Гранд-адмирал. Том второй

Глава 11. Хоногорианская бойня. Часть вторая

В тот самый момент, когда казавшийся несокрушимым главный иллюминатор мостика «Красной перчатки» брызнул осколками, поддавшись убийственной мощи скорострельных пушек TIE-перехватчика, Хан Соло обернулся, чтобы окликнуть командира звездного разрушителя.

От его цепкого коррелланского взгляда не ускользнуло то, что капитан и невидимый пилот перехватчика обмениваются обоюдными знаками признания доблести оппонента. И это заронило определенные мысли…

Отреагировать он не успел — четыре лазерные пушки (а перехватчик-то и з поздних моделей!) плюнули зеленым огнем и транспаристаль превратилась в шрапнель. Создавшаяся зона отрицательного давления подхватила Хана, намереваясь выволочь его сквозь пробоину в остеклении. Мужчина, рухнув на пол, заскреб ногтями по отполированной поверхности центрального помоста, по чем зря высказывая свое мнение о тех, кто развел здесь дроидов-полотеров.

Разум работал быстро и четко.

Схватившись рукой за край левой «ямы», он, превозмогая боль от попадания в голову чьей-то персональной деки, не обращая внимание на грохот орудий перехватчика, уничтожающих оборудование мостика и вахтенных, смог перехватиться за край спасительного углубления.

Мимо с воем и душераздирающим криком пронеслись несколкьо совсем еще молодых энсина, которым грозила смерть от удушья в вакууме. Им не повезет так, как капитану корабля, которого имперец буквально испарил счетверенным залпом. Причем, надо отметить мастерство пилота — залпов-то было несколько. Просто скорострельность его пушек явно нештатная. Потому транспаристаль и не выдержала — несмотря на то, что она вообще-то покрепче дюрастали той же толщины будет.

Какой-то паникующий идиот все же смог открыть створки турболифта — ив то же мгновение поток улетучивающегося в вакуум воздуха усилился. Хан едва не задохнулся бьющими в лицо потоками. Уши закладывало, в голове грохотало так, словно кореллианин решил вздремнуть, перепутав наковальню с подушкой в разгар рабочего дня.

Напрягая мышцы и стараясь не думать о том, что имперский садист сейчас держится за пределами зоны рассеивания вылетающих из рубки объектов, кинжальным огнем лишает «Красную перчатку» централизованного управления, Соло сделал нечеловеческое усилие, чтобы приблизиться к краю ямы. Там немало мест, за которые можно уцепиться. Практически на каждой панели есть рукоять. Это поможет добраться до решетчатого настила «ямы», обрести хоть какую-то почву под ногами…

Новый удар, на этот раз по почкам, заставил его заорать на смеси общегалактического и парочки других знакомых языков. Пальцы едва не разжались, когда он только-только ухватился за спасительную рукоять…

Но воля к жизни была сильнее. Если он погибнет — погибнет и вся эскадра. Еще есть шанс, еще есть возможность.

Бицепсы болели, словно он на спор с Чубаккой занимался тяжелой атлетикой и на спор удерживал аэрокар. Но приходилось действовать — иначе все пропало.

Дотянувшись до решетки «ямы», он схватился за нее, перенося часть своего веса и…

В ту же секунду настил с хрустом вывернуло, едва не лишив его дистальных фаланг. С громыханием и металлическим звоном бесполезный кусок металла улетел в огромную пробоину. А именно она теперь оставалась на месте того, что прежде являло из себя центральный иллюминатор.

С надеждой на лучшее, Хан протянул руку вперед, хватаясь за толстую энергетическую шину. Проводка сорвалась с креплений, улетевших в ту же секунду в дыру. Но проводящая электричество связка кабелей осталась на месте. Значит упор есть.

Теперь осталось провернуть старый контрабандистский трюк, пока кто-нибудь на нижних уровнях надстройки не подумал о том, что вообще-то стоит опустить герметические двери и прекратить утечку кислорода. В таком случае жить ему остается не очень долго.

Обхватив связку проводов ногами и для верности перехватив левой рукой, Хан негнущимися пальцами вынул из кобуры бластерный пистолет. Поток воздуха все норовил вырвать оружие из кисти, так что пришлось побороться с физикой ради сохранения в рабочем состоянии собственной физиологии.

Первым делом сквозь слезы, застилающие глаза от бьющих потоков ветра, он смог найти закрепленную на стене аварийную панель. Для этого пришлось подвысунуться из ямы — голову и правую руку. К счастью пилот перехватчика, методично уничтожающий коммуникационное и иное оборудование первостепенной важности в соседней «яме», позабыл про него. Хан, прицелившись, пальнул в панель. Промазал — и на переборке осталось обгорелое пятно.

Получилось лишь с третьей попытки — да и то, потому что желание жить резко повысило навык меткости. Оплавленное устройство исторгнуло из своих внутренностей потоки дума и фонтан искр, ознаменовавших короткое замыкание. Мигнуло освещение, заполняя мостик алым светом. Хан, оскалившись, извернулся, чтобы видеть кокпит TIE-перехватчика. И к своему вящему удивлению Соло в этот самый момент понял, что смертельная волна зеленых лазерных выстрелов направляется в его сторону.

Вжавшись поближе к полу, он с содроганием смотрел на то, как противник крушит оборудование ямы, окончательно превращая корабль в неуправляемый металлолом. Лишь одна надежда, что происходящее поймут на запасном командном пункте и подключат резервные системы управления.

С оглушительным лязгом и грохотом вакханалию декомпрессии прервали металлические листы дюрастали, выросшие на месте уничтоженных иллюминаторов. И практически тут же раздались глухие удары — имперец продолжал свое грязное дело, прекрасно понимая, что скорострельные пушки его МЛА рано или поздно прошибут не такую уж и толстую броню плит. Тут же только вопрос упорства. А этот парень явно настырный маньяк с садистскими наклонностями. Пилот имперского перехватчика, а это почти синонимы.

Колено, на которое он приземлился, когда поток воздуха иссяк, разорвалось фонтаном боли, а из уст Хана полился водопад ругательств. Машинально вернул оружие на положенное ему место. Прихрамывая на поврежденную ногу, он добрался до края «ямы», подпрыгнул на здоровой нижней конечности, ухватился пальцами…

Мышцы снова заныли, но времени на сантименты и жалобы самому себе на самого же себя катастрофически не хватало. Еще со времен Академии Хан помнил, что на TIE-перехватчики можно установить пусковые установки ракет и очень хотел оказаться прав в том, что этот маньяк не обзавелся подобными игрушками.

Захромав в сторону створок турболифта, Хан постарался не смотреть на изувеченный отсек, в котором еще не так давно было людно от присутствия вахтенных. А сейчас единственный живой здесь — это он. И компанию ему составляет труп молодого родианца, запутавшегося в стразовочных ремнях своего кресла. Судя по тому, что отсутствовал на месте компьютерный терминал на другом конце рабочего места родианца — именно он и тал причиной пропажи половины черепа незадачливого младшего офицера.

Хан с надеждой обратился к панели управления турболифта. Несмотря на то, что имперец и здесь как следует поработал, пусть и дырявая после обстрела кабина, но все же захлопнула свои створки.

