Гордость, сила и зима: стирая границы

Глава третья, о мужских приходах и не очень удачных импровизациях

Монахини получились, как настоящие — фигуры были весьма женственными, со всеми полагающимися округлостями, кисти рук стали уже, а черты лиц заметно смягчились. Даже на ощупь ладонь теперь казалась женской. Единственное, что не стал исправлять Винтер, это рост — монахини вышли очень высокими, но, в конце концов, кто сказал, что не бывает высоких девушек?

— Ну как? — в голосе мага послышалась плохо скрытая гордость, на себя он еще не до конца наложил иллюзии, поэтому пока щеголял со своим лицом. — Хороши, да?

— Потрясающе! Такое чувство, что они в этой рясе родились. А голос тоже изменился?

— Сама послушай, — из уст монахини вырвался басок Эвана. — Но могу говорить вот так, — писклявым голосом добавил он.

— Да уж, сестра Эовин, с таким голосом только знакомства заводить. Попробуй полушепотом разговаривать что ли, а то вся маскировка псу под хвост. К вам, ребят, это тоже относится.

— Сестра Эовин?

— А почему нет? Хоть как-то созвучно с твоим именем, нам же надо будет как-то обращаться там друг к другу.

Ребята оказались со мной солидарны, поэтому Дик стал сестрой Дианой, а Лекс — сестрой Александрой, мое имя осталось при мне. Завершив все приготовления, парни направились на лестницу, чтобы дать мне возможность переодеться. Глянув последний раз в зеркало, Лекс поспешно внес коррективы в заклинание — замаскировал щетину на лице.

Мое облачение было таким же, как у остальных — черная широкая одежда прямого покроя, слегка подпоясанная в талии, которая скрывала тело от шеи до пят. На голову следовало накинуть традиционное покрывало, опять-таки черного цвета. Решив особо не заморачиваться, я надела это все поверх рубахи и штанов, сапоги также оставила — все равно под рясой не видно. Сунув руки в широкие рукава, я приняла смиренный вид, зеркало, правда, отразило похоронно-скорбный образ.

Мать Каталина на проверку оказалась сухонькой, невысокой женщиной неопределенного возраста. Отчасти ее возраст скрывала ряса, отчасти — наступившая темнота. Спутником монахини был молодой парень лет двадцати на вид, именно он управлял телегой, на которой нам предстояло добираться до монастыря. Телега была почти полностью загружена мешками с продуктами, но там все равно могли впритык разместиться пять человек.

— Сестры, — обратилась к нам мать-настоятельница, заметив наше удивление, которое вызвал ее спутник. — Это Мерк, он помогает нам доставлять продукты в монастырь. О порядках нашего прихода я расскажу, когда мы прибудем на место, — этой фразой она явно дала понять нам, что разговор не предназначен для посторонних ушей.

Наше оружие Лекс уменьшил до таких размеров, что оно уместилось в небольшой мешок, вес от этого, правда, не изменился. Также в мешок отправились аптечка и еще кое-какие мелочи, вроде веревки и мыла. С горем пополам разместившись в телеге, мы начали наш путь до монастыря. Пожалуй, важно отметить тот факт, что в село мы въехали по одной дороге — достаточно ровной и укатанной, а дорога до монастыря находилась с противоположной стороны и была вся в ямах и ухабах. Удары судьбы об одно место терпели со скорбным молчанием, однако наши лица весьма красочно выражали мнение по этому поводу, заставляя мать Каталину прятать улыбку.

Спустя очень короткое (хвала небесам!) время наша процессия подъехала к монастырю. Территория на первый взгляд достаточно большая, но никого из обитателей не видно, кажется, мы приехали после отбоя. Что же, тем лучше — избежим хотя бы на время лишних расспросов. Отправив Мерка разгружать телегу, мать Каталина повела нас за собой в здание монастыря. Там мы долго кружили по запутанным коридорам и галереям, пока не попали в небольшую комнатку, единственным источником света в которой была одинокая свеча на столе.

