Гордость, сила и зима: стирая границы

Глава сорок вторая, черное и белое

На кладбище всегда было холодно, даже несмотря на солнечную погоду. Сегодня же небо в очередной раз затянули тучи, а ветер пригибал траву. Открыв калитку, которая даже не скрипнула, я прошла по мягкой траве вглубь участка. На могильном камне красивыми завитушками были выведены строки:

Рядом уже лежали белые лилии: отец приходил сюда за некоторое время до меня, оставив на могиле мамины любимые цветы. Положив к ним принесенную сирень, я села на траву и некоторое время просто смотрела на надгробье. Сирень мама тоже любила, она как-то рассказывала, что надо искать цветочки с пятью лепестками. Если его съесть, загадав при этом искреннее и светлое желание, то оно обязательно сбудется. Когда мамы не стало, я объела всю сирень в саду, желая, чтобы она вернулась. Больше я никогда не искала цветки с пятью лепестками.

— Привет, мам, — тихо произнесла я, собравшись все-таки с духом. — Девять лет уже прошло. Ты прости, что я так долго не приходила, просто сначала меня дома не было, а потом просто не могла себя заставить. Не знаю, почему. Но, знаешь, каждый раз, когда я твою могилу вижу, ты словно опять умираешь. А я вот платье надела для тебя, видишь, — зачем-то сказала я, расправляя темно-зеленую ткань. — Тебе всегда нравилось меня наряжать, как принцессу. Только вот не вышло из меня принцессы. Мам, знаешь, нам тебя очень не хватает, — отвела я взгляд в сторону, чтобы не сорваться на всхлип. Но несколько слезинок все равно прокатились по щекам. Вытерев их тыльной стороной ладони, я снова посмотрела на могилу. — Мы его найдем. Обязательно. Правда, я и папа по отдельности ищем, но мы найдем его. Во что бы то ни стало.

Передернув плечами, я опять замолчала. Рука теребила кулон на цепочке, а в голове хороводом кружились мысли. Столько всего хотелось сказать, но одновременно все слова казались лишними. В нашем мире ходили легенды, что Черная Странница всегда забирает с собой лучших. Мама действительно была самой лучшей, только от этого не становилось легче.

— Знаешь, ты мне сейчас нужна, как никогда. Я так запуталась, совершенно не представляю, что делать дальше. Я человека недавно убила, представляешь. Я не хотела, так вышло, но мне так плохо было. Только выбора не было, честно, иначе он меня бы убил. И все равно, иногда так плохо бывает, словно Оли одеяло скребет. Оли — это метаморф, он любит в кота обращаться, он славный. На самом деле, я рада, что в орден попала. И команда у меня самая лучшая. Правда, одного человека мне придушить иногда хочется. И я понимаю, что не потому, что мы достаем друг друга, а по другим причинам. Потому что так не должно быть…

Я еще долго сидела перед могилой матери и говорила, говорила, говорила. Это казалось правильным. И я точно знала, что папа, когда сюда приходит, точно так же говорит обо всем. Рассказ получился долгим, а слезы, почти не переставая, капали на платье. Но от всего этого на душе становилось легче. Вот только совет дать мне мама не могла, а он так был нужен.

— Я скоро обратно в Алию уеду. Не знаю, когда вернусь. Но это не значит, что я забыла тебя. Мам, я люблю тебя, очень-очень, — тихо прошептала я, вставая и проводя ладонью по холодному камню.

И потом, не оборачиваясь, я поспешила к калитке, лавируя между могилами предков. Захоронения Прайдов находились на ближайшем к Гасту кладбище, том самом, где однажды объявился вурдалак. Сюда можно было попасть с двух сторон — со стороны города и со стороны дороги, ведущей к нашему поместью. На этой части находились только наши захоронения, обнесенные невысоким заборчиком, до остальных могил надо приличное время идти. Я же, бросив последний взгляд на надгробия, направилась к месту, где оставила лошадь. Дьёго остался в королевских конюшнях, так что временно я ездила на вороной Звездочке.

Коротко кивнув кустам, в которых притаились провожатые, я собралась было оседлать лошадь, но деликатное покашливание сзади заставило обернуться.

