Гранд-адмирал. Том второй

Глава 29. Ответный визит. Часть вторая

— Множественные цели, командор, — в голосе Иренез слышались нотки нетерпения. Люк стоял рядом с сенатором Иблисом и вглядывался в голограмму, развернутую в командном центре. Кроме него здесь находились еще более двух десятков разумных — преимущественно кореллианцы, но так же пригласили и Брей’лиа вместе с парочкой подручных.

Молодой джедая почувствовал себя неуютно.

Три звездных разрушителя.

Звездный разрушитель и тяжелый крейсер, оборудованные генераторами гравитационных колодцев.

Корабль неизвестного типа, но судя по всему — тоже корвет.

А вот с кореллианскими корветами что-то неладное. Сперва их было всего двенадцать, а спустя минуту после появления звездных разрушителей — уже четырнадцать. При этом не было ни малейшего признака, что кто-то вышел из гиперпространства — тогда бы об этом сообщил гравиакустик. Так же, как он и оповестил о появлении всего флота противника.

— Они явно здесь не спроста, — осторожно произнес Люк.

— Сэр! — окликнул сенатора голос одного из операторов терминалов. — Получаем сообщение с флагманского звездного разрушителя. Только текст.

— Предлагают сдаться? — криво усмехнулся бывший кореллианский сенатор.

— Так точно сэр, — утвердительно кивнул все тот же специалист. — В противном случае угрожают уничтожением всех, кто не сдастся.

— Нестандартная тактика имперцев, — пробормотала Иренез. — Не слышала я раньше, чтобы они в большинстве кому-то предлагали сдаться.

— Значит настроены серьезно, — понял Скайукоер.

— Да, точно не на кружку кафа заглянули, — согласился с ним Бел Иблис. Он всматривался в голограмму, с легким прищуром. Ни малейшего следа паники в голосе. — Иренез?

— Да, командор.

— Поднимайте наших пилотов, — произнес Бел Иблис. — Помогут продержаться «дредноутам» против неприятеля какое-то время. Всем боевым постам базы — боевая тревога. Активировать дефлекторный щит только при полном раскрытии базы — то есть сразу же, как только хотя бы один звездный разрушитель выйдет на орбиту. Все бластеры и пушки — в активный режим. «Планетарному защитнику» быть особенно внимательным. Против нас используют несколько модернизированную тактику полного охвата, так что наземная операция так же вряд ли будет отличаться изобретательностью. Бейте только тогда, когда они выйдут на орбиту — навряд ли им известна наша позиция на планете.

— Как они смогли вас отследить? — поинтересовался Люк. Но не у сенатора, а у Иренез, так как посчитал сейчас не тем моментом, при котором командора можно и нужно отвлекать по сторонним вопросам. Тем более, что кореллианец занят разговором с командирами наземных частей.

— Мы не знаем, — не долго думая ответила девушка, бросив полный подозрения взгляд на стоящего в отдалении Брей’лиа и его спутников. — Вероятно подсадили маячок на один из наших кораблей. Причем там, где мы его не нашли, а значит имперцы поумнели.

— Это плохо, — признал Люк. — Для чего Бел Иблис хочет дать им бой? Ведь гораздо проще свернуть базу и уйти, пока корабли будут сдерживать наступление противника…

Что-то оглушительно взорвалось на территории базы. Несмотря на то, что командный центр остался невредим, находящихся в нем разумных основательно тряхнуло.

— Бомбардировщики над базой! — донесся чей-то крик.

— Сбили одного! Остальные отступают!

— Они отбомбились по первой линии обороны! Противопехотные орудия половины периметра — в труху!

— Достали второго, падает!

— Набрал высоту, уходит на низкой высоте!

— Потому что это наша последняя база, — произнесла Иренез тихо и крайне быстрым темпом. — Мы здесь довольно давно — с тех самых пор, как командор понял, что никто за нами по-настоящему гоняться и не собирается. Нам некуда отступать — здания вросли в землю и их нельзя вот так просто взять и запаковать назад. Тем более их некуда грузить — все корабли в бою.

— А как же «Гончая»? — поинтересовался Люк, указав на один из тяжелых крейсеров, который находился за границами развязанного имперцами сражения.

— Если на нее обратят внимания, то корабль не протянет и пятнадцати минут, — угрюмо произнесла Иренез. — Внутренние повреждения столь обширны, что энергосистема корабля не позволит ему ни убраться из зоны действия имперцев, ли защититься как следует.

— В таком случае, если у вас найдется лишний истребитель, то я готов помочь, — с готовностью произнес Люк.

— Все наши пилоты уже в небе, — ответила та. — Но три эскадрильи «крестокрылов» против пятнадцати таковых у противника — истребители и перехватчики…

— Плохо дело, — похолодел юный джедай. — Возможно стоит выйти с кем-нибудь на связь из Республики? Нельзя же позволить имперцам перестрелять нас всех как беззубых ку-па!

— Пробовали, — раздался голос кореллианского сенатора за спиной Люка. Обернувшись, он увидел Бела Иблиса. Лицо последнего выражало крайнюю степень напряжения. — Брей’лиа попытался сделать это первым же делом, как на их корабле обнаружили выход из гиперпространства флота.

— А почему не сделали это сразу, как только появился первый разрушитель? — не понимал простых вещей Люк.

— Потому что была надежда на то, что это случайный патруль или одиночный рейдер вроде тех, которые атаковали Новую Республику, — пояснила Иренез.

— Один звездный разрушитель против пяти тяжелых крейсеров — были неплохие шансы заполучить себе этот корабль, — признался Бел Иблис. — Сейчас же… Будем сражаться.

Люк прикинул шансы. Сила и здравый рассудок подсказывали ему, что обстоятельства складываются не в пользу кореллиацев.

— Дефлекторы мы уже подняли, — меж тем поднял тот. — Теперь будем держать удар здесь и надеяться на то, что на орбите дела пойдут лучше.

— Вы должны командовать флотом, Гарм, — не выдержала Иренез. — Скайуокер доставит вас на орбиту. Выведите хотя бы часть группы из ловушки.

— Они прорвутся и без нашего участия, — твердо сказал бывший сенатор. — Я уже отдал соответствующие приказы. Сейчас нам нужно думать о том, как отстоять базу до тех пор, пока любой из прорвавшихся кораблей не приведет подмогу. База на Орд-Пардрон всего в сутках лета от нас. Нужно лишь продержаться.

Просто продержаться…

Против имперского флота из двух десятков звездолетов вчетверо меньшими силами…

Что может быть проще-то, а?

— Противник поднял с поверхности три эскадрильи «крестокрылов», — заметил Пеллеон.

Я молча всматривался в происходящее за пределами центрального иллюминатора боевой рубки.

А здесь, судя по всему, разворачивалась отчаянная попытка противника реализовать прорыв.