— Присаживайтесь, — мать-настоятельница указала нам на стулья, расположенные перед столом. — От лица всего монастыря я выражаю вам благодарность. И надеюсь, что мужчины будут вести себя прилично и не нарушат правил монастыря. Впрочем, вас, девушка, это тоже касается. Остальные жители монастыря ни о чем не догадаются, замаскированы вы великолепно.

— Но вы как-то узнали, что я настоящая девушка.

— Может, потому что ты нам дышишь в пупок? — с ехидцей спросил Дик.

Я метнула в его сторону угрожающий взгляд. Я действительно намного ниже всех, но не настолько же, все по плечо буду. А с ростом неловко как-то вышло, могла бы и сама догадаться…

— Мать Каталина, могли бы вы поподробнее рассказать о том, что происходит в монастыре? — взял ситуацию под свой контроль Винтер.

— Увы, сие нам неведомо. Но за несколько дней пропали три наших монахини.

— А могли они сбежать? Ну или просто в Лихолесье уехать развлекаться? — выдвинул свою теорию Эван.

— Вынуждена признаться, — слегка улыбнулась уголками рта настоятельница, — сначала я и сама так решила, поэтому-то и не стала сразу бить тревогу. Наш приход не запрещает получать удовольствия от жизни, и иногда монахини действительно выезжают за пределы монастыря. Но это не длится больше пяти дней.

— Вы в письме упоминали еще какие-то посторонние шумы на территории, можете что-то конкретное сказать?

— К сожалению, нет. По ночам мы слышим странные звуки в коридорах и на улице, но не решаемся выйти и проверить, что происходит.

— Мать Каталина, а сохранились какие-нибудь вещи девушек? — внезапно спросил Дик.

— Их кельи сейчас пустуют, вы разместитесь рядом. Надеюсь, вы найдете там что-то, что сможет помочь. Сейчас сестры находятся на вечерней молитве, и я должна буду к ним присоединиться, но сначала пройдемте наверх.

Кельи, в которых нам предстояло разместиться, были похожи друг на друга как яйца одной курицы — комнатка размера два на три метра, из обстановки — только лавка с постельными принадлежностями да тумбочка для мелочей. Перинка оказалась достаточно мягкой, а подушка и одеяло — не свалявшимися от времени. Все-таки аскетизм аскетизмом, но и об удобствах в монастыре Ровены Светлой не забывали. Сквозь маленькое окошко едва-едва пробивался лунный свет, но его вполне хватало, чтобы осмотреться.

У нас в распоряжении имелся примерно час форы до тех пор, пока сестры не вернутся с молитвы, и его необходимо было провести с максимальной пользой. Поэтому Александр сейчас осматривал этаж на наличие каких-либо магических следов, а мы с Эваном изучали кельи исчезнувших сестер. На стреме сначала хотели опять оставить меня, но я наотрез отказалась это делать, поэтому почетную службу у лестницы нес Дик.

Осмотр первой из трех комнаток дал неоднозначные результаты — из личных вещей там нашлись только четки из можжевельника, которые мы решили взять с собой. Никаких других мелочей, вроде книги или вазочки, не было, что само по себе казалось странным. Устав монастыря не запрещал монахиням хранить какие-то личные вещи, и многие девушки этим активно пользовались. Мы попутно сунули нос в другие, занятые кельи — они отличались какой-то обжитостью что ли. Кто-то повесил на стену картину с изображением Ровены, кто-то собственноручно раскрасил окошко, в общем, все старались придать своему пристанищу более уютный вид. А здесь — ничего.

Вторая из пустовавших келий являла собой более интересное зрелище — ее обитательница точно любила рисовать, поскольку в тумбочке удалось найти чистые листы пергамента и несколько уголечков, также по полу были разбросаны смятые рисунки — в основном сценки из жизни монастыря и еще какие-то окрестные пейзажи. Но почему-то нарисованное девушке не понравилось, потому что она явно намеревалась избавиться от бумажек. Кстати, заниматься художеством наша пропавшая монахиня любила в постели — на одеяле и подушке были видны следы угля, словно она вытирала о них пальцы. Рисунки свои девушка сшивала в отдельный альбом, его-то мы и решили взять, может, у Ричарда получится считать хоть какую-то информацию.

