Гранд-адмирал. Том второй

Глава 30. Ответный визит. Часть третья

Пока капитан Пеллеон раздавал приказания, обеспечивающие посильное исправление повреждений, полученных «Химерой» в бою, я наблюдал.

Звездный разрушитель, словно огромный хищник, приближался к четверке застывших в оборонительном порядке тяжелым крейсерам типа «Дредноут», принадлежащим бывшему сенатору Гарму белу Иблису. И невооруженным взглядом было видно оживление транспортных кораблей, снующих подобно муравьям в муравейнике, вокруг этих гигантов прошлого.

— «Химера» боеспособна на семьдесят процентов, гранд-адмирал, — сообщил Пеллеон, бросив взгляд на корабли противника. — Они неплохо сражаются.

— У них было немало практики за последние годы, — заметил я. — Скажите, капитан, вам не кажется странным количество рейсов, которые осуществляют транспортные корабли?

Гилад внимательно посмотрел на отметки на тактическом экране. Затем долго и придирчиво вглядывался сквозь транспаристаль центрального иллюминатора на происходящее…

— Перемещают раненных, — заявил он, — подвозят грузы с поверхности.

— Я пришел к тому же выводу, — кивок головой в знак солидарности мнений. — Но происходит кое-что более важное, чем простая ротация. Вы так не думаете?

Командир флагманского звездного разрушителя вновь занялся разглядыванием происходящего. Я мельком бросил взгляд на тактический монитор: до противника более трехсот единиц, а следовательно, и мы, и они находимся за пределами дальнобойности орудий друг друга. И все же, Бел Иблис продолжает столь странные транспортировки…

— Определенно что-то есть, — наконец выдал Пеллеон. — Курсирование транспортников… Оно какое-то странное.

— Именно так, — подтвердил я. — Давайте рассмотрим каждый из кораблей. Но прежде, «Химера» должна сбросить скорость до трети от крейсерской. Пусть они закончат то, что начали — от этого эффект будет гораздо интересным, — седовласый кореллианец отдал соответствующие распоряжения. — Итак, для начала возьмем дредноут «Гончая». Тот самый корабль, который в сражении не участвовал. Он был поврежден огнем «Черной жемчужины» капитана Вейна у Нью-Кова. Очевидно, что противнику не удалось ввести корабль в строй — только лишь заделать пробоины. Внутренние разрушения оказались слишком сильны, чтобы рискнуть кораблем и экипажем в сражении. Но, заметьте, — все шесть двигателей на корабле активны.

— Только половины артиллерии как не бывало, — подтвердил Пеллеон.

— Соответственно корабль уязвим, — продолжил я. — Но, что мы видим? С поверхности этой планеты к указанному тяжелому крейсеру прибывают транспортные корабли, которые стыкуются, а после этого, в течение какого-то времени находятся в таком состоянии, а вслед за этим, грузовые звездолеты отправляются к другому «дредноуту» или на поверхность.

— «Храбрость Браксанта», — прочел Гилад название индетификатора нужного корабля.

— Верно, — подтвердил я. — Последний в принципе превратился в некоторое подобие транспортного хаба. Но опять же, не стоит обобщать, капитан. Перед нами несколько логистических цепочек. Первая: планета — «Храбрость Браксанта» — планета. Вторая: любой из двух оставшихся, кроме «Храбрости Браксанта» тяжелый крейсер — и опять же доставка ведется на «Храбрость Браксанта». Третья: планета — «Пилигрим» — планета. Четвертая: «Пилигрим» — «Храбрость Браксанта». У вас есть предположение о том, что происходит?

— Они явно что-то доставляют с планеты на «Пилигрим», — заявил Пеллеон. — Исключительно только на него. Четвертая схема не пересекается с третьей — то есть используются разные стыковочные шлюзы. Можно предположить, что на «Пилигрим» что-то доставляется с планеты, а потом вывозится с корабля на другие звездолеты.

— Конечно, подобное можно предположить, — согласился я. — Однако если это подготовка к бою, то она нелогична. У них достаточно транспортных кораблей, чтобы доставлять необходимое на каждый из звездолетов. Да и грузить на «Пилигрим» груз, чтобы вывезти его тем же рейсом — как минимум глупо.

— Это две разные логистические цепочки, — напомнил Пеллеон. — То есть, они что-то доставляют на корабль, а что-то с него увозят. Какое большое внимание к одному «Пилигриму».

— Заметьте разницу во времени, которая необходима для доставщиков груза и тех, что что-то вывозит с корабля, — посоветовал я. — У последних одно и то же, или же близкое к нему время, как и у грузовиков, которые либо вывозят что-то с двух других дредноутов на борт «Храбрости Браксанта». И такое же время необходимо на разгрузку челноков, которые пристыковались к последнему упомянутому тяжелому крейсеру. Любопытно, не правда ли?

— Очень, сэр, но пока что я не понимаю, что происходит.

— Все просто, капитан, — объяснил я. — Первая логистическая цепочка обеспечивает поставки чего-то ценного на «Храбрость Браксанта». Вторая и четвертая — вывоз аналогичного с трех других «дредноутов» ценного груза. Третья — доставку чего-то такого же важного, но уже на борт «Пилигрима». Итак, остается вопрос — что же это за грузы?

— И почему они доставляют их строго на всего два корабля, — поддакнул Пеллеон. — И как же эвакуация раненных на планету, на базу, которая наверняка лучше оснащена, чем корабельные лазареты, было бы куда как более прагматично.

— Уверен, они как раз именно этим и занимаются, — улыбнулся я. — Самое ценное противник доставляет на «Храбрость Браксанта». Уверен, что это информационные терминалы, хранилища данных и личные вещи членов кореллианского сопротивления.

— Так они эвакуируют базу! — воскликнул Пеллеон. — Доставляют все нужное на «Храбрость Браксанта», как на единственный из кораблей, который наиболее боеспособен и сохранил свой ход.

