Гордость, сила и зима: стирая границы

Глава тридцать вторая, где некоторые амбиции так и не реализуются

Опаздывала, я немилосердно опаздывала, но оставалось только понукать коня и сильнее вжиматься в седло. А еще осыпать себя различными эпитетами, потому что в темноте я пропустила развилку и ускакала не в ту сторону. Обнаружила это не сразу, в результате потеряла добрых двадцать минут и теперь вообще могла не успеть к десяти часам в замок. По мере приближения к замку нарастала паника, я совершенно не представляла, как останавливать покушение, как выдвигать предположение, кто виновник, точнее, виновница.

Слева показалась небольшая рощица, которую мы проезжали по пути в Гнильцы, через нее можно попытаться срезать путь. Недолго думая, направила лошадь прямо в заросли, отчаянно продираясь сквозь них. Голые ветки, на которых пока были только одни намеки на будущие листочки, задорно хлестали меня по рукам и спине, даже щеке досталось. Но все-таки мне удалось выбраться через некоторое время на дорогу и вновь пустить коня в галоп. Бедная лошадка, кстати, уже была вся в пене, однако я не могла пока что ей позволить передохнуть. В ушах свистело от ветра. А коса окончательно растрепалась, но я только продолжала всматриваться в темноту.

Хвала Всевышнему, замковый мост почему-то оказался опущен, по нему я проскакала арбалетным болтом, резво появившись во внутреннем дворе. Спешившись, бегом направилась к входу, не обращая внимания на ноющие мышцы. Но попутно не могла отметить, что во дворе стояли еще не расседланные лошади и несколько телег, как будто что-то привезли недавно. С грохотом влетела в замок и понеслась вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Тронный зал, насколько я помнила, должен быть на третьем этаже, в восточном крыле. Сейчас я находилась в северном, но где-то точно находиться зал, из которого можно добраться до другого крыла.

Слуги, периодически попадавшиеся на пути, торопливо сливались со стенами, опасаясь быть сбитыми с ног. Не знаю, слышали ли они о том, что я вроде как погибла, но бледнели они при виде надвигающегося урагана в моем лице знатно. Невдалеке послышались раскатистые звуки марша, значит, я почти на месте. Это придало сил и заставило бежать быстрее. Весь коридор восточного крыла был преодолен за считанные секунды. С ходу влетев в тяжелые двери, я начала судорожно дергать их на себя. Но к моему ужасу они оказались заперты!

— Откройте! — в панике закричала я, молотя кулаками по дереву.

Но крики и самозабвенные удары не были слышны из-за гремевшей музыки. А я все стучала по двери, отчаянно дергала ручки, но внутрь попасть не могла. Меня охватило дикое отчаяние, неужели все зря? Слабо всхлипнув, пнула запертую дверь, а затем судорожно осмотрела коридор, выискивая взглядом кого-нибудь из слуг. Должен же быть еще один вход в тронный зал, в ламельском дворце он был. В конце коридора я увидела знакомую фигуру, которая медленно пересекала холл. Весь вид мужчины был на редкость удрученным, а ссутуленные плечи только добавляли уныния в его образ.

— Оливер! — взвизгнула я, бегом приближаясь к Стоуну. Крик заставил метаморфа обернуться и уставиться на меня совершенно диким взглядом. А я тем временем добежала до него и начала тараторить: — Сколько времени? Надо попасть в тронный зал!

— Ты, ты, — запинаясь, выдавил из себя Оли, пристально глядя мне в лицо и не предпринимая никаких действий. Он выглядел очень бледным, а глаза стали совсем кошачьими — я так и видела в них янтарные отблески, тогда как в обычном состоянии его глаза были орехового цвета. Кажется, Стоун решил, что я мстительный дух, который пришел покарать его.

— Оли, прошу тебя! Нет времени, — начала я совсем уже паниковать. — Я живая и настоящая, но надо попасть в тронный зал. Оли! — схватила его за плечи и потрясла. Прикосновение рук убедило Стоуна, что перед ним находится очень даже материальное существо.

— Но как? Валерия, мы же решили, что ты, что там, — сбивчиво говорил Стоун, ощупывая мои плечи на прозрачность.