А вот третья комнатка преподнесла нам сюрприз — жившая в ней девушка любила всякие безделушки — вся тумбочка была заставлена фарфоровыми статуэтками, которые изображали различных животных — зайчиков, кошечек, собачек. Именно в уменьшительно-ласкательной форме, потому что иначе назвать эти мордочки с наивными глазами язык просто не поворачивался. А еще неизвестная нам сестра увлекалась вышиванием — в своих картинах она предпочитала изображать пресловутых животных, ими же украшала стены кельи. От окружавшего зверинца меня начало порядком подташнивать, поэтому я поторопила Эвана, который копался в ящичке:

— Ну что там? Давай быстрее, а то я скоро сама мяукать начну.

— Да ладно тебе, вполне миленько так получилось. Ладно-ладно, — поднял Эван руки вверх в защитном жесте. — Смотри, что я нашел, должно подойти.

Он держал в своей преображенной ладони какую-то цепочку. Приглядевшись, я поняла, что это порванный браслет, состоявший из нескольких цепочек и подвесок. Да, в виде кошек. Выскользнув за дверь, мы уже собирались пройти в одну из наших келий, как вдруг перед нами откуда-то выросла девушка-монахиня. На вид она была моей ровесницей, может, чуть старше.

— Ой, а что вы делали в келье сестры Агаты? — удивленно спросила девушка, жадно нас разглядывая. Особое внимание она уделила новоявленной сестре Эовин.

— О, сестра, — тут же нашелся Эван и начал говорить трагическим шепотом: — мы слышали о постигшем вас несчастье и зашли помолиться о здравии сестры Агаты.

Поняв намек, я сложила руки в характерном жесте и начала беззвучно шевелить губами. На самом деле я произносила один очень неприличный стишок, но знать это никому не обязательно. Монахиня посмотрела на нас с ярко выраженной любовью и тоже начала молиться. Уверена, что у нее все было по-настоящему.

— Ах, это так мило с вашей стороны. Право слово, мы все себе места не находим. Ой, а зачем вам вещи пропавших сестер?

Какая наблюдательная девушка, чтоб ее!

— Милая сестра, — теперь настал мой черед солировать. — Мы хотели бы обустроить алтарь с этими вещами по правилам нашего прихода, дабы неустанно молиться о здравии и скором возвращении наших сестер.

— Ах, как это прелестно! Я не представилась, в приходе я сестра Анна, а как к вам я могу обращаться? — девушке явно не терпелось поболтать с кем-нибудь.

— Сестра Валерия, а это — сестра Эовин. Милейшая сестра Анна, вынуждены оставить вас, чем скорее мы начнем превозносить молитвы, тем быстрее проявится результат.

— Конечно-конечно, я сама неустанно молюсь о скорейшем возвращении наших подруг.

Откланявшись, мы бочком начали перемещаться к нашим кельям. Будем считать, что пронесло.

— Ох, а из какого монастыря к нам прибыли такие милосердные сестры?

Я мысленно застонала, какая неугомонная!

— Мы из прихода Артура Лучезарного, — радостно ляпнул Эван.

Повисла тишина. Я еле сдержалась, чтобы не шлепнуть себя ладонью по лбу. Эван…

— Это же мужской приход? — наконец оправилась от шока сестра Анна.

— Дело в том, — я развернулась к девушке и наградила ее максимально дружелюбной улыбкой. — Что совершенно недавно был основан женский приход, мы одни из первых монахинь. О, это такая большая честь и великая миссия, — соловьем заливалась я, надеясь, что сестра Анна поверит в этот бред.

— О-о, — уважительно протянула девушка, смотря на нас, как на святых посланников богов.