— А так же перемещают на этот крейсер экипажи с трех других «дредноутов», включая «Пилигрим», — прояснил я. — Вероятно они рассчитывают на то, что мы не поймем этих перемен, поскольку не знаем о природе их кораблей, считая их обычными тяжелыми крейсерами, а не из «Флота «Катана». Автоматизация позволяет сократить количество необходимого экипажа пости в восемь рас, но внутренние объемы корабля от этого изменились не сильно. Следовательно — даже если они разместят на одном звездолете такого класса экипажи всех четырех, плюс персонал базы — система жизнеобеспечения сможет выдержать подобную нагрузку какое-то время. Это мы проверили во время перевозки сверхклана ногри. А следовательно, их действия направлены не на то, чтобы превратить один дредноут в братскую могилу для всей группировки Бела Иблиса, а наоборот — спасти их. Что логично только в одном случае — если «Храбрость Браксанта» намеревается прорваться сквозь блокаду. И наиболее вероятный курс все тот же — мимо крейсера-тральщика. В противном случае, при попытке изменения орбиты или выбора другого направления, им или придется попасть под удар МЛА, корветов и звездных разрушителей, или же — дольше необходимого находиться в зоне искусственной гравитации, что дает нашим пилотам больше времени на уничтожение их двигателей. Значит, Бел Иблис будет прорываться старым курсом.

— Каким образом, если «Химера» и «Черный Аспид» блокируют им выход из системы прямым курсом? — усмехнулся Пеллеон.

В самом деле — каким? Что такого может противопоставить первоклассному имперскому звездному разрушителю «двойке» «Храбрость Браксанта»? Практически столетний тяжелый крейсер, не способный ни на быстрое передвижение на досветовой скорости, и уж тем более — не способный отбиться от «Химеры» в случае прямого боестолкновения, поскольку он один, а мой флагман, даже в поврежденном состоянии несет на своем борту половину эскадрильи TIE-перехватчиков, практически полную эскадрилью TIE-бомбардировщиков. Да, пришлось остальные отправить для блокирования орбиты, но это плата за ошибочность собственный расчетов.

Следовательно, Бел Иблис не купился на мой намек — прорыв сквозь блокаду истребителей? Что же, жаль, пилоты уже отработали главный способ контр-приема против этого типа кораблей — обездвижить и расстреливать из-под щита, так как лазерные пушки без модернизации не способны эффективно уничтожать МЛА. И именно это должно было стать методом борьбы против попыток Бела Иблиса прорваться сквозь блокаду.

Но, что же он тогда задумал?

Пока «Химера» боеспособна, ни один из этих подранков, даже «Храбрость Браксанта» не сможет вырваться из системы. В самом крайнем случае, мы отзовем наши МЛА с блокады и нанесем удар по двигателям. Да, и без того придется отправлять сюда команды техников, чтобы восстановить корабли и перегнать их в систему Лок для дальнейшего ремонта и модернизации, но это лучше, чем позволить им сбежать, а потом вновь искать, устраивать охоту, выслеживать…

— Вы правильно сказали, капитан Пеллеон, — произнес я. — Пока «Химера» блокирует им дорогу. «Черный Аспид» при всей его современности, не сможет повредить тяжелый крейсер достаточно, чтобы тот не смог сбежать. Следовательно, им необходимо уничтожить ваш звездный разрушитель, капитан.

Пеллеон побледнел.

— Каким образом? — легкое веселье покинуло его лицо. — Мы держимся за пределами поражения их потенциальных систем ПКО.

— Обратите внимание на данные авианалета наших бомбардировщиков, — посоветовал я. — Противоздушная и противокосмическая оборона наземной базы существует. Как и склады с боеприпасами, тибанной, барадием и всем необходимым для поддержания боеспособности этой мобильной армии.

— И все это должно быть резервировано, — лицо Пеллеона вытянулось. — Они хотят превратить один из своих кораблей в брандер!

— Именно так, — согласился я. — А поскольку время у них поджимает и «Химера» вскорости выйдет на дистанцию открытия огня, то и устраивать для нас спектакль с чехардой и запутываниями движений грузовиков у них не было времени.

— Но какой из «дредноутов» они планируют использовать против нас как мишень? — напрягся Пеллеон. И его можно понять — даже простой таранный удар такой махины как «дредноут», в разы уступающей размерами звездному разрушителю, может привести к тяжелейшим повреждениям «Химеры», которые могут оказаться фатальными. А таран и взрыв или же просто близкий взрыв корабля, начиненного боеприпасами, однозначно приведет к повреждениям, несопоставимыми с дальнейшим функционированием корабля.

— «Пилигрим», — ответил я, еще раз оценив схему движения транспортников. — Только на этот корабль идет поставка исключительно с поверхности.

— Как и на «Храбрость Браксанта», — нервно произнес Гилад. — И транспорты курсируют между обоими этими звездолетами.

— Конечно, — согласился я. — Но есть пара исключений.

— Каких, сэр?

— Все то же передвижение транспортов, — пояснил я. — Для бегства им нужен один из кораблей. Второй будет служить брандером. Брать больше брандеров или звездолетов на прорыв — опасно, так как они медлительны и их смогут догнать, а так же повредить наши истребители и перехватчики. Использовать большое количество брандеров — значит погубить большое количество своих людей, без особой нужды. Поврежденный и медлительный корабль с экипажем на борту будет лишь мишенью, поэтому они возьмут быстроходный из имеющихся «дредноутов». Характер перемещения грузовиков между кораблями предполагает, что либо «Храбрость Браксанта» либо «Пилигрим» — транспортные хабы, учитывая прилетающие и отбывающие челноки с большой интенсивностью. Но как мы уже вычислили — использовать транспортные хабы в сложившихся условиях — глупо и лишняя трата времени. Поэтому «Храбрость Браксанта» — это корабль для прорыва, а «Пилигрим» — брандер.

— Ясно, сэр, — хрипло произнес Пеллеон. — Необходимо уничтожить его немедленно, чтобы избавить «Химеру» от опасности.

— Ни в коем случае, — произнес я. — Позволим кореллианцам до конца считать свой план выполненным.

— Сэр? — недоуменно посмотрел на меня командир звездного разрушителя. — Жертвовать «Химерой» неблагоразумно.

— Безусловно, капитан, — согласился я. — Именно поэтому мы выведем наши бомбардировщики из ангара для скрытного удара по противнику в тот момент, когда они только начнут свою операцию прорыва. Дадим им надежду на реализацию своего плана спасения, а после отберем ее и лишим их последней надежды на избежание плена и ответа за совершенные преступления.

— Их наверняка будет сопровождать эскадрилья «крестокрылов», которую кореллианцам удалось спасти, — предположил Пеллеон. — В отрыве от истребителей прикрытия TIE-бомбардировщики обречены на уничтожение с минимальным эффектом.