Шипя от боли и представления незавидной судьбы тех, кому не повезло оказаться за пределами корабля, он опустился до необходимого уровня, всего лишь пару раз переживая о том, что кабина турболифта сорвется в отвесное падение. Механизм репульсора явно барахлили — уж Хан мог это понять по одному лишь звуку предсмертного завывания.

Выбравшись на палубу, он отмахнулся от подбежавших к нему медиков.

— Задраить уровень мостика! — приказал он, подволакивая поврежденную ногу и морщась от каждого нового взрыва боли и оказываясь за дверьми, ведущими в запасной командный пункт. — Кто из старших офицеров остался в живых?

— Младший вахтенный начальник Пе… — подбежал к нему дрожащий как лист на ветру розовощекий юнец. Ему сколько? Пятнадцать? Двадцать? Ах, двадцать два…

— Уводи нас отсюда, младший вахтенный начальник, — прохрипел Соло, рухнув в ближайшее увиденное им кресло. — Идем на соединение с поврежденными авианосцами. Сообщите на Корусант о произошедшем. Здесь должны быть рядом корабли. Мы задержим их настолько, насколько сможем. Будем надеяться, что повредим в достаточной степени, чтобы те, кто придут после нас, намылили им шею как следует.

— После нас? — захлопал своими глазами последний оставшийся в рубке офицер с большими глазами напуганной банты.

— Да, — Хан с наслаждением взял из рук медика обезболивающее и всадил себе в ногу пневмошприц. По телу заструилась приятная прохлада. — Я не знаю кто такой этот Траун, но разделал он нас знатно. Не сомневаюсь, что у ребят Пейджа на поверхности планеты такие же проблемы. Сами мы можем максимум навредить ему как следует, чтобы он задержался тут на подольше, пока не прибудут наши дополнительные силы. О, хатт, как же он ловко все обставил! Уничтожил все корветы, которые могли ему помешать задавить наших летунов массой. Ох, Фей’лиа, если выберусь, я тебе весь хвост выщипаю за твои приказы использовать «крестокрылы» в качестве палубных истребителей. Так что, сообщите всем кораблям, что мы отходим к авианосцам. Попробуем

— Сэр, — обратился к Хану немолодой сержант-связист. — Мы пробуем выйти на дальнюю связь, но никак не можем. Нас глушат…

— А при этом внутри системы связь работает? — опешил Хан.

— Так точно, сэр!

— Что за… — свел брови вместе бывший контрабандист. — Хм… Встречался я пару раз с подобным способом глушения. Думаю, можно все же прорваться сквозь их помехи… Было у меня пара фокусов на примете… Эй, а это еще что такое?

Он указал на сильно помятый корпус имперского диверсионно-разведывательного дроида «Гадюка», без признаков «жизни» лежащего в углу запасного командного мостика. Судя по ряду разворошенных пластин корпуса, его явно насильно вскрыли и пытались покопаться в его внутренностях — вон кабель связи торчит…

— Один из наших истребителей доставил при ротации — случайно его протаранил, — пояснил сержант-связист. — Экипажи корветов сообщали о том, что в зоне их уничтожения действовали два типа разведывательных дроидов. Одни перемещались по полю боя и собирали информацию, а вторые — висели рядом со спутником планеты неподвижно. Вот этот, — он указал на металлолом имперского производства, — из последних. Мы принесли его сюда, чтобы поработать с его банком данных на более мощных компьютерах. Меня очень смущает тот факт, что к нему имперцы подключили кабель передачи данных. Такие обычно ставят для минимальной потери скорости передачи информации…

— Так-так-так, — замахал руками Хан. — Первое — выбрось этот металлолом с моего мостика к хатту. От этих штук добра никогда не бывает. Второе. Получается, звездный разрушитель пересылал информацию о передвижении наших корветов «подвижным» дроидам, а те — «неподвижным» и от последних информация куда-то уходила по кабелям передачи информации. Причем импы явно боялись хоть на секунду опоздать с передачей данных… Что, логично, если ты наводишь торпеды на маневренного противника и не желаешь, чтобы кто-то тебя увидел… — Хан почесал затылок. — Ерунда какая-то получается. Установили к чему был подключен этот «неподвижный» дроид?

— Судя по тому, как из него «выкачивали» информацию — явно какой-то корабль с мощным бортовым компьютером, — предположил связист. — Возможно-корабль-разведчик…

— Тогда это многое объясняет, — шумно выдохнул Хан. — У импов на орбите спутника висели суда с минимальной отсветкой на сканерах. Они не включали активные сканеры для наведения на цель пусковых установок, чтобы наши корветы их не обнаружили и не уничтожили. Разведчики обычно слабо вооружены…

— Вот только пилот утверждает, что рядом с дроидом вообще не было никакого корабля, — заявил связист. — Просто чернота космоса…

— Наверняка они просто торчали подальше, а кабель, которым этот парень, — он легонько пнул дроида носком сапог, — находился на очень длинном поводке из кабеля передачи данных. Так или иначе, но теперь мы знаем о их хитрости.

— А может это был корабль-невидимка? — поинтересовался младший вахтенный начальник. — Я слышал, что в Войну Клонов были такие, летали под невидимыми полями и расстреливали корабли протонными торпедами…

— Дорогой мой друг, — хлопнул Хан подчиненного по плечу. — Если б у Империи были такие корабли, поверь, Альянс Повстанцев не прожил бы и нескольких месяцев. Они триллионы вбухали в строительство «Звезды Смерти» и что-то ни первой, ни второй не добавили маскирующего экрана, с помощью которых боевые станции были бы неуязвимы. Нет, маскирующие поля — это сказки, которые имперские провокаторы распространяли, чтобы держать население в страхе ожидания невидимого и нерегистрируемого возмездия за непослушание. А сейчас, если ты отвлекся от уроков истории, давай все же развернем наше покалеченное корыто и попробуем как отправить весточку на Корусант или ближайшую базу. Сдается мне, нужно передать сообщение, состоящее всего из пары слов, и тогда алгоритм постановки помех не сработает…

Лицо гранд-адмирала Трауна не выражало ровным счетом ничего, подобно маске актеров из древних спектаклей.

Спокойное, бесстрастное, с горящими дьявольским огнем глазами.

Он спокойно восседал в кресле, наблюдая за тем, как канониры «Химеры» методично разносят один из маршевых двигателей флагмана флота противника.

«Красная перчатка», захлебываясь неустойчивым сиянием в трех громадных чашах дюз «Разрушителя-I», все еще пыталась удрать. Но «Химера», а так же держащиеся слева от нее «Мертвая голова», и справа — «Вершитель», двигались вперед и нагоняли противника. Пришлось принять последний в основное построение из-за того, что его левый борт был изукрашен противником, а артиллерия сильно подвыбита. С левого фланга выступать в качестве «загонщика» он уже не мог — это бессмысленно, когда на борту у него действует от силы треть артиллерии. На правый, где сейчас двигалась «победа» — слишком долго. Поэтому Траун просто распорядился поменять их местами с «Немезидой». Так, когда импровизированная «чаша» охватит флот противника звездные разрушители смогут использовать на своем направлении максимум из имеющейся у них артиллерии.

Чуть приотставшая «Немезида», занятая высадкой десанта на поврежденные ударные фрегаты Новой Республики, догоняла их. Благодаря тому, что ударная тройка разрушителей двигалась с половиной скорости, а «Немезида» — на крейсерской, корабль капитана Шнайдера уже фактически догнал их. Аналогичным способом с левого траверза «Мертвой головы» заходил «Крестоносец».