— Мне сказали, что я тебя здесь могу найти, — неуверенно проговорила Каролина Уилсон, разглядывая меня. Казалось, что она чувствует себя неловко без формы дознавателя. Но светлое платье с завышенной талией ей удивительно шло, как и распущенные волосы, рассыпавшиеся по плечам. А невдалеке была привязана лошадь женщины — светло-серая кобыла.

— Давно вы здесь? — поинтересовалась я, наматывая уздечку на руку.

— А ты не очень-то удивлена, — протянула Каролина. — Не против небольшой прогулки?

Приняв приглашение, я потянула Звездочку в сторону дороги и стала ждать, пока дознаватель отвяжет свою лошадь. Кусты шелохнулись, давай понять, что сопровождение тоже начало перемещаться в сторону дома. Пару раз прикрикнув на непослушную кобылу, госпожа Уилсон приблизилась ко мне, и мы направились пешком по дороге. Некоторое время мы просто молчали, рассматривая природу. Как и полагалось приличным дорогам к кладбищам, здесь вокруг были темные деревья, а также виднелись достаточно мрачные кусты. Впрочем, волки не торопились выбегать и нападать на нас, я вообще не уверена, что здесь они водились.

— Так быстро время летит, — отстраненно начала говорить Каролина. — Девять лет ведь уже прошло?

— Верно, — протянула я.

— Даже не спросишь, что я здесь делаю?

— Полмесяца назад спросила бы, но теперь… Вы ведь вели дело моей матери? — в лоб спросила я. Брови женщины поползли вверх, но потом она усмехнулась.

— Кто-то все-таки насплетничал? Впрочем, нет. Ты сказала про полмесяца, а ты уже здесь была. Отец рассказал?

— Не совсем, — уклончиво отозвалась я. Второе имя, которое привлекло мое внимание в записях папы, имя Каролины Уилсон. Рядом с ним была пометка, служившая своего рода напоминанием. Напоминанием о том, что на это имя надо написать жалобу в столичную управу. Остальное я уже додумала сама, высказав только что свое предположение.

— Что же, — вздохнула женщина. — Я тогда только-только закончила Академию, досрочно защитив диплом. Распределили меня в алийскую управу, в общем, казалось, что жизнь налаживается. Я же в Гасте родилась, не в самой богатой семье. И точно знала, чтобы добиться успеха, надо прогрызать себе дорогу самостоятельно. И тут такая удача, я — лучшая в выпуске, место в столице, о чем только может мечтать вчерашняя выпускница?

— Об удачном начале карьеры?

— Именно, — позволила себе улыбку Каролина. Выражение лица смягчилось, теперь ее не хотелось сравнивать с коброй. — Дело Амелии Прайд — мое первое серьезное расследование. И единственный провал в карьере. Думаю, ты представляешь, какой был нанесен удар моему самолюбию. Да и сэр Прайд подлил масла в огонь — накатал на мое имя жалобу, меня отстранили. И два года не подпускали к серьезным делам.

— Вот как. А я — живое напоминание о провале? Поэтому вы, ну, не особой радостью при виде меня пылали?

— Глупо, да? Но даже сильные и независимые женщины, коей я себя позиционирую, — усмехнулась госпожа Уилсон, — ведут себя иногда, словно глупые девочки. Но ты хорошо держалась.

— О да, придушить вас хотелось всего лишь раз семь на дню, — фыркнула я, дергая поводья, поскольку лошадь начала уходить в сторону.

Как-то незаметно мы приблизились к воротам поместья, в которые незадолго до нас прошмыгнули сопровождающие, о чем говорили свежие следы. Каролина со знающим видом изучала кованую решетку, а также территорию за ней, словно сравнивая с чем-то. Впрочем, женщина здесь уже бывала.

— Зайдете на обед? — неуверенно спросила я, кивая в сторону дома.

— Думаю, это лишнее.

— Попросить проводить вас до города? Сами знаете, дороги небезопасные.

— Нет, меня ждут.

— Передавайте Торнби привет, — улыбнулась я, глядя, как женщина садится на лошадь.

— Иногда ты бываешь слишком наблюдательной. Как вернешься, дай знать. У меня для тебя есть кое-что. Думаю, тебя это заинтересует. Удачи, Валерия.