— Безусловно, — улыбнулся я. — Но так уж вышло, что на борту этого звездного разрушителя есть не только TIE-бомбардировщики, не так ли? — Пока командир «Химеры» медлил с ответом, я уточнил:

— Пока мы еще не ввязались в сражение, для вашего старшего помощника будет задание. И пора бы уже отдать приказ нашим штурмовикам выдвигаться к планете особым курсом.

Тай только выбралась из тренировочной камеры пилота TIE-истребителя, когда увидела стоящего рядом с установкой имперского офицера.

Молодой, подтянутый лейтенант, со спокойными глазами. Не пилот — форма флотского офицера. Но… Чего ему нужно-то?

— Кадет Тиа, — представилась она, выбираясь из точной копии кокпита TIE-истребителя. Вот только вместо космоса и вражеских целей за фонарем, она на протяжении последних пятнадцати минут вглядывалась в мониторы, имитирующие остекление кабины, на которых демонстрировались кадры тренировочного занятия. Практически виртуальная игра… Вот только готовит она к настоящим сражениям, а не служит средством для развлечения. — Капитан Пеллеон дал мне допуск в тренировочный отсек. А раз никого нет, я решила, почему бы и нет…

Губы имперца дернулись, словно он хотел улыбнуться, но в самый последний момент сообразил, будто это как-то повредит его имиджу.

— Это все понятно, кадет Тиа, — голос у него такой же моложавый, как и он сам. Немного ломающийся басок… Почти мальчишка. Тви’леки в его возрасте уже состоявшиеся мужчины — охотники и добытчики. Или наемники и пираты. — Я — исполняющий обязанности старшего помощника капитана, лейтенант Тшель. Вы пойдете со мной.

Настроение девушки резко упало.

«Доигралась», — мелькнула у нее мысль, когда она вышла следом за Тшелем из тренировочного помещения, и обнаружила парочку штурмовиков, стоящих у дверей. — «А всего-то хотела как-то отблагодарить Креба за его милосердие… Дуреха. Надо было ограничиться письменной запиской с благодарностью и все. Он же сам отказался от танца? Сам. Ну и чего теперь…

— Вы же пилотировали бомбардировщик Н-6 «Скурдж», не так ли? — неожиданно и без предисловий поинтересовался у девушки Тшель, даже не потрудившись остановиться или повернуть в ее сторону голову.

«Чопорный болван», — мысленно окрестила его девушка.

— Ну да, — буркнула она. Затем, спохватившись, уточнила. — Виновата. Да, сэр, пилотировала.

— Хорошо, — согласно кивнул тот. Как будто ее положительный ответ на что-то повлиял. Какой-то… Странный юноша. Нет, она еще могла понять, почему его отправили к ней — лейтенант все-таки, птица невысокого полета. Но, самого старпома? За одной тви’лечкой, которая разрисовала чей-то перехватчик? Краску легко смыть растворителем, а гравировка… Ну полернуть ее алмазной шлифовалкой и все, делов-то. Две минуты работы. Ну не бросят же ее из-за этого в карцер, нет? Или бросят?

Девушка некоторое время молчала, после чего не выдержала:

— А куда мы идем… сэр?

Тшель, похоже, не обратил внимания на заминку, так как практически сразу ответил ей:

— Туда, где вам нужно сейчас быть, а не тратить свое время на тренажеры. Этим займетесь позже — под присмотром надзирающего офицера. Конечно, если справитесь с заданием.

— Заданием? — с подозрением и недоверием в голосе поинтересовалась Тиа. — А что…

— Ну вот мы и на месте, — произнес Тшель, указывая на массивные двери одного из входов, ведущих в главный ангар звездного разрушителя. Как узнала Тиа некоторое время назад, вопреки расхожему мнению, самая большая из ангарных ячеек на корабле использовалась не для хранения истребителей, перехватчиков или прочей смертоносной техники. Здесь в основном приземлялись шаттлы, фрахтовики и… — Знакомая машина?

Тиа несколько раз моргнула, потом ущипнула себя за оголенную часть своего неизменного комбинезона. Ауч! Больно!

— Вы шутите, да? — поинтересовалась она. — Это же «Опустошитель», личный Н-6 «Скурдж» капитана Нима!

— Пилотировать сможете? — поинтересовался Тшель.

— Эм… Ну… Да, — замялась Тиа. — Если там все стандартно в органах управления, то только кресло пилота подрегулировать по высоте.

— Зачем? — тряхнул головой, словно избавляясь от наваждения, поинтересовался Тшель. Офицер посмотрел на бывшую пиратскую пилотессу… Точнее сейчас он смотрел на ее макушку.

«Узнаю какими они стимуляторами роста пользуюсь, тоже есть начну», — надула губы Тиа, с высоты своего чуть более полутораметрового роста смотря в лицу едва ли не двухметровому, но тощему как жердь Тшелю прямо в глаза.

— А, — тот понимающе закивал. — Ну да, ну да… В общем, для вас есть задание.

— Какое? — заинтересовалась девушка. И ее совершенно не интересовало то, что в памяти всплыли россказни Нима о том, дескать машину он бросил, так как та очень сильно пострадала во время очередного захвата трофеев… Походе импы отмели «Опустошитель» гораздо раньше, а фиорин заливал в уши своих подчиненных так же легко, как кореллианский виски за воротник.

— Особенное, — усмехнулся Тшель. Он указал на штурмовиков, которые находились за спиной девушки и вообще-то ее конвоировали И о них она «благополучно забыла». Быстро глянув на них, стоящих, словно в карауле, за ее спиной, ей показалось, что их силуэты стали… Больше, что ли? Они там втихаря пайки жуют в своих шлемах, что ли?! — На Н-6 ведь требуется всего три члена экипажа, не так ли?

— Ну… Да… — неуверенно произнесла Тиа. К чему эти вопросы? Если машина у них была все это время, что не могли на борт подняться, боевые посты посчитать? — Пилот — и он же управляет шестью курсовыми пушками, штурман и стрелок для турели в верхней полусфере. Но вообще-то это рейдерский корабль, так что в нем еще можно перевезти десант, бомбы в бомбовом отсеке. Правда, — спохватилась она, — на «Опустошителе» стоял энергетический бомбомет вообще-то. Он берет энергию из реактора машины и создает энергетическую бомбу, вроде тех, которыми пулялись в старину нубианские N-1. Что как бы логично, технология «Скурджа» на Нубии разработана и…

— Я все это знаю, — отмахнулся от нее Тшель. — В общем, все наши пилоты сейчас заняты, и вам оказана большая честь — кадетам, согласно Уставу, запрещено принимать участие в боевых действиях до тех пор, пока они не обзаведутся сертификатом минимального летного опыта…

«Чурбан», — подумала Тиа. — «У меня летных часов побольше будет, чем у некоторых ваших пилотов из всяких там Академий».

