Гордость, сила и зима: стирая границы

Глава девятнадцатая, о путешествиях и упрямстве

Неловкость сложившейся ситуации удручала, мы совсем не ожидали столь внезапного появления наших противников и ошарашенно таращились друг на друга. Тишину нарушил король, очень своеобразно нарушил, я даже не подозревала, что он такие слова знает.

— Вырвалось, — буркнул монарх, игнорируя обращённые на него взгляды.

— Твои люди нам не нужны, — продолжал голос, достаточно приятный, надо сказать. — Выйдешь добровольно, жизнь им сохраним. Ты же не хочешь, чтобы из-за тебя гибли люди?

— А с кем имею честь разговаривать? — поинтересовался Блейк, желая потянуть время.

— Не выходишь через пятнадцать минут, мои люди атакуют, — проигнорировали вопрос. — Время пошло.

Маги проверили целостность защиты, добавили что-то в плетение заклинаний.

— Плохо дело, там семнадцать человек, — сообщил Лекс, после того, как к нему вернулся поисковый импульс.

— А нельзя телепортировать нас куда-нибудь? — с надеждой спросила я, теребя цепочку на шее.

— Сестрёнка, это надо делать на открытом воздухе. Вряд ли те головорезы пропустят нас, чтобы мы смогли начертить пентаграмму.

— Сколько защита продержится? — поинтересовался Грин, проверяя заточку меча.

— Смотря, как атаковать будут, — неопределённо пожал плечами Рейн, отходя от окна. — У них там тоже маги. Трое или четверо, не могу точно сказать, пока они силушку молодецкую не спешат показывать.

— Десять минут, — сообщил голос.

Я нервно подошла к окну и посмотрела на улицу — стрельбы из луков или арбалетов можно пока не опасаться, поскольку защита должна была выдержать. Мама… Мне открылся просто «изумительный» вид: с этой стороны стояло шестеро мужчин самого что ни на есть бандитского вида. Может, другие нападавшие были более симпатичными, но увиденная мною шестерка вызывала одним своим видом неприязнь. Такое чувство, что они согласились на участие в покушении только потому, что им не терпелось перерезать кому-нибудь глотку.

Самый высокий мужчина маслянисто улыбнулся мне, обнажив два ряда гнилых зубов, а затем с издевочкой отправил воздушный поцелуй. Я не удержалась и показала жест, символизирующий самое искреннее пожелание ему на данный момент. А желала я гнилозубому отправиться в небольшое такое путешествие с эротическим уклоном.

В комнате между тем кипела активная деятельность: всё небольшое количество мебели тщательно сдвигалось к двери, а Эвана так и вовсе отнесли на лежаке в импровизированную ванную комнатку, чтобы хоть как-то обезопасить от сражения. Меня с отцом Дироном тоже хотели туда отправить, но потом передумали и вручили арбалеты. Да-да, рыжему отцу тоже пришлось стать невольным участником битвы. Ему тактично объяснили, что противники вряд ли будут утруждать себя излишним разглядыванием соперников. А жреца они наверняка уже мысленно добавили в число наших соратников. Мы должны были отстреливаться из-за опрокинутого стола. Отец, кстати, изначально хотел разить противников священным словом, но, столкнувшись с моим ироничным взглядом, признал, что болтами будет эффективнее.

— Время вышло, Блейк, ты сделал неправильный выбор.

Дом сотрясся от ударов, которые нанесли маги из команды соперников. Наши колдуны стояли около распахнутых окон и сосредоточенно забрасывали атаковавших пульсарами, поскольку защиту высторили одностороннюю и рассчитанную на внешние удары. Эх, надо было подкинуть подлую идейку — начать стрелять раньше, чем истекло время на раздумья…

— Если что, стреляйте на поражение. Прайд — хоть куда-нибудь, — приказал монарх, намекая на мою меткость, а точнее — на ее отсутствие.

Я со вздохом кивнула, сжимая арбалет и ужасом ожидая того момента, когда пришлось бы открыть огонь. В своей жизни я не убивала никого, крупнее мухи, и страх лишения человека жизни заставил нервно сглотнуть. И тот факт, что настроены к нам отнюдь не дружелюбно, как-то не сильно успокаивал. Собственная психологическая слабость, проявившаяся в самый неподходящий момент, дико раздражала.

