Гордость, сила и зима: стирая границы

Глава восьмая, про отсутствие иммунитета

Перо со скрипом плясало по бумаге, то вырисовывая скачущие буквы, то перечеркивая уже написанные строки. Периодически раздавались шипение и споры, а также доносились звуки перелистываемых страниц. В общем, в библиотеке, которую оккупировали мы с Эваном, был небольшой творческий беспорядок. Тревор Сакс, решивший разнообразить свой досуг, иногда опускал вниз книгу, окидывал взглядом хаос вокруг нас, как-то неопределенно хмыкал и снова утыкался в строки.

Написание отчета о задании в монастыре продвигалось со скоростью пьяной улитки, мы с Эваном уже успели три раза поссориться и столько же помириться, извести кипу бумажек и проклясть все на свете. Увы, это мало способствовало появлению нормального текста.

— Апчхи! — удрученно уткнулась я в платок. Лекарь выписал мне кучу микстур, но они совершенно не помогали, а только усугубляли положение, а я была не в том состоянии, чтобы сварить что-то толковое.

— Будь здорова, — кивнул из-за книги Трэв. — Как отчет?

— Отвратительно, — пожаловался Эван, сосредоточенно потирая ребро левой ладони.

Я посмотрела на свою левую руку и увидела, что она в таком же состоянии — вся в чернилах. Мы с Эваном левши, когда что-то пишем, то проводим по свежему тексту, поэтому бумага обычно приобретает светло-серый оттенок, а ладонь пачкается до ужаса.

— Форс, будь мужчиной, — ухмыльнулся Тревор. — Я уверен, осталось не так уж и много. Кстати, а брат твой где? Он там чуть ли на главное действующее лицо, описал бы все по-быстрому.

— Он, видите ли, занят, договорился встретиться с Мариссой, — проворчал провидец.

— Вроде с Клариссой? — уточнила я, пододвигая к себе сшитые отчеты о предыдущих заданиях.

— Может и так, — охотно согласился со мной друг. — Я в его девушках запутался.

Обмакнув перо в чернильницу, Эван начал сосредоточенно выводить строчки. Почерк у него, если честно, ужасный, но у меня не лучше. Пока он писал, я просматривала прошлые отчеты. Ого, тут даже про некроманта из леса Терпимости написано, оказывается, его звали Стюарт Лоусон. Ха, он ведь так и не представился тогда. Кстати, кто отравил Лоусона и его подельников — так и не выяснили. И тут внимание привлекли несколько фраз в отчете, которые я зачитала.

— Я так понимаю, это Дик писал: «Взбалмошная, неуравновешенная девчонка», вот еще: «С плохим глазомером». Это он про расческу, что ли? Так я с третьего раза попала, — прогундосила я.

— Точно-точно, — рассмеялся Эван. — Мы ж всё фиксируем, что происходит. Твое имечко довольно часто мелькало в бумагах.

— Да уж, я, кстати, ему еще за «демона в юбке» не отомстила, — припомнила я слова короля.

— Как вы все друг друга не переубивали еще? Я бы на месте Винтера вас всех прикопал давно бы, а он молодец, с детьми нянчится, — хмыкнул Сакс, уворачиваясь от скомканного пергамента. — Я же говорю — дети.

— Злой ты, Тревор, — смяла очередную бумажку и прицелилась.

— Кстати, глазомер у тебя действительно не очень, — приподняв бровь, прокомментировал он пролетевший над головой комочек. — Вот выздоровеешь, я тебя ножи научу нормально метать.

Я неопределенно хлюпнула из-за кружки, к которой жадно припала губами. В ней плескался горячий отвар шиповника и гибискуса, который наверняка имел приятный терпкий привкус. К сожалению, оценить вкусовые качества я не могла, поскольку болезнь притупила все мои ощущения. Если честно, даже голод перестал ощущаться, а пищу приходилось принимать, потому что так надо.

Оставив отвар в сторону, я начала писать завершение злосчастного отчета, а довольный Эван откинулся на спинке стула и начал насвистывать какой-то задорный мотивчик. Мысли путались в голове, а текст никак не желал приобретать приличный вид. Но отчет должен быть готов к завтрашнему утру, чтобы его торжественно зачитали во время небольшого совещания. Небольшого, потому что на нем будет присутствовать не весь орден; пока нас не было, команда Рейна отправилась куда-то на север страны.

Радостно чихнув, я посыпала пергамент меленьким песочком и передала Эвану, он попытался быстро пробежаться глазами по тексту, но потерпел в этом сокрушительное поражение. Не став разбирать мой корявый почерк, он прикрепил написанный кусок отчета к уже готовым страницам. Оставив нашего книжного воина, который любезно пообещал отнести отчет королю, в обществе книг, мы с моим кровным другом направились в сторону наших комнат. Забавная ситуация, о том, что мы с Форсами являемся кровными врагами, практически никто не знал, а мы старались не поднимать эту тему. Наших решительно настроенных родственников поблизости не было, а остальным, как мы посудили, нет особого дела до распрей двух семей. На самом деле, мы танцевали буквально рядом с краем пропасти, но пока что проблем особых не возникало.