Пока она не опомнилась и не начала задавать нам еще кучу вопросов, я схватила Эвана под локоть и потащила в отведенные нам комнаты. Боковым зрением я видела, как он недоуменно хлопал глазами.

— Ну какой Артур Лучезарный? — разъяренно прошипела я Эвану на ухо.

— Первое, что в голову пришло. Я от нашего учителя слышал про такой приход.

— Надо было лучше слушать его! Чуть вся маскировка в бездну не полетела.

— Ах так! — обиженно засопел парень. — Вот сама бы выкручивалась. Ты-то стояла да глазками хлопала.

— Ладно-ладно, не злись, тебе не идет. Просто замоталась сегодня, вот и сорвалась, — поспешно пошла я на попятную, денек сегодня трудный выдался, а Эван просто под горячую руку попался.

— Я сам виноват, нельзя ж только на меч надеяться, надо ее и головой думать. Кстати, куда ты ходила, пока мы собирались?

— К изготовителю ядов, — честно ответила я.

— Ха, ладно, не хочешь говорить — не надо, в конце концов, ты взрослая девушка.

Я старательно прятала улыбку. Все-таки, если хочешь что-то скрыть — говори правду, я ведь не соврала ему. Так, а где наши спутники? Как выяснилось, Лекс и Дик уже дожидались нас в одной из келий. Интересно, почему это Форс оставил наблюдательный пост у лестницы и переместился сюда? Собственно, этот вопрос я задала вслух.

— А сама-то как думаешь, мог я в таком виде на лестнице столбачить?

Я еще раз осмотрела его и хихикнула, понимая, что меня смутило, как только мы вошли в комнату. Перед собой я видела красивое лицо с правильными чертами, на котором так и сияли голубые глаза. Мужское лицо. Кажется, что-то пошло не так с заклинанием.

— Тебя кто-нибудь успел заметить в таком виде? — Обеспокоенно спросил его брат и начал осматривать себя, но с его мороком все было в порядке.

— Успел, — добавил Лекс, который тоже щеголял со своим настоящим лицом. Он выдержал паузу, вдоволь налюбовавшись нашими перекошенными лицами, и добавил: — Я вовремя его заметил и увел.

— Ну ты и… — от возмущения я даже не смогла подобрать слов, поэтому решила перевести тему. — Нашел что-нибудь на этаже?

— Чисто. Вообще никаких магических следов, тут даже призраки не водятся. На редкость благоприятное местечко, если бы еще люди не пропадали, так вообще бы ему цены не было, — южанин задумчиво почесал свою бровь со шрамом, была у него такая привычка — когда его что-то беспокоило, то рука непроизвольно тянулась к шраму.

Мы с Эваном кратко рассказали о результатах осмотра, а потом передали Ричарду вещи, которые удалось найти в кельях. Он стянул у себя с головы покрывало и кинул его на койку. Затем передвинул тумбочку, поставив ее прямо перед собой, и разложил принесенные нами предметы.

Я с интересом наблюдала за его действиями, поскольку мне еще ни разу не доводилось посмотреть, как работает его дар. Лекс, например, всегда колдовал с какой-то нарочитой небрежностью что ли, весь его облик как бы говорил, что обращение к магии совсем не является трудным. Впрочем, это действительно было так. Я конечно, в этом ничего не понимала, но все маги из нашего ордена наперебой твердили, что у Винтера очень мощный потенциал, и, если бы не его характер, был бы он бриллиантом, а так — алмаз, который еще не успели обработать.

Старший Форс тем временем полностью погрузился в работу, перебирая пальцами принесенные нами четки. Его лицо выражало полную сосредоточенность, иногда он скептически хмыкал, видимо, над образами, которые вставали перед его глазами. Он явно осознавал все, что происходит вокруг него, и мог контролировать ситуацию. Помнится, мы с Эваном как-то шли по дворцу, и его посетило очередное видение о будущем. Так он пошевелиться не мог, просто застыл и смотрел куда-то перед собой остекленевшим взглядом. Ох, как я тогда испугалась за него, он ведь не реагировал на мои попытки его растормошить. А потом, когда все закончилось, посмотрел на меня своими наивными серыми глазками и потащил вперед, как будто ничего и не было.