Защита не выдержала. В одно из окон ворвался пульсар; пролетев через все помещение, он ударился о стену и взорвался, опалив все вокруг себя. Дверь слетела с петель, в дом тут же ворвались несколько человек, даже сдвинутая мебель их не задержала. И закипела битва! Мы с отцом Дироном по мере возможности отстреливались, но я ни разу не попала, только немного притормаживала соперников. Самые большие проблемы начинались тогда, когда необходимо было перезаряжать арбалет. Я этого сделать просто не могла, поэтому каждый раз приходилось просить об этом жреца. А вот он словно родился с оружием в руках. Перезаряжал отец Дирон арбалет очень ловко, однако особой меткостью тоже не блистал.

Звон ударяющихся друг о друга мечей смешивался с бранью, к которой периодически добавлялся грохот упавших тел. Я в очередной раз подняла голову и увидела, что в левое окно лезет очередной недоброжелатель. Арбалетный болт, пролетевший на его головой, слегка поумерил пыл. Окно…

Демон!

В комнатушке, куда мы перетащили Эвана, было одно единственное, заколоченное окно. Но что стоит разломать деревяшки? Откинув в сторону разряженный арбалет, я ринулась к двери, едва не угодив при этом под чей-то кинжал.

— Стой, Прайд! — донесся до моих ушей чей-то крик.

Но поздно, я уже держалась за ручку. Закрывая дверь, увидела, как мою сторону летит арбалетный болт. Успела. Заколоченное окно было раскурочено, в него как раз только-только закончил залезать один из бандитов. Присмотревшись, я распознала в нем того человека, которому столь недавно предложила попутешествовать.

— Поцелуемся, крошка? — гоготнул мужик.

Оружия под рукой не было, поэтому я не придумала ничего умнее, как схватить тазик с водой и выплеснуть содержимое в лицо мужчине. Импровизированные банные процедуры из не совсем свежей воды заставили моего соперника на мгновение оцепенеть. Этим-то я и воспользовалась: подскочив к мужчине, организовала ему поцелуй с металлической поверхностью таза. Мокрый соперник поскользнулся и начал заваливаться на пол, увлекая меня за собой. Рухнув, он ударился затылком, а я добавила еще один удар тазом, который завибрировал от этого в руках. Тяжело дыша, села прямо на мокрый пол и начала искать, чем бы связать потерявшего сознание мужчину. Больше всего хотелось выкинуть его из окна обратно в лес, но сил бы на это просто не хватило. Я уже заканчивала фиксировать поверженному руки за спиной его же ремнем, когда Эван решил прекратить играть в спящего принца и торжественно открыл глаза.

Он недоуменно обвел помещение мутным взглядом, не понимая, что происходит. Грохот распахнувшейся двери заставил меня мысленно попрощаться с жизнью и в ужасе обернуться. Я ожидала увидеть все, что угодно: от занесенного меча, до огненного шара.

Но это был всего лишь Ларс Уэсли, который обзавелся новыми ссадинами и синяками. Увидев меня, мокрую и окончательно растрепанную, однако очень даже живую, он разразился гневной тирадой, поминая Прайдов до седьмого колена. Также Ларс не забыл упомянуть, что человек, бросающийся совершенно безоружный в гущу сражения, никак не может иметь права называться разумным существом. А затем ловко метнул кинжал в окно. Судя по донесшимся хрипам, угодил точно в цель.

— Что там?

— Наши целы, хоть и потрепаны. Часть переместилась на улицу. Забираем Форса.

Эван оперся на меня, и мы, пригнувшись, начали перемещение под прикрытием Ларса. Добравшись до стола, я рухнула на пол и увидела, как Уэсли забаррикадировал дверь с торчащей стрелой, засунув в ручку подсвечник. Прочухавшийся Эван настаивал на том, чтобы ему дали меч, однако удостоен он был только арбалета, все равно сражаться нормально парень еще не мог. Исцелила я его не полностью, но заниматься окончательным завершением лечения было как-то несподручно.