Не став дожидаться ответного слова, Каролина начала удаляться. Впервые она назвала меня по имени. Что ж, пожалуй, следует разжаловать ее из кобр в ужики.

Сегодня мне впервые за время, пока я не пила отвар, приснился кошмар. Та ночь, когда я убила Арчера. Все было так же, как и тогда: гроза, Дик, пришедший в мою комнату, исцеление ушиба, разговор. А потом парень превратился в убийцу и набросился на меня с бритвенным ножом. Я проснулась с криком и некоторое время не могла понять, где же нахожусь. И не знаю, от чего сердце колотилось быстрее — от ужасного сна или от имени, которое сорвалось с губ. Какое-то время я сидела на кровати и осматривала комнату, а потом встала и босиком вышла на балкончик.

Скорее всего, кошмар приснился из-за посещения кладбища, потому что остаток дня меня преследовало тревожное состояние. Устало облокотившись на парапет, я разглядывала участок и пыталась успокоить разбушевавшиеся мысли. Взглянула вдаль, но, разумеется, вспышки желтого цвета не увидела, хотя, это было бы забавно. Зато слышалось карканье ворон, которое казалось каким-то особенно зловещим, учитывая мрачное настроение. Невольно я пожалела, что не умею стрелять из лука, иначе устроила бы внеплановую охоту…

Ветер заставил поежиться и переступить с ноги на ногу. Еще некоторое время посмотрев на серое предрассветное небо, я вернулась в комнату и решительно прошагала в ванную. Скоро собак с территории уберут, так что можно будет прогуляться, все равно заснуть не смогу. Горячая ванна всегда меня успокаивала, а пена с легким пряным запахом и вовсе казалась чем-то неземным. Еще бы немного свежего аромата… От последней мысли я невольно дернулась и с головой погрузилась на дно бадьи, выплеснув часть воды наружу. Глаза тут же защипало, а во рту поселилась горечь мыла. И без того отвратительное настроение было испорчено еще больше, и я надеялась, что одной из причин сейчас ой как икалось.

Почти что без приключений завершив омовение, я вернулась обратно в комнату и окинула взглядом раскрасневшееся лицо. Интересно, а редисочный цвет кожи можно отнести к разряду «легкого румянца, которому следует чаще появляться»? Так и не придя к однозначному выводу, я решила напоследок побыть примерной дочерью и добровольно надела муслиновое платье фиалкового цвета. Даже волосы наверх убрала и лентой перевязала. Ну а что, мне не так уж и трудно, а папа порадуется. Ладно, вру, трудно, я чуть половину волос не выдрала, пытаясь собрать их, но результат того стоил.

Чем там обычно должны заниматься девушки из приличных семей? Вязание, вышивание, рисование. Нет, нет и еще раз нет. А вот занятия музыкой вполне могут сойти для досуга, тем более, что мне действительно захотелось сыграть что-нибудь. Ноты почему-то лежали в коробке в шкафу, хотя я, вроде, туда их не клала. Прижимая к груди потрепанную тетрадь, я уже вышла в коридор, но потом сообразила, что что-то не так. Пришлось возвращаться и обуваться. Последний раз посмотрев на себя в зеркало, я все-таки начала осуществлять первоначальную задумку.

Черный рояль стоял в танцевальном зале, в котором иногда устраивались приемы. Помимо музыкального инструмента здесь были еще диваны на резных ножках, поставленные вдоль стен и несколько низких столиков. Мраморный пол недавно начистили просто до блеска, я едва не упала по пути к роялю. Добравшись до инструмента, я положила ноты и хлопнула в ладоши, зажигая свет. В этом крыле не было комнат прислуги, а остальные спальни находились на верхних этажах, так что можно не опасаться кого-то разбудить.

Пальцы в привычном жесте легли на клавиши, а потом по залу полилась торопливая мелодия. Больше всего она напоминала весеннюю капель, когда только-только становится тепло и начинают таять сосульки. Рука дернулась, и я взяла неверную ноту, бессовестно сфальшивив. А раньше это произведение удавалось безукоризненно. Размяв пальцы, я снова начала играть, теперь уже внимательнее смотря на клавиши. Белое, черное, белое, черное… Чисто отыграв мелодию, я довольно усмехнулась и начала опускать крышку.