Пять тяжелых крейсеров, сформировав строй подобный букве «Н», где попарно дредноуты в левом и правом кильватере старались прикрыть от флангового огня находящийся «на перемычке» пятый «дредноут». Последний направлялся в сторону «Химеры», безжалостно обстреливаемые с трех сторон — с обоих флангов, да и канониры флагмана в долгу не оставались.

— Капитан, — произнес я.

— Сэр? — с готовностью отозвался Пеллеон.

— Направьте наши перехватчики для уничтожения маршевых двигателей центрального дредноута, — приказал я.

Гилад отрепетировал, то есть повторил далее по цепочке командования, полученный приказ. На тактическом дисплее мгновенно отразились две дюжины зеленых точек, устремившихся к указанному кораблю, в то время как TIE-истребители продолжали кромсать орудийные блистеры первых двух машин.

— Замысел понятен, — произнес я.

— Они пытаются задавить «Химеру» массированным огнем, — кивнул своим мыслям командир флагманского звездного разрушителя.

— Ни в коем случае, капитан, — опроверг предположение я. — Для этого совершенно недостаточно того количества орудий, которыми три ближайших к нам дредноута обладают в носовой полусфере. Два других следуют точно в кильватере и это лишает их возможности задействовать свои орудия. Займут эшелон выше или ниже передовых кораблей — и исчезнет эффект перекрывания щитов. Нет, они намерены заставить «Химеру» отвернуть с курса и позволить хотя бы одному «дредноуту» прорваться.

— Тому, который в центре? — уточнил Пеллеон.

— Либо одному из замыкающих кораблей, — уточнил я. — Итого, на выбор — три цели. Проблемы немодернизированных дредноутов в том, что их артиллерия расположена исключительно по бортам и в носовой части — проблема устаревшего дизайна и костного подхода верфей «Звездолетов Рендили» к проектировке. Это сражение — большая удача, капитан, на самом деле.

— Это еще почему? — нахмурился Гилад.

— Потому что мы можем наглядно наблюдать что из себя представляют эти корабли в линейном бою, — объяснил я. — Как вы можете отметить, комбинированный турболазерно-ионный обстрел трех разрушителей довольно быстро просаживает их щиты, несмотря на то, что они всего лишь на несколько пунктов отстают по своей таковой мощности на наших кораблях. Продублируйте приказ на «Неумолимый» и «Штурмовой ястреб», чтобы их перехватчики занялись двигателями ближайших к ним концевых «дредноутов», в то время как истребителям всех трех разрушителей необходимо усилить нажим на головные корабли. Огневое решение для звездолетов — то же. Четыре корвета и «Крестоносец-II» отправьте на перехват вражеских истребителей, остальным — заняться шестым дредноутом. Задание — обездвижить, не уничтожить. «Черному Аспиду» и «Вечному гневу» оставить по эскадрилье для защиты своих кораблей, остальные направить на орбиту планеты и организовать… Отставить, капитан, — произнес я, улыбаясь. — Хорошая попытка, сенатор Иблис.

— Сэр? — непонимающе уставился на меня Пеллеон.

— Для истребителей и перехватчиков с разрушителей — цели прежние, — уточнил я свой предыдущий приказ. — Бомбардировщики вернулись?

— Находятся на ротации, сэр. Передовая линия обороны противника уничтожена.

— Прекрасно, — отозвался я. — Прикажите загрузить их кумулятивными ракетами. Аналогичный приказ продублируйте и на остальные разрушители.

— Так точно, — Пеллеон быстро заговорил в коммуникатор. После того, как он закончил, то задал новый вопрос:

— Вы увидели изменение в их тактике?

— Задний правый и центральные «дредноуты» совершили одновременный поворот влево, раскрыв план атаки на «Черный Аспид», — пояснил я. — Передовые дредноуты обозначены в качестве отвлекающего маневра, в то время как три других — для потенциального прорыв. Прикажите «Неумолимому» и «Штурмовому ястребу» сменить позицию и сблизиться с противником, одновременно сосредоточив на нем огонь четырех корветов. Еще шесть направьте для нападения на шестой корабль. Остальные — распределить между «Химерой» и «Штурмовым ястребом». Очевидно точкой разворота будет дистанция в сорок единиц — так они смогут направиться к «Черному Аспиду» на максимальной скорости и кратчайшим путем. Что ж, мы разрушим их планы.

— Приказ понятен, сэр, — Пеллеон сделал отмашку офицеру связи.

«Химера» обрушивала свой огонь на «дредноут» перемычку, в то время как ее перехватчики уже зашли в корму принадлежащего кореллианцам корабля. Убийственный по своей эффективности огонь атакующих парами шесть двигателей тяжелого крейссера перехватчиков был поистине ужасающим.

Из-за дальности расстояния и корпуса корабля, скрывающего от нашего взора действия перехватчиков, не было понятно, что там вообще происходит и насколько эффективны наши малые корабли.

Но первый же взрыв, от которого центральный «дредноут» вздрогнул и сбросил скорость, отставая от своих систершипов, продемонстрировал, что пилоты перехватчиков прекрасно понимают кто они такие и для чего были сюда приглашены.

Не скажу, что понял замысел Бела Иблиса с самого начала, но именно движение двух кораблей выдали их истинные намерения. Учитывая, что произошло это на дистанции всего в пятьдесят единиц, то точка разворота на сорока — вполне себе подходит. Именно по обозначенным мной мотивам.

Меж тем разворачивалась потрясающая картина.

Действия «Неумолимого» и «Штурмового ястреба» заставили противника реализовать свой замысел раньше намеченного, чтобы не позволить первому разрушителю прийти на помощь «Черному Аспиду».

— Рулевой, полный вперед, курс ноль-семь точка двадцать. Поворот девяносто градусов на левый борт, — приказал я.

В сорока двух единицах от «Химеры» пятерка тяжелых крейсеров начала свой правый поворот, намереваясь выдвинуться к нашему крейсеру-тральщику. В сложившейся ситуации только действия наших МЛА приносили ощутимый вред противнику — подныривая под их щиты, истребители и перехватчики крушили дюзы двигателей и стремились нанести вред орудиям «дредноутов». Что ж, в некоторых случаях это помогало, но проблема заключалась в том, что выступы на корпусе кораблей — блистеры — имели завидное бронирование и с первого же залпа пробить их и уничтожить всю батарею разом не получалось. В отличие от двигателей — при повороте я уже имел удовольствие наблюдать за тем, как каждый из пяти кораблей противника уже имеет минимум по одному дымящему и вышедшему из строя двигателю. Но он лишь один из шести имеющихся на каждом их кораблей.

В настоящий момент диспозиция изменилась не сильно.

Утратив проектную скорость из-за действий наших МЛА, противник все же старался двигаться к намеченной цели — оно и понятно, учитывая тот факт, что гибель одного из заградителей повлечет уменьшение зоны блокировки работы гипердвигателей. С «Вечным гневом» они связываться не стали, так как тот все же, пусть и вооружен хуже всех присутствующих, все же является звездным разрушителем.