Кореллианские корветы и «Крестоносец-II», пользуясь своим преимуществом в досветовой скорости над тяжеловооруженными кораблями, не спешили с тем, чтобы догнать и обстрелять звездолеты противника. Наоборот, словно прилежные дети, которых на празднике рассадили меж взрослых, они держались в пространстве меж звездными разрушителями, но эшелоном ниже, выполняя свою обычную задачу — прикрытие нижней полусферы.

Несмотря на то, что данные о ходе уничтожения вражеских истребителей подтверждали полное истребление трех четвертей МЛА республиканцев, у тех все еще имелась возможность использовать свои последние пять эскадрилий «крестокрылов» для того, чтобы нанести удар кораблям флота гранд-адмирала Трауна.

Пеллеон, уже сделав вывода относительно сказанного недавно, внимательно наблюдал за тем, как звездные истребители противника скрываются в ангарах линейных кораблей — происходит ротация, после которой непременно начнутся новые атаки. А сейчас противник решил отступать. За иллюминатором был виден побитый флот Новой Республики, которые решили перегруппироваться и использовать еще один побитый звездный крейсер для того, чтобы дать отпор Трауну.

Да, они бегут. И это жест отчаяния.

Из четырех линейных кораблей, участвовавших в операции, сейчас на ходу и в относительно боеспособном состоянии лишь два крейсера мон-каламари, которые сейчас двигались по бортам от покалеченной налетом «Черной эскадрильи» «Красной перчатки». Последняя, так и вовсе осталась лишь с редкими башенными установками — приборы фиксировали в рабочем состоянии лишь одну, да и то с правого борта. Но батарейная палуба у разрушителя по-прежнему в боеспособном состоянии, так что сбрасывать его со счетов как минимум глупо.

Еще один подранок — самый первый из пострадавших звездных крейсеров МС80, наконец-то потушил раздирающее его пламя. И вид у этого закопченного до угольной черноты звездолета откровенно жалкий.

«Крестоносец» взорвал ему ангар и невесть какими усилиями экипаж сумел сберечь свой корабль от участи быть разорванным на куски при порыве топлива для МЛА и боеприпасов, складированных в ангаре и необходимых для быстрого возобновления боезапаса у истребителей и бомбардировщиков. Полетная палуба уже не функциональна — учитывая объем хозяйствовашего там пожарища, немудрено, что отсек выгорел начисто. Даже если этот звездолет уйдет отсюда, даже если случится подобное чудо, то после обработки противокорабельными ракетами «Крестоносца» ему остается разве что пойти на слом.

Зияя рваными ранами на некогда белоснежном корпусе, подпалинами и следами горения атмосферы, деформированной плазмой обшивкой, практически полностью уничтоженной артиллерией по левому борту, этот корабль сейчас представлял собой наглядную демонстрацию расхожего в мирах Внешнего Кольца выражения: «В могилу краше кладут».

Орудия башенной артиллерии «Химеры» поливали «Красную перчатку» океаном зеленого огня. Задняя часть ее надстройки уже разрушена. Там не осталось ни единой целой палубы, не подвергшейся декомпрессии. Один «Разрушитель-I» уже сдох, второй вот-вот будет разворочен. А значит скорость вражеского флагманского корабля упадет еще больше — не более трети. Конечно, они пытаются это компенсировав, задействовав четыре вспомогательных двигателя, но получается не очень хорошо — лейтенант Креб и его люди при отступлении хорошенько постарались над стреноживанием. И сейчас перед противником замаячила безрадостная перспектива. Или бросить флагман и перегруппировываться с остальными звездолетами, или же все три калеки попадут под беспощадный огонь флота Трауна. А затем — настанет очередь подбитых эскортных авианосцев и третьего подранка мон-каламари.

Пеллеон посмотрел на тактический монитор и почувствовал, как у него расползлась по лицу широкая улыбка.

— Противник решил совершить третью ошибку, — произнес гранд-адмирал. — Они решили задержать нас с помощью кораблей мон-каламари, в то время как «Красная перчатка» попробует оторваться.

— Сэр, — негромко обратился лейтенант Тшель к Пеллеону. — С крейсера-заградителя докладывают, что противник пытается энергично пробиться сквозь постановку помех.

— Какую…? — сдвинул брови командир «Химеры», не понимая о чем говорит младший офицер.

А потом до него дошло.

Это ведь тот самый «Интердиктор», который они использовали при штурме военного склада! И на нем установлено оборудование со старого сепаратистского корабля, позволяющее блокировать каналы связи в пределах звездной системы. Ближняя связь-то действовала без особых проблем, а вот дальняя — нет.

Гилад взглянул на Трауна. Тот спокойно взирал на то, как «Мертвая голова» и «Крестоносец» берут в клещи одну жертву, а «Немезида» и «Вершитель» — другую. Корветы сопровождения распределились на защиту «своих» звездолетов. Истребители и перехватчики организовали беспокоящие противника и нервирующие его канониров налеты на корабли Новой Республики.

— Откройте канал связи с нашими крейсерами, капитан, — произнес гранд-адмирал. — Переведите на мою панель. Для этих кораблей только что появилась миссия, от которой зависит исход этого сражения.

Колесо судьбы совершило новый оборот и сражение началось вновь, открывая следующий акт насилия и справедливости противников друг к другу.

Хоногрианская бойня продолжалась.

Под ударами белоснежно-зеленой энергии двух имперских разрушителей дефлекторные щиты крейсера мон-каламари не выдержали и схлопнулись, подставляя под удар безжалостной энергии бронированный корпус туши многострадального МС80. Теперь его некогда белоснежная обшивка стала чернеть подпалинами, начали появляться пробоины и фонтаны вырывающегося наружу воздуха напополам с обломками и телами разумных, обгорала краска и оплавлялся металл. Затем на округлых бортах заплясали ионные разряды ионных пушек с правого борта «Вершителя» и левого — «Немезиды», а с десяток кумулятивных ракет с оказавшихся рядом TIE-бомбардировщиков завершили начатое разрушение. Вахтенные радостно приветствовали огонь, который хлестнул из разрастающейся пробоины вражеского корабля. Теперь и правый борт звездного крейсера не являл из себя образец мон-каламарианской чистоты.

Фон Шнайдер оглянулся:

— Почему не стреляет седьмая батарея?

— Командир батареи докладывает, что вражеское попадание разбило комплекс наведения. Техники пытаются его реанимировать и…

— Компьютерные прицелы на орудиях целы? — поинтересовался командир «Немезиды».

— Так точно, сэр…

— Так пусть канониры вспомнят чему их обучали в Академии и перестанут надеяться на одну лишь систему управления огнем! — требовательно распорядился он. — В сражении должны участвовать все без исключения орудия в секторе поражения корабля противника!

Фон Шнайдер ткнул пальцем в транспаристаль главного иллюминатора:

— Я хочу, чтобы этот крейсер был взорван!

Боевой звездолет мон-каламари и орудия левого борта «Немезиды» выстрелили одновременно, сосредоточив огонь на бортах друг друга. Невидимая полусфера, защищавшая левую часть имперского звездного разрушителя окрасилась на тактическом экране в нежно-розовый, плавно перетекла в область кроваво-красного, а затем сквозь нее ударили голубые разряды ионных орудий республиканцев. По обшивке разрушителя расползлась небольшая сетка голубовато-белых молний, две тяжелые турболазерные батареи взорвались, и капитан Шнайдер насчитал как минимум двоих артиллеристов, которых выбросило в пространство, когда лопнули бронированные блистеры.