— Сыграйте еще что-нибудь, леди Валерия, — раздался справа голос сэра Уоррена. От неожиданности я вздрогнула и прихлопнула пальцы крышкой. Папа может мной гордиться, я только ойкнула и принялась трясти пострадавшими конечностями, заодно косясь на подкравшегося мужчину, который был по другую сторону окна. Сэр Дерек, заметив такое дело, ловко вскочил на подоконник и спустя секунду оказался в зале. Опустившись рядом, он взял мои ладони и начал дуть на пальцы. — Прошу прощения, я не хотел вас напугать. Я прогуливался и услышал, как кто-то играет на рояле. И не утерпев, принялся подслушивать, надеюсь, вы не сердитесь.

— Ничего, — немного сдавленно сказала я, чувствуя, как в пальцах пульсирует кровь. — Что заставило вас так рано проснуться?

— Сам не знаю, — обезоруживающе улыбнулся сэр Дерек. — Но я ничуть не жалею, что решил прогуляться. Правда, калечить вас в моих планах не было, — в извинительном жесте он прикоснулся губами к моим пальцам.

— Что вы, от ушибов еще никто не умирал, — смущенно пролепетала я, аккуратно пытаясь высвободить руки. Ага, так мне это и удалось, мужчина делал вид, что не замечает робких попыток.

— Леди Валерия, я завтра уезжаю, — признался сэр Уоррен, пристально глядя мне в глаза. — И я очень бы хотел провести этот день с вами, если вы не против, конечно. Я осмелился спросить разрешения у сэра Дориана украсть вас, он дал согласие. Но, если вы откажетесь, то я не буду настаивать, — понизил голос он, все-таки поднимаясь на ноги и отходя к открытому окну. Однако искоса мужчина продолжал на меня посматривать, ожидая ответа.

Времени на размышления было не так уж и много, слишком затянувшееся молчание тоже можно расценивать двояко. А голове я лихорадочно просчитывала, чем грозит отказ: порцией нравоучений от отца, а также чувством вины, потому что сэр Дерек точно расстроится.

— Я не уверена, что в Гасте есть такие замечательные кондитерские, как в Алии, — мерно проговорила я, начиная собирать ноты.

— О, я заготовил немного иного рода мероприятие, — оживился Уоррен. — Могу я попросить вас кое о чем?

— Сегодня вы меня все больше и больше интригуете, — улыбнулась я, осторожно ступая по полу в сторону дверей.

— Не меняйте прическу. Эта вам очень идет, — в очередной раз смутил меня он.

В дамском седле достаточно проблематично держаться, а про быструю скачку и заикаться не стоито. Балансировать на движущейся лошади, при этом поддерживая непринужденный разговор, не самое веселое занятие. Впрочем, Звездочка вела себя очень прилично и не норовила пуститься галопом. Кстати, имена лошадям, которых мы разводили, давали самые разнообразные, взять, например, моего Дьёго или же маминого Ветра. Если жеребенок родился зимой или осенью, то его называли как-то в роде Листика или Ручейка, а вот весенние или летние жеребята вполне могли зваться Тирками. Почему такая традиция существовала, я никогда не могла понять, но так было со времени основания семейного дела. Эту историю я сейчас самозабвенно рассказывала сэру Уоррену, пока мы направлялись куда-то. Куда — этого мужчина не хотел говорить даже под страхом пыток. А, когда шутливо предположила, что меня будут продавать в рабство, он только подивился моей догадливости.

Пока что прогулка складывалась весьма неплохо, в разговоры велись на исключительно общие темы. Погода так и вовсе радовала — солнышко ласково припекало, по небу плыли облака, в общем то, что лекарь прописал. Правда, невольно мне начинало казаться, что природа как-то издевается: то по небу пролетят голуби в количестве двух штук, то мимо пробегут, играясь, два зайца. Когда Звездочка начала жаться к жеребцу сэра Уоррена, я тоже сделала вид, что ничего не замечаю. Но когда на юбку мне села пара бабочек, то я уже начала с подозрением коситься на мужчину. Однако никаких поползновений в мою сторону сделано не было, так что пришлось успокоить свою паранойю.