От недавно выполненных кульбитов рана на ключице вновь открылась, я зажимала ее левой рукой, но никак не могла остановить кровь. Прекрасно, не хватало скончаться в битве не как все приличные люди — от меча или стрелы, а умереть от кровопотери. Звуки сражения в домике тем временем стихли, выглянув из-за стола, я увидела только несколько лежащих тел. Переглянувшись с Эваном и отцом Дироном, мы устало облокотились на стол, позволив себе небольшую передышку.

Но не тут-то было. В одно из окон влетел желтый шар. Соприкоснувшись с полом, он разлетелся на пять шаров поменьше, которые начали медленно краснеть.

— Бежим! — взревел жрец, хватая нас с Эваном за шкирки.

Опрокинув многострадальный стол, мы со всех ног бросились врассыпную. А я, голова моя чугунная, так и вовсе выпрыгнула в ближайшее окошко, в которое и влетел указанный шар. Летела я, наверное, красиво. И сразу же врезалась в одного из вражеских магов, который и решил нас подорвать. Надо сказать, что злодея-чародея удалось удивить таким эффектным появлением, от неожиданности он обхватил меня, и мы в обнимку прокатились по снегу. В домике раздался взрыв, который окончательно выбил все окна. Внутри бушевало пламя, начавшее поглощать строение.

Я и молодой маг продолжали лежать на снегу и таращиться друг на друга, а затем он нагло спихнул меня на снег. Быстро сориентировавшись, колдун вскочил на ноги и начал создавать сине-фиолетовый шар. О том, что целиться он будет в меня, я как-то сразу догадалась. Поэтому сходу запульнула магу снежок промеж глаз, а затем вскочила и побежала куда-то, лавируя между дерущимися. Мокрая одежда не добавляла приятных ощущений, но думать об удобстве было как-то некогда. О теоретической болезни после пробежки тоже не время размышлять, тут бы выжить хотя бы.

Заходя на очередной вираж, я обо что-то споткнулась и полетела на снег. Моё эмоциональное высказывание, последовавшее за падением, заставило отца Дирона, о ноги которого я и запнулась, попытаться прочитать очередную проповедь (вот она, истинная преданность своему делу!). Однако от вознесения молитв пришлось отказаться, не так-то просто улепётывать от разгневанного мага с кучей лишних слов, но этого и не пришлось этого делать. К нашему скромному междусобойчику присоединился Лекс, который лихо вступил в схватку со своим коллегой.

— Вэл, — весело сказал Винтер, уворачиваясь от пущенного пульсара, — откатитесь куда-нибудь да отдохните чуток.

Легко сказать. Когда рядом с тобой полыхает пожар, из-за чего вокруг периодически летают куски дерева, как-то не очень просто находиться в расслабленном состоянии. А если прибавить к этому кипевшую вокруг битву, то и вовсе забывается такая вещь, как покой. Но мы с отцом Дироном действительно начали отходить от основного поля сражения, точнее, жрец отходил, а я практически висела на нем. Все силы были отданы ранее на пробежку, а теперь от потери крови меня ощутимо пошатывало, а рубашка так и вовсе практически полностью приобрела красный цвет. Но холода не ощущалось, отчасти из-за пожара, бушевавшего рядом, отчасти из-за стрессовой ситуации.

Звуки битвы начали доноситься как-то приглушенно, кажется, жрец звал меня по имени, но в ушах настойчиво поселился звон. Привело в себя умывание снегом, которое в спешном порядке осуществил отец Дирон. Я сразу же заметила, что прямо поверх рубахи он затянул рану обрывками своей рясы. Интересно, его одежда бесконечная какая-то?

Перед нами появились новые действующие лица различной степени потрепанности: Филипп Блейк, яро сражавшийся с темноволосым мужчиной, который на вид был чуть старше нашего короля, и Ричард Форс, ему в соперники достался лысый мужчина, выше и шире вещевика раза в полтора. Дела у дерущихся шли с попеременным успехом, а с каждым выпадом они приближались к нам. Отец Дирон, завидев такое дело, рывком поставил меня на подгибающиеся ноги и потащил за деревья.

— Им надо помочь, — вяло дернулась я обратно.

— Как? Снежками закидать?

— Хотя бы!