Теперь накренившаяся «Химера» двигалась с левого борта вдоль построения противника и башенной артиллерией ввергала тяжелые крейсера из левой колонны в хаос. Напирающий справа «Неумолимый» проделывал ту же операцию с правой колонной, а замыкающий построение треугольником «Штурмовой ястреб» действовал с кормы.

Ловушка, предназначенная для артиллерийской дуэли, сейчас стала похожа на туго затягиваемую петлю.

Орудия «Химеры» громили передний левый «дредноут», которым корабль практически поравнялся бортами. Крейсер вполне себе неплохо держал удар, но по скорости реагирования и скорострельности, становилось понятно, что системы этого корабля кореллианцы не изменяли.

Построение противника несло ему в сложившейся ситуации лишь ворох новых проблем. Зажатые теснотой ордера, необходимого для перекрытия щитов друг друга, дредноуты могли маневрировать лишь слаженным строем, что у них получалось на зависть однообразно и хорошо отрепетировано. Сказывались годы практики и тренировок.

Вдоволь насмотревшись на действия вражеских командиров, я решил усложнить им задачу. Чего больше всего боятся любители быстрой езды? Правильно — пробок.

Капитан Мор, получив соответствующие указания, так же сместил фокус стрельбы и теперь канониры «Неумолимого» безжалостно обрушивали огонь на передний тяжелый крейсер в правой колонне.

Вкупе с тем, что и «Химера» наносила повреждения звездолету, находящемуся на аналогичной позиции, но в соседней колонне, а до этого, поливала ретирадным огнем оба ныне обстреливаемых звездолета, результат немного предсказуем — этим двум звездолетам доставалось ощутимее других.

— Сэр, бомбардировщики ротацию завершили, — сообщил капитан Пеллеон.

— Чудно, — произнес я. — Выпускайте их и сообщите командиру эскадрильи, что его цель — двигатели «центрального» «дредноута». Аналогичное подразделение с «Вечного гнева» займется левым замыкающим, а с «Неумолимого» — правым головным тяжелым крейсером. «Химере» продолжать обстрел, а нашим перехватчикам переключиться на левый головной.

— Есть, — отозвался Пеллеон.

Расстояние до «Черного Аспида» — чуть менее сорока единиц. Головные корабли противника уже пристрелялись по крейсеру, но и тот не оставался в долгу.

А затем, когда дистанция до нашего крейсера-тральщика сократилась до тридцати семи единиц, мы начали рушить строй.

TIE-перехватчик лейтенанта Креба выпустил счетверенную очередь по гнезду лазерной пушки. Естественно она выдержала удар одной машины. Но за пилотом шла вся «Черная эскадрилья». Поэтому на третьем обстреле сдетонировал и сам блистер, и батарею взрывом выбросило в космос, и кусок обшивки словно банта языком слизала.

Лейтенант увел машину в левую «полубочку», чтобы не путаться у артиллеристов «Химеры» на пути, пока те без устали колошматили головной в левой колонне тяжелый крейсер. Мимо проскользнули пузатые бомбардировщики, пользуясь относительным спокойствием в кормовой части «центрального «дредноута». Естественно, когда за вас уже все сделали практически.

Проверки ради Креб полоснул из своих пушек по дефлектору новой цели. Тот оказался на месте, но это не столь так важно — он уже поднырнул под щиты «дредноута» и изливал на правый средний двигатель всю мощь и ярость своих четырех скорострельных пушек. Правее под более острым углом на ту же мишень заходил «Черный-Два». Остальные перехватчики разобрали четыре остальных двигателя попарно. Шестая пара перехватчиков, оставшись не удел, маневрировала в пространстве меж кораблями, приводя в бешенство артиллеристов замыкающего построение тяжелого крейсера, вместе с истребителями отвлекая его артиллеристов от подбирающихся к ним сзади бомбардировщиков с «Вечного гнева».

Вражеские артиллеристы вели огонь, отправляя десятки лазерных и турболазерных болтов в сторону надоедливых TIE-ев. И не скупились на выстрелы. Порой — точные. Уже как минимум четыре истребителя с «Химеры» превратились в огненные облака и на память от них остались лишь облачка металлолома.

Вместе с ведомым они заставили этот двигатель взорваться на втором заходе. Разорвавшись подобно вспышке сверхновой, он обдал ударной волной и шрапнелью осколков соседние механизмы, которые уже беспощадно держали в прицеле другие «черные».

Последовал еще один взрыв — на этот раз не выдержал левый нижний двигатель, прихватив одновременно с собой и верхнего собрата — центральный в левом кластере. Итого, четыре из шести движков у противника приказали долго жить.

Машина откровенно «захромала».

Креб бросил взгляд на контрольный терминал — солнечные панели справа оказались изрешечены осколками. Не критично, но повлияет на обеспечение энергией орудий правого борта.

— Имею повреждения, — сообщил он ведомому. — Остаюсь в строю.

— Выхожу на лидирующую позицию, — вторил ему ведомый, понимая, что «захромавший» лидер не выдержит еще одного такого удара. Поэтому напарник подставлялся сам, изображая из себя цель для лазерных пушек противника, предоставляя Кребу право добивать выявленные цели.

Наконец, произошло то, ради чего все и задумывалось — отжил свое последний двигатель головного в левой колонне «дредноута». Тяжелый крейсер вздрогнул всем корпусом, рыскнул из стороны в сторону и практически перестал управляться, двигаясь вперед исключительно по инерции.

Отправив к праотцам артиллеристов блистера турболазерной батареи, «Черный-Два» и следующий в его хвосте Креб перевалили через правый борт обездвиженного тяжелого крейсера, позволяя канонирам «Химеры» вершить свое дело.

Как раз во время этого маневра, он обнаружил, что и «центральный» корабль противника медленно дрейфует — многочисленные кумулятивные ракеты привели его двигатели в аморфное состояние и теперь в строю противника осталось всего три корабля.

Следуя за свои ведомым лейтенант ушел под брюхо звездолеты как раз в тот момент, когда приоткрылись створки грузового трюма. Едва завидев пытающийся убраться подальше грузовой корабль, Креб открыл по нему огонь. Ведомый сделал это на секунду раньше.

Восемь очередей золотисто-зеленого света распахали корпус грузовика, превратив тот в огненный шар, детонация которого беззлобной яростью ушла частично в космос, частично — вслед за обломками — внутрь трюма, превращая все, что там могло находиться в мелкодисперсную пыль.

Последовала «бочка» через многострадальную правую плоскость. Креб повел машину вверх, следуя за ведомым, который буквально издевался над канонирами в передней полусфере обреченного остаться здесь звездолета, промелькнув у них перед самым носом и выходя в верхнюю полусферу корабля. Здесь каким-то чудом осталось уцелевшее оборудование, которое «Черная эскадрилья», временно находящаяся без приказов, мгновенно аннигилировала.