— Так. Сразу скажу, что вещи были оставлены девушками добровольно. И совсем недавно, но это и так было понятно. И самое главное — они еще являются владелицами этих вещей, но, сколько они ими пробудут, я не могу сказать, — Форс смотрел перед собой, собираясь с мыслями. — Почему-то у меня такое чувство, что они где-то рядом, но вот где — я никак не могу понять.

— Слушай, а как твой дар вообще работает? То есть, я понимаю, что ты как-то получаешь информацию о предметах, но что это из себя представляет? — задала я давно интересовавший меня вопрос.

— Хм, трудно объяснить. По-разному все происходит. Иногда я со стороны наблюдаю за какими-то событиями, связанными с предметом, иногда образ владельца возникает. А вот дальнейшую судьбу предмета я узнать не могу. Вот, например, — он показал на альбом с рисунками, — я видел, как девушка сшивала свои работы, даже эмоции ее ощутил, она очень дорожит этими рисунками, но в тоже время боится их.

Эван взял у брата из рук альбом и начал перелистывать шуршащие страницы. Стыдно признаться, в келье у нашей художницы мы как-то не удосужились посмотреть, что же изображала девушка на листах. Я обошла парня и слегка опустила его руки вниз, чтобы тоже видеть сшитые листы бумаги.

А посмотреть было на что. Все картины казались мрачными, и дело совсем не в угле, которым рисовала девушка, хотя черный цвет еще сильнее усугублял положение. Это больше напоминало иллюстрации к историям, которыми обычно пугают малышню — еловый лес с одинокой избушкой, стоящей посреди поляны, озеро и затаскивающие в него случайного путника чьи-то когтистые руки, и это еще не полный набор. А вот на последнем рисунке оказался изображен монастырь. Здесь не нарисовали никаких чудовищ или отрубленных голов, но все равно казалось, что над строением нависла какая-то тень. В правом верхнем углу девушка начертила какой-то непонятный символ — правильный треугольник, который пересекала молния.

— Что это за знак? — Эван успел опередить меня и задать повисший в воздухе вопрос.

— Это руна, — уверенно произнес Лекс, — я видел ее очень давно в одном из учебников, когда еще в Академии учился. Только я никак не могу вспомнить, что она обозначает. А ведь руны я на «отлично» в свое время сдал, надеюсь, здесь есть библиотека или что-то в этом духе.

— Тише, — шикнул на нас Дик, — слышите?

Мы все замолчали и начали напряженно прислушиваться, сначала не могли понять, что же привлекло внимание старшего Форса, однако потом до наших ушей донеслись прерывающиеся звуки — такое чувство, что кто-то проводил металлическими спицами по каменной стене. Причем доносился звук с разных сторон — откуда-то сверху и снаружи, что было весьма странным — мы находились на втором этаже. Если только таинственное нечто, скребущееся сейчас в темноте, не умеет летать.

Все монахини уже разбрелись по своим кельям, поэтому мы без всяких трудностей забрали оружие и разделились. Я и Лекс отправились осматривать территорию вокруг монастыря, а братья должны были проникнуть на третий этаж. Только сейчас мы поняли, какую совершили оплошность — никто из нас не догадался попросить план местности, а это бы существенно облегчило осмотр.

Покров ночи превратил территорию монастыря во что-то мрачное и таинственное — деревья отбрасывали угрожающую тень, плохо смазанная дверь сарая скрипела и действовала на нервы, а полетавшая мимо сова зловеще угукнула и убедила, что является порождением тьмы. Страх медленно, но верно расползался телу, заполняя каждый его уголок, но в тоже время я наслаждалась этим чувством. Сейчас, идя плечом к плечу с магом и находясь под его прикрытием, я ощущала себя гончей, бегущей по следу. Неизвестность буквально толкала вперед, заставляя опережать Винтера на поворотах. Лекс же только снисходительно улыбался, глядя на мою нетерпеливость, видимо, помнил себя в младые годы.