— Я знаю, — перебила я его, — потом, умоляю. Надо попасть в этот проклятый тронный зал до десяти часов. Поверь мне!

Метаморф наконец понял, чего я от него хочу, видимо, отправился от первичного шока. Я его не винила, если бы передо мной сейчас возник считавшийся погибшим боевой товарищ и о чем-то настойчиво просил, вряд ли бы я смогла адекватно на все реагировать. Схватив меня за руку, Стоун побежал обратно к дверям тронного зала, но практически около них свернул куда-то направо, к неприметной лесенке. Как прерывисто прокричал Оливер, оставалось не более пяти минут, но в конце коридорчика, по которому мы теперь бежали, находился еще один вход в зал. Ближайший, всего входов — три, один главный, два как бы по бокам. Откуда Стоун знал про боковые двери, оставалось только гадать. Но мы уже врывались в зал, едва не столкнувшись при этом и не завалившись на пол. Кратко я объяснила метаморфу, что ларец не должен быть открыт.

Грохот распахнутой двери не привлек должного внимания, его просто не расслышали за музыкой. Небо, сколько народа собралось в тронном зале, практически яблоку негде упасть было. Лихорадочно работая локтями, мы с Оливером продирались сквозь толпу к королям, которые сидели за длинным столом в ожидании договора (а если мы не успеем, то приговора). Люди возмущенно шикали на нас, намекая, что мы нарушаем торжественность момента. Мужчин из ордена я не видела пока что, зато с ужасом услышала, как в отдалении били часы. Сколько ударов было отмерено — сказать я не могла.

— Найди магов! — нервно велела я Стоуну, а сама продолжила пробираться вперед, чтобы найти человека с ларцом.

Без лишних слов Оливер растворился в толпе, уверенно лавируя между людьми. Еще одни боковые двери отворились, явив очам собравшихся мужчину лет пятидесяти, который отчаянно молодился. Одет по последней моде, но смотрелось это на нем достаточно нелепо, а прическа так и вовсе не соответствовала возрасту — черные волосы были асимметрично подстрижены. Это оказался один из министров Ронии, который шел к королям с самой сияющей улыбкой на свете, а в руках у него был ларец!

— Стойте! — выкрикнула я, бросаясь вперед. Увы, крик мой так и потонул в общем гомоне, который раздался при виде моложавого министра.

Шаг за шагом он все ближе подходил к столу с королями, а я осознала, что физически не успею прорваться сквозь толпу, хоть и не оставляла этих попыток. Министра и стол разделяли какие-то жалкие два метра, когда я налетела на сэра Бэкона-старшего, который самозабвенно жевал яблоко. Увидев меня, министр иностранных дел, удивленно вытаращился и начал:

— Леди, вы целы…

Но договорить он не успел, потому что я выхватила яблоко из рук министра, размахнулась и кинула в сторону уже другого министра. Того самого, который нес ларец, а сама продолжила пробираться сквозь толпу. Красиво спикировав, обгрызенный местами фрукт приземлился аккурат на подстриженную макушку мужчины, заставив его опешить (хм, проявляется ж меткость, когда надо). От неожиданности музыка притихла, а сам министр разжал руки, и ларчик начал падать вниз. Но я уже видела, как Оливер вытолкнул в первый ряд толпы с противоположной стороны Грея, который абсолютно ничего не понимал.

— Грей, сеть! — не своим голосом заорала я, привлекая всеобщее внимание.

Какой же Джейсон профессионал все-таки! Смотрел маг на меня, а вот рука его машинально была выброшена в сторону ларца, который чуть-чуть не долетел до пола. Это только все кажется долгим, на самом деле на все ушло несколько секунд. Сформировав вокруг ларца магический кокон, Джейсон привлек его к себе, все еще не сводя с меня недоуменного взгляда. А в тронном зале повисла звенящая тишина, собравшиеся люди недоуменно переводили взгляд друг на друга. Я поняла, что стою около самого стола, где сидели король Филипп и король Августин. А вот королевы Виктории поблизости не было, хотя место справа от мужа для нее заготовили.