И в тот же момент за кормой следующих в текущем строю и соседней колонне тяжелых крейсеров вспыхнули сразу два зарева — бомбардировщики с других разрушителей отработали по целям.

Креб нацелил свою машину на верхнюю палубу замыкающего в левой колонне тяжелого крейсера, намереваясь отвлечь от грузных бомбардировщиков хотя бы часть лазерного огня разозленного противник; на верхней точке горки мужчина бросил перехватчик в переворот. Мимо — и теперь уже над головой — промелькнула серая обшивка вражеского корабля.

«Дредноут» уже выровнялся и пытался вернуться в строй, но неуклонно рыскал влево, разваливая построение. Как и все пилоты, лейтенант был знаком с тактико-техническими характеристиками этого типа кораблей. И прекрасно понимал, что построенные на совесть «дредноуты» даже спустя столько лет после выхода со стапелей, представляют из себя «крепкие орешки». Пусть даже лишенные хода, они все равно представляли из себя едва ли не крепости, которые придется брать штурмом.

Но это не значит, что следует останавливаться на достигнутом. Четыре из пяти тяжелых крейсера уже выведены из строя, пятый, замыкающий в правой колонне, сообразив, что движение в составе прежнего построения приведет к неминуемому столкновению, резко отвернул вправо, обрекая своих собратьев с искореженными двигателя оставаться законной добычей для имперских канониров.

Ан нет, лейтенант подметил, что центральный и правый головной дредноуты восстановили управление и дымя спекшейся в бесформенный хлам кормой, поспешно отходили к планете, к последнему из дредноутов в их отряде. Сквозь зарево пожарищ и задымления от них, можно было различить, что противник нет-нет, но пытался использовать поврежденные двигатели, чтобы удрать от имперских звездных разрушителей.

Попытка прорыва захлебнулась в крови. Три из шести дредноутов остались без хода и теперь, подобно орбитальным защитным крепостям, продолжали отстреливаться от имперских кораблей в тщетной надежде навредить хоть кому-нибудь.

Похоже, на этих кораблях поняли, что уничтожать тяжелые крейсера никто не будет и цель всей операции — непосредственный абордаж. Учитывая, что на корпусе каждого «дредноута» имеются стыковочные шлюзы для того, чтобы принимать корабли и соединяться с космическими станциями, да при таких повреждениях, немудрено, если на каждом из кораблей две тысячи двести членов экипажа отчаянно планировали оборону по всему звездолету.

Впрочем, стоит понимать, что после столь грандиозного побоища, вряд ли на каждом из кораблей остались полноценные для тяжелых крейсеров «Флота «Катана» экипажи.

— Всем эскадрильям — вернуться на корабли-носители, — пришел приказ от контрольно-диспетчерского пункта «Химеры».

— «Черный-лидер». Приказ получен, выполняю, — отозвался лейтенант Креб вместе со своими подчиненными оставляя позади обезображенные корабли, которым предстояло еще выдержать яростный штурм имперских штурмовиков.

Подлетая к «Химере», лейтенант машинально отметил множественные черные пятна на ее серой обшивке — безошибочные констатации тех фактов, что даже против современного корабля «дредноутам» было что противопоставить.

И в тот момент, когда створ ангара родного разрушителя был в зоне прямой досягаемости, вражеские артиллеристы решили напомнить о себе.

Первым же выстрелом лазерной пушки его перехватчику отсекло многострадальную правую плоскость. Машина завертелась, угрожая протаранить соседние. Мозг словно прояснился и Креб принялся работать педалями, компенсируя вращение и инерцию, чтобы избежать столкновения.

Артиллерия «Химеры» огрызнулась, в одночасье продавив дефлектор тяжелого крейсера к молчанию и заставляя артиллерию противника жалеть о том, что она вообще показала признаки жизни.

А меж тем, командиру «Черной эскадрильи» оставалось только сражаться за спасение машины и своей жизни.

Ему это удалось как раз в тот момент, когда его перехватчик подхватили притягивающим лучом с «Химеры». Лейтенант на мгновение расслабился — теперь уже ничего плохого не случится.

— Черный-2, - обратился он к летящему чуть в стороне ведомому. — Со мной все в порядке.

— Не согласен, Черный-Лидер, — помолчав, ответил тот. — У тебя горит двигатель.

«Плохо дело».

Обычно после констатации такого факта и детонации сдвоенных движков проходит всего пара секунд, прежде чем кокпит разрывает на куски.

«А я так и не извинился», — мелькнула в голове мысль.

Креб почувствовал, как притягивающий луч отпустил его машину — сейчас она стала угрозой для всего разрушителя, так что на нем поставили крест и…

Перехватчику словно кто-то наподдал сзади. Прежде у Креба никогда не взрывался двигатель — никто из тех, кто испытал это на собственном опыте не прожил достаточно долго, чтобы поделиться впечатлениями.

Неуправляемая машина рванула вперед, затем стала заворачивать влево, приобретая вращение вокруг своей оси. Взвизгнули и замолкли механизмы системы управления…

Да где этот хаттов взрыв!? Давай уже, прикончи меня! Почему смерть заставляет себя ждать?

Но смерть не торопилась с ответом.

Во время очередного вращения, Креб выхватил визорами шлема изображение еще одного перехватчика — машины своего ведомого. Передняя часть его левых стабилизаторов-плоскостей была смята, словно он во что-то врезался.

— Черный-Два! — активировал комлинк командир эскадрильи. — Что с машиной?

— Получше чем у вас…, сэр, — голос ведомого звучал хрипло, словно тому что-то мешало дышать. И на следующем круге вращения, Креб понял что именно — выбитые осколками витражи кокпита.

— Ты протаранил меня?! — сообразил Креб.

— Сбил… горящие… дюзы, — произнес тот.

— Что с тобой?! — потребовал ответа лейтенант.

— Жизнеобеспечение… повреждено… блок… посекло… не управляюсь…

— КДП! — заорал Креб, видя как перехватчик ведомого начинает забирать влево, доказывая правильность слов ведомого. — Подхватите «Черного-Два» лучом! Срочно! Пока его не разнесло о броню «Химеры», или он не задохнулся! Жизнеобеспечение повреждено!

— Уже работает, «Черный-Лидер», — беззлобно огрызнулись с КДП. И в самом деле — вскоре обе машины оказались в невидимом захвате и на большой скорости понеслись к знакомой летной секции ангара родного звездного разрушителя…

— Два тяжелых крейсера повреждены и находятся без хода, — сообщил Пеллеон. — Три других отходят на изначальную позицию. Лишь один из них имеет полноценный ход, остальные — двигаются на десяти — двадцати процентов от крейсерской.

— «Штурмовому ястребу» и «Неумолимому» заняться преследованием и перестрелкой с противником, — приказал я. — «Черному Аспиду» и «Вечному гневу» сохранять прежнюю позицию. Корветам отойти на безопасное расстояние и действовать совместно с разрушителями по осуществлению блокады четырех тяжелых крейсеров.