Король Филипп, разумеется, знал о деликатной проблеме наших семей. Ведь перед тем, как я вступила в орден, всю мою биографию тщательно проверили, а не заметить столь значительный факт было просто невозможно. Когда только началось наше сотрудничество, Блейк вызвал «сумасшедшую четверку», так нас прозвали остальные, и тактично намекнул, что в случае кровопролития, обычным денежным взысканием мы не отделаемся. Лекс, который никому из нас родственником не приходился, присутствовал при сцене нравоучения на правах командира и просто хорошего друга. Я тогда попыталась пошутить про то, что от несчастных случаев никто не застрахован, но четыре многообещающих взгляда заставили смущенно потупиться. Впрочем, сам Блейк сказал всю эту речь исключительно для проформы, потому что то и дело скользил по нашим лицам каким-то очень довольным взглядом.

Мы шли по коридору и тихо переговаривались между собой, когда сзади раздался торопливый стук каблучков, заставив нас с Эваном прижаться к одной из стен. Мимо нас, весело хихикая, прошла стайка молодых фрейлин, а одна из них отделилась от группки и поравнялась с нами.

— Вечер добрый, господа, — приветливо улыбнулась девушка, поправляя черный локон, выбившийся из прически.

— И вам того же, леди Игрейн, — очаровательно улыбнулся ей Эван, а я лишь приветственно покашляла, уткнувшись в платок.

— Что-то вы, леди Валерия, совсем разболелись, — участливо посочувствовала мне Игрейн.

Леди Игрейн Дингл была девушкой приятной во всех смыслах этого слова. При дворе она находилась достаточно давно и знала всю его подноготную, однако сплетницей не являлась. Помнится, после нашей первой встречи мы остались друг о друге не самого лестного мнения. Как она потом призналась, я показалась Игрейн немного не от мира сего. Еще бы, когда тебя три часа под дождем гоняют, будешь не от мира сего — мы с ней столкнулись аккурат в тот момент, когда я шла к себе в комнату после безуспешных попыток магов научить меня создавать пульсары. А я тогда решила, что леди Дингл слишком угрюма и необщительна, но потом, пообщавшись поближе, мы остались очень довольны друг другом и поддерживали что-то вроде приятельских отношений, иногда устраивая совместные посиделки у камина. Конечно, я не ощущала себя рядом с ней настолько свободно, как это было с Вероникой[6] или Кристиной[7], но и особого дискомфорта тоже не возникало.

— И не говорите, леди, — удрученно пробормотала я, не переходя на «ты». — У вас какое-то дело?

— О да, я хотела бы украсть вашего спутника, чтобы он помог мне в одном деликатном вопросе, — хитро стрельнула карими глазами в сторону Эвана девушка.

— Помню-помню, — повернул голову на фрейлине тот. — Если леди соблаговолит подождать меня, то я возьму карты и поведаю, что же судьба уготовила вам.

— Премного благодарна, сэр Форс, я буду ждать вас в лиловой гостиной.

Произнеся эту фразу, леди Дингл развернулась на каблучках и торопливо пошла в сторону упомянутой комнаты. Многие фрейлины бегали к Эвану и просили предсказать им ближайшее будущее. Сам он пару раз предлагал и мне узнать, что ждет дальше, но я каждый раз отказывалась.

Свернув за очередной поворот, мы практически нос к носу столкнулись с Ричардом. Он куда-то шел, на ходу застегивая рубашку, глаза его маслянисто блестели, да и общий вид был весьма и весьма довольным. Эван принюхался и усмехнулся, давая понять, что от его брата сейчас исходит аромат женских духов. Дик же приветливо нам улыбнулся и даже соизволил поговорить:

— Привет великим труженикам! Как там отчет?

— Готов, пока ты там развлекался с Мариссой, — проворчал Эван, пытаясь отвесить Ричарду подзатыльник.

— Клариссой, — поправил его Дик, захватывая за шею и ероша кулаком волосы братцу.

— О, я же говорила! — победным взглядом посмотрела на провидца, а затем обратилась к Ричарду. — Кстати, у тебя на щеке помада осталась.

Дик скорчил забавную рожицу и стал копаться в кармане. Вытащив на белый свет кусочек ткани, он уже хотел приложить его к щеке, но вовремя осознал, что это некий кружевной элемент нижнего белья. Мы с Эваном деликатно сделали вид, что картины на стенах нас очень сильно заинтересовали, а вещевик быстро исправил оплошность.

