», а так же войск с «Повелительного» и «Вершителя» — то еще испытание. Да, штурмовики сильны и ни за что не отступят, однако надо понимать, что в таком деле, как штурм флагмана целого флота, не должно быть проволочек. Я прекрасно понимал, что генерал Уиллард попытается уничтожить всю секретную документацию на борту «Алого рассвета». Использование сотен дроидек позволит ускорить захват корабля.

И снизить потери среди штурмовиков. Потому как восполнять последних, учитывая значительное количество пустующих звездолетов, к числу которых, по результатам этого сражения прибавятся еще несколько — очередная нагрузка на клонирующую фабрику. Которой в ближайшее время предстоит переезд.

Я не питал особых надежд на то, что население Сьютрикской Гегемонии, которое хоть и состоит всего на пятьдесят шесть процентов из людей, решит массово записаться в подчиненные мне войска в первые же часы моего господства над территорией. Возможно через неделю месяц — так оно и будет. Но не раньше. А меж тем у меня едва ли не половина флоте не укомплектована экипажами. Не говоря уже о том, что у меня нет достаточного количества штурмовиков для полной комплектации звездолетов.

Что ж, раз дроидеки, наконец-то вышедшие из техобслуживания и модернизации, хорошо себя проявляют, то пора бы задуматься и об увеличении их производства. Тем более, что координатор Сергиус указывал на то, что к похищению турболазеров на Слуис-Ване (а как оказалось — и на ряде других верфей) причастен «Консорциум Занна», о котором галактика предпочла забыть после своей славной победе. Что ж, раз так, то придется слегка ускорить свои планы относительно Хайпори.

Трассы выстрелов закручивались в затейливые спирали, когда канониры «Химеры» пытались нащупать быстро движущуюся цель, и это еще одно доказательство того, что на звездных разрушителях должны быть возвращены скорострельные и обладающие крайней подвижностью зенитные установки.

Стоит подкачать авиакрылу в обороне и все — звездный разрушитель превращается в большую бронированную коробку, которая огрызается, но никак не может загрызть на смерть маневренного противника.

Что еще раз делает отсылку на проект кораблестроителя Райана Зиона, который обещал лучший вариант модернизации звездного разрушителя типа «Имперский».

А меж тем бой продолжался.

И надо отдать должное республиканским артиллеристам и операторам пусковых установок — свое дело они знали на оценку «отлично». Как и пилоты эскадрильи перехватчиков, обороняющих наш корабль.

На броне «Химеры» расцветала сверхновая. Ракетная батарея «Алого рассвета», пользуясь тем, что турболазерный огонь республиканского флагмана сумел просадить щиты «двойки», умудрились произвести полноценный залп. Расстояние в пятнадцать единиц — это фактически выстрел в упор. TIE-перехватчики умудрились сбить двадцать из двух дюжин направленных кинетических снарядов, но четыре противокорабельные ракеты сумели достигнуть своей цели.

Щиты имперского звездного разрушителя имеют двойное направление — они эффективно отражают энергетические виды оружия, а вот корпускулярная, противокинетическая защита, рассчитана исключительно на мелкие и медленно летящие цели — например на микроастероиды, которые могут изрядно повредить оборудование. И лучше генераторы защитного поля не сделать — я изучал этот вопрос. Галактическая Империя потратила триллионы кредитов для того, чтобы добиться хотя бы подобного результата.

Щиты продержались одну — две секунды, потом схлопнулись. Взвыли сирены: ракеты достигли своей цели, сминая броню в носовой части корабля, словно бумагу. В носовой части корабля прокатилась пара внутренних взрывов, корежа звездолет и палубные перекрытия. Впрочем, это лишь на вид — очень страшно. На самом деле подобные атаки превращаются в уничтожение одного-двух отсеков, с чем довольно легко справиться.

Куда как хуже было бы, если б против нас действовали протонные торпеды.

— Артиллерии переключиться на уничтожение пусковых установок противника! — прозвучал зычный приказ Пеллеона. — Доложить о повреждениях!

— Пробиты палубы два и три! Утечка воздуха локализована! — донесся из интеркома голос лейтенанта Тшеля. — Я организовал проведение ремонтных работ, сэр.

— Эскадрилью бомбардировщиков направить вдоль борта «Алого рассвета» по нашему курсу, — распорядился Гилад. Я не вмешивался в происходящее — это его корабль, он обязан за него отвечать.

Артиллеристы «Химеры» сполна отплачивали республиканским «коллегам» за столь неприятный «сюрприз».

Всплески энергии из турболазерных батарей сотрясали незащищенный борт «Алого рассвета». В отличие от нас, его дефлекторные генераторы не могли порадовать экипаж мощной защитой — на дредноуте банально не хватало энергии для обороны, нападения и передвижения. Поэтому сейчас одиннадцать звездных разрушителей фактически нападали на него, лишая остатков маневренности, прикрывая собой отход «Повелительного».

Исход сражения уже проклевывался.

Пока мы сдерживали флагман, истребители и перехватчики, вкупе с бомбардировщиками, вовсю избивали корабли сопровождения «Алого рассвета». Часть тяжелых крейсеров, выдвинувшись с позиций, схлестнулись в сражении против эскортных фрегатов. В результате те оказались поставлены в «два огня» — один борт обрабатывался неподбойным со стороны дредноута бортом звездного разрушителя, второй — парочкой тяжелых крейсеров.

Боеспособность дюжины «небьюлонов», не приспособленных для такого рода унижений, терялась на глазах. Думели корпуса, взрывались, выбрасываясь наружу, куски брони.