«Немезида» не осталась в долгу, за каждое свое поведение и потери личного состава отплачивая сторицей. Новый залп уничтожив дефлекторный щит по соседству с уже развороченной частью корпуса, оставил на обшивке звездного крейсера мон-каламари черные уродливые подпалины, а кое-где и вовсе повредив оболочку так, что образовались очередные огненные фонтаны. В космос хлынули клубы дыма, которые исчезли лишь тогда, когда в загеметизированном отсеке выгорело все, что могло быть воспламенено — кислород, ткани, оборудование, изоляция электрики, платы электроники, волосяной покров разумных…

Подключились ионные пушки, артиллеристы которых развивали успех своих «турболазерных братьев». Поверхностные ионные разряды перемещались по обшивке корабля противника, сжирая любую электронику, до которой могли добраться. Антенны систем связи и наблюдения, сенсоры, датчики — все это превращалось в металлолом, который становился бесполезным для членов экипажа вражеского корабля, одновременно ослепляя их то в одном, то в другом секторе вокруг их многострадального корабля.

Зеленые копья энергии взрывали наиболее приметные выступы на броне звездного крейсера с прытью джавов, унюхавших бесхозных дроидов. Разбитая в клочья обшивка, облака обломков и мертвые тела — спутники и в то же время следы космического сражения обволакивали МС80.

Авиакрыло «Немезиды» работало в тандеме с артиллеристами указанного разрушителя, приводя в негодность двигательные установки космического корабля и добивая остатки «крестокрылов», которые прикрывали обращенный в летающие развалины звездолет.

Орудия правого борта флагманской «Химеры», словно пресытились избиением республиканского звездного разрушителя и к насилию над звездным крейсером присоединилась третья сторона. Клиновидные космические корабли слущили остатки дефлекторной защиты и брони беспомощного звездолета, словно соревновались в том, кто сделает это быстрее и наиболее масштабно.

Побеждали пока что артиллеристы «Немизиды», как наиболее активные участники — именно им удалось достичь поражения закрывающегося бронеставнями створа полетной палубы изуродованного корабля Новой Республики. Едва дюрасталевые «ворота» замахнулись, энергия внутреннего взрыва выбила их в космос, сопроводив внушительным факелом огня — взорвались боеприпасы.

Фон Шнайдер наблюдал за тем, как вспучилась обшивка звездного крейсера в верхней проекции ангара — ударная волна пошла вверх, ломая палубы, силовой набор, строительные конструкции и броню. В конце концов пространство на многострадальной обшивке звездолета противника прорвало, подобно вызревшему гнойнику и корабельная обшивка развернулась словно хищный цветок, прекрасный своими оттенками, но беспощадный острыми краями своих «листьев».

— Старший помощник! Доложите о повреждениях моего корабля!

— Минимальные, капитан! Мы потеряли четыре батареи, семь разгерметизированных отсеков. Все повреждения локализованы и не представляют опасности для звездного разрушителя.

Фон Шнайдер удовлетворенно кивнул.

— Рулевой, переходим в верхний эшелон, — у противника осталось не так-то много орудий в верхней полусфере, так что «Немезида» будет фактически расстреливать врага в полигонных условиях. Нанесение максимального вреда при минимальной опасности — то, что необходимо для скорейшего завершения сражения.

Остальную артиллерию на себя возьмет «Вершитель», которого капитан Брандей, заметив, что звездный крейсер больше не способен на скоростные маневры, расположил правым бортом поперек курса дрейфа республиканского звездолета. Турболазеры, лазеры и даже ионные пушки принялись с весельем и задором уничтожать носовую часть космического корабля Новой Республики, добавляя все новых и новых разрушений.

— Капитан, мы в заданном эшелоне!

Шнайдер бросил взгляд сквозь главный иллюминатор — носовая часть его звездного разрушителя сейчас оказалась направлена непосредственно напротив громадной раны разрушенного ангара.

— Беглый огонь по готовности, — отдал Фон новый приказ, указывая на громадную пробоину. Теоретически, если продолжить простреливать именно эту часть, нанося разрушения силовому набору, ребрам жесткости, шпангоутам, палубам и переборкам, то противник просто развалится на две части. Энергетические шины потеряют целостность, начнется утечка энергии и вместо обгорелого и обезображенного корпуса. хотя бы отдаленно напоминающего боевой корабль, поучаствовавший в яростном сражении, в космосе останутся лишь куски металла. Запертые внутри и обреченные на медленную и страшную смерть военнослужащие Новой Республики с радостью будут сдаваться в плен, буквально умоляя имперских штурмовиков поскорее доставить их в камеры. Оставалось лишь надеяться на то, что орудия звездных разрушителей, истребителей и перехватчиков, а так же ракеты бомбардировщиков уничтожат достаточное количество членов экипажа вражеского корабля, чтобы выжившим и «спасенным» хватило места в корабельных карцерах и в камерах тюремного отсека. А значит, необходимо как следует постараться…

— Максимальная скорострельность! — подстегнул он азарт добивания измученного корабля. Сам же он с любопытством поглядывал на офицера связи, гадая, поступит ли сообщение от Трауна о необходимости прекратить обстрел и оставить корабль в том состоянии, в котором он пребывает сейчас для захвата и высадки призовой команды.

Но гранд-адмирал продолжал сохранять молчание. Но, буквально через пару секунд, капитан Шнайдер убедился в том, какие именно планы у гранд-адмирала имеются на этот избитый до потери боеспособности звездолет.

«Химера» без лишних слов обрушила всю мощь своих башенных орудий на то же самое место на обуглившемся остове звездного крейсера. Ураган зеленых зарядов энергии со всех трех звездных разрушителей вскрывал бронированное нутро звездолета Новой Республики с легкостью, которой позавидовали бы на заводах по прокату металла с их огромной аппаратурой, разделяющей заготовки на части. Палуба за палубой, отсек за отсеком, турболазеры и ионные орудия сгрызали одно «горизонтальное» покрытие за другим.

Фон улыбнулся, когда заметил, что стройная грация МС80 исчезла, когда огонь «Химеры» и «Немезиды» то ли испарил, то ли просто разрушил основной силовой набор. Носовая часть звездного крейсера и металлолом, еще не так давно бывший двигательным кластером, стали жить в отрыве друг от друга, дрейфуя в различные стороны.

Распространяйся в вакууме звук, то вахта на мостике «Немезиды» могла бы насладиться хрустом переборок поверженного звездолета…

Но судьбе было вольно распорядиться иначе.

Звездный крейсер мон-каламари, как на это и рассчитывал капитан Шнайдер, переломился. При этом не обошлось и без ставшей уже традиционной неразлучным сопровождающем сражение кораблей, а в особенности — их кончине.

«Вершитель» с упоением продолжил расстреливать беспомощную половину корабля. В то время как сама «Немезида» обстреляла кормовую половину звездного крейсера, что привело к обширной детонации и уничтожению всей этой отколовшейся части звездолета.

— С противником покончено, — сообщил старший помощник.

— Превосходно, — произнес Фон Шнайдер.