— Кстати, Прайд, тебе там письмо прислали, — вспомнил Ричард. — И постарайся не попадаться на глаза Грею, а то ему сокол, письмо принесший, весь стол загадил.

— Сокол? — радостно переспросила я, поскольку догадалась, что это мой двоюродный братец прислал весточку.

— Ну да, его в клетку посадили да к тебе в комнату оттащили. Что, любовные записочки? — спросил Форс с какой-то непонятной интонацией.

— Может быть, — уклончиво ответила я. В конце концов, Дика совершенно не касалось, с кем я переписывалась.

Проявив удивительную для больного человека резвость, я практически тащила за собой Эвана, который, в принципе, не особо-то и упирался. Уже возле двери в свою комнату, я поняла, что младший Форс собирался заняться немного другими делами, нежели топать за сопливой, во всех смыслах этого слова, девчонкой. И, помахав парню обчиханным платочком, неисцелённая целительница в моем лице скрылась за дверью.

— Таким образом, призрак… А-апчхи!

— Прайд, как ты умудрилась заболеть? — иронично вопросил Дик Форс, протягивая мне платок. — Разве у тебя не должно быть иммунитета к болезням?

— С чего это? — гундосо пробормотала я, утыкаясь в платок.

— Ты же целитель, — улыбнулся Чарльз Кристалл, отодвигая от меня кружку с остатками отвара гибискуса и шиповника, чтобы я не смахнула ее на пол во время активной жестикуляции.

— Не аргумент. Тогда магов, по этой логике, нельзя заколдовать.

— Ну все, понеслась ворчать, — расхохотался маг, отчего вокруг его глаз образовалась сеточка морщин.

Чарли Кристалл был старше меня почти на пятнадцать лет, однако общий язык мы с ним нашли достаточно быстро. Этот добродушный маг охотно прикрывал меня перед Греем или Рейном, которые все еще хотели обнаружить во мне какие-то магические способности, тогда как остальные чародеи плюнули на это дело. Однажды он даже наложил на меня иллюзию, из-за которой я казалась кадкой с растением. В общем, по манере поведения этот задорный светловолосый мужчина никак не тянул на порядочного семьянина, которым являлся.

Дверь в зал совещаний распахнулась, и в помещение вошла девочка-служанка, толкавшая перед собой столик на колесиках, на котором расположились глиняный кувшин и стаканы. Ее косички смешно торчали в разные стороны, а серые глазёнки с восхищением поглядывали на собравшихся.

— Вот, просили с кухни принести. Для переряктики, — с очень важным видом произнесла девочка тоненьким голоском, особенно выделив незнакомое для нее, но наверняка очень важное слово.

— Спасибо, солнышко, — улыбнулся ей король, окончательно смутив малышку.

Она изобразила что-то похожее на реверанс и выскочила за дверь. Я покосилась на пустую теперь уже кружку и встала, направившись к столику. Жажда просто измучила, но я никак не могла напиться.

— Кто-нибудь будет? — спросила у мужчин, наклоняя кувшин и наливая в стакан темно-зеленую жидкость.

Их лица приобрели практически такой же оттенок, что и напиток, и я решила, что так они выразили свой отказ. Жидкость оказалась немного тягучей, словно кисель, и, наверняка, была просто отвратительной на вкус. Но его я все равно не ощущала, поэтому с легкостью влила в себя это пойло и прошагала к своему месту.

— Прайд, давай дочитывай отчет и отправляйся на боковую, — поторопил меня король Филипп. — Если бы было разборчиво написано, то вообще бы весь день отлеживалась бы.

Я извинительно чихнула и придвинула к себе бумаги. Разбор текста растянулся практически на двадцать минут, поскольку в некоторых местах я сама не могла разобрать, что вчера накатала в порыве вдохновения. В некоторых моментах откровенно импровизировала, стараясь, чтобы этого никто не заметил, но Лекс все равно украдкой показал мне кулак. Наконец, закончив с этим неблагодарным, но очень благородным занятием, я встала из-за стола, намереваясь отправиться в свою спальню.

В глазах запрыгали черные точки, а от желудка до легких прокатилась обжигающая волна боли. Я пошатнулась и вцепилась в край стола пальцами, чтобы не упасть. Что такое? В висках стучала кровь, но я как-то умудрилась обогнуть стол и направиться к выходу на негнущихся ногах. Кажется, меня кто-то окликнул, но в ушах звенело, и звуки долетали, как сквозь накинутое одеяло. Взгляд зацепился за столик, который находился в шаге от меня. А на нем кувшин со стаканами… Не может быть. Но… Да, я уверена, что в отвар что-то подмешали. Нельзя, чтобы его еще кто-то выпил. Дыхание перехватило от спазма, и я почувствовала, что теряю сознание. Уже падая на пол, каким-то образом умудрилась зацепиться за столик и опрокинуть его. Звон бьющейся посуды сопровождал начавшееся путешествие в темноту.