Три или четыре фрегата уже лишены боеспособности — они буквально избиты так, что могут лишь дрейфовать в надежде потушить пожары. Но, судя по количеству десантных ботов, делать за них это будут уже имперские штурмовики.

Один из звездных разрушителей сопровождения, неудачно попавший в переплет между «Мертвой головой» и «Воинственным, отбивался явно из последних сил. Авиация лишила его башенной артиллерии, турболазеры сбили дефлекторы сс обоих бортов и сейчас корабль противника выглядит не иначе, нежели обугленный и разбитый треугольник. Это фактически руины, мало чем отличимые от состояния нашего «Повелительного».

Имелось большое искушение перейти в более «высокий» эшелон и атаковать незащищенный мостик корабля, но это бы значило полный провал плана по захвату важных пленников и хоть какой-то части секретной информации, которой не может не быть на борту флагмана целого флота.

Одна из батарей тяжелых турболазеров «Алого рассвета» принялась медленно наводиться на «Химеру».

Пеллеон вовремя заметил это безобразие и отдал соответствующий приказ нашей артиллерии.

Ионные пушки правого борта «Химеры» выстрелили одновременно. Батарея противника замолчала навсегда, беспомощно уставившись в недоступную цель стволами грозных, но совершенно бесполезных машин.

Имелся большой соблазн отдать приказ «Венаторам» нанести удар по звездолетам противника — хотя бы по тем, которые построены имперцами. Но в то же время я понимал, что после этого сражения у нас будет огромное количество военнопленных, которые будут выданы Новой Республике на тех или иных основаниях — в зависимости от того «как пойдет». И они непременно предоставят данные о скорострельности наших космических ионных пушек.

А это уже в свою очередь лишает нас возможности для «сюрприза» в последующем.

В следующее мгновение впереди по курсу «Химеры», дефилирующей вдоль правого борта «Алого рассвета», вырос огромный столп пламени, прорезавший вакуум на десяток километров.

Когда поток огня исчез, вместе с ним к праотцам-конструкторам отправился и здоровенный кусок борта звездного дредноута— метров пятьсот в длину и не менее тридцати «в глубину» вражеского корабля.

— Капитан Брен атаковал пусковые установки протонных торпед, — пояснил Гродин Тиерс так, словно я сам этого не понял.

— Благодарю, майор, — произнес я, бросив в его сторону взгляд. — Уверен, что за наблюдением сражения справлюсь самостоятельно.

— Да, сэр, — быстро отрапортовал гвардеец.

Вернувшись к созерцанию сражения, успел как раз к тому моменту, как артиллеристы моего флагмана закончили превращать в груду металлолома бортовую артиллерию противника.

Теперь с этой стороны корабль противника выглядит не более чем пережеванный и тщательно выплюнутый кусок металла.

В то время как все без исключения звездные разрушители — включая даже пришедший в себя» корабль Шохаши — повелительный — ведут перестрелку со своими целями.

И побеждают, что тоже немаловажный фактор.

Лейтенант Креб быстрой «бочкой» ушел направо, выгадав больше места для себя и своего ведомого. Потом закрутил машину в сложную спираль с продольным вращением всей машины вокруг своей оси, которую пилоты Империи относили к фигурам высшего пилотажа. И лишь по сердитому сопению в комлинке на частоте, выделенной для общения пилотов всей эскадрильи, понял свой промах.

— «Черный-Два», подтянись, — приказал он, видя, что следующий за ним перехватчик не в состоянии повторить маневр.

— Да, «Черный-Лидер», — донеслось сердитое бормотание. Женское бормотание. И интонация такая, словно ему следует что-то сказать… Извиниться, что ли. Ну не моет такого быть. Глупость какая-то.

Эскадрилья под его командованием переходила к атаке, разделавшись с «крестокрылами», попытавшимися было защитить одинокий «Прокурсатор», возомнивший о себе, что он в состоянии прорваться сквозь блокаду тяжелых крейсеров. Теперь канонирам «карманного» звездного разрушителя придется помучаться, когда они возьмутся ловить в прицел мотающийся перехватчик. Но, зато они смогут сбить его ведомого.

«Надо было отдать ее бомбардировщикам», — хмуро подумал Креб, глядя на прямолинейные маневры своего ведомого. Да, она неплоха, но… Давайте быть откровенными — TIE-перехватчик это не для Тии.

Потому что снять его одним выстрелом у вражеских зенитчиков не получится вообще никогда — даже в страшном сне. А вот про «Черного-Два» речи вообще не шло. Один точный выстрел из лазера или шальная стрельба из турболазера, и собирать будет нечего.

Креб всадил очередь из всех четырех пушек в развернувшуюся навстречу лазерную пушку, выжигая и установку, и подбашенное отделение. Кому из расчета повезло — тот умер сразу при детонации тибанны. Остальных выбросило в космос.

Лейтенант переключил канал связи на своего ведомого.

— Больше маневра, «Черный-Два».

— Угу, — ответила девушка.

— Это приказ, — на всякий случай напомнил Креб.

— Угу, — повторила тви’лечка.

Кажется кое-кто решил его выбесить.

Напрасное занятие.

Направив машину поперек курса звездного разрушителя, лейтенант зашел с нижней полусферы корабля, краем глаза следя за тем, чтобы ведомый не отставал.

Здесь было жарко.

Тройка «ашек» словно стая голодных хищников терзали бедолаг на TIE-истребителях, пользуясь своей скоростью и преимуществом в скорострельности орудий.

— «Черный-Два» — вступаю в бой, — предупредил он ведомого.

— Угу, — ответила девушка.