— … так что сам гранд-адмирал оказал вам большую честь, разрешив участвовать не просто в сражении, а в специальной миссии, — зашибись счастья-то привалило. Как бы донести такую честь до кубрика, не расплескав по дороге.

— Я ему безумно благодарна, — поскребла ноготками по головному украшению. — Но, мне скажут в чем суть-то задания?

— О, — улыбнулся Тшель. — Пустяки. — Вас на «Опустошителе» выбросят из ангара при помощи притягивающего луча, магнитные катушки которого сейчас модернизируются, после чего вы по инерции долетите до начиненного взрывчаткой корабля противника, пристыкуетесь к нему нижним стыковочным узлом «Опустошителя», доставите этих милых ребят, — он снова махнул рукой в сторону обоих штурмовиков, — на борт корабля-брандера, после чего, по условному приказу от КДП «Химеры» активируете бомбомет и взорвете двигатели тяжелого крейсера противника.

Повисла тишина. В ангаре похоже даже техники, работающие с антенной притягивающего луча, и те замерли, поражаясь «простотой» свалившегося на нее задания.

— А… — подняла она вверх указательный палец, после чего отставила большой и ткнула себе за спину в сторону обоих штурмовиков, — эта пара добрых и милых парней не может воспользоваться одним из своих десантных шаттлов, например?

— У них профиль слишком габаритный, — вздохнул Тшель. — А практически обтекаемая аэродинамическая форма «Опустошителя» не даст противнику зафиксировать вас в режиме инерциального полета. Думаю, не нужно напоминать, что в таком случае большинство потребляющих энергию приборов должны быть выключены?

— Не нужно, — заявила Тиа, понимая, что вообще-то ей уже не отвертеться. Хотела быть пилотом Империи — вперед, труба зовет. — Но надо будет отключить абсолютно все, иначе пассивные сенсоры могут засечь нас.

— Ну вот и хорошо, что вы все это понимаете, — улыбнулся Тшель, глянув в сторону стоящих за ее спиной обоих штурмовиков. — Четвертый отряд! Бегом на корабль!

«Какой еще отряд?» — опешила Тиа, обернувшись и увидев, что «жиртоватые» штурмовики приходят в движение. И оказывается, что все это время она смотрела не на двух бойцов, а на девять.

— Интересно, а спят они тоже по линеечке? — поинтересовалась Тиа.

— И даже не шевелятся, — неожиданно ответил на ее риторический вопрос исполняющий обязанности старшего помощника звездного разрушителя. — На Кариде, если после команды «Отбой!» дежурный по роте услышал в расположении хотя бы один скрип кровати — весь батальон поднимается по тревоге и совершает марш-бросок по пересеченной местности. Сорок километров в полной боевой выкладке…

Тиа сглотнула образовавшийся в горле комок.

— А у пилотов так же? — поинтересовалась она, вспомнив как измучалась на койке в отведенной каюте. Вся изворочалась…

— Нет, конечно, — рассмеялся Тшель. — Пилотский корпус не такой требовательный, как Штурмовой, — ну хвата всем богам галактики, что она захотела стать пилотом, а то… — Два скрипа и десять километров.

То есть боги галактику все-таки покинули, да?

— Корабли противника выдвигаются в нашем направлении, — сообщил Пеллеон — Дистанция — сто единиц, сэр. Два тяжелых крейсера в сопровождении дюжины «крестокрылов».

— «Храбрость Браксанта» и «Пилигрим», — определил я звездолеты по сигналам их транспондеров. — Как и предполагалось. Поднимайте «Серую эскадрилью» и готовьте старт бомбардировщиков. Как только «Храбрость Браксанта» пойдет в прорыв, я хочу, чтобы они немедленно были лишены хода, а «крестокрылы» — уничтожены.

— Да, сэр, — согласился командир «Химеры».

— «Опустошитель» вылетел? — уточнил я.

— Запущен, как вы и приказали, гранд-адмирал, — подтвердил Гилад. — Сейчас по расчетам техников, они должны уже преодолеть половину текущего расстояния до противника.

— Отлично, — произнес я. — Сейчас стоит ожидать хода от Бела Иблиса.

— Подрыв на такой дистанции даже не пощекочет нам обшивку, сэр, — заметил Пеллеон.

— Поэтому они найдут способ, как приблизиться к нам едва ли не вплотную, — предположил я. — Самый наилучший и гарантированный вариант — состыковаться с нами через шлюзы, заявив, что у них нет ангаров, штатные стыковочные узлы повреждены и восстановлению не подлежат или что-то подобное.

— На дистанции в двадцать-тридцать единиц они будут более чем опасны, сэр, — напомнил Гилад.

— Именно поэтому мы отправили к ним Четвертый отряд, капитан, — напомнил я. — Бел Иблис не будет брать с собой на самоубийственную миссию весь экипаж корабля — ему не нужны ни техники, чтобы поддерживать системы, ни палубная команда для оперативного реагирования, ни резервные вахты, механики, артиллеристы и прочее. Вахта мостика, да несколько резервных специалистов, не более того. Десяток-другой разумных, которые будут находиться в рубке.

— Если сержант ТНХ-0297 провалится, Бел Иблис взорвет корабль…

— Именно поэтому я отправил туда штурмовиков и кадета, — пришлось пояснить. — Если штурм окажется неудачным, то кореллианец в худшем случае подорвет корабль заблаговременно, не причинив нам хоть какого-то вреда. При этом, надо понимать, что подрыв должен быть от центрального детонатора — в противном случае любое неосторожное движение корабля может вызвать самопроизвольный подрыв и диверсия будет сорвана. А так, как оба дредноута двигаются близко друг к другу, то и риск повредить или уничтожить «Храбрость Браксанта» возникает по экспоненте. В лучшем варианте развития событий, мы захватим и генерала, и его относительно корабль, доверху загруженный боеприпасами, которым в любом случае найдем применение. Таким образом, задание Четвертого отряда имеет все шансы на успех — аварийный шлюз расположен близко к рубке. Им потребуется не более десяти минут, чтобы взять под контроль рубку.

— Да, сэр, — согласился Пеллеон.