Все строго как на занятии по тактике в Имперской Военной Академии. И каждое занятие, не взирая на тему последнего, заканчивалось внедрением в головы будущих пилотов одной простой, непогрешимой и прописной истины, выполнение которой никто и никогда не ставил под сомнение: «Недобитков не оставляют».

В противном случае они имеют обыкновение возвращаться более подготовленными и жаждущими мести.

— Доложите о повреждениях, капитан Пеллеон.

Командир «Химеры», оторвав свой взгляд от текста на экране персональной деки выражал крайнюю степень изумления. Похоже он не понял, откуда я знаю, что именно за докладную записку он изучает. Но так ведь это просто — лейтенант Тшель на протяжении последних десяти минут подходил то к одному, то к другому боевому посту, переговариваясь со старшими офицерами по направлениям и внося данные в деку, которая минуту назад перекочевала из его рук к капитану. Что еще может сопровождаться подобными действиями? Одно из двух — контроль повреждений, или последние приготовления перед мятежом на борту военного корабля.

Насчет последнего я спокоен — если б на борту «Химеры» появится такой инициатор, то экипаж тихонько удавит его своими руками.

— Пробоины в носовых отсеках, на палубах один и три, — бросив взгляд на спину своего «любимчика», Пеллон очевидно расставил все по своим местам. — Выведены из стоя две башни по правому борту, одну из них введут в строй через четверть часа. Мы потеряли тринадцать истребителей и шесть членов экипажа.

Скромные потери если принимать во внимание размах проводимой операции.

— Есть доклады с бывших республиканских ударных фрегатов? — поинтересовался я.

— Так точно, — Пеллеон стал слева от моего кресла. — Оба серьезно повреждены. Один из них дрейфует и большая часть отсеков недоступны по причине разгерметизации. Бригада механиков сообщает, что в течение пяти-шести часов они смогут восстановить работу главной энергетической установки и заделать пробоины в критически важных отсеках и помещениях. Им потребуется помощь…

— Направьте две технические бригады с «Химеры» на наиболее поврежденный фрегат, — распорядился я. — Аналогичное количество с «Немезиды» на второй. Данные с выведенного из строя «Удара» имеются?

— Корабль лежит в дрейфе, вращение не замедлилось. На вызовы спасателей, отправившихся к нему на шаттле никто не отвечает.

— Направьте к нему «Вершитель». Пусть используют установки захвата для стабилизации положения корабля и обследуют его. Если звездолет есть возможность оперативно починить в течение трех суток — мы должны это сделать.

— Так точно, сэр, но… — Гилад замялся. Помолчав ровно одну секунду, все же решился задать вопрос:

— Могу ли я поинтересоваться о причинах, по которым установлен подобный временной срок?

— Ближайшая от нас база Новой Республики, в ведении которой находится военный флот с не менее чем пятью звездными крейсерами мон-каламари или любыми другими боевыми звездолетами аналогичного класса располагается от системы Хоногр на расстоянии двух с половиной стандартных суток полета при использовании гипердвигателя первого класса, — объяснил я.

— Но ведь они не знают о том, что мы здесь, — напомнил Пеллеон. — Или знают, сэр?

— На нашем крейсере-заградителе установлена система радио-электронной борьбы практически тридцатилетней давности, — теперь уже мой черед настал освежить воспоминания противника. Она имеет как свои плюсы, так и минусы. Уверен, что в настоящий момент, видя положение дел, наш противник предпринимает попытки преодолеть завесу информационной блокады и сообщить координаты системы, а так же количественный и качественный состав нашего флота. Пройдет не более тридцати минут, прежде чем они смогут обнаружить оптимальную частоту передачи и направят короткое послание. Уйдет ли оно напрямую Мон Мотме или же на место базирование флота — это весьма интригующий вопрос. Однако в любом случае, учитывая всевозможные проволочки и неповоротливость бюрократической машины вооруженных сил под командованием ботанов, на месте флот противника, соразмерный с нашим будет не ранее трех суток.

— Если только Мон Мотма не решит в очередной раз отобрать у Фей’лиа какой-нибудь флот в свое распоряжение, — фыркнул Пеллеон. Кажется капитан вспоминает случаи из своего бурного прошлого, когда ему приходилось прерывать выполнение военных задач ради того, чтобы ублажить прихоть того или иного сановника из Центра Империи. Что ж… военная машина буксует тогда, когда ею начинают управлять политики. Это правило справедливо в любых галактиках и в любые времена.

— Она не пойдет на этот шаг, — произнес я. — Слишком шаткое у нее положение в настоящий момент. Генерал Соло провалил свою миссию, на Лайнури она большого политического капитала не заработает. К тому моменту как муж принцессы Лейи Органы-Соло вернется на Корусант, в Сенате начнутся нешуточные политические баталии. Без явных достижений результатов Мон Мотма не сможет оправдать разумность своих действий с подчинением двух эскадр непосредственно себе. Новую Республику ждет непродолжительный политический кризис.

— Раз вы так говорите, — развел руками Пеллеон. — Я в политике не разбираюсь, так что…

— Читая рапорт лейтенанта Креба, капитан, вы не задавались вопросом о причинах слабости защищенности надстройки имперского звездного разрушителя? — полюбопытствовал я.

— На флоте критикующих корабли, на которых приходится служить особо не жаловали, — посетовал Пеллеон. — Так что воевали на том, на чем прикажут.

— Проявите свойственный вам такт и наблюдательность, капитан, — попросил я. — Сделайте выводы.

— Во-первых в надстройке не так-то уж много свободного места для установки хоть какой-нибудь артиллерии, — начал перечислять Пеллеон. — Во-вторых военная доктрина указывает на более активное применение авиакрыла для защиты корабля и центров его управления от атаки на мостик…

— «Палачу» при Эндоре военная доктрина не помогла выжить. — заметил я. — Вахте на мостике «Красной перчатки» — в том числе. Случайности перерастают в совпадения, а те, в свою очередь, в закономерности. С подобной пагубной практикой необходимо бороться. Как и с поиском способа перемещения наших генераторов защитных полей с внешних рубежей во внутренние отсеки корабля.

— Республиканцы не идиоты, — с сомнением в голосе произнес Гилад. — Внешние изменения конструкции надстройки и вынесенных элементов, узлов и непременно бросятся в глазах. А следовательно они попытаются узнать в чем дело…

— Именно поэтому на месте действующего оборудования следует расположить макеты-обманки для отвлечения внимания от настоящих установок, — предложил я. — Небольшая ловкость рук и смекалка.

— Хм… — задумчиво выдал Пеллеон. — Может и сработать, наверное. Хотя как по мне, есть определенные причины, по которым генераторы дефлекторного поля находятся за пределами брони.

— Уверены в этом, капитан? — уточнил я. Показать свою необразованность в этом вопросе было не страшно. В самом деле мне не удалось обнаружить ни малейшего намека или объяснения о причинах, которые бы не позволяли разместить генераторы дефлекторного поля имперских звездных разрушителей под броней, как это делают те же мон-каламари. Да, используют они, конечно, различное оборудование для одних и тех же целей, однако… Что мешает нам, в таком случае, как следует распотрошить после боя звездолеты мон-каламари и забрать необходимое? Нам всяко-нужнее.