Ладно, все, он дал ей шанс. Взял на задание, договорившись с Пеллеоном. А тот, мягко говоря, был не в восторге. Вот вообще не в восторге. Ладно она один раз помогла, но допускать ее до перехватчиков.

Пришлось напомнить командиру «Химеры», что девушка вообще-то запросто могла скрыться при атаке на кореллианский «дредноут» — с Н-6 никто так и не подумал снять гипервигатель. Но осталась и сделала все как нужно.

Так что, дать ей почувствовать себя пилотом перехватчика — это небольшая мотивация ради профессионального роста. Азы воспитания личного состава — подкрепление позитивных действий и наказание за ослушание. Возможно Пеллеон просто давно забыл то, что преподают на командирских курсах младшим офицерам.

Так или иначе, но лейтенант Креб шел в бой с откровенно «зеленым» кадетом, у которого опыт знакомства с TIE-перехватчиком — это около тридцати часов на симуляторе. Не джедай весть что, однако…

Это шанс помириться с девушкой — как минимум.

Как максимум — показать ей свое расположение, позволив поучаствовать в настоящем сражении.

И прикрывать ему спину.

Любой пилот знает насколько важна работа ведомого. И он решил доверить эту работу ей. Справится — хатт, да он до гранд-адмирала дойдет, но попросит оставить девчонку на поруки в эскадрилье. Все равно по штату его ведомым должен был быть его собственный клон, а так… Копия усилила «Серых» — братскую эскадрилью перехватчиков с «Химеры». Хм… получается, что он уже двух своих ведомых отдал «серым»? Нет, решительно третий останется вместе с ним.

Первый же перехватчик противника был подловлен им на косом развороте — Креб ювелирно выжег противнику кабину. Решение принял мгновенно, едва только увидел, что тот сделал с бедным истребителем. Скользящий выстрел по кокпиту имперской машины. Если быть достаточно метким, то можно вырвать весь фонарь — и тогда бедолагу пилота выбросит за борт. СЖО, если уцелела, позволит тому не умереть в первые же минуты. Но, если учесть размер боя — челнок явно не придет за сбитым пилотом раньше, чем здесь все утихнет.

То есть повстанец просто издевался над имперцем.

Ублюдок.

Креб отклонил машину в сторону, не позволив отсечь себе правые стабилизаторы. Похоже эта парочка перехватчиков Новой Республики решили бросить свое занятие в охоте за TIE-истребителями и вознамерились расквитаться за сбитого пилота. Которого лейтенант буквально испарил точным выстрелом.

Ну хорошо.

— «Черный-Два» будь осторожна, против нас асы, — по той легкости, с которой «ашки» выходили из захватов, понять прописную истину не сложно. И в то же время — опасно. Потому как ведомый явно не готов к противнику такого уровня. — Прикрывай, я разберусь.

— Поняла, — о, она знает другие слова?! Чудно. Значит обучаема.

Лейтенант Креб отвернул в сторону, прочертив четыре зеленые трассы буквально перед носом у одного из противников. Быстрый. Хорошо. А имперский перехватчик — маневренный.

Он бросил взгляд на ведомого — держится как приклеенная. Хорошо. Впрочем, будь у него в ведомых Криг Джайнер, эти «ашки» уже были бы звездным мусором. Что ж, придется лечить.

— «Ашка» сзади, — предупредила «Черный-Два». Э… И что дальше?! Ты там вообще для чего? Пугани из всех стволов, пусть уходит на вираж.

Креб открыл было рот, чтобы ответить, но девушка нарушила молчание:

— Теперь чисто.

Хм… И вправду.

Вот только сделать это она могла только в одном случае.

— Ты поставила перехватчик «на дюзы»? — уточнил он, пристраиваясь к корме убегающей машины.

Прием заключался в том, что пилот резко вырубает двигатели, отрабатывая стабилизаторами. Машина буквально встает на дыбы и ведомая физикой, переворачивается «вверх ногами». И может смертельно удивить противника выстрелом по курсу. Выполняется за секунду. Вот только попасть при таком вращении — фактически удача. Или годы практики. Но пилоты имперских истребителей и перехватчиков годы не живут. Срок их жизни — десять боевых вылетов. А Креб, похоже, уже живет в кредит.

— Да, — ответила «Черный-Два».

Хотелось хорошенько наорать. Потому что на его веку десятки более умелых пилотов погибают при выполнении подобного маневра — не успевают прикончить противника до тех пор, пока тот не открывает огонь. В его случае это могло привести к смерти как ведомого, так и его самого.

— Молодец, — произнес он, вновь переключаясь на погоню. Вот поэтому в связке должны летать уже «притеревшиеся» друг к другу пилоты с большим опытом — чтобы не отвлекаться на заботу друг о друге.

Потому что пока он был занять мыслями о девушке и ее поведении, перехватчик куда-то исчез. Не было его и на сканерах.

— «Черный-Два» я потерял цель, — признался он. Нужно срочно найти и прикончить, пока гаденыш не ускользнул. Скоро пойдут десантные корабли — не хватало еще получить в числе потерь и их.

— Знаю, — в ее голосе появилась игривость. — Не волнуйся, Креб, он больше не угроза.

— Причина?

— Он ушел в нижний эшелон, и я его взорвала.

Ладно, допустим.

— Молодец, — ответил пилот. — Идем к корме. Выполняем восходящую «горку» и уничтожаем проекторы дефлекторных полей. Первый заход мой, потом твой.

— Поняла, — ответила девушка. Ему показалось или она все же умеет отвечать без своих интригующих женских ноток в голосе? Если так, то Креб из нее еще сделает хорошего пилота TIE-перехватчика.

Ну или они оба погибнут во время атаки на «Прокурсатор» с кормы.