— Стой, оглашенная! — крикнул мне в спину отец Дирон.

Пошатываясь, я все-таки вернулась к изначальному месту сражения и увидела следующую картину: король лежал на земле без оружия, ногой в грудь ему упирался давешний соперник, который намеревался пригвоздить нашего правителя мечом к снегу.

— Вот и все, Блейк, — зловеще произнес мужчина. И я поняла, кто разговаривал с нами в доме. Все начало казаться заторможенным, медленно он поднял руки с мечом и медленно начал опускать их на нашего короля.

— Нет! — вскрикнула я, с ужасом глядя на творящееся.

Кто знает, то ли мой внезапный крик отвлек напавшего, то ли он потерял концентрацию от близости скорой победы. Но мужчина проглядел тот момент, когда на него напрыгнул Дик и сбил с ног. Вещевик подмял под себя противника и пару раз ткнул лицом в снег, как провинившегося котенка, а затем заломил ему руки. Осмотрев место битвы, Форс опустился на корточки и устало умылся снегом.

Потихонечку сюда начали стягиваться все члены ордена, находившиеся в разной степени подбитости. Взглядом я пыталась найти Эвана, но мне это никак не удавалось. Сердце нехорошо сжалось. Демон, да где же он? Его вытащил откуда-то Оливер, который тоже был не самой первой свежести. Эта еле стоящая на ногах парочка плюхнулась на снег и начала осматриваться. Заметив меня, Эван слабо улыбнулся разбитыми губами, а потом начал заваливаться на метаморфа.

Все пленники в количестве десяти штук были связаны и теперь кучкой валялись сбоку. Наши маги суетились вокруг членов ордена и накладывали заклинание, не дававшее нам окончательно превратиться в сосульки, — вся верхняя одежда осталась в доме и теперь наверняка превратилась в угольки.

Пока Лекс махал вокруг меня руками, завершая формирование заклинания, я тупо смотрела в небо. Надо же, мы все-таки выжили. Это казалось каким-то невероятным. Звезды показались какими-то особенно прекрасными, а луна так и вовсе вызывала невольное умиление. Кажется, через пару часов рассвет, до которого мы доживем. Следующие сутки наступили, сегодня вечером начнутся торжества. Кстати…

— С днем рождения, Лекс, — улыбнулась я и обняла насквозь пропахшего потом, кровью и гарью мага.

Винтер как обычно растрепал мне волосы, а затем начал увлекать туда, где в перспективе должен был заканчиваться лес. Наша побитая компания начала свой путь до деревеньки с оставленными лошадками, не забыв при этом прихватить пленников.

А сзади весело догорал охотничий домик…

Гуляния состоялись, король лично объявил о начале бала, на котором смогли присутствовать все члены ордена. Лица их сияли идеальной ровностью, никаких ссадин и синяков, я могла собой заслуженно гордиться. А вот сама я лично оценила всю прелесть вуали и закрытого под горло платья. К нестабильным иллюзиям было решено не прибегать, естественная маскировка надежнее. Мази и настойки должны были стереть все это безобразие с лица, но на это понадобится несколько дней. А на заживление раны на ключице, по прогнозам, уйдет не меньше полумесяца, но шрама, если не забывать обрабатывать, остаться не должно. Но вот запасы мази придется пополнить в ближайшее время, потому что почти вся она уже была израсходована.

Наших пленников, разумеется, на бал никто не пригласил, зато они смогли в полной мере насладиться комфортабельными темницами королевского дворца. Честное слово, темницы Алии очень даже неплохие, там даже нет проблем с отоплением. Но схваченные не оценили трогательной заботы об их здоровье и продолжали выкрикивать проклятия в адрес короля. И, разумеется, они клятвенно обещали вернуться и отомстить. Удачи. Рудники, на которые они отправятся в ближайшее время, с удовольствием будут выслушивать коварные планы до конца жизни новоиспечённых каторжников.