— Да, сэр, — смущенно произнес он. — Если позволите, я выясню этот вопрос детально у специалистов…

— Это можно сделать и позднее, — предложил я. — Мы ведем сражение, если вы не забыли, — показалось, что Гилад что-то проворчал. — Совершенно напрасно вы пытаетесь корить себя за неосведомленность в ответе на предыдущий вопрос, капитан. Незнание вредит лишь тогда, когда не направляются усилия на восполнение пробелов.

— Так точно, сэр, — произнес Пеллеон. — После боя займусь этим. Теперь уже самому интересно. Столько лет служил и не задавался вопросом… Что дали под командование, тем и располагаем…

— Интересная точка зрения, капитан, — едва заметно я скосил глаза в сторону тактического монитора, наблюдая за тем, как со сканеров пропадают отметки развороченного на части крейсера мон-каламари. — Передайте на «Немезиду», чтобы они занялись абордажем того, что осталось от этого корабля, а так же демонтажом сохранившегося оборудования.

— Сомневаюсь, что после того, как по этому звездному крейсеру отработали сразу три звездных разрушителя, в этих обломках вообще что-то пригодное для анализа нашими специалистами, осталось, — проворчал Гилад.

— Но и пренебрегать имеющейся у нас возможностью получить дополнительную информацию о противнике так же не следует, — высказал я свое мнение. Хотя, по большей части меня интересовали генераторы дефлекторного поля. Может Гилад и забыл, но у нас есть собственные крейсера мон-каламари. Которые, пусть и обзавелись собственным набором «запчастей», но лишними они не бывают. Тем более что, если, в конце концов, мы придем к выводу об использовании генераторов дефлекторного щита мон-каламари на наших кораблях, то потребуется большой запас таковых. Приобрести такое оборудование официально нам однозначно будет сложно (если вообще возможно). Значит… Надо использовать то, что есть. — Здесь мы закончили, капитан. Курс на «Красную перчатку». Тридцать процентов скорости.

— Будем ползти? — уточнил Пеллеон, явно недовольный тем, что услышал.

— Потребуется время для того, чтобы все участники происходящего заняли свои места перед развязкой, — пояснил я. — Обратите внимание, что корабль генерала Соло держит курс на орбиту Хоногра.

— Решили эвакуироваться на планету? — разумное предположение.

— Как один из возможных вариантов развития событий, можно рассмотреть и подобную перспективу, — согласился я. — Однако, более склоняюсь к мысли о том, что генерал Соло решил использовать естественную магнитосферу Хоногра в качестве усилителя для того, чтоб преодолеть наши помехи. Если так, то у него получится очистить один из каналов всего на одну секунду. После чего его коммуникационное оборудование выйдет из строя из-за смены полярностей элементов питания. Интересный, но в то же время расточительный способ прорыва информационной блокады.

Уж я-то последний вопрос изучил как следует — когда есть время спланировать засаду нужно проработать все до мелочей. Проработать все возможные варианты развития событий. Изучить каждый возможный источник информации. От имперских методичек радиоэлектронной борьбы до сообщений на контрабандистских форумах в «ГолоНете». Причем, следует выделить время и начать проверку указанных в последнем источнике данных. Потому как есть большое предположение, что значительная часть имперских секретов уже давно таковыми не являются. Как говорится: «Нужна новая методичка».

— Маловато для подробного рапорта, — напомнил мне мои же слова командир «Химеры».

— Когда не остается других шансов на спасение, приходится довольствоваться тем, что есть, — пожал плечами я. — Мешать им в этом мы не будем. Однако, капитан, распорядитесь о том, чтобы наши дешифровальщики заполучили копию сообщения, который намерен отправить капитан Соло.

— Сэр, должен заметить, что сохраняя подобный курс, «Красная перчатка» спустя какое-то время может выйти за пределы системы и установки подавления систем связи, — осторожно подсказал капитан Пеллеон. — Возможно они даже попробуют использовать гравитацию Хоногра для ускорения.

— Это уничтожит их собственный корабль, — опроверг предположение я. — Перегрузки при использовании метода гравитационной пращи превысят предел прочности корабля. Генерал Соло никогда не пойдет на целенаправленное уничтожение своих подчиненных.

— Кореллианцы — рисковые парни, — туманно намекнул Гилад.

— Но не в тех ситуациях, когда их риск приводит к собственной смерти и невозможностью обнаружить местоположение собственных друзей и беременной супруги, — спокойно опроверг извечный тезис я. — Передайте распоряжение на «Мертвую голову» и «Крестоносец»: «Корабль не уничтожать, подавить артиллерию противника, взять на абордаж».

— Так точно, сэр, — буднично буркнул Пеллеон, отходя к боевым постами. Несмотря на то, что мы фактически гнались за «Красной перчаткой», происходило это неспешно. Где-то по курсу и справа от нас зашевелились, маневрируя, корабли из «побитого» отряда — два эскортных авианосца и закопченный до состояния хорошо обгоревшей деревяшки МС80. Похоже на то, что известный контрабандист, выдал новую идею — раз уж один из «заградительных» крейсеров погиб, а второй все пытался отбиться от «Крестоносца» и «Мертвой головы», уже не имея сколько-нибудь серьезного способа передвижения в своем активе, то почему бы не поиграть с нами в «догонялки».

Очевидно, что прием с сокрытием реально возможной скорости «Химеры» сработал, и Соло считает, что наши двигатели банально не могут выдать больше. Или же в самом деле надеется убежать. Что ж, здесь ему придется разочароваться.

А пока есть время, следует проанализировать происходящее.

Я изучил имперский справочник по кораблям мон-каламари и должен сказать, что совершенно очевиден тот факт, что имперцы очень сильно недооценили выходцев с Дака.

Начнем с того, что в отличии от имперских звездных разрушителей, которые комплектуются различными типами бортового оборудования, на звездные крейсера мон-каламари всегда ставится одно и то же снаряжение. Правда, порой бывает, что в разные места, но это уже детали. И если различные ИЗР могли похвастаться различным вооружением и различными системами защиты, то с этим у мон-каламари все строго. Так что если их кораблям положена дефлекторная система Serridge SEAL, которая позволяет даже под огнем восстанавливать мощности щитов (из-за чего фактически единственный шанс на их просадку — это концентрированный массированный обстрел, приводящий к уничтожению большей мощности щита, чем может восстановить генератор), то только она и будет. И обеспечивает это оборудование мон-каламари мощность щитов на уровне ста пятидесяти пунктов. Для справки — у одних и тех же имперских звездных разрушителей даже визуально похожих друг на друга, мощность щитов может колебаться в пределах от ста двадцати пяти пунктов до ста пятидесяти. Это, если брать за основу «единички». На «двойках» немного другая картина, там хоть какая-то стандартизация — стабильные сто пятьдесят пунктов. Правда, у некоторого числа кораблей бывает, что и двести. У «Химеры» сейчас как раз таки последние показания, но получены они благодаря не самому мощному дефлекторному генератору от мон-каламарианского фрегата.

Таким образом, как бы смешно это не звучало, флот мон-каламари более однороден, нежели чем имперский. Вот такой каламбур, да…

Будем исправлять. Меня категорически не устраивает, что даже в моем флоте есть откровенно слабые по сравнению с другими их одноклассниками корабли. Как можно ставить в качестве флагмана боевой группы имперский звездный разрушитель, если он по тактико-техническим характеристикам, к примеру, не только не равен крейсеру мон-каламари, против которого он намерен воевать, но и уступает ему?