На ободранную носовую часть республиканского звездного разрушителя было приятно смотреть. Особенно, когда знаешь, что это — заслуга твоих артиллеристов.

Капитан Штормаер стоя на мостике «Ярости Бездны» ничем не выражал эмоций удовольствия, которые его переполняли.

Командовать звездным разрушителем типа «Интердиктор» означает по большей части находиться или во второй линии сражающихся, либо вести медленную перестрелку с противником без возможности маневрировать — ведь твоя основная задача — это сдерживать корабли противника от попытки убраться в гиперпространство. Именно этим сейчас занимались пять звездолетов флота гранд-адмирала Трауна, перестреливаясь с «Алым рассветом» с предельной дистанции.

А вот «Ярость Бездны» находился, что называется, в первых рядах. И его экипаж мог собственными глазами наблюдать за результатами своих действий.

Из пробоин в корпусе республиканского корабля, которого артиллеристы имперского разрушителя «приглаживали» левым бортом в безвоздушное пространство утекал воздух, края свежих пробоин тускло светились. Звездолет противника усиленно дымил и пытался разминуться с преграждающим ему свободный проход на оперативное пространство имперским кораблем.

Но этого не произойдет.

Корма республиканца пылала — по ней отработали бомбардировщики. Лишь половина двигателей противника может в настоящий момент функционировать — да и то лишь по причине необходимости использовать этот звездолет в будущем, чтобы увести его из системы подальше.

— Два фрегата заходят с правого борта, сэр, — предупредил его вахтенный начальник.

— Заградительный огонь, — скомандовал Антониас. — Ионным пушкам — максимальная скорострельность против кормы «небьюлонов». Турболазерам правого борта — повреждения корпуса. Направить две эскадрильи истребителей к первому кораблю. Эскадрилья перехватчиков — ко второму.

Эскортные фрегаты слабы по одиночке против такого корабля, каким являлся имперский звездный разрушитель. Но, соединившись в отряды, они могут как следует потрепать даже его. Именно поэтому он намеревался заставить один из нападающих отвернуть в сторону, позаботиться о безопасности и маневренности своего корабля. Второй же станет законной добычей.

Пространство справа от мостика «Ярости бездны» вокруг расцвело красивым голубоватым пламенем: канониры ионных пушек ударили залпом. После чего перешли на беглый огонь.

Как и предполагалось, командир обстреливаемого из ионок эскортного фрегата мгновенно сообразил что грозит его кораблю в случае, если он продолжит двигаться своим первоначальным курсом. Остаться без двигателей тогда, когда у тебя под боком полностью боеспособный имперский звездный разрушитель… Да, есть и менее сумасбродные способы самоубийства.

Беглый огонь из турболазеров левого борта принес свои плоды — артиллеристам удалось украсить обшивку вражеского разрушителя новой дырой. А ведь еще мгновение назад там находилась линейно-возвышенная батарея средних турболазеров.

Посмотрев в огромную дымящую воронку, частично затрагивающую даже надстройку республиканского звездолета, Антониас приказал перенести туда огонь ионных пушек левого борта.

Противник не замедлил огрызнуться из всех башенных турболазеров. Впрочем, это получилось у него всего один раз — в следующее мгновение зашедшие с кормы бомбардировщики массированным ракетным залпом вычистили с надстройки республиканского корабля все, что представляло из себя ценность — антенны, кластеры датчиков, купола дефлекторов…

Остатки защиты корабля противника растаяли на глазах.

— Турболазеры левого борта — огонь по башенным установкам противника, — приказал Антониас.

Нет, решительно есть в этом что-то прекрасное — находиться на передовой космического сражения.

Капитан бросил взгляд на «Часовой». Его бывший корабль все так же послушно находился во второй линии, вместе с отступившей Торпедной сферой, артиллеристы которой без особого огонька так же подливали тибанны в это побоище.

Правда они сделали своей целью республиканский звездный разрушитель, который вздумал прорваться не обратно по тому же вектору, по которому сюда и пришел, а продолжить курс.

Который непременно привел бы его и к Торпедной сфере, и к «Интердикторам».

— Открыть канал связи с «Химерой», — распорядился он. Возможно гранд-адмирал Траун просто не видит этого.

— Слушаю вас, капитан Штормаер, — голос командующего как и всегда был негромок, спокоен и размерен.

— Сэр, один из разрушителей противника намерен атаковать наши «интердикторы», — быстро доложил командир «Ярости Бездны».

— Да, я знаю, — спокойно ответил Траун. — Не беспокойтесь о нем.

Голограмма гранд-адмирала растворилась.

Эм… Ну как скажете, конечно. Но вообще-то один ИЗР, даже «единичка», может как следует навредить заградителям. Потому что практически на порядок превосходит их по количеству корабельной артиллерии.

А в следующий момент Антониас понял причину, по которой гранд-адмирал Траун был столь безмятежен.

В верхнем эшелоне, выше и чуть позади республиканского звездного разрушителя двигались «Стальная Аврора» и «Крестоносец».

И их носовые пусковые установки только что сделали залп.

Нет, решительно и однозначно — вернуться на борт своей «Стальной Авроры» — куда как веселее, чем изображать из себя капера на посудине мон-каламари.

Калиану казалось, будто он до сих пор воняет рыбой, которой пропах весь трофейный корабль. Сколько бы раз за сутки он не объявлял полундру, едва поднялся на борт МС80, сколько бы не пинал техников, чтобы те поработали с системами жизнеобеспечения — запах все равно оставался.

Поэтому сейчас, стоя на мостике своей родной «Победы-I», он вдыхал полной грудью безвкусный воздух. И пытался понять, откуда, джедай вас побери, несет тухлой рыбой!