Часа через два конной прогулки, когда обсудили уже очень многое, а мы все так и не приехали на место, со мной приключился очередной приступ подозрительности. После утренней встречи в танцевальном зале мы почти сразу уехали, не дожидаясь завтрака. Но я очень надеялась, что в седельных сумках у сэра Дерека припасена какая-нибудь еда. Иначе я укушу его за ляжку. Правильно расценив плотоядный взгляд, мужчина поспешил заверить, что скоро будет привал.

— Приехали, — улыбнулся Уоррен.

Мы только-только выехали из небольшой рощицы к реке, которая лентой серебрилась невдалеке. Противоположный берег был достаточно крутой, и на нем расположился сосновый бор. А «наша» часть напротив являлась пологой и оказалась просто создана для посиделок. Сама же речка не широкая, но удивительно быстрая, а еще мне почему-то казалось, что она достаточно прохладная. Едва я успела спешиться, как сэр Уоррен деликатно намекнул, чтобы я удалилась ненадолго, но все равно продолжала находиться в поле его зрения. Кажется, операция под названием «Романтическое-приключение-или-хотя-бы-завтрак» началась.

Я покорно принялась прогуливаться, стараясь не обращать внимания на урчащий желудок. Краем глаза заметила притаившегося в кустах нашего конюха Грима, которого отправил отец. Приветливо махнула ему рукой, на что получила не менее дружелюбный жест пирожком и продолжила шагать взад-вперед. У меня были проблемы посерьезнее — как вести себя с Уорреном. Все элементы происходящего буквально кричали о том, что у нас тут не деловая встреча. Внутренне я понимала, что всякие непристойности мне предлагать не будут, но все равно было неловко. Если сейчас мне бы предложили выбрать между злобно настроенным скелетом и сэром Дереком, то выбор пал бы на первого. Чего ожидать от груды костей — это было понятно, а вот в случае с мужчиной все возможные варианты просто отказывались просчитываться. Решив, что времени для подготовки прошло уже достаточно, я вернулась к тому месту, где оставила своего спутника.

— Прошу, — приглашающим жестом указал мужчина на расстеленное покрывало.

— Сэр Уоррен, кажется, вы зря скрывали в себе талант к устройству выездов на природу, — улыбнулась я, опускаясь вниз.

Покрывало в бело-зеленую клетку почти полностью было заставлено различными тарелками, заполненными снедью. Глядя это, я никак не могла понять, как все поместилось в сумках да еще и прибыло в приличном виде на место. В основном трапезничать нам предстояло фруктами, выпечкой, овощами. Впрочем, я довольно заметила, что на одном блюде лежат сырная и мясные нарезки, а мигающий рядом кристалл убедил, что на жаре это не испортилось. Такими кристаллами было очень удобно пользоваться во время длительных путешествий, когда нет возможности обедать на постоялых дворах или же добывать свежее мясо охотой. Стоило это чудо тоже достаточно дорого, собственно, по этим причинам цены на морепродукты завышались — так торговцы окупали затраты на магоборудование.

— Вы уже бывали в этих местах? — поинтересовалась я, принимая бокал с рубиновой жидкостью, в которой с удовольствием распознала вишневый сок. Отлично, пить днем — это вообще дурной тон, это раз. Меньше алкоголя — меньше проблем, это два.

— Несколько раз, но проездом, — охотно отозвался мужчина, протягивая мне блюдо, накрытое блестящей крышкой. Ловким жестом открыв его, сэр Дерек показал, что на тарелке скрывались кексы, на которых уютно устроилась красная роза. Поскольку других представительниц женского пола здесь не было, цветок поступал в мое полное распоряжение.

— Благодарю, — поднесла к лицу бутон, вдыхая сладкий аромат. — Все-таки вы неисправимый романтик.

— Знаете, леди Валерия, — поправил черные пряди Уоррен, — когда я был младше лет на пятнадцать, то мечтал быть комедиантом. Хотелось путешествовать, развлекать публику на площадях, может, собрать свою труппу… Леди Валерия?

Я же сдавленно смеялась, а потом, глядя на растерянное лицо мужчины, открыто хохотала. Сил бороться со смехом просто не было.