Операция «Алый рассвет» вскрыла немало проблем внутри подчиненного мне флота. После того, как кампания при Хоногре будет завершена, следует воспользоваться случаем и использовать время ремонта кораблей для их хотя бы довооружения до максимально известной комплектации. Тем более, что вскоре на Тангрен мы доставим очередного «подопытного»

А так же следует проработать ряд дополнительных моментов, на которые так или иначе обратилось внимание…

И теперь уже совершенно однозначно следует принять решение о скорейшем приобретении «побед». Сделать это через обращение к Корпоративному сектору или же «поохотиться» на таковые из числа флота повстанцев? Надо обдумать. Тем более, что минимум один корабль такого типа имеется в распоряжении принца-адмирала Креннеля.

События последних сражений наглядно дают понять простую истину: что капитан Калиан, что его коллега И-Гор демонстрируют прекрасную выучку и живучесть своих кораблей. А так же — недальновидность имперских политиков, которые так быстро отправили подобные звездолеты на окраины. Да и эта совсем ненужная модификация до «Победы-II» по итогам которой этот тип звездного разрушителя приобрел от дополнительного энергетического вооружения куда как меньше, чем потерял при демонтаже пусковых установок.

Да и к тому же, Райан Зион обещал проработать проект модернизации имеющихся у меня устаревших звездолетов. Посмотрим, что из этого выйдет. Не думаю, что это займет много времени, так как я всего-то просил усилить башенную артиллерию — это не бог весть какие переделки. При сохранении того же количества башенных установок, но вместо исходных планировалось разместись восьмиствольные, как те, что установлены на борту звездных разрушителей типа «Имперский» или любых других современных кораблях того же или более высокого класса. Что в идеале должно было уравновесить бортовой турболазерный залп любой из «побед» первой модели до «имперского». Правда, по минимальной планке вооружения, которые только имелись в имперском флоте до сих пор. Но и это — один большой сюрприз для противника, который не привык считать подобный тип разрушителей в качестве серьезного противника. И очень даже зря. Всего-то требовалось модернизировать тип пусковых установок, размещенных на «победах» на более современные, да проявить фантазию в вопросе их тактического маневрирования — и «победы» вновь могут показать свои острые клычки.

— Гранд-адмирал, сэр, — ко мне приблизился командир «Химеры», сжимая в руке персональную деку. — Нашим специалистам удалось получить копию сообщения, которое отправил генерал Соло. Это текст.

— Разумное использование секундной задержки в алгоритмах подавления систем дальней связи, — согласился я. — Дешифровали?

— Так точно, сэр, — бойко произнес Гилад таким тоном, словно это была его личная заслуга. Суждение не лишено смысла, так как за боевую и специальную подготовку своего экипажа отвечает непосредственно командир боевого корабля. — Генерал Соло сообщает о засаде из шести звездных разрушителей в системе Хоногр и прикладывает координаты системы. Сообщение направлено на Корусант.

— Занятно, — я протянул руку и Гилад передал устройство. Пробежавшись глазами по строчкам расшифрованного послания, внутренне улыбнулся. Признаться, я думал, что он в первую очередь сообщит о наличии гранд-адмирала. Свое имя я сообщал при выходе из системы на открытой частоте непосредственно для предупреждения ногри, а так же для легкой деморализации противника, который успокаивал себя последнее время, что нет никакого гранд-адмирала у Империи, а все случившееся — это дело рук одного садистского принца-адмирала.

Но Соло неспроста пользуется уважением в вооруженных силах. Гилад в точности передал текст его сообщения. Генерал Новой Республики сделал все для того, чтобы задержать нас, а я подыгрывал ему с небольшим ходом «Химеры». Он наверняка думает, что у него есть время на подход подкрепления, так что решил поиграть остатками флота со мной в «догонялки». Правильно, ведь «Крестоносец» и «Мертвая голова» на данный момент лишают остатков вооружения поврежденный звездный крейсер мон-каламари и вот-вот пойдут на абордаж. Остальные звездные разрушители находятся на большом отдалении и даже на крейсерской скорости у них будут большие временные затраты на то, чтобы догнать «Красную перчатку» и три других звездолета Новой Республики.

— Что ж, капитан, — произнес я, — генерал Соло совершил третью и последнюю ошибку.

— Думаю он попытается на досветовых или вырваться за пределы системы и осуществить полноценный сеанс связи с Корусантом, или же… — Гилад прищурился. — Сэр, мне кажется, или они изменили курс?

— Зрение вас не подводит, капитан, — подтвердил я. — «Красная перчатка» и три оставшиеся у генерала Соло корабля в самом деле планируют обойти Хоногр.

— Сэр, нужно немедленно увеличить скорость, — возбужденно пробормотал Пеллеон. — Если они обогнут планету, то с другого полушария у нас нет никаких шансов их догнать, или остановить.

— Вы так думаете, капитан? — уточнил я.

— Сэр, но это же ясно, — свел брови вместе Пеллеон. — Соло оставил один звездный крейсер здесь. Он не может уйти в гиперпространство, потому как находится в зоне действия вектора генератора гравитационной тени, а обойти его не может из-за того, что маршевые двигатели почти не дают тяги. Но если Соло обогнет планету, то окажется за пределами второго вектора раскрытия искусственной гравитации. И чтобы его остановить, придется привести в движение «Интердиктор», отправить его в облет планеты и развернуть генераторы гравитационного колодца уже там. Уверен, именно это Соло и задумал — либо один, либо четыре других корабля, но спасутся.

— Вне всякого сомнения он предлагает нам сделать выбор между собой и одним кораблем, предполагая, что «Химера» повреждена и никто бы не стал целенаправленно снижать мощность двигателей, когда хочет разделаться с противником, — подтвердил я. — Более чем уверен, что если мы сейчас обратимся к статистике наблюдений о передаче информации между кораблями, то узнаем, что «Красная перчатка» переправила на все оставшиеся под ее началом звездолеты Новой Республики один и тот же пакет данных — показания сенсоров и запись боя. Соло делает ставку на то, что хотя бы один из кораблей сможет прорваться.

— И у него почти получилось, — вздохнул Пеллеон. — Сэр, если они записали данные работы двигателей наших кораблей…

— Они их записали первым делом, капитан, — уточнил я. — Не оскорбляйте интеллект нашего соперника.

— … попади эта информация на Корусант, можно забыть о проведении рейдерских операций под «флагом» Креннеля. Нас вычислят и никакая мишура более не поможет, — закончил свою мысль Гилад.

— Вы удивительно точно выразились, капитан Пеллеон, — отметил я. — Если бы у Соло была такая возможность, он бы передал эти данные прямиком на Корусант. И возможно это сделает, если у него не останется выбора и ему придется прорываться сквозь нашу информационную блокаду. Естественно, мы этого не допустим.

— Сэр, в таком случае необходимо немедленно перейти на крейсерскую скорость и попытаться остановить хотя бы «Красную перчатку», — с жаром выложил свою идею Пеллеон. — Остальные корабли могут сдаться, если увидят, что их генерал в плену.

— Подозреваю, что генерал Соло как раз таки выдал указания на этот счет, — произнес я. — И они в точности противоположные.

— Вы предлагаете просто сидеть и ждать? — изумился командир звездного разрушителя.