На войне нельзя страдать альтруизмом и переживать относительно каждой первой жертвы. Да, в мирное время каждый погибший солдат — это горе для семей. Но во время войны, когда стоит вопрос — или мы их, или они на — цена за свое существование никогда не бывает слишком большой. Потому что если заплатишь меньше — не выживешь.

У этих клонов нет родителей. Никому не придет извещение о смерти. Да даже если бы были — Империя не славится подобным тактом. С тех пор как штурмовик взял себе номер, он забыл имя, родину, родителей и прочее. Он стал просто номером, который должен выполнять приказы. Иначе — нельзя.

Конечно, в имперских архивах имеется информация о том, что человеческие солдаты не всегда столь безоговорочно подвергаются подчинению Многие, несмотря на то, что получили номер, продолжают вспоминать свои имена, жизнь на гражданке, испытывать сочувствие — именно такие, по заявлениям ИСБ и становятся предателями, дезертирами или мятежниками. Как бы не была эффективна обработка солдат на Кариде — всегда находится «брак», который не утратил человечности.

Именно поэтому ИСБ очень долго пыталось уговорить Палпатина оставить в армии клонов — те не задают вопросы, а случаев неподчинения приказов или дезертирства так мало, что это погрешность, а не статистика.

— Сэр, — раздался голос младшего офицера, отвечающего в этой вахте за системы связи. — Мы получаем направленный лучом сигнал с «Пилигрима». Они просят нас о стыковке, указывая что готовы обсудить условия сдачи.

— А вот и отвлекающий маневр, — хмыкнул Пеллеон.

— Заметьте как они стараются, капитан, — произнес я. — Ведут передачу с семидесяти единиц. Что означает лишь одно — они используют практически все резервы своих систем, чтобы поддержать у нас иллюзию своей беспомощности этой направленной передачей.

— В таком случае, чтобы добить так далеко, они должны были отключить сканеры, — улыбнулся Пеллеон. — В том числе и пассивные датчики. Иначе их работа наводнила бы передачу помехами!

— Миссия кадета Тиа упрощается с каждой секундой, — заметил я. — Что ж, свяжите нас, выиграем немного времени для наших диверсантов. И еще, капитан. Отправьте сообщения на «Неумолимый» и «Штурмовой ястреб». Пусть будут готовы прыгнуть в тыл этим дредноутам по первому же приказу. «Крестоносец-2» должен быть вместе с ними — его главная цель это истребители противника.

— Так точно, сэр!

Как и всегда в таком случае, один из векторов развертывания генератора гравитационного колодца выдернет из гиперпространства. И как за позади «Храбрости Браксанта». Хорошо ли или плохо все пройдет на борту «Пилигрима», но в конце концов при раскладе: один тяжелый крейсер против трех звездных разрушителей, побеждают последние.

— Дистанция до противника шестьдесят пять единиц, сэр, — произнес рулевой, бросив взгляд на Бела Иблиса. — Если ю хотели открыть огонь, то уже б это сделали.

— Сигнал ими получен, — сообщил командир корабля, так же изъявивший желание сопровождать генерала в последнем сражении. Как и трое других офицеров, без которых управлять корабль, даже доверху забитыми дроидами, свезенными со всех четырех кораблей, оказалось нереально. Четыре жертвы, ради спасения практически двенадцати тысяч человек… Приемлемая цена. — Но пока медлят с ответом.

— Тем лучше, — произнес Бел Иблис. — Если удастся сблизиться хотя бы до тридцати единиц, мы хотя бы выведем их корабль из строя. Капитан, вы уверены, что наш единственный двигатель сможет выдать форсаж?

— Мы работали над ним час, сэр, — напомнил командир тяжелого крейсера. — Сделали все, что могли. Его хватит на пять — десять единиц расстояния, после чего реактор начнет плавиться, а дюзы взорвутся. А потом…

— А потом будет уже не важно, — вздохнул Иблис. — Уверен, что к этому моменту мы уже будет в зоне, в которой подрыв корабля будет для них фатальным. Только лишь бы они промедлили с ответом еще немного и…

— Входящая передача по лазерному лучу! — сообщил техник. Он сидел рядом со старшим подрывником, который сидел напротив небольшого пульта, к которому были подведены кабели управления детонаторами, разнесенными по всем палубам тяжелого крейсера.

— Откликнулись, — усмехнулся командир корабля, посмотрев на панель. — О, сэр, это головидео!

— Похоже имперскому офицеру приспичило покрасоваться и поиздеваться, — поморщился бывший кореллианский сенатор. — Хорошо, переводи его на голографический проектор. Попробую заговорить ему зубы. Дистанция?

— Шестьдесят единиц.

— Нам нужно еще хотя бы тридцать, — тяжело вздохнул командор. — Это будут мои первые переговоры с имперцами, когда я молюсь, чтобы они не кончались как можно дольше.

— Уверен, сперва он минут десять будет расспрашивать вас о том, точно ли вы тот, за кого себя выдаете, — усмехнулся командир корабля.

Гарм Бел Иблис улыбнулся в ответ.

Краем глаза он отметил, что над голографической панелью слева от него появилась фигура из бело-голубого света. Повернувшись к ней лицом, он почувствовал, как с его губ сползает улыбка.

— Приветствую вас, сенатор Бел Иблис, — произнес, обращаясь к нему инородец с синей кожей, горящими красными глазами и темно-синими, практически черными волосами. И при этом — одетый в белоснежный гранд-адмиральский китель, украшенный эполетами.

— И вам не хворать, — кашлянул в кулак кореллианец. — Простите, сэр, но кто вы?

— Верховный главнокомандующий Вооруженными силами Галактической Империи, гранд-адмирал Траун, — с легким, практически неразличимым чужеродным акцентом произнес инородец. — Я здесь для того, чтобы взять вас в плен и судить за преступления против народа и военнослужащих Империи.

«Ну, тут ты немного ошибаешься», — мысленно улыбнулся Бел Иблис. — «Сперва я минут десять буду компостировать тебе мозг относительно твоей природы и полномочий. Ох, кто ж знал, что однажды годы опыта произнесения речей в Республиканском и Имперском Сенатах пригодятся в самом конце пути».

С характерным металлическим лязгом, гулом прокатившемся по внутренним помещениям «Опустошителя», штурмовики втянули внутрь бомбардировщика многотонную округлую плиту, едва прошедшую по диаметру в аварийный люк. Уложив удерживаемую с помощью магнитных захватов раскаленную по полам окружность, некогда бывшую внешними дверьми аварийного шлюза, штурмовики по одному бойцу принялись перебираться сквозь рукотворную пробоину на борт тяжелого крейсера.