Впрочем, это было меньшей из его проблем на данный момент.

Траун поставил перед ними непростую задачку.

Дано: республиканский (а некогда — имперский) звездный разрушитель, который намерен прорваться к заградителям и нанести им повреждения, либо заставить покинуть позицию. В таком случае противник сможет без особых проблем убраться из системы. Не весь, конечно — но какая-то его часть.

Необходимо: не допустить этого. Но при этом звездолет должен остаться в относительно пригодном для ремонта состоянии. Потому что иначе можно просто попросить командира Торпедной сферы решить вопрос одним залпом. Даже если сотня протонных торпед доберется до цели — от ИЗР-а республиканской принадлежности останутся лишь воспоминания. И обезображенный остов, который с радостью раздербанят на металлолом мусорщики.

Решение: ну и как вообще это сделать, когда республиканец имеет скорость в шестьдесят мегасветов, а звездный разрушитель типа «Победа-I» — всего сорок?

Да, турболазеры в настоящий момент уверенно полируют кормовые дефлекторы беглеца, но так ковырять его можно долго — несмотря на то, что действуют сразу оба разрушителя типа «Победа».

Что ж… У более опытного по годам службы коллеги с «Крестоносца» имеется теория на этот счет. И предложение.

Которое Калиан с большим энтузиазмом выслушал.

— Уверен, у Трауна где-то припрятана корма от «имперского», — произнес он.

— Бьем полузалпами с разницей в пятнадцать секунд, — у командира «Крестоносца» было выражение лица человека, который побывал в аду и лично поздоровался за руку с населяющими это место существами. С каждым.

До вынужденного нахождения на орбите Лайнури и последующей командировки во вспомогательный флот, Калиан помнил его как вполне себе жизнерадостного мужчину.

Что-то произошло за время его отсутствия и теперь И-Гор явно замкнулся в себе. Можно было бы, конечно, спросить напрямую, но даже по молодости лет Калиан не страдал желанием залезать товарищам «под кожу». Ношение командирской планки и должность командира боевого корабля накладывают на тебя отпечаток соответствующего этикета и модели поведения.

— Носовые установки готовы, — доложил Калиан. И-Гор старше и опытнее его, так что молодой офицер не испытывал ни малейшего желания устраивать хоть какой-то скандал относительно главенства в их импровизированном отряде.

— С первой по десятую — залп, — приказал командир «Крестоносца».

Обе «Победы» исторгли из себя по десятку противокорабельных кумулятивных ракет — их главный козырь в сравнении с более быстроходным «старшим братом».

Естественно противник отреагировал — послал на перехват свои истребители. Ну, иного и не ожидалось — как таковое кормовое прикрытие у звездного разрушителя типа «Имперский» отсутствует напрочь. Пара турболазерных башен, способных вести ретирадный огонь и несколько лазерных пушек в отдельных модификациях — это даже не смешно. Это сюр. Собственно по этой причине

Поэтому второй полузалп прошел мимо республиканских пилотов, которые с присущим им легкомыслием и азартом игрались в охоту на два десятка ракет. Безумцы. Но что еще взять с тех, кто до глубины души уверен в том, что гоняться за быстроходным самодвижущимся снарядом — здравая мысль? Сразу видно — пилотов Новая Республика явно набирает по объявлению на каком-нибудь Тиерфоне. Учились бы в профильных заведениях, знали бы, что сбивать снаряды таким образом — это не более чем везение, а не умение.

Корабельные лазерные пушки потому и успешны в подобном начинании — их питают корабельные же реакторы, а автоматика повышает скорострельность. Да и к тому же за поиск и сопровождение цели отвечают компьютеры, которые сами размером с половину «крестокрыла».

Республиканцы пытались. Честно.

Проблема в том, что имперцы лучше знают как надежно вывести из строя имперский же звездный разрушитель.

Противнику удалось сбить на подлете несколько ракет. И все же полтора десятка кумулятивных противокорабельных снарядов добрались до своей вожделенной цели.

Очевидно в последний момент командир вражеского звездного разрушителя попытался увернуться, избежать удара, так как завалил свой корабль на правый борт. В дополнение к трем массивным двигателям модели «Разрушитель-I» неистовый свет выдала и четверка меньших «Генон-IV», с помощью которых республиканец попытался устроить форсирование.

Вот только кто ж в здравом уме будет рассчитывать на то, что сможет сбежать от ракет с головками самонаведения на звездолете длиной свыше полутора километров?

Корма республиканского звездного разрушителя запылала, стоило только полутора десяткам противокорабельных ракет впиться в его главные двигатели, навсегда заставив излучение в их дюзах погаснуть.

— Заходим с противоположных бортов и уничтожаем ракетами всю артиллерию, — распорядился капитан И-Гор.

— Выполняю, — отозвался Калиан. Уловив от старшего помощника информацию о том, что носовые пусковые установки вновь заряжены, командир «Стальной Авроры» приказал взять на прицел турболазерные башни левого борта.

К тому моменту, когда они выйдут на дистанцию прямого линейного боя, основная угроза с левого борта для «Стальной Авроры» будет нивелирована.

Капитан И-Гор, чья голограмма до сих пор не погасла, проследил направление и результат удара, после чего на его губах появилась едва заметная улыбка.

— Хороший прием. Не возражаете, капитан Калиан, если я им воспользуюсь с правого травеза цели?

— Всегда пожалуйста, — развел руками командир «Стальной Авроры».

— Зенитная артиллерия этого гиганта — просто монстр какой-то! — пожаловалась голограмма капитана Вейна. — Уже третья сотня ракет уходит — и практически без толку!