Причина покушения отнесла нас на двести лет назад, когда братья Фернан и Дэмиан заключили мирный договор, а Фернан стал законным правителем. Как оказалось, перед тем как уйти замаливать свои грехи в монастырь, Дэмиан успел оставить после себя небольшое потомство. Организатор покушения — тот самый мужчина, едва не убивший короля — оказался потомком того Дэмиана. Все сводилось к тому, что он считал несправедливым тот факт, что Ламелией правили теперь потомки Фернана. И решил вернуть на престол «истинных королей», а особое удовольствие ему бы доставило личное убийство Филиппа Блейка. Если честно, то в какой-то момент мне показалось, что больше Лоуренса Вайса, так звали неудавшегося убийцу, интересовала смерть нынешнего правителя, чем сама корона.

Отец Дирон, кстати, ненадолго перебрался в Алию. А весной начнется отстройка храма, король выделил деньги из государственной казны на это благое дело. В конце концов, если бы не наш маленький спектакль, то храм стоял бы и стоял. Жизнь медленно входила в привычное русло…

В один из зимних вечером я сидела у себя в комнате перед зеркалом и сосредоточенно обрабатывала заживляющей мазью боевые ранения на лице, когда ко мне ворвался возмущенный Эван. Все-таки не зря я в свое время над ним не разгибалась, провидец был как новенький, а уж прыти его оставалось позавидовать. Ничего не сказав, младший Форс юркнул в шкаф, аккуратно прикрыв за собой дверцу, но небольшая щелка все равно осталась. Это было что-то новенькое. Не успела я подивиться странному поведению, как в комнату, зловеще хлопнув дверью, ворвался Ричард.

— Какого демона! — завопила я, поплотнее закутавшись в халат. — Стучаться тебя не учили?

— Где этот паршивец? — Дик гневно метнулся к кровати и посмотрел под нее.

Видимо, Эван допек старшего брата, а теперь скрывался от его праведного гнева. Дик, кстати, уже успел заглянуть в ванную, а также за ширму. А вот до шкафа еще не добрался, что было весьма странным, я бы в первую очередь искала там. Но друга надо как-то спасать.

— Успокойся, Форс. Единственный паршивец здесь на данный момент — это ты. У меня тут не проходной двор, чтобы ты нагло врывался и начинал без разрешения шариться по моим вещам. А если я к тебе так залетать буду?

— Я видел, как он сюда забежал, придушу пакостника! — заскрипел зубами Ричард и начал двигаться в сторону шкафа.

— Полегче, вояка! — схватила я его за плечо и начала разворачивать в сторону двери. Безуспешно.

Внезапно Дик посмотрел на мое лицо, а затем провел большим пальцем по щеке. Я поймала себя на том, что от его прикосновения по телу пробежали сотни мурашек.

— Ты чего это? — с подозрением спросила я, отступая на шаг назад.

— Ты мазь не размазала, — беспечно ответил Форс.

Со стороны шкафа раздался хрюкающий звук. Услышав его, Дик просиял и рванул к многострадальной мебели. Дернув дверцу на себя, он запустил руку в шифоньер и выудил… мою полупрозрачную ночную сорочку! Даже не полупрозрачную, а прозрачную. И очень короткую. Это был подарок Вероники на Новирок, в приложенной записке было написано, что она желает мне «использовать ее по назначению вместе с мужем». Пока Ричард недоуменно разглядывал предмет моей одежды, я подскочила к нему, выдернула из пальцев вещь и захлопнула дверцу.

— Это уже ни в какие рамки не укладывается, Дик! — шлепнула я его по руке все той же сорочкой. — Не доводи до греха!

— Э, симпатичная сорочечка, Прайд, — сконфуженно сказал Ричард.

— Нравится? Дарю!

Завершив фразу, я натянула на голову Дику эту проклятую сорочку, а потом пинками отправила его к двери. Парень, как ни странно, подчинился и покинул комнату. Я некоторое время подождала, а затем выглянула в коридор, но Форса там не было. Эван тем временем выбрался из шкафа и теперь сосредоточенно запихивал обратно вывалившиеся вещи.

— И что на этот раз послужило причиной скандала?

— Да так, — неопределенно сказал Эван, — просто мой брат очень упрям.

— Это не новость. И всё же? Чем ты его допёк?

— Сказал ему, что он отказывается признавать очевидное.

— Кто ж признается?

— Ты бы тоже не призналась? — скосил на меня серые глаза друг.