Прямо под окнами монастыря были расположены круглые клумбы, в теплое время года они, наверное, выглядели просто прекрасно, сейчас же о растениях напоминали только сухие побеги. Мы старались передвигаться как можно тише, но каждое наше движение сопровождалось шорохами опавших листьев. Впрочем, обитательницам не привыкать к непонятным звукам под окнами, поэтому недовольных криков в духе «Эй, кто это там шатается» не последовало.

— Наши окна сюда выходят, ты внизу посмотри, а я наверх слевитирую себя, — дал короткие указания Лекс, и практически сразу передо мной возникли его сапоги.

Пока Винтер осматривал стену рядом с нашими окошками, я присела на корточки и разгребла в разные стороны листья. Ничего. Только наши собственные следы. Разочарованно вздохнув, я перевела взгляд на стену. Каменная кладка прекрасно сохранилось, время практически не оставило на ней своих следов, не было даже щелей, сквозь которые мог бы проникать ветер и создавать гулкие звуки. Я даже простучала несколько камешков, никакого тайного хода, разумеется, не обнаружила. В задумчивости я села прямо на краешек клумбы и стала дожидаться, пока Лекс налетается. Меч в поясных ножнах с гулом ударился о каменную кладку. И я порадовалась, что складки одежды достаточно неплохо скрывали его при ходьбе, кто знает, может, мы натолкнемся на какую-нибудь полуночницу. Пришлось бы объяснять, что это обязательный атрибут нашего мнимого прихода.

— Чисто, — Лекс мягко приземлился напротив меня. — У тебя что?

— Аналогично. Даже следов никаких нет, — я поднялась с клумбы и обернулась, смотря, не обронила ли чего, — Ого, ты только посмотри, на чем я сидела!

Прямо на камне была выцарапана такая же руна, которую мы видели в альбоме — треугольник и пересекающая его молния. Причем, эта руна выделялась черными контурами, как будто внутрь залили краску.

Лекс присел и сделал несколько пассов рукой, а затем разочарованно выдохнул:

— Ничего! Что за ерунда здесь происходит… — осекся он и как-то напряженно начал всматриваться в пространство за моей спиной, а потом резко кинулся куда-то в темноту.

Пару секунд я стояла в недоумении, а затем, выругавшись, бросилась догонять быстроногого колдуна. Что мы преследовали, я разглядеть никак не могла. Если честно, то я и Лекса видела с большим трудом, потому что в самом начале забега запуталась в юбке и чуть не прочертила носом по земле. Подобрав одежду и перехватив ножны поудобнее, продолжила бег по местности.

Да чтоб тебя!

Винтер поменял траекторию движения, и я окончательно потеряла его из вида! Перейдя на шаг, достала меч из ножен и попыталась выровнять дыхание, но сердце явно решило выпрыгнуть из грудной клетки и отправиться в погоню самостоятельно. Благо, ночь выдалась лунная, хотя бы в кромешной тьме плутать не приходилось.

Я напряженно вслушивалась в темноту, но до ушей доносились только звуки спящей природы. Я медленно передвигалась в ту сторону, где, по моим представлениям, должен быть Лекс. Какая-то тень пронеслась мимо и чуть не сбила с ног.

Зараза!

Развернувшись, я начала преследовать таинственную тень. О том, что буду делать, если догоню неизвестного, подумать как-то не удосужилась, но все равно не бросила своего спонтанного занятия, а продолжила бежать. Расстояние между нами упорно не желало сокращаться, я уже начала уставать, а вот мой партнер по бегу явно был полон сил. Передвигался он на своих двоих, а очертания фигуры полностью скрывал черный плащ.