Тиа лишь поглядывала через плечо на них, время от времени качая головой.

В полнейшей тишине, без малейших замечаний, все восемь бойцов скрылись внутри корабля.

— Через тридцать секунд задраивай люк и отстыковывайся, — приказал ей командир Четвертого отряда — сержант ТНХ-0297.

— А вас не выдует в космос при декомпрессии? — с сомнением в голосе поинтересовалась она.

— К этому моменту мы уже преодолеем внутренние двери шлюза, — огорошил ее ответом штурмовик, подходя к рукотворному пролому.

«А из этих ребят вышли бы отменные пираты-абордажники», — подумалось Тии.

Она посмотрела сквозь фонарь кабины «Опустошителя» на темно-серый левый борт тяжелого крейсера. Он был выбран тви’лечкой по той причине, что не был заметен ни «крестокрылам», держащимся вокруг второго «дредноута», ни уж тем более через иллюминаторы любого из двух кораблей имперских врагов. Когда-то Ним атаковал подобный корабль. И тоже выбрал целью аварийный шлюз вблизи рубки.

Правда в тот раз абордажники умылись кровью — оказалось, что это совсем не имперской модификации тяжелый крейсер. И на нем реально шестнадцать тысяч человек экипажа, полсотни которых находились сразу на мостике, а еще две сотни — в ближайших от шлюза тридцати метрах. Тогда она едва успела унести ноги, а вот пиратов перебили всех.

— Мы вошли, — раздался голос сержанта. Тиа не успела ничего ответить, а ТНХ-0297 уже оказался внутри шлюза.

Все, что ей оставалось, так это задраить люк, отметив, что в шлюзовой камере уже нет ни одного бойца Империи — за ними как раз закрывались уже внутренние двери шлюза.

Еще раз подивившись проворности имперских штурмовиков, девушка вернулась в кресло пилота. Простой переключатель прекратил подачу энергии на магнитный стыковочный рукав, а порция газа и маневровых двигателей отнесла корабль подальше от обшивки тяжелого крейсера.

Откорректировав траекторию, Тиа улучила момент, чтобы примагнититься к другому аварийному шлюзу — на этот раз уже ближе к корме корабля. Как только поступит сигнал — она начнет действовать.

— … удостовериться в ваших полномочиях, — после того как бел Иблис закончил практически минутный монолог, в котором мастерски пытался переливать из пустого в порожнее, я посмотрел на капитана Пеллеона.

— Имперские военнослужащие сейчас продемонстрируют вам мои полномочия и их пределы, — пообещал я. — Огонь.

Правая башенная артиллерия «Химеры» плюнула волной турболазерного огня по носовой части «Пилигрима», некритично, но вполне ощутимо просадив его дефлекторный щит.

Башни левого же борта изрыгнули огонь по идущему на расстоянии всего в несколько десятков километров от правого борта флагмана кореллианца тяжелому крейсеру «Храбрость Браксанта». Вполне ожидаемо, что дефлекторный щит и этого корабля не поддался так легко.

— Надеюсь, этой демонстрации было достаточно? — уточнил я.

— Что вы делаете? — нахмурился Бел Иблис. — Я ведь намереваюсь вести переговоры о сдаче в плен. На борту «Храбрости Браксанта» наши тяжелораненные бойцы, оказать помощь которым я просил бы вас в первую очередь, пока будет проходить сдача в плен моего экипажа и людей со второго корабля.

— А чтобы у нас было меньше хлопот, вы благоразумно поделили оставшиеся у вас корабли на две очереди, — подсказал я кореллианцу причину, по которой два его тяжелых крейсера остались на орбите планеты чье название мы так и не выяснили до сих пор.

— Очевидно, вы весьма проницательный человек, гранд-адмирал, что поняли это без малейшего намека с моей стороны, — натянул на свое лицо улыбку Бел Иблис. — Итак, если мне будет позволено, то я хотел бы состыковаться с вашим кораблем для того, чтобы обсудить условия сдачи своих крейсеров и условия нахождения в плену моих солдат. Со своей стороны я готов гарантировать, что как только моим тяжело раненным бойцам начнут оказывать первую медицинскую помощь, то два других корабля тут же опустят щиты и будут дожидаться прибытия трофейных партий ваших подчиненных. Аналогично и на нашей базе — как только мы получим гарантии, вы сможете получить все, чем мы располагаем на планете и…

— С чего вы вообще взяли, что кто-то намерен брать вас в плен? — уточнил я.

Судя по тому, что ни один мускул на лице Бела Иблиса не дрогнул в этот момент, о чем-то подобном он и догадывался. И теперь до него стало доходить, что не только он один тянет время.

— Вы же не будете расстреливать корабли с раненными и изувеченными, — судя по тому, как изменился голос Бела Иблиса, попытка давить на жалось не нравилась и ему самому. Но, как я уже выяснил — для этого человека ничего не стоит наступить на горло своей гордости, чтобы выполнить боевую задачу.

— Дистанция до противника — пятьдесят семь единиц, гранд-адмирал, — сухо и четко сообщил Пеллеон.

— Командор Иблис, — обратился я к бывшему сенатору. — У вас будет единственная попытка сохранить жизни всем без исключения разумным, находящимся под вашим командованием — и только в том случае, если оба ваших корабля в данный момент отключат свои двигатели и лягут в дрейф. Только в таком случая я могу пообещать, что никому из них не будут предъявлены обвинения в нападении на имперские военные объекты, на штаб Убиктората, на вспомогательный корабль моего флота и прочие ваши рейды.

Предложение, заведомо невыполнимое для бывшего кореллианского сенатора, потому что он и не намерен сдаваться.

— Гранд-адмирал, — сдержанно произнес он. — Позвольте мне подняться на борт вашего корабля и все объяснить. Мы оба цивилизованные люди и сможем обо всем договориться.

Я отрицательно покачал головой:

— Никаких договоренностей. Командор Бел Иблис. Либо все подчиненные вам силы капитулируют, либо я возьму ваши корабли силой.