— Именно так, капитан Пеллеон, — подтвердил я.

— Но ведь они уходят по курсу, который даст им шанс покинуть систему! — настаивал Гилад. Похоже он вообразил, что сейчас происходит крах всего плана. Да, случись так, было бы довольно печально. Но командир «Химеры», ровно как и республиканцы не знает, что все идет по плану.

— Вы поразительно точно подмечаете очевидные факты, капитан, — едва заметно кивнул головой я. — Уверен, что эти же мысли сейчас витают в головах каждого члена экипажа кораблей, находящихся под командованием генерала Соло.

— Сэр, простите, но я не понимаю, — заключил Пеллеон. — Мы фактически разгромили эскадру противника. Это не просто военный, это еще и крупный политический успех! Если позволить им выскользнуть из ловушки, то мы попадем в патовую ситуацию. Не говоря уже о том, что на планете минимум легион вражеских десантников!

— Численность не имеет значения, когда имеешь дело с ногри, сражающимися за свой дом, — произнес я. — Вы, наверняка, отметили тот факт, что с Хоногра с нами никто не пытается связаться?

— Да, — помедлив, произнес Гилад. — Очевидно решили, что мы сунули свой нос не туда, куда должны были.

— Вероятно и так, — согласился я. — Но наиболее вероятно то, что ногри сейчас воюют против высадившегося десанта. Какими бы могучими войнами они не были, им приходится не сладко — особенно против тяжелого вооружения республиканского десанта. Однако, вмешиваться на данный момент мы не будем. Позволим ногри убедиться в том, что несмотря на их подготовку, в обычном пехотном сражении диверсанты и убийцы не сравнятся в мастерстве с регулярной армией. В прошлом они уже имели опыт боестолкновения с регулярными войсками — в период Войн Клонов. Но за тридцать лет армейское военное искусство шагнуло далеко вперед, а повстанцы научились воевать. Так что на поверхности сейчас идет ожесточенная кровавая бойня между десантом и защитниками Хоногра. Проиграют ногри или же смогут победить — меня устроит любой из вариантов.

— Будут жертвы, — заявил Пеллеон. — Причем — большие.

— А вслед за ними придет осознание того факта, что решения матриархов о самобытности курса ногри не выдерживают критику реальным положением дел, — пояснил я. — К тому времени когда мы закончим разбираться с остатками флота противника, ногри свыкнуться с мыслью, что им необходима помощь. Наша помощь.

— Поэтому вы и объявили по общему каналу, что именно вы пришли на помощь Хоногру, — сообразил Пеллеон.

— Да, это одна из причин почему я приказал действовать именно так.

— И все же нам в любом случае необходимо захватить эти четыре корабля, — Гилад указал на держащиеся от нас на большом удалении огоньки двигателей двух эскортных авианосцев, звездного крейсера мон-каламари и звездного разрушителя «Красна перчатка». — Ставки слишком высоки.

— Именно так, капитан, — согласился я, посмотрев на хронометр и подсчитав в уме вектор скоростей. Да, все сходится, именно сейчас все и начнется. — Раз вам не терпится, то можете приказать увеличить скорость «Химеры» до крейсерской и броситься в погоню.

— Мы нагоним четверку звездолетов генерала Солов через одиннадцать минут, — сказал Гилад после того как отдал соответствующие распоряжения. — Но уже через семь сможем открыть огонь на поражение. За это время они смогут выйти за пределы вектора раскрытия гравитационного колодца. Если им ничто не помешает, то они прыгнут в гиперпространство и ищи их потом.

— В который раз я восхищаюсь тем, как вы точно подмечаете все обстоятельства происходящего, капитан, — с легкой улыбкой на лице произнес я. Гилад с подозрением покосился на меня, прикидывая, не тонкая ли издевка прозвучала сейчас из моих уст. — Я был бы вам благодарен, если б вы справились у наших крейсеров, легли ли они уже на вектор перехвата кораблей генерала Соло и задержат ли их до нашего прибытия.

— Средних крейсеров? — округлил глаза Пеллеон. Взгляд его метнулся от меня к тактическому монитору, на котором демонстрировалось взаимное расположение звездолетов в зоне боевых действий. Не найдя трех значков, характерных для «ударов», капитан запоздало вспомнил о моем предыдущем приказе, касающемся этих кораблей. А так же о том, что я давал указания без его присутствия. Сопоставил это с тем, что не может найти три «удара» на том месте, где они прежде находились…

— Предыдущий приказ отменяется, капитан, — произнес я. — В нем уже нет необходимости.

Пеллеон бросил взгляд на тактический экран как раз в тот момент, когда на нем появились три отметки средних крейсеров, заходящих «в лоб» кораблям генерала Соло и без предупреждений открывающих огонь по противнику, который едва ли мог оказать ему сопротивление. Эскадренные авианосцы полностью лишены вооружения, звездный крейсер и разрушитель потеряли до половины своих турболазеров каждый. А против них три относительно целых средних крейсера, на каждом из которых по двадцать турболазерных пушек, аналогичное количество турболазеров, но уже в башнях, да десять ионных орудий. Мощь, сопоставимая с вооружением звездного разрушителя. Но при этом быстрая, скоростная, маневренная… И не лишенная дефлекторов, как это наблюдается на крейсере мон-каламари и «Красной перчатке».

Второй акт хоногрианской бойни подходил к своему концу.

«Химера» оказалась точно напротив комы звездного крейсера мон-каламари, принимая левым бортом залпы бортовых батарей «Красной перчатки» и отвечая точными и разрушительными для техники ионными пушками. По дефлектору корабля растекались беспомощные зеленые стрелы республиканцев, в то время как из ангара флагманского звездного разрушителя флота гранд-адмирала Трауна к закопченному корпусу «Красной перчатки» потянулась вереница десантно-абордажных челноков.

Крейсер мон-каламари, который как раз завершил поворот, намереваясь ввести в действие побольше оставшихся у него турболазеров, после второго залпа башенных орудий «Химеры» оказался с обрушенными остатками дефлекторов. В то же мгновение он подвергся налету TIE-бомбардировщиков, щедрых в это время года на протонные торпеды. Правый борт звездного крейсера МС80 украсила жутковатой красоты гирлянда разрывов от носа до кормы. Взорвались редкие уцелевшие тяжелые батареи, пузырями вздулась обшивка, а снаряды продолжали крушить внутренности подбитого корабля. Космос высасывал кислород, но пожар все равно не стихал. Броню выгибало и срывало с подложки, обнажая все новые и новые участки внутренних отсеков звездного крейсера.

К тому моменту как гранд-адмирал Траун приказал закончить избиение беспомощного корабля и сосредоточиться на абордаже флагмана генерала Соло, пока тройка крейсеров выбрасывала штурмовиков прямиком в ангары эскортных авианосцев, звездный крейсер мон-каламари выглядел так, будто совершил скоростной полет по астероидному поясу.

Определив приоритет в захвате вражеских кораблей, заняться подранком Траун приказал «Крестоносцу». Абордажные партии последнего справились на удивление многих довольно быстро, уступив место ремонтным партиям.

А вот последним было уже как-то не по себе работать над возвращением к жизни корабля, чьи непострадавшие отсеки усеяны трупами задохнувшихся из-за уничтоженной системы жизнеобеспечения членов экипажа.