— Продолжайте, — приказал я.

— При всем уважении, гранд-адмирал, — осторожно заметил капитан Ирв. — Но данная тактика приводит лишь к повышенному расходу противокорабельных торпед. Количество пораженных целей — минимально.

А то я не знаю.

Для начала зенитную артиллерию «Алого рассвета» сдерживали протонные торпеды одноименного сферического звездолета в вакууме. Теперь же для этих целей я использую оба «Провидения».

Правда, приказ для них звучит не: «Я буду использовать ваши пусковые установки, чтобы сберечь жизни своих пилотов и занять зенитную артиллерию противника», а «Используйте противокорабельные торпеды для уничтожения турболазерных башен «Алого рассвета» в верхней полусфере».

— В таком случае я предлагаю вам самим найти способ выполнения поставленной перед вашими кораблями приказа, — произнес я, посмотрев на обе голограммы. — Уверен вы сможете подобрать вариант, при котором мне не придется еще больше вычитать из ваших премиальных.

Капитан Ирв усмехнулся, а на его лице появилась ухмылка.

Зато его молодой «коллега» явно не был рад услышанному.

— То есть, мы еще и должны можем остаться? — его глаза буквально оказались на выкате. — Гранд-адмирал, если что, я столько не занимал, чтобы отдавать.

— И вместе с тем, ваши корабли не справляются с поставленной задачей, — заметил я. — Артиллерия противника продолжает действовать и наносить повреждения, причем — весьма существенные моим звездолетам. Чего не должно было происходить в том случае, если б ваши корабли действовали эффективнее.

— Ага, будешь тут эффективнее, когда эти «жестянки» бегают к тебе переспрашивать каждый приказ, — посетовал Язуо Вейн. — Я им что, джедайский архив, чтобы все знать?

Шутка… Наверное веселая. А вот ситуация — страшная. Начинаю понимать Тибероса, который был свято уверен в том, что Вейн совершенно не понимает что творит на мостике такого корабля. А меж тем «Провидение», при определенных модернизациях, может оказаться куда как более эффективным кораблем. Да, строить у нас звездолеты еще не получается — нет необходимой базы производства, но вот модернизировать — всегда пожалуйста.

Учитывая размеры кораблей, наличие у них большого ангара и средних требований по численности экипажа, да более сотни пусковых установок противокорабельных ракет, из «Провидений» может получиться прекрасный аналог ракетоносца. Причем — первой линии.

Достаточно было переработать часть помещений внутри кораблей, заменить устаревшую сепаратистскую артиллерию (которую мы закупили в больших количествах специально на такие случаи на свалке Раксус Прайм у клана тви’леков — за что отдельное спасибо капитану Хоффнеру, который хоть как-то оказался полезен) на орудия, используемые на «победах» — четырехствольные башенные турболазеры, и будет довольно интересно.

К сожалению из-за напряженного графика и срыва ряда договоренностей не получилось реализовать этот проект, но зато за время ремонта «Стальной Авроры» и «Черной Жемчужины», кораблестроитель Зион смог получить несколько хороших идей по дальнейшим модернизациям внутренних помещений указанных звездолетов. И «Венаторов». И «Аккламаторов». И даже был готов броситься тут же их воплощать в металле, если б не получил серьезное внушение от моффа Ферруса, напомнившего кораблестроителю, что вообще-то проект переделки тяжелых крейсеров типа «Мститель» в нечто более ценное, сам себя не завершит и не реализует.

В этом весь кораблестроитель Зион — фонтан идей, которые рождаются у него словно из рога изобилия. Вот только стоит ему создать проектные чертежи, проверить их жизнеспособность на математических и инженерных моделях, после чего у него начинает пробуксовывать исполнение задуманного. Он банально теряет интерес к задумке.

О таких говорят: «Творческий человек». Сила которого именно в полете мысли и фантазии. Мне, конечно, все равно, вот только будьте так добры не только цифровыми чертежами махать перед лицом, но и хотя бы один корабль «в металле» воплотите под своим неусыпным контролем, проведите их через серию испытаний, и если все прекрасно и хорошо — так и быть, постройку/переделку остальных кораблей серии на себя возьмут другие.

Строители мостов доказывают надежность своей постройки, прокатывая по ней многотонные автомобили и шагая самостоятельно. В реалиях моей нынешней действительности буквально выполнить этот подход по отношению к кораблестроителю Зиону у меня не получится, так что ему придется следовать правилу, указанному выше: в металле за его «авторством» мне нужен хотя бы один звездолет, головной в своей серии. Постройку/модернизацию остальных можно будет передать на поприще главного инженера Рейеса — с тем явных проблем не наблюдается. Человек не склонен к завышенному самомнению, исполнителен, но… В тоже время он более прагматичен и закостенел в вопросах новизны.

Впрочем, так или иначе, но модернизация «Провидений» возможна только в том случае, когда их капитаны будут на моей службе.

Или же корабли — без капитанов.

— Так или иначе, но в этой операции, господа, вы не справляетесь с условиями контракта, — заметил я.

С очень большой натяжкой формально я прав.

Они имеют каперские патенты. Получают с них отчисления. Но при этом, привлеченные для войсковой операции, не просто не выполняют условия, но и своими действиями причиняют вред моим кораблям.

Последствия для звездных разрушителей, честно сказать, не самые критичные — пробоины украшают имперский звездный разрушитель.

— Так вы сами ставите перед нами невыполнимые задачи, — с обидой в голосе произнес Язуо Вейн.

— И кто-то заставляет вас соглашаться в их участии? — спокойно поинтересовался я.