— Считаете, что противник попробует еще одну попытку прорыва? — уточнил Гилад.

— Подозреваю, что после нарушения построения, они получили приказ отойти к орбите, заманивая наши корабли к месту удара наземной артиллерии, — произнес я.

— Считаете, что у них есть подобное вооружение? — в голосе командира «Химеры» послышались нотки сомнения.

— Мы знаем, что они сотрудничали с Альянсом повстанцев, — пояснил я. — Гарм Бел Иблис долгое время был одним из руководителей их движения. Он достаточно компетентный командир, чтобы понимать — оставить наземную базу без надежного прикрытия просто глупо. Существование аванпоста на планете мы подтвердили при помощи разведки боем эскадрильи бомбардировщиков. Эскадрильи противника уничтожены?

— На две трети, — уточнил Пеллеон информацию. — Остальные вышли из боя и вернулись на наземную базу.

— Следовательно, у них имеется возможность выслать легкий корабль за подмогой, — помрачнел я.

— Да, сэр, — мгновенно осознал всю проблему Пеллеон. Одно дело атаковать наземную базу пока ты свято уверен в том, что никто не выскользнет из ловушки и не притащит на твою голову подкрепление, которое по старой доброй привычке может оказаться сильнее твоего собственного оперативного соединения.

И другое — оказаться в совершенно противоположной ситуации.

— Корветам приказ отменить, — распорядился я. — Использовать их для блокады планеты на дистанции, превышающей дальность стрельбы планетарных орудий. Истребители и перехватчики отремонтировать и вернуть в строй с теми же приказами. «Штурмовому ястребу» начать мониторинг каналов связи противника. «Вечному гневу» продолжать постановку помех и сменить диспозицию на точку девять-шесть-четыре, — соответственно звездный разрушитель развернет свои проекторы на другой стороне планеты. Да, зона блокирования в этой части уменьшится, но таким образом противник не сможет ускользнуть от нас, перелетев на другую часть планеты и оттуда выйдя в космос. Появятся две зоны блокировки перехода в гиперпространство, а участки космоса между ними будут прикрывать корветы, истребители и перехватчики. — Рассчитать точки для базирования «Штурмового ястреба» и «Неумолимого» между зонами искусственных гравитаций — пусть выходят на них сразу же после того, как проведут обстрел четырех оставшихся тяжелых крейсеров с использованием корабельной артиллерии и бомбардировщиков.

— Так точно, сэр, — произнес капитан Пеллеон.

Не знаю, подумал ли он о том же самом, о чем и я, но первый раунд противостояния с Гармом Белом Иблисом оказался «вничью». И он не прорвался из окружения, и я не сумел его разить так же просто, как планировал это изначально. Теперь мне предстояло организовать не слишком уж плотную блокаду планеты, добить два разрозненных очага сопротивления на орбите и лишь после этого переходить к высадке десанта.

Можно было бы посыпать голову пеплом, говоря о том, что меня переиграли и вот оно, близкое поражение, но факт остается фактом.

Он планировал вырваться — у него не получилось. И сейчас единственные, кто могут это сделать — дюжина побитых в бою «крестокрылов» и несколько изрядно поврежденных в сражении тяжелых крейсеров. Два из которых в настоящий момент дрейфуют в зоне действия орудий «Химеры» и впитывают залпы от нее один за другим.

— Переходите к абордажу кораблей, находящихся в зоне видимости, — распорядился я, чувствуя внутреннее раздражение. Хотелось победить с той же легкостью и филигранностью, которые происходили и до этого.

Но вот он, жизненный урок — мои навыки, подобно косе, нашли на камень упрямства и опыта Бела Иблиса. Даже на гране поражения этот человек сумел перевести разгром в пат, но при этом понес огромные потери.

Он рискнул всеми своими кораблями для того, чтобы дать хотя бы одному из них вырваться из окружения и позвать на помощь. Кореллианское «все или ничего» в исполнении с тактическим мастерством.

И я обязан придумать как завершить это сражение в кратчайшие сроки, прежде чем бел Иблис не придумает что-нибудь новенькое, к чему я не буду готов.

Вывод какой?

Правильно. До сих пор я сражался с теми, кто так или иначе не имел опыта партизанской войны и не обладал хоть сколько-нибудь выдающимися навыками. И этот случай дает мне урок на будущее — прошлые мои победы достигались во многом благодаря активной и подробной разведки и возможности запланировать сражение по своему сценарию.

Зафиксируем эту мысль.

В ситуации, когда я отказался от разведки и решил действовать нахрапом, сиюминутного результата достичь не удалось. Значит, следует еще больше времени уделить планированию военных действий, просчитывая еще больше вариантов развития событий.

Что ж, спасибо сенатор Иблис за наглядный урок. Я его запомню накрепко. Надеюсь, что мое гуманное желание спасти вам жизнь в будущем даст свои плоды и вы станете одним из тех, кто приложит все усилия к уничтожению Палпатина и прочих угрозу галактического масштаба.

Ну, а сейчас…

— Приступим к захвату вражеских кораблей, капитан, — произнес я.

— Штурмовики ожидают приказа, сэр, — бойко ответил Пеллеон. Судя по его одухотворенному лицу, он явно не заметил, насколько близко мы подошли к краю провала. Потому как будет очень обидно — прийти сюда за дредноутами и местью, но позорно сбежать лишь по той причине, что кому-то удастся вырваться из ловушки и привести сюда корабли Новой Республики. А в том, что Бел Иблис ради спасения своих людей не поскупится своей гордостью и попросит, как минимум Фей’лиа прислать сюда эскадру, чтобы разделаться с нами, я не сомневался.

Гордость.

Жизни подчиненных.

Хм… Зафиксировали мысль. Теперь давай-ка ее обдумаем.

Прикинув варианты, едва заметно улыбнулся.

— Усильте абордажные подразделения огнеметчиками, капитан, — приказал я. — И направьте «Химеру» к тем четырем дредноутам. Закончим начатое.

— Если мы уйдем отсюда, то «Черный аспид» останется без защиты. И если ремонтные бригады на этих кораблях смогут запустить двигатели, — осторожно произнес Пеллеон, затем решил уточнить:

— По крайней мере то, что от них осталось… В таком случае они смогут сбежать…

— Именно для того, чтобы у них не возникло таких возможностей, — медленно произнес я, — мы усилим абордажные партии. Императорскими гвардейцами. И сделайте так, чтобы сигналы истребляемых членов экипажа транслировались на планету — уверен, у них функционируют системы связи. Настало время испытать хладнокровие сенатора Бела Иблиса, пошатнуть его уверенность в собственной правоте и заставить сделать очень глупый импульсивный шаг, который приведет к финалу этой операции. Исход, разумеется, будет удовлетворять только нас.