— Вы ставите меня в неловкое положение, — быстро произнес Бел Иблис. — Я должен обсудить…

— Здесь нечего обсуждать, командор, — отрезал я. — Вам не помогут спастись ни тактическая хитрость, ни рыцарь-джедай Люк Скайокер, ни союзники среди делегации ботанов, представляющих интересы советника Фей’лиа, — черты лица креллианца заострились. Он буквально начал пожирать меня глазами. — Примите решение сейчас — сдаетесь или мои воска переходят к штурму и последствия целиком и полностью ложатся на ваши плечи.

— Дистанция до противника пятьдесят четыре единицы, — в голосе Пеллеона прозвучало нетерпение.

— Три секунды на принятие решения, командор, — произнес я.

Гарм Бел Иблис отвел глаза в сторону.

Все ясно.

Я сделал знак командиру «Химеры». Оставляя корпус «Химеры» в стороне, к кораблям противника рванули наши бомбардировщики и перехватчики, на перехват которым выдвинулись «крестокрылы» противника.

— «Пилигрим» увеличивает скорость! — предупредил вахтенный. — «Храбрость Браксанта» выполняет аналогичные действия! Сокращают расстояние между нами. Забирают вправо, чтобы обойти «Химеру»!

— Это ненадолго, — произнес я, наблюдая за тем, как в реальном пространстве появляются две треугольные туши: «Неумолимый» и «Штурмовой ястреб». Турболазеры обоих кораблей, после нескольких секунд замешательства ударили по корме «Храбрости Браксанта» и верхним палубам, испытывая дефлекторный щит на прочность и одномоментно сократив эскадрилью противника на одну машину метким, но явно случайным попаданием.

Впрочем, выдвинувшийся к кораблю противника корвет «Крестоносец-2» уже озарял космос своими лазерными пушками и скорострельными орудиями, давая противнику понять, что время переговоров прошло.

Осталось нанести последние удары.

— Еще два звездных разрушителя! — крикнул командир «Храбрости Браксанта», обращаясь к Иренез. — Щиты долго не продержатся!

— «Пилигрим» форсирует двигатели! — поступило еще одно донесение.

— Увеличить скорость до максимума! — Люк чувствовал, как нарастающее в Иренез волнение, что с каждой минутой, проведенной во главе спасаемых жертвой бывшего сенатора от Кореллии, Гарма Бела Иблиса, готово выплеснуться наружу.

Молодая женщина буквально находилась на грани — как и предсказывал сам кореллианец.

Люк открылся Силе, чтобы попытаться с ее помощью предугадать действия вражеского командира, потянулся к звездному разрушителю «Химера», чтобы понять…

К сожалению, связь между Иблисом и имперским командующим осуществлялась по направленным лазерным лучам, по которым с головокружительной скоростью передавалась пакеты с данными, и на «Храбрости Браксанта» не было оборудования, которое могло бы помочь перехватить и расшифровать данные. Поэтому никто на единственном относительно уцелевшем после предыдущего боя с имперцами тяжелом крейсере не подозревал о том, что заставило командора перейти к изменению планов и начать сближение со столь невыгодного расстояния.

Впрочем, Люк понимал, что если б все складывалось согласно плану, то ничего подобного бы просто не могло реализоваться в том виде, в котором он наблюдал эту картину уже сейчас.

Десяток истребителей типа «крестокрыл» ринулись на перехват имперским бомбардировщикам и TIE-перехватчикам, чтобы отвлечь последние от «Храбрости Браксанта». Практически самоубийственная миссия, если заметить какой пугающей эффективностью корвет мандалорского дизайна — теперь Люк опознал этот тип звездолета, стоявшего в прошлом на вооружении разгромленного Альянсом повстанцев преступного «Консорциума Занна» — уничтожал истребители кореллианской группы сопротивления.

Н даже не этот корабль настораживал, а то с какой легкостью «Химера», выполнив классический разворот на девяносто градусов, оказалась ориентирована к «Храбрости Браксанта», стала игнорировать «Пилигрима», обрушив на носовую полусферу тяжелого крейсера всю тяжесть своих многочисленных турболазерных и лазерных пушек. И при этом, аналогичными действиями занялись и два других звездных разрушителя.

Дефлекторный щит «дредноута» таял на глазах. И если за ближайшие десять «Пилигрим» не решит вопрос с существованием, или хотя бы боеспособностью вражеского флагмана — энергетическая защита второго корабля, переполненного эвакуируемым личным составом кореллианского сопротивления, будет решена. И не в пользу самих кореллианцев.

«Храбрость Браксанта» яростно отстреливался из всех стволов своей артиллерии, стремясь причинить «Химере» как можно больше вреда, однако крупных успехов не добился. Все-таки они находятся банально в разовых «весовых категориях».

Вот, спрашивается, где звездные крейсера мон-каламари, когда они так сильно необходимы?

Тиа, уже не особо скрываясь, запустила системы «Опустошителя» и отстыковалась от корабля сразу же, как только поступил сигнал с «Химеры».

Н-6 «Скурдж» подобно большому парящему животному отделился от корпуса бомбардировщика, как это делают хищники, готовые вцепиться в горло жертвы и перебить его одним ударом могучей челюсти.

Но на счастье этой самой жертвы, Тиа не интересовал удар по рубке корабля — для этого пришлось бы слишком долго пробиваться сквозь броню и транспраристать.

Молодая женщина, наслаждаясь потрясающей управляемостью тяжелой машины, вывела ту за корму звездолета противника, откуда открывался живописнейший вид на раскаляющийся корпуса единственного оставшегося целым двигателя. Тиа, удерживая в привычном хвате рукоять управления кораблем одной рукой, другой потянулась к панели управления.

Компьютер уже произвел захват целей, оставалось лишь спустить бомбомет с цепи.

Если б она надумала атаковать корабль из-за пределов дефлекторного щита, то энергетические бомбы, похожие на бело-голубые с зеркальными отблесками сгустки ртути, никогда бы не достигли цели, сдетонировав на поверхности щита и не причинив ни малейшего вреда оборудованию.

Но сейчас она находилась под дефлекторным щитом тяжелого крейсера. И десяток энергетических бомб, высосав из реактора машины добрую половину выработанной установкой энергии, по заданной телеметрии устремились к двигателю, чтобы навсегда прервать его существование.

Сержант ТНХ-0297, как и остальные клоны Четвертого отряда, оказались готовы к тому, что внезапно звездолет окажется без хода, испытав при этом сильнейшую встряску. Очевидно кадет Тиа выполнила свою часть договоренностей. Что ж, теперь они должны реализовать свою часть приказа

— Начали, — приказал он подчиненным.