Успели, хвала небесам, мы успели. Но облегченно порадоваться я не смогла, потому что меня оперативно схватила стража и поставила прямо напротив королей. До Блейка медленно доходило, что я очень даже настоящая, он тут же сделал знак стражникам, чтобы они отпустили меня. Однако послушались они только тогда, когда получили разрешение от своего правителя. Когда руки стражников разжались, я схватилась за стол и устало оперлась на него. По телу снова разлилась слабость, связанная уже со снятием напряжения. Теперь, когда самая страшная часть осталась позади, можно было расслабиться, чем, собственно и занялись мои конечности — ноги упорно подкашивались, а пальцы на столешнице самостоятельно отбивали нервную чечетку.

— Прайд? — ошеломленно встал из-за стола король Филипп и, опершись на него двумя кулаками, наклонился ко мне, внимательно разглядывая.

— Ага, — выдохнула я, тяжело дыша.

— Живая? — неуверенно уточнил Блейк.

— Укусить? — брякнула я, прикладывая дрожащие руки к начавшей раскалываться голове. Было так не важно, что никто ничего не понимает, что вокруг медленно нарастает паника. А сил прояснить ситуацию вообще не осталось, они закончились тогда, когда я выкрикнула фразу, обращаясь к Грею.

Я почувствовала, что кто-то подлетел ко мне и крепко сжал в объятиях, заставив вздрогнуть от боли в ребрах. А потом этот человек практически силой довел меня до стула и усадил на него. Только спустя какое-то время я смогла разглядеть, что это Эван. Эван, который теперь не погибнет от руки моего отца. Провидец был таким бледным, встревоженным и одновременно радостным, вот только сказать он ничего не мог. Младший Форс просто смотрел на меня, крепко вцепившись в ладони. Я посмотрела ему за спину и увидела остальных мужчин из ордена, которые наконец прорвались к месту действия. Их лица были для меня видны, как в тумане, но облегчение я четко смогла прочитать. Дик и Лекс отделились от остальных, подходя поближе, та мне хотелось крикнуть: «Видишь, я сдержала обещание!». Но сил хватило только на короткую улыбку, а потом я зашлась в судорожном кашле, осознавая, что последствия пожара еще некоторое время будут меня преследовать.

— Сохраняйте спокойствие, — громогласно потребовал король Августин III. Да, сумбур в зале творился приличный, но люди хотя бы не метались в панике, а только беспокойно перешептывались. — А юная леди объяснит нам, что произошло.

— Ваше величество, пожалейте леди, — неожиданно появилась откуда-то королева Виктория, которая выглядела на редкость взволнованной. — Ей следует отдохнуть, а расскажет все молодой человек, который пришел с ней. Элиза, проводи леди Прайд в ее комнату.

Король признал правоту жены и позволил служанке подхватить меня под локоток и потащить в сторону выхода. А я машинально пошла за ней, абсолютно не соображая, что происходит. Кажется, сказывалось отравление при пожаре, которое оказалось для меня не смертельным, но очень неприятным. Опять подкатила тошнота, я обернулась назад и увидела, что Грей поставил ларец на стол, все еще не снимая с него защиту. Оливер что-то сбивчиво рассказывал, он ведь знал совсем немного. А еще я столкнулась взглядом с Лексом, который подмигнул мне, а потом сразу стал серьезным. Элиза резко дернула меня за руку, заставляя идти быстрее.

Некоторое время мы шли в молчании, в глазах медленно начинало темнеть. Голова стала кружиться все сильнее, я совершенно не понимала, куда мы идем. Кажется, это были какие-то заброшенные коридоры, очень пыльные, что странно, при таком-то количестве слуг. А еще подкатило осознание, что там, в зале, люди совершенно не представляют, кто организатор покушения. Наверное, все свалят на того стражника… Демон! Я же не успела ни с кем поделиться предположениями по поводу королевы, она очень быстро вытурила меня из зала. Резко выдернув руку из пальцев Элизы, требовательно уставилась на нее:

— Куда мы идем?

— В вашу комнату, леди, — пропела Элиза, пытаясь снова взять меня за руку.

— Врешь, я дорогу помню, — резко сказала я, отступая по стеночке назад. Похоже, это какой-то тайный ход, везет же мне на них сегодня. — Ты что задумала?