Пеллеон сперва нахмурился, а потом на его лице появилась понимающая торжествующая улыбка.

— Тогда не о чем переживать, — уверенно заявил он.

Вот и я того же мнения.

— Кажется мы выиграли немного времени, — заявил Люк, вглядываясь в голограмму околопланетного пространства.

— Ценой потери экипажей двух дредноутов, — сдавленно произнес Бел Иблис.

Люк почувствовал себя неуютно. Находиться здесь, в штабе, все то время, пока защитники базы «Приют Пилигрима» гибнут на передовой, сражаясь с Империей…

— И что дальше? — поинтересовался Скайуокер.

— Судя по тому, что замолчали транспондеры наших поврежденных дредноутов, противник взял их на абордаж, — произнесла Иренез. — Следовательно у нас осталось всего четыре тяжелых крейсера.

— Из которых в боеспособном состоянии всего один, — произнес бывший кореллианский сенатор. — Три остальных, включая мой флагман, «Пилигрим», сильно пострадали. Они не в состоянии развить скорость для прорыва, значит будут отбиваться.

— Сейчас мы эвакуируем раненных с кораблей и по возможности осуществляем ротацию экипажей, — пояснила Иренез. — Большая часть имущества и нашей разведывательной информации уже погружена на «Храбрость Браксанта». Если станет очень тяжело, то этот «дредноут» пойдет на прорыв.

— Простите, может я что-то не понимаю, но ведь на орбите четыре звездных разрушителя и крейсер-тральщик, — Люк указал на голограмму орбитального расположения сражающихся сторон. — В какую сторону будет прорываться тяжелый крейсер с низкой скоростью, если они блокируют экватор, в двух полушариях развернута зона искусственной гравитации, а промежутки между ними блокируют кореллианские корветы, истребители и перехватчики противника. Блокада…

— Не такая непроницаемая, как может себе представить имперский командующий, — заявил Бел Иблис, указав на голограмму. Его голос словно обрел былую силу и уверенность. — С двух из сторон нас блокируют только звездные разрушители. Их авиакрылья рассредоточены. С двух других сторон — звездный разрушитель типа «Интердиктор» и крейсер-тральщик при поддержке еще одного звездного разрушителя. Последний, очевидно, флагман. Пятнадцать кореллианских корветов рассредоточены по орбите, но за пределами зоны поражения нашей планетарной ионной пушки. Я более чем уверен в том, что противник ожидает нашего прорыва с планеты через наименее плотные регионы блокады, то есть через авиацию или корветы, как наименее угрожающие для нас звездолеты.

— Простите, но все еще не понял в чем план… — признался Люк.

— Мы пойдем на прорыв, — решительно произнес Бел Иблис. — Один тяжелый крейсер под прикрытием эскадрильи «крестокрылов». У них ведь небольшие повреждения?

— Отремонтируют в течение часа, — подтвердила Иренез.

— В таком случае распорядись, чтобы на «Пилигриме» собрали как можно больше боеприпасов, — распорядился Бел Иблис. — На нем, кроме меня, пойдут только добровольцы — те, кто готов пожертвовать своей жизнью ради спасения остальных.

— Командор! — вспыхнула Иренез.

— Молчи! — сердито произнес бывший кореллианский сенатор. — Ты видела своими глазами с кем нам приходится иметь дело! Императорские гвардейцы! Штурмовики! За полчаса они зачистили корабли, оставив после себя лишь горы трупов! А мы лишь могли только наблюдать за тем, как наших товарищей убивали эти мясники! Теперь я уверен, что за нами пришел именно тот, кто виновен во всем происходящем в галактике. И это наш шанс спасти галактику от имперского владычества! Мы убьем его здесь и сейчас, а Империя снова впадет в уныние и прострацию.

— Каким образом? — опешил Люк. Иренез стояла рядом, сжав кулаки и покусывая губы.

— Мы сделаем вид, что готовим к бою все четыре корабля, — произнес Бел Иблис. — На самом же деле вывезем всех на «Храбрость Браксанта». При этом два дредноута мы бросим и дроиды будут поддерживать видимость того, что на борту кто-то есть. Два других якобы подойдут к имперскому флагману для переговоров, которые, дескать, не можем провести иной системой связи кроме направленного луча с «Пилигрима». На «Храбрости Браксанта» соберутся абсолютно все наши сподвижники — корабли эти способны вместить под двадцать тысяч разумных на своем борту — у нас столько не набиралось даже в лучшие годы. Экипажи четырех дредноутов и персонал базы разместятся там с комфортом. Из оборудования брать только самое необходимое и грузить на «Храбрость Браксанта» — в первую очередь раненных.

Люк почувствовал, что Сила пытается нашептать ему о том, что сейчас он услышит нечто неприятное. Судя по обомлевшей Иренез, та тоже не ждала от речи Бела Иблиса чего-то оптимистичного. В сложившихся условиях, да, хороших новостей ждать не стоит.

— Я свяжусь с вражеским командующим и попробую сблизить наши корабли для общения по лазерному лучу. «Пилигрим», ставший брандером, подойдет на максимальное расстояние с имперским флагманским звездолетом, чтобы подорвать его, — Бел Иблис вздохнул. — В это время «Храбрость Браксанта», которая будет держаться позади, исполняя роль якобы эскорта, вместе с эскадрильей «крестокрылов», воспользовавшись замешательством имперцев, покинет зону искусственной гравитации. Так мы спасем всех.

— Сенатор, — вспыхнул Люк.

— Командор! — на глазах Иренез появились слезы.

— Вы, оба, отставить! — рявкнул на них командир кореллианского сопротивления. — Вы оба будете на «Храбрости Браксанта». Иренез, я хочу, чтобы ты продолжила мое дело, — девушка хотела было что-то сказать, но кореллианец волевым кивком головы прервал ее. — Это мое решение и оно не изменится. Я спасу всех — ценой немногих. Кто пойдет со мной на «Пилигриме» отберу лично. Остальные должны знать только официальную версию. Все понятно?

— Да, командор, — хрипло произнесла Иренез.

Вслед за этим бывший сенатор отправил молодую девушку контролировать эвакуацию.

— Сэр, — Люк почувствовал внутреннее умиротворение. — Я возьму крестокрыл и буду сопровождать вас.

— Ты нужен мне рядом с Иренез, — решительно произнес Бел Ибли. — Я верю в ее исполнительность, но… Мы были вместе слишком долго. Я отношусь к ней как к дочери, и в последний момент она может броситься мне на выручку. Этого нельзя допустить. Одна жизнь в обмен на все — это достойный размен. Проследи, чтобы все было как нужно — как только В последний момент она может передумать, попытаться меня спасти или что-то в этом роде. Этого допустить нельзя — ты должен будешь ее остановить в случае чего. Так что, никаких «крестокрылов». Я знаю, что ты пилот-ас, но сегодня мне нужен джедай, который не даст ей совершить глупость и погубить эвакуацию.