И девять штурмовиков, давно уже вскрыв электронику замка рубки тяжелого крейсера типа «Дредноут» под названием «Пилигрим», наполнили командное помещение выстрелами станнеров.

Целей было немного — меньше полудюжины людей, которые представили перед ворвавшимися на мостик штурмовиками. Все как один — вооружены, но слаженные действия Четвертого отряда не оставили противнику ни малейшего шанса на спасение.

И лишь после того, как на руках ссенатора Бела Иблиса и его подельников застергнулись кандалы, а сам корабль с заглушенным реактором и разбитыми двигателями лег в дрейф, сержант ТНХ-0297 отдал приказ о разминирования установки подрыва, протянувшей свои смертоносные жилы напрямую из рубки и до самой кормы.

Благородная с точки зрения самого бывшего сенатора попытка пожертвовать собой, чтобы спасти своих подчиненных, провалилась, разбившись о холодный расчет гранд-адмирала Трауна.

Артиллеристы «Химеры» сконцентрировали огонь на левом борту тяжелого крейсера с намерением лишить противника орудий. Турболазеры, тяжелые лазерные и ионные пушки полосовали дефлекторные щиты «дредноута», и незримая оболочка защитного поля сдувалась, будто детский воздушный шарик. А когда щиты рухнули, лучи энергии вгрызлись в броню корабля. Взорвался блистер оной из носовых турболазерной батареи, испарив листы обшивки, и пожар взялся поглощать воздух в отсеках.

Ответные залпы противника не уступали по разрушительности. Канониры «Храбрости Браксанта» старались продолбить бреши в нескольких местах, но усиленный третим генератором дефлектор имперского звездного разрушителя оказался им не по зубам. А вот на трех кораблях, форма корпуса которых составляла равнобедренный треугольник, находились артиллеристы, чье упорство, в конце концов, оказалось вознаграждено.

На «Храбрости Браксанта» взорвались блистеры турболазеров по левому борту вместе с сенсорными установками. Сверху и справа над крошечным корабликом трудились пушки «Неумолимого» до тех пор, пока не срезали большой кусок обшивки.

«Штурмовой ястреб», расположившись точно в кильватере «Храбрости Браксанта» фактически снайперским огнем своих башенных турболазерных установок, вышибал один из шести двигателей за другим, заставляя мерный желтовато-белый огонь в дюзах гаснуть один за другим до тех пор, пока вместо шестерки массивных установок, приводящих в движение корабль, целыми не осталось ни одной.

«Дредноут» — не самый боеспособный звездолет из чиста всех тех, что принимал участие в сражении между флотами гранд-адмирала Трауна и командора Бела Иблиса, но даже поврежденный и не имеющий хода, он все равно оставался опасным противником, который способен устроить крупные неприятности для десантных средств «Химеры», с помощью которых предполагалось начать высадку абордажных команд.

Именно поэтому, расположившись с трех сторон — с носа и напротив каждого из бортов тяжелого крейсера — тройка имперских звездных разрушителей приступила к методичному расстрелу огневых точек и блистеров вражеской артиллерии.

К тому моменту, как через десяток минут оставшиеся безнаказанными имперские артиллеристы привели к молчанию всю артиллерию корабля, подразделения 501-го легиона, усиленные остатками дроидов-диверсантов и Императорских гвардейцев, погрузились на десантно-абордажные корабли и приступили к штурму корабля. Отдельные отряды направлялись к брошенным противником двум другим тяжелым крейсерам, так и не проявившим хоть какую-то реакцию на избиение «Пилигрима» и «Храбрости Браксанта», и на захват оставленной кореллианской группировкой наземной базы.

На фоне этого фиаско с прорывом со стороны тяжелых крейсеров противника, на какое-то время остались незамеченными действия шестерки перехватчиков «Серой эскадрильи», которые вместе с остатками TIE-бомбардировщиков при поддержке корвета «Крестоносец-2» с хирургической точностью и безжалостностью профессиональных военных к противнику, который не намерен сдаваться в плен, истребили последних кореллианских пилотов «крестокрылов».

Наблюдающие за столь беспрецедентным разгромом командора Бела Иблиса ботаны, сидящие на своем корабле, спрятанном в складках местности, раз за разом просматривали голозапись сражения, полученную с портативного разведывательного спутника, выставленного ими на орбите сразу же после прибытия в систему. Наблюдали так увлеченно и обсуждали произошедшее так бурно, что заметили свалившийся им на головы Четвертый отряд под командованием сержанта ТНХ-0297 лишь тогда, когда входной люк их корабля влетел внутрь звездолета под воздействием вышибного заряда.

К большому удивлению ботанских специалистов, операторы систем радиоперехвата капитана Моргота Аториаса с борта звездного разрушителя «Штурмовой ястреб», тоже смыслили в триангуляции сигналов и пеленгации приемо-передающих устройств.

К исходу следующих суток, когда имперским техникам удалось привести трофейные корабли хоть в какое-то состояние, позволяющее тем отправиться под конвоем специально для этих целей после завершения рейда против транспортных кораблей компании «Сигнус Спейсворк» трофейных звездных крейсеров капитана Калиана, капитан Пеллеон, садясь за очередной отчет о состоянии дел в вооруженных силах, подчиненных гранд-адмиралу Трауну, сделал отметку напротив графы: «Количество тяжелых крейсеров типа «Дредноут» не привычные сто девяносто четыре единицы, а «Флот «Катана» наш».

А после этого, прикинув объемы имущества, полученного с базы и кораблей командора Бела Иблиса, решил, что исполняющему обязанности старшего помощника капитана звездного разрушителя «Химера» лейтенанту Тшелю не по сроку службы увиливать от инвентаризации захваченных боевых трофеев.

И с чувством выполненного долга, как и подобает старшему по званию, переложил эту работу на подчиненного, направившись в апартаменты к гранд-адмиралу Трауну в надежде испросить разрешения присутствовать при его беседах с захваченными лидерами кореллианского сопротивления, за которым все спецслужбы Империи и имперского флота гонялись порядка десяти лет кряду.

А оперативное соединение гранд-адмирала Трауна, насчитывающее двадцать звездолетов на момент начала операции против кореллианского сопротивления, и не потерявшее ни одного крупного корабля по результатам атаки, уже брало курс на Тангрен, чтобы восстановить свои силы, восполнить потери, отремонтировать повреждения и перейти к следующей части второй фазы операции «Алый рассвет».