Вместо ответа Элиза сделала резкий выпад, от которого я просто не успела увернуться, и с неожиданной для такой хрупкой девушки силой приложила меня обо что-то головой. Да так приложила, что в глазах еще больше потемнело, я начала оседать вниз на каменный пол. Служанка схватила меня за запястья и поволокла дальше по коридору. Да откуда у нее сил столько? Я брыкалась, но не могла вырваться, только хрипло визжала. А мой визг ударялся о стены и эхом разлетался по всему коридору. Девушка ослабила хватку и буквально отшвырнула меня куда-то в сторону, заставив прокатиться по полу. А затем Элиза села на меня, придавив, и начала душить. Отбиваясь, я не могла не отметить, что весит она гораздо больше, чем могло показаться, да и руки никак не тянули на девичьи.

— Когда же ты уже сдохнешь, маленькая дрянь, — прошипела служанка, сильнее сдавливая шею.

Из горла вырывались жалкие сипы, а легкие просили хотя бы капельку воздуха. Я судорожно била Элизу по рукам, пытаясь стряхнуть с себя. Но девушка не собиралась отступать, сильнее наваливаясь на меня. Из-под ее платья выбился шнурочек с кулоном, который теперь покачивался из стороны в сторону. Рука зачем-то схватила его и дернула на себя, срывая с шеи девушки. Змейка кольнула ладонь неожиданным всплеском энергии, а Элиза вздрогнула и убрала руки. Я тут же оттолкнула ее и отползла на локтях назад, недоуменно смотря то на шнурок, то на служанку, и кое-как вставая.

А служанка перестала быть служанкой. Ее очертания быстро менялись, увеличиваясь в длине и ширине. Черты лица становились более грубыми, нос выдвинулся вперед и загнулся вниз, придавая сходство с коршуном, волосы потемнели. Я с ужасом увидела, что передо мной стоит Эрвин Роуг, который должен быть мертвым!

— Вы же умерли, — ошарашенно сказала я, отходя назад на подгибающихся ногах.

— Тебе ли не знать, что из мертвых достаточно легко возвращаться, — лающим смехом отозвался бывший посол, угрожающе ко мне приближаясь.

Я подпустила его достаточно близко, а потом хлестнула по лицу шнурочком, целясь в глаза. Попала, но выслушивать нелестное мнение о себе не стала, а развернулась и побежала вглубь коридора, не обращая внимания на слабость. В этом тайном ходе было небольшое освещение, так что плутать в потемках не приходилось. Зато за спиной слышался громкий топот настигавшего меня посла, он-то был полностью здоров. Коридор вильнул вправо и сразу же закончился, я с ходу врезалась в каменную стену. Ну хоть тут-то должен быть рычаг, не мог же тайный ход вести в тупик. Голова взорвалась от боли, которую причинил рывок за косу. Я пронзительно завизжала, пытаясь отбиться, но тщетно. Зато мужчина ловко нажал на какой-то камень, и проход отворился. А посол поволок меня по замковой стене, собираясь скинуть вниз.

— Пусти! — выкрикнула я, отчаянно брыкаясь, и готовая оставить косу в руках этого ненормального.

И ведь отпустил, с силой швырнув в сторону и снова заставив прокатиться по каменной плитке. Со стоном я попыталась подняться, но просто физически не успела этого сделать. Коршуном (какая ирония, ведь Роуг так похож на эту птицу!) подлетел ко мне мужчина, больно вцепившись в плечи и приподнимая над землей. Ногами я пыталась достать до него, но ничего не получалось. Оставалось только визжать и пытаться звать на помощь. Но здесь оказалось какое-то глухое место, даже окна не выходили в эту сторону. Единственная башня зияла темнотой, а стражников не было видно. Еще и ветер разбушевался, так и норовя залезть под одежду.

— Заткнись! — прошипел Роуг, ставя меня на ноги и тут же с наслаждением отвешивая звенящую пощечину.