— Это… Вы жертвуете собой… — Люк просто не мог подобрать слов, чтобы высказать все, что думает. Героизм? Отвага? Или что-то другое?

Мысли путались и никак не желали выстраиваться в нужной последовательности…

— «Приют Пилигрима» — мой Хот, Люк, — твердо сказал Бел Иблис. — Малая жертва, чтобы спасти всех…

— Я не могу этого позволить, сэр, — запротестовал Скайуокер. — Я — джедай, я отправлюсь к ним и…

— Ты сделаешь ровно то, что я тебе приказал, Люк! — в глазах Бела Иблиса засверкали молнии. — Ты — единственный джедай на службе Новой Республики. Я могу не доверять Мон Мотме, могу подозревать и быть уверенным в двойной игре Фей’лиа, но в тебе — не сомневаюсь. Ты — ни в коем случае не должен попасть в руки Империи, слышишь?! Твое пленение они раструбят по всему «ГолоНету». И если захотят обменять тебя на что-то, выгодное для себя — либо Мон Мотма сломается и пойдет на это — тогда власть рухнет и ботаны окажутся на вершине, а тогда Республика падет. Но даже если имперцы просто предоставят доказательства твоего пленения, то авторитету Корусанта будет нанесен такой удар, который отколет от них десятки, если не сотни систем. Кроме того, — взгляд кореллианца смягчился, — я хочу попросить тебя кое о чем.

— Все что угодно, командор, — заявил Люк. И нет, это не поспешное желание успокоить человека, подписавшего себе смертный приговор. Это обещание, которое он, Люк Скайуокер, рыцарь-джедай, выполнит в любом случае.

Бел Иблис огляделся, с болью и какой-то почти детской улыбкой наблюдая за тем, как бойцы вокруг него поспешно демонтируют жесткие диски компьютеров, не оставляя ничего в штабе, чем могли бы поживиться имперские дознаватели и компьютерные специалисты.

— Помоги ей, — попросил кореллианец. — Не только пережить трагедию, но и вообще… Она будет потеряна какое-то время после моей смерти. Нельзя, чтобы наше сопротивление распалось. Может быть, в лучшее время, мне следовало встретиться с Мон Мотмой, закрыть глаза на свою гордость и признать ошибки, забыть обиды и помочь вам справиться с угрозой. Может быть… Но я не хочу, чтобы вот сейчас, в то время, когда Иренез будет в расстроенных чувствах, она сделала неверный шаг и бросилась на Корусант с мольбами о присоединении. Моя группа — прекрасно сформированное сопротивление. Они лучшие в своем деле. Нельзя дать Фей’лиа такой козырь в руки. Никак нельзя. Не после того, что сегодня продемонстрировал Брей’лиа.

— А в чем дело? — удивился Люк, оглядываясь. — Где же все ботаны?

— Не догадался еще? — усмехнулся кореллианец. — Есть пословица, родом с Ботавуи: «Свой хвост всегда ближе к телу». Они сбежали сразу же, как началось сражение.

— Но ведь ни один корабль не покинул орбиту планеты!

— Так они ее и не покинули, — поведал ему Бел Иблис. — Спрятались где-то в лесах, замаскировали корабль и ждут, когда имперцы разберут мою базу по винтикам и можно будет безопасно слинять. Это все, что нужно знать о союзах с ботанами.

— Так может стоит нам бросить корабли, вернуться на планету, тоже рассредоточиться и…

— И тогда Империя отсюда никогда не уйдет отсюда, — оборвал его Бел Иблис. — Пока они будут думать, что здесь есть хоть что-то, они не оставят планету в покое. Очень надеюсь, что после того, как они найдут пустую базу и ни клочка информации, они перевернут здесь все вверх дном и выволокут Брей’лиа с его дружками за шкирку из тех нор, куда они забились. Так будет по крайней мере — справедливо.

Люку, как человеку, который не имел права соглашаться с подобными высказывания, впервые за последние девять лет стало неуютно и стыдно.

Потому как он желал ботанам того же. Но изо всех сил старался не дать гневу заполонить свое сердце.

Получалось плохо.

Но, получалось.

Механики оповестили об исправности всех систем его машины, а потому Криг Джайнер бегом двигался по коридору «Химеры», на ходу подключая шланги системы жизнеобеспечения своего шлема к блоку на груди. Треклятые захваты все никак не хотели входить в пазы, чтобы обеспечить пилота в ходе предстоящего вылета столь необходимой для жизнедеятельности любого кислородом дышащего разумного смесью.

И этот факт его не радовал.

Мало того, что его TIE-перехватчик пострадал при отступлении после атаки на тяжелые крейсера, так еще и Черный-Лидер, Креб, ушел без своего ведомого. Да, это стандартное патрулирование и блокада, но в конце-то концов! Стыдоба-то какая!

Весь бой — ни царапинки, а под конец — получи, распишись, пробитые стабилизаторы, развороченная корма и барахлящий сдвоенный ионный двигатель. Настолько все плохо, что он едва выжил — потребовался час, прежде чем его привели в боеспособное состояние. За это время машину его вернули в строй, так что можно… Вот только вылет в составе «Черной эскадрильи» ему запретили. Подробности медики и механики посоветовали узнать у командира «Химеры» — приказ исходил от него.

Заворачивая за угол, Криг понял, что гравитация — подлая и неблагодарная физическая величина. Как и инерция. Потому что первая не позволила погасить вторую. И он фактически вписался в человека. Того самого, которого искал.

— Капитан Пеллеон, сэр! — лейтенант молодцевато поднялся на ноги и не мешкая ни секунды помог седовласому мужчине подняться на ноги, обтряхнул его китель и по-уставному козырнул. — Лейтенант Джайнер, сэр!

Лейтенант Криг Джайнер.

Пеллеон посмотрел на него неожиданно злым взглядом. Такого выражения лица в последнее время у обычно доброго командира «Химеры» не наблюдалось. Наоборот, он был всегда в хорошем расположении духа. Собственно по этой причине Криг и решил рискнуть и узнать причину…

— Да чтоб тебя ранкор на обед позвали, Джайнер! — рыкнул Пеллеон. — Какого хатта ты тут делаешь?!

— Я… — что со «Стариком» происходит? Чего злой как нексу? — Сэр, мне запретили вылеты.

— Что за чушь?! — на лице Пеллеона гримаса раздражения сменилась удивлением.

— Никак нет, сэр, вот, — Джайнер продемонстрировал копию приказа на наручном компьютере. Последними строчками на экранчике были «Запретить вылеты в составе «Черной эскадрильи»…

— Так, ну и? — снова это раздражение на лице Пеллеона. — В чем проблема?

— Не знаю, сэр, — развел руками молодой лейтенант. — Самочувствие превосходное, машину починили…

— Так у тебя же вроде лицо посекло осколками, нет? — прищурился Пеллеон.