— Простите, мне так неловко, ой, — опять зашлась я в новом приступе хохота. — Не хотела обидеть вас, сэр Дерек, просто, — опустила лицо в ладони, а мужчина теперь мог любоваться на мои вздрагивающие плечи. — Я просто представила вас в шутовском костюме. Знаете, лоскутные такие? Только с юбкой, а еще со свекольными румянами.

Некоторое время Уоррен недоуменно смотрел на меня, а потом, видимо, тоже представил обрисованный образ. За все время нашего знакомства я никогда не слышала, чтобы сэр Дерек так смеялся. Он даже слегка завалился на бок, не в силах справиться с эмоциями, а весь его внешний вид вызывал и у меня нескончаемое веселье. Я даже увидела, как из кустов показалось озабоченное лицо конюха, которое, впрочем, быстро скрылось. Карие глаза моего спутника уже начали слезиться, но он никак не мог остановиться.

— Простите, я не хотела вас обидеть, — хихикнула я в очередной раз, беря с тарелки кекс.

— Что вы, — хохотнул Уоррен, вытирая набежавшие слезы. — Давно я не чувствовал себя таким живым. Знаете, в этом что-то есть. Если я все-таки решу сменить род деятельности, то буду советоваться с вами по поводу костюмов.

После совместного увеселения напряжение, которое я ощущала, слегка отступило. Так что под оживленные разговоры наш завтрак на траве завершился, а солнце начало ощутимо припекать. Сэр Дерек даже позволил себе закатать рукава рубашки, а вот мне расстегивать было нечего. Точнее, было, но тогда можно точно попрощаться со статусом приличной девушки в глазах мужчины. Заметив, что неловкое молчание снова хочет прокрасться в наши ряды, я спросила разрешения удалиться и, прихватив фруктов, направилась к небезызвестным кустам. Там, после коротких переговоров, выменяла карты и очень довольная вернулась обратно. О том, что у Грима будут с собой карты, я знала точно, потому что уж очень он любил на досуге пасьянсы раскладывать.

Заметив, что я тасую колоду, сэр Уоррен был, мягко говоря, удивлен. А я решила, что уже и так успела показать ему себя не в самом лучшем свете, так что отступать некуда. Впрочем, мужчина тоже не особо настаивал на том, чтобы несчастные карты уничтожили, так что спустя короткое время кипела битва. На желания после случая с Лексом я играть зареклась, а предлагать денежные ставки не стала по двум причинам: первая — отсутствие, собственно, каких-либо финансов, вторая — как ни странно, остатки благородного воспитания. Кстати, когда мы были в Ронии, я как-то зашла в комнату Лекса, уже не помню, что я от него тогда хотела. Но это так и не получила, тут же выскочив за дверь, потому что обнаружила нашу делегацию (без советников, зато с королем) за игрой в карты. На раздевание. Как я поняла по отсутствию одежды, шел кон эдак пятнадцатый.

В общем, решили играть на интерес, так что уже очень скоро кипела оживленная карточная битва. Надо сказать, сражение шло с попеременным успехом, мы сыграли уже несколько конов, но победу, так сказать, чередовали. А потом удача от меня в очередной раз отвернулась, и пришлось мухлевать. Несколько раз это удавалось, но позже попытки сбросить мелочь были обнаружены.

— Леди, да вы жульничаете! — усмехнулся Уоррен, искоса на меня поглядывая.

— Вам показалось, — мягко ответила я, не пытаясь скрыть улыбки. Некоторое время мы играли в гляделки, потом я перевела взгляд на свои карты и поняла, что выиграть нет никаких шансов. — Эта жара просто невыносима, — пожаловалась я, кидая свой карточный веер в общую кучу и вызывая этим новый приступ хохота у мужчины, который разгадал хитрость.

— Знаете, я хочу вам кое в чем сознаться, — отсмеявшись, заговорил он.

— В чем же? — совсем развеселилась я. — Вы на самом деле не сэр Дерек Уоррен, а его злобный брат-близнец?

— О нет, моя дорогая леди, дело в моем, м-м, не совсем достойном поведении.

— Вы меня заинтриговали.

— Наша с вами первая встреча произошла, когда вы и сэр Дориан тем летом приехали в мое поместье, — издалека начал мужчина, протягивая мне тарелку с виноградом. Есть я не хотела, то блюдо так настойчиво пихали в руки, что пришлось взять кисть. — Если с сэром Прайдом мы знакомы уже около шести лет, то до прошлого года наше с вами знакомство протекало заглазно. Но про свою дочь сэр Дориан рассказывал мне весьма часто.