Внезапно фигура остановилась и… исчезла. От неожиданности я поскользнулась на мокрых листьях и завалилась назад, по инерции проехав еще пару метров. Перевернувшись на живот, в недоумении уставилась на пустое пространство перед собой. Провалился! Я была настолько поражена нежданным исчезновением беглеца, что не заметила, как рядом со мной появился Лекс. Винтер рывком поставил меня на ноги, попутно отряхивая налипшую грязь.

— Ты с ума сошла? Какого демона ты за ним одна побежала? — начал сразу же меня отчитывать маг.

— Извини, ты, знаешь ли, отсутствовал, пришлось импровизировать, — с досадой сказала я, расстроенная неудачной погоней. — Ты где застрял?

— Упустил как-то, все время на хвосте у него был, потом смотрю — уже один бегу. Пока сообразил, с какой сторон пришел, пока вышел — ты уже собственный забег устроила, о чём думала только!

Я смущенно потупилась и начала ковырять носком сапога землю, сама знаю, что совершила на редкость опрометчивый поступок. Сначала думай, потом делай, Прайд! Но, с другой стороны, я же, как меня все уверяли, полноправный член команды, а со мной носились, словно с корзинкой с яйцами. Не могла же я вечно отсиживаться в кустах, пока ребята подвергали себя опасности. Мысли по этому поводу тут же были озвучены магу.

— Это да, — утвердительно кивнул он, — но, пока у тебя опыта мало, будь добра, без прикрытия никуда.

Винтер повернулся ко мне спиной и начал осматривать то место, где исчез наш таинственный гость. Я показала затылку мага язык, а затем присела рядом и протянула руку в земле, за что тут же удостоилась возмущенного шлепка. Ну и пожалуйста, не больно-то и хотелось. Справа донесся топот ног. Обернувшись, я увидела Форсов, стремительно двигавшихся в нашу сторону, и огибать нас они определенно не собирались.

— Ложись! — схватила Лекса за плечо, и мы вместе завалились на землю.

А через нас перепрыгнули Форсы и побежали дальше, однако они очень быстро остановились и начали озираться по сторонам.

— Какого демона здесь происходит? — Александр поднялся на ноги, попутно выплевывая попавшую в рот землю.

— Где он? — вместо ответа спросил Эван. Он дышал так тяжело, как будто брат скакал на нем всю дорогу. Взяв краешек покрывала, парень вытер пот со своего лба.

Мы с магом недоуменно переглянулись, поскольку не могли понять, о чем толковал наш провидец. Мы ведь ясно видели, что братья бежали вдвоем, но по их словам выходило, что они гнались за кем-то.

— Да рядом с вами промчался человек в плаще! А потом исчез, как сквозь землю провалился, — Дик все еще продолжал осматриваться вокруг, а потом со злостью пнул подвернувшийся под ногу камешек, отправляя его в незапланированный полет.

— У нас здесь тоже был посетитель. Но я бы не стал так категорично утверждать, что это человек, — пробормотал Лекс, направляясь обратно к зданию. — Пойдемте, больше здесь искать нечего. Пока нечего.

— Тогда кто же наш незнакомец? Или их двое? — всё ещё не унимался вещевик, пока мы продолжали свой путь.

— Знаешь, он не представился, — едко сказала я и тут же поймала на себе возмущенный взгляд. — Но двигался быстрее, чем обычный человек, подозрительно, не так ли?

— Знаете, что более подозрительно? — привлек всеобщее внимание Эван. — То, что мы своим грохотом никого не разбудили.

Все дружно посмотрели на окна: действительно, в них не было даже намека на огонек свечи, зажженной потревоженной монахиней. Весь монастырь окутывала тишина, такое чувство, что сама ночь сплела защитное покрывало от шума и накинула его на каменные стены здания. Выглядело это одновременно завораживающе и ужасающе, ощущение неправильности всего происходящего медленно, но верно окутывало пространство.

Передернув от холода плечами, я начала догонять ребят, поскольку, засмотревшись на монастырь, слегка отстала от них.

Не нравилось мне все это, очень не нравилось.