Удар оказался настолько сильным (или я так ослабла?), что я просто рухнула, больно приложившись боком. И все-таки смогла дрыгнуть ногами, сбив этим самым посла, а потом забралась на него сверху и попыталась ударить кулаком промеж глаз. Да только Роуг оказался проворнее и перехватил мою руку, больно ее выворачивая. Щека просто горела от боли, и все тело крутило, но я отчаянно пыталась бороться. Эрвин опять схватил за волосы, запрокидывая голову назад, однако попытки вырваться не были оставлены. Посол подволок меня к крепостному зубцу и прислонил спиной, ставя на дрожащие ноги. Руками пошевелить не получалось, но ногами и головой я очень яростно мотала. Роуг встряхнул меня, и я приложилась затылком о каменный зубец, а в глазах в очередной раз все померкло.

— Как же хочется переломить твою тоненькую шейку, — ненавидяще сказал посол, — только это было бы просто. А теперь представь, что будет с твоим тощеньким тельцем, когда ты рухнешь на камни.

Он точно решил скинуть меня вниз! Я стала вырываться еще сильнее, но попытки оказались пустыми. Меня еще раз ощутимо приложили спиной о зубец.

— Давно вы в сговоре с королевой? — брякнула я первое, что пришло в голову, лишь бы потянуть время. Кто знает, может, предположения из будущего верны. Только я вряд ли уже об этом узнаю. Но лицо Роуга приобрело выражение легкого удивления.

— Деточка, только в книжках злодеи рассказывают о своих планах, — сдвинул он меня ближе к краю, опасно наклоняя. А потом мужчина хмыкнул: — Вот как такая пигалица может испортить тщательно продуманные операции? Впрочем, — еще сильнее наклонил меня вниз Роуг, а я с трудом уцепилась пальцами за краешек зубца, — больше ты никому не помешаешь.

Посол медлил, не торопясь распрощаться со мной. Наверное, хотел увидеть в глазах животный страх. А я не боялась, мне было просто все равно, я так устала. И пришло горькое осознание, что петля разорвана зря, но ничего уже нельзя будет исправить. Я умру, а вслед за мной рано или поздно погибнут все те, кого я так отчаянно пыталась спасти. И снова погибнут короли, развяжется открытая война между нашими кланами, только на этот раз навсегда. А в ящике тумбочки так и будет лежать серебряная цепочка с олененком, вот только складывать два и два будет некому. Эти мысли заставили слабо трепыхнуться, чтобы как-то отсрочить неизбежное, а потом я отчаянно плюнула в лицо Роугу. Хоть какое-то приятное воспоминание перед смертью будет.

— Брыкайся, — разрешил мне Роуг, свешивая вниз, больно прижимая к камню поясницей и готовясь отпустить. На плевок он даже внимания не обратил: — Все равно никто тебе не поможет.

— Ошибаешься! — рыкнул голос справа.

А дальше все произошло буквально за секунду: Роуга отшвырнуло в сторону, меня перетянуло обратно, и я рухнула на отбитые колени. А потом посмотрела в сторону и увидела, что это Лекс сначала отвесил послу несколько ударов и затем уже обездвижил его магией. А я только и смогла тихо всхлипнуть, глядя на спину своего спасителя. Оставив Роуга лежать ничком, Александр метнулся ко мне и, плюхнувшись рядом, крепко прижал к себе. Еще раз всхлипнув, я окольцевала руками мага и уткнулась ему в грудь, а он гладил меня по волосам и сильнее сжимал в объятиях ноющее тело.

— Лекс, там кобры, пожар, Роуг, — бессвязно лепетала я, судорожно трясясь.

— Все хорошо, сестрёнка, все хорошо, — бормотал Винтер, все еще гладя растрепавшиеся волосы. — Ты молодец.

Он оторвал меня от себя, разглядывая в полумраке наверняка бледное лицо. Сам Александр был тоже непривычно бледным, даже загар не мог этого скрыть. Я осматривала Лекса, понимая, что белая прядь в ближайшее время ему не грозит, медленно доходило, что всё закончилось. И тут я заметила на голове мага кое-что и протянула руку.

— Ай, не дери мне волосы, — дотронулся он до моего кончика носа, улыбаясь уголком рта.

— Рано тебе еще седеть, — прошептала я, разжимая ладонь и пуская по ветру единственный белый волосок, который только что был безжалостно выдран. А потом снова начала нервничать: — В зале всё нормально