— Каперский контракт, — пробурчал Вейн.

А проще говоря — деньги. Как минимум беловолосый полукровка привык к тому, что каждое задание приносит баснословную прибыль. А последняя важна для него, как для держателя такого корабля, как авианесущий разрушитель. В противном случае — он просто вылетает «в трубу». Но и просто так разорвать контракт не может — у него банально нет столько денег, чтобы выплатить неустойку.

— Его заключение на указанных условиях — целиком ваша и только ваша инициатива, капитаны, — заметил я. — Если условия вас не устраивают — мы можем распрощаться. В соответствии с условиями соглашения.

— Которое мы выполнить не в состоянии, — заметил доселе молчащий капитан Ирв.

Ну, вот про кого бы не сказал, так это про него.

Наставник Вейна владел достаточно крупной суммой кредитов — как минимум теми десятками миллионов, которые были выплачены его бывшему подшефному за штурм «Искателя приключений».

— С другой стороны, — миролюбиво предложил я. Идея с рокировкой звездолетов у меня появилась, к сожалению, после того, как я переговорил с капитаном Тиберосом и пообещал ему звездный крейсер мон-каламари. — Я всегда могу принять в качестве откупных один из ваших звездолетов. Потому что невооруженным взглядом видно, что ваше участие в этой операции не просто не приносит вам прибыль, но и доставляет ущерб мне. Предлагаю разрешить возникшую неурядицу здесь и сейчас.

Если капитан Ирв лишь понимающе усмехнулся, то вот господин Язуо Вейн едва успел подобрать челюсть от столь явного акта «отжатия бизнеса». Что поделать, Далекая-далекая галактика. Мы, славяне, довольно изобретательный народ.

Сперва мы молились деревянным идолам, а позже сжигали их с большим упоением.

Мы утопили непобедимую немецкую «свинью» в озере.

Мы превозмогли татаро-монгольское иго просто постояв на берегу реки и «поиграв мускулами».

Мы прожили девяностые на постсоветском пространстве. Не бросив при этом родной флот, даже когда корабли и подводные лодки резали на гвозди.

И, что самое интересное — во всем этом бардаке мы выжили и извлекли уроки. Не самые благородные, но кто ж нас осудит-то? Идиотов нет.

Умение находить оптимальный выход в самой паршивой ситуации едва ли не лучшая черта славянского народа и народов-побратимов.

И если у меня появилась новая идея куда с пользой для дела «пристроить» звездные крейсера мон-каламари, а в обмен отдать капитану Тиберосу его столь вожделенную «Черную жемчужину» — давайте попробуем решить проблему миром.

И где сделать это, как не под похоронную эпитафию республиканского дивизиона боевых кораблей во главе с быстроходным звездным дредноутом?

Правильно ли это по отношению к союзнику? Нет, безусловно неправильно. Но эти каперы и не союзники. Их интересуют только деньги.

— Я не отдам свою «Черную Жемчужину»! — заявил Вейн.

— Напрасно, — заявил я. — По данным технического обслуживания. Она находится в гораздо более печальном состоянии, по сравнению с «Коликоидным роем». Капитан Ирв знает как правильно эксплуатировать свой звездолет.

— Благодарю за похвалу, — улыбнулся Ирв. Посмотрев на голограмму своего «воспитанника», который в принципе уже понял: корабль ему больше «не светит», старший капер поинтересовался:

— Можем ли мы в таком случае изменить условия каперского патента? В том числе стать вольными каперами, но на вашей службе, которые имеют право отказаться от навязанных нам миссий. То есть, без жесткого поводка, за который вы нас дергаете.

— Вот даже как? — заинтересовался я. Ирв намерен перейти в свободное рейдерство? Как интересно. — И какова же цена этого изменения? Учитывая, что один из ваших кораблей вы отдадите мне в качестве платы за погашения ущерба за неисполнение текущих соглашений в настоящем бою?

— Вам легко диктовать нам условия, гранд-адмирал Траун, — покачал головой капитан Ирв. — Когда мы находимся посреди сражения и фактически под турболазерами дюжины звездных разрушителей, да еще и в зоне искусственной гравитации. Но у меня есть кое-что для вас. Вы ведь говорили, что за важню информацию так же имеется вознаграждение?

— Все верно, — подтвердил я, не скрывая своей заинтересованности. Нет, право дело, меня в самом деле интересует — что же такого может предложить этот капер, чтобы я пересмотрел условия патента? — Какого рода информацию вы готовы мне предложить, капитан Ирв, раз требуете от меня уступок и расторжения патента. При том, что происходит это по вашей инициативе, а за подобное предусмотрены неустойка в размере двухсот пятидесяти миллионов.

— Поверьте, то, что я вам скажу — достаточно ценно, — улыбнулся немолодой капер. — Например, мои хорошие знакомые рассказали, что принц-адмирал Креннель для «встречи» флота Новой Республики в своих территориях, предпринял очень серьезные меры к увеличению количества боеспособных звездолетов на своей стороне. Я знаю их количество, а так же список пиратских банд, которые намерены принять участие на его стороне.

— Как интересно, — признался я. Но еще более мне интересно то, собирался ли этот разумный сообщить мне это заблаговременно. Что же, почему бы и не выяснить это?

Поэтому, не мудрствуя лукаво, я озвучил свой вопрос:

— Сразу после этого сражения, — не дрогнув, произнес Ирв. — Не вы один умеете планировать, гранд-адмирал. Уверен, что после того, как ваши звездолеты потрепали в текущем сражении, вы бы согласились выплатить мне запрошенные двести пятьдесят миллионов, чтобы узнать размер той клоаки, в которую вы намерены влезть.