— Полагаю, даже слишком часто, — усмехнулась я, все-таки отправляя в рот ягоды. Кажется, я поняла, куда Уоррен клонил.

— Слово за слово, от меня поступило приглашение в поместье, разумеется, правила этикета подразумевали упоминание того, что отец ваш может прибыть не один. Знаете, леди, родителям свойственно идеализировать своих детей, так что, когда вы прибыли в мой дом, я был настроен весьма предвзято. И, боюсь, что не всегда у меня получалась роль благодушного хозяина.

— Вот как, — отложила я виноград. Вспомнилась наша поездка в гости, которая закончилась моим похищением. И я тогда действительно видела, что Уоррен не всегда был приветливым хозяином. — А зачем вы мне об этом рассказываете?

— Наверное, чтобы искупить свою вину? Думаю, вы тогда заметили, что иногда я не выглядел образцом доброты и благодушия. Мы с вами много времени проводили наедине, признаюсь, в первые такие встречи, я опасался, что придется изображать интерес к разговорам о веерах. Я просто не знал, о чем разговаривать с такой юной леди, — рассеянно проговорил сэр Дерек. Какое-то время он смотрел в сторону, но вскоре снова заговорил: — Да и мой скептицизм сыграл свою роль. Но знаете, шло время, и я понимал, что сэр Дориан слукавил в своих словах. А теперь я в этом уверен еще больше. Он в своих рассказах преуменьшил ваши достоинства чуть ли не в три раза, — взял он в плен мою ладонь и слегка дотронулся до пальцев губами.

— Сэр Уоррен, я… Вы меня просто в краску вогнали, — робко вымолвила я, не зная, что еще сказать.

— Но ведь это действительно так, леди Валерия. Вы — удивительная девушка. А я круглый болван, — неожиданно выдохнул сэр Дерек, резко вставая и поворачиваясь лицом к реке.

— Ну почему же круглый, — мягко сказала я, тоже вставая и становясь рядом. — Вы в прекрасной форме, круглым вас никто не посмеет назвать. Скорее, прямоугольным, — пристально разглядывая точеный профиль, усмехнулась я. Мужчина слегка повернул в мою сторону голову и не сдержался от смешка. — И вы уж точно не болван. Во всяком случае, я так не думаю. Надеюсь, что моего мнения вам достаточно.

Я увидела, как брови мужчины слегка приподнялись, а само лицо приобрело удивленное выражение. А взгляд стал таким расслабленным, что опять я почувствовала себя неловко. Помимо воли я прошла чуть вперед и протянула руки к волосам, желая поправить ленту. Было очень стыдно, потому что я осознанно позволила себе флиртовать с ним, но сделала это не потому, что я испытывала к Уоррену какое-то влечение. Нет, причины крылись в другом, от этого становилось стыдно вдвойне. Понимая, что молчание затянулось, я задала вопрос:

— А что это за река?

— Рьина, — охотно ответили мне из-за спины.

— Рьина, — отстраненно повторила я. — Я была на Рьине, давно очень. Мы тогда с братом были в гостях у… Ой! — шальной ветер вырвал из ладони ленту и отправил ее в полет.

Совершенно забыв про Уоррена, который, кажется, что-то крикнул мне вслед, я машинально побежала догонять упущенную вещь. Хорошо, что туфли на плоской подошве позволили не переломать ноги по пути. От бега остатки прически еще больше разлохматились, и пряди начали лезть в лицо. Приблизившись к воде, я с разочарованием увидела, как лента приземлилась аккурат на середину речки и теперь уплывала вниз по течению. Сзади послышался шорох травы, а затем я боковым зрением увидела, как сэр Дерек встал справа от меня.

— Представляете, упустила, — с досадой выдохнула я.

— Зато Рьина нет, — тихо, но немного досадливо проговорил мужчина.

Лента уже давно скрылась из поля зрения, но мы не спешили уходить с речки, продолжая смотреть на водную гладь. И на том берегу тихо перешептывались сосны, словно обсуждая прошедший день.