— Ничего важного, сэр! — ответственно солгал Криг, прекрасно понимая, что на лице без каких-либо следов. А вот если расстегнуть комбинезон, то да, там много дырок от транспристиловой шрапнели можно найти — и каждая заклеена бакта-пластырем. — Готов продолжить выполнение миссий.

— Ну так выполняй, лейтенант Джайнер! — рявкнул Пеллеон ему прямиком в лицо. — Совсем уже обленились! Думаете, что, погиб командир крыла, так можно каждому первому комэску мне на глаза попадаться и время отнимать?!

— Сэр, но я… — опешил Криг.

— Я б тебе сказал пару ласковых в рифму, лейтенант Джайнер, — неожиданно проникся откровением Пеллеон. — Да боюсь у тебя уши в трубочку свернутся и больше не распрямятся.

— Сэр, я искренне не понимаю, — было у него одно качество, которое он в себе ненавидел. За штурвалом, в кокпите TIE-перехватчика он был асом с более чем двумя десятками подтвержденных сбитых машин противника. А вот при личном общении, как-то терялся, поражая знающих его разумных такой переменой в образе. И сейчас ему от всей души хотелось залепить себе новым шлемом по голове и прекратить мямлить. — Так мне можно отправляться на вылет? Командир крыла погиб, лейтенант Креб на вылете, я не знаю…

— Ага, и ты решил было, что вот так просто можешь прибежать к командиру звездного разрушителя и попросить тебе разжевать приказ? — с тоном, полным сарказма, поинтересовался Пеллеон.

— Сэр, просто командная цепочка нарушена и… — окончательно стушевался Джайнер.

Пеллеон покачал головой. Злость, источаемая им, куда-то пропала. Перед лейтенантом стоял все тот же командир звездного разрушителя, которого считали одним из самых спокойных и лояльных старших офицеров во флоте.

— Сколько ты служишь, лейтенант Джайнер? — поинтересовался Пеллеон.

— Пятнадцать месяцев, сэр! — бойко ответил Криг.

— По нынешним меркам считай ветеран, — произнес командир «Химеры». — Теперь понятно, почему мне твое имя знакомо — это тебя лейтенант Креб рекомендовал на повышение с полгода назад? Ты ему во время последнего вылета жизнь спас, стабилизатором горящий двигатель срубил, да?

— Так точно, сэр, — Криг морально расслабился и постарался вернуть себе самообладание. Быть таким же, как и Креб — всегда спокойный, всегда уверенный в себе, никакой суматохи… Бросил взгляд на свои лейтенантские кубики на командной планке. — Испытания я выдержал, асом стал. А командира спасти — это святое. Нас так в Академии учили — командир должен выжить в любом случае.

— Да кто б сомневался, — вздохнул Пеллеон. — Найти б того, кто вам пишет эти программы ускоренные, да на антенне повесить… Теперь понятно, почему Тшель тебя продвинул… Больше просто некого, остальные у Креба и сами считай желторотые… Ну значит слушай, лейтенант, — обратился к нему Пеллеон. — Про соседей своих недавних, «Серую эскадрилью» слышал?

— Никак нет, сэр, — признался Криг.

— У них с вылета не вернулись комэск и зам, — объяснил командир разрушителя. — И половина летного состава. И через один час и пятнадцать минут «серым» предстоит прикрывать «Химеру» во время атаки на четыре тяжелых крейсера противника. Из выживших — пятеро пилотов, которых потрепали «крестокрылы» противника. Ни командования, ни организации. Старпом проявил инициативу и задвинул тебя к ним в качестве исполняющего обязанности командира эскадрильи.

— Меня?! — глаза Крига расширились от удивления. Вот так удача! Обычному пилоту для того, чтобы хотя бы попасть в кадровый резерв на вышестоящую должность, необходимо оттрубить не меньше двух лет — а с появлением повстанцев, жизнь пилотов техники TIE и вовсе стала исчисляться не более чем десятью боевыми вылетами.

— Ну не меня же! — рыкнул на него капитан. — Назначение временное. Только на это сражение. Вернемся на базу подыщем толкового командира, а тебя вернем в «Черную эскадрилью».

— Понял, сэр, — взгрустнулось. Ну да, что-то он совсем уже размечтался — в таком юном возрасте, да чтобы стать сразу командиром эскадрильи. Пеллеон же четко сказал: «… исполняющий обязанности»… Ладно, главное продержаться этот бой, а там снова можно будет стать «Черным-Два». — Разрешите идти?

— Идите, лейтенант Джайнер, — отеческий тон из голоса Пеллеона пропал. Теперь перед Кригом стоял все тот же суровый, но справедливый командир звездного разрушителя. — Хотя, постойте.

— Сэр? — поднял на него глаза молодой пилот.

— Ты откуда родом, сынок?

— С Агамара, сэр, беженец, — пояснил Криг.

Пеллеон нахмурился.

— Это не та планетка, где каждый первый — пилот? — уточнил он.

— Не так чтобы все болели тягой к штурвалу, сэр, но да, у нас это приветствуется, — подтвердил Криг. — У нас хорошие пилоты, но изоляционисты…

— Изоляционисты, говоришь, — глаза у командира «Химеры» заблестели, а на губах появилась улыбка. — Хочешь пари, лейтенант Джайнер?

— Сэр? — брови пилота поползли вверх.

— У противника осталась дюжина «крестокрылов» или около того, — произнес Пеллеон. — У тебя — шестеро пилотов, включая тебя самого. Собьете всех их, не потеряв ни одного пилота — будешь и дальше командовать «серыми» вплоть до конца операции. Если не потеряешь ни одного пилота в эскадрилье — по результатам операции распоряжусь от назначении тебя постоянным командиром «Серой эскадрильи». Идет?

— Отличные условия, сэр, — Криг почувствовал против воли, как расправляются его плечи. Что там в ближайшей перспективе? Дюжина «крестокрылов»? Против полуэскадрильи TIE-перехватчиков, во главе которых стоит агамарский парнишка? — У них нет ни шанса. Принимаю пари.

— И что, даже не спросишь, что будет, если проиграешь? — удивился Пеллеон.

Теперь Криг понял, почему Креб всегда такой спокойный.

Потому что даже не помышляет о поражении. Поражение — это смерть. А последнее — конец карьеры пилота. И мечте — сразиться с «Разбойной эскадрильей», выйдя из столкновения победителем.

Теперь у Крига тоже есть мечта. И капитан Пеллеон только что подсказал, как ее достичь.

— Нет, сэр, — спокойным тоном произнес Криг. — У этих бедняг в «инкомах» нет ни шанса. Как и у всех тех, кто встретится с нами в бою в будущем. Разрешите идти, сэр? Время инструктажа пилотов.

— Ну иди, временный комэск, — хмыкнул Пеллеон.

Быстрым шагом лейтенант Джайнер направился в сторону стартовой ячейки своей новой эскадрильи.