— О, несомненно, — подался вперед я. — Сражение подходит к концу, капитан Ирв. Ожидаю вашего прибытия сразу же после того, как «Алый рассвет» капитулирует. И вас тоже, капитан Вейн, — полукровка раздосадовано закивал. — Обсудим изменения ваших патентов. И вам лучше бы не ошибиться, капитан Ирв. Предательства и обмана я не прощу.

— В таком случае, — улыбнулся капитан Ирв. — Я возьму с собой копию послания от принца-адмирала, которую тот рассылает пиратам по всему Внешнему Кольцу.

Запасной командный пункт «Алого рассвета» располагался точно за углом коридора, в котором находился в настоящий момент Четвертый отряд.

И в данный момент это было единственное место на почти восьмикилометровом корабле, где могли находиться секретные данные, которыми мог обладать экипаж этого звездолета. Потому как на остальных компьютерных панелях командного состава противник сумел их удалить в полном объеме и разрушить носители.

И тем же самым занимался сейчас на ЗКП вот уже пять секунд.

Следовало торопиться — если они промедлят еще хотя бы двадцать семь секунд, то можно констатировать провал миссии.

Ровно такой же, какой пости Шестой, Десятый и Четырнадцатый отряды, чьи трупы лежали в коридоре перед массивной дверью, отделяющей ЗКП от широкого коридора.

И это проблема.

Потому как все три перебитых отряда — это эффективные клоны проекта «ГеНод» из батальона «Ранкор», в котором проходит службу и Четвертый отряд.

Значит они в чем-то ошиблись. Это невозможно, но факт — налицо.

— Готовность, — приказал он штурмовикам. После чего, подобравшись к углу, быстро высунул голову за угол.

И так же поспешно вернулся в исходное положение. Потому что в непосредственной близости от его головы в металлических панелях стен коридора образовалась серия черных отметин.

— Тяжелые бластеры, — прокомментировал он. — И штурмовые щиты для прикрытия.

Теперь ясно что случилось с другими отрядами. Противник успел обустроить здесь долговременные и неплохо защищенные огневые точки. Дроидеки могли бы решить эту проблему за несколько секунд. Но проблема была в том, что ближайшие смертоносные дроиды находились в семи минутах скоростного передвижения. К этому моменту противнику уничтожит все необходимые командованию данные. И в таком случае жертвы трех отрядов, попытавшихся штурмовать коридор единым подразделением, буквально за несколько секунд до прибытия Четвертого отряда, будут напрасны.

И все-таки, это проблема — такая неэффективная атака. В исполнении сразу двадцати семи штурмовиков программы «ГеНод». Недостаток, о котором следует сообщить командиру.

Оставалось двадцать секунд. Время принимать решение.

И оно у ТНХ-0297 имелось. Самое простое. Но такое, которого, к сожалению, у Шестого, Десятого и Четырнадцатого отрядов не имелось.

— ТНХ-0333 огнесмесь в наличии? — утонил он у рядового с красными отметками штурмовика-«поджигателя» на броне.

— Так точно, — поступил ответ.

— Приготовиться, — распорядился ТНХ-0297.

У них будет всего одна попытка.

Ни один из погибших отрядов не имел в своих рядах «поджигателя».

— Две секунды, — для убедительности сержант указал подчиненному два пальца. — Одна попытка. После этого атака неэффективна.

— Принято, командир, — отозвался «поджигатель».

ТНХ-0297 провел ногой по металлической поверхности коридора, проверяя сцепление подошв сапог с полом. После чего, сорвав с пояса последнюю дымовую гранату, активировал ее и рикошетом бросил в коридор так, чтобы она ударилась о противоположную сторону участка стены, рядом с которым он стоял. После этого он рванулся поперек прохода.

Он не шел на штурм.

Он отвлекал внимание.

Ценой своей жизни. Потому что прекрасно знал, что скорость его бега, ширина коридора, который он должен был пересечь, скорость реакции сразу двух операторов тяжелого вооружения — эти критерии несопоставимы друг с другом. Очереди противника настигнут его раньше, чем он добежит до другого конца коридора.

Но это уже не важно. Он не важен.

Исполнение задачи — главное. К этому должен стремиться каждый клон.

Он услышал шипение дымовой гранаты, заволакивающей проход. Слушал вой станковых бластеров, которые щелкали за его спиной.

До противоположной стороны коридора осталось всего два метра. Оба бластера старались нащупать его, потому что его белоснежная броня еще была видна в дыму. А вот та часть коридора, тот угол, рядом с которым остался ТНХ-0333 и семеро других бойцов — уже нет.

А значит…

Додумать свою мысль он не успел.

Словно таранный удар, алые лучи ударили его в бок, отбросив на стену, противоположную входу в запасной командный пункт звездного дредноута.

Боль пронзила левую ногу, бок, грудь и спину.

Сержант ТНХ-0297 сползал по стене коридора, глядя на коридор сквозь — оранжево-бардовые оттенки, в которых броня клона-медика, бросившегося к нему, казалась кроваво-красной.

Проблема с цветовосприятием сержанта никак не была связана с очередью станкового бластера, который поразил его в жизненно важные органы.

Просто огнемет рядового ТНХ-0333 превратил темно-серый пейзаж коридора в алое зарево, выжигая операторов бластеров и расплавляя запорное устройство бронедвери. Эффективная отмычка.

На пятнадцатой секунде с момента появления Четвертого отряда у ЗКП «Алого рассвета», бойцы ворвались внутрь, сметая сопротивление противника.

На шестнадцатой секунде сердце сержанта ТНХ-0297 перестало биться и его сознание потонуло во мраке.