— Конечно! Я вообще очень хорошо понимаю, почему он это так тщательно скрывает. Другое дело, что не всегда выходит…

— Так ты в курсе?! И давно? — подскочил Эван и вытаращился на меня.

— О, я всегда это знала. Буквально с самой первой встречи я поняла, что брат твой на редкость пустоголов.

— А, ты об этом…

— А ты о чем подумал?

— Почти об этом же, честное слово!

Верилось в это с трудом, уж больно кристально чистым взглядом смотрел на меня ясновидящий. Однако допытываться я не стала, все равно ничего бы из Эвана выбить не удалось. Еще некоторое время поболтав с ним, я тактично выпроводила парня из комнаты, сославшись на то, что мне надо переодеться. Это было сущей правдой, и, закончив приводить себя в порядок, я села за стол и еще раз перечитала доставленное накануне письмо:

Я придвинула к себе стопку чистой бумаги и в задумчивости пощелкала пальцами по перу. И что же мне ему написать? Если бы я написала про то, как нас всех чуть на кусочки в лесу не порубили, то, думаю, не было бы у папы больше хорошего знакомого. Хотя, вряд ли бы Уоррен стал вести себя подобно эмоциональной барышне.

Едва написал эту фразу, я задумалась, а с пера прямо на бумагу упала чернильная капля и расползлась в разные стороны. Как-то слишком фамильярно. А если попробовать вот так:

Дальше я гневно перечеркнула надпись, а скомканную бумажку откинула за спину. Может, вообще ничего не отвечать? Это было бы слишком грубо, но фраза получилась больно уж официальной. С другой стороны, какой она должна быть? Ведь мы с сэром Дереком находились не в тех отношениях, чтобы писать друг другу метровые письма. Мы с ним вообще не были ни в каких отношениях, я всего лишь дочь его знакомого. Но почему-то письмо намекало, что мужчина явно другого мнения.

Гора бумажек за моей спиной продолжала расти, а письмо все никак не желало приобретать нормальный вид. Но в итоге я смогла победить в борьбе с эпистолярным жанром и, посыпав текст мелким песком, запечатала конверт, а затем поставила печать. Почему-то написание выжало из меня все соки, и я сидела на полу, подбирая скомканные бумажки, совершенно опустошенная.

— Малышка, а у тебя нет… Ух ты, что очередной полёт вдохновения? — ворвался в помещение Лекс.

— Привет, Лекс. Что ты хотел? — поинтересовалась я, озадаченно глядя на вошедшего мага. Кажется, моя комната пользуется сегодня особой популярностью.

— Да справочник один найти не могу, не ты взяла?

Я отрицательно покачала головой, а бумажки из рук посыпались на ковер. Лекс наклонился и подобрал смятые комочки, а потом, не удержавшись, начал разворачивать один, чтобы заглянуть, что там написано.

— Лекс! — укоризненно сказала я, выдергивая бумагу из его пальцев.

— Понял, понял. А стоит ли твой Дерек того, чтобы из-за него столько бумаги переводили? — хитро поинтересовался Александр.

— Он не мой, — возмутилась я.

— Да? А когда я его видел, он очень даже бодро болтал. Ладно, молчу, — поднял руки в защитном жесте маг, столкнувшись с моим суровым взглядом.

— Вот и молчи, — показала я Винтеру язык. — Как маленький, честное слово.

— Заботишься, заботишься. И что взамен? — состроил из себя обиженного колдун.

— А взамен удивительная неблагодарность! — хихикнула я и запульнула в Винтера бумажкой. — Если тебя это успокоит, то к Уоррену я не испытываю абсолютно никакого романтического интереса. Доволен?

— А к кому испытываешь? Должен же я знать, кто покорил сердце моей сестрёнки?

— Что, проверять будешь? Найдёшь этого человека и вызовешь на допрос с пристрастием?

— Ага, — победно ткнул пальцем мне щёку Лекс, — значит, есть кто-то!

— А ты куда-то шёл, Винтер? — начала я разворачивать его к выходу.

Вытолкав мага за дверь, я еще раз осмотрела бумажки и закинула их в камин. Огонь тут же начал плясать на новой добыче, быстро пожирая ее.

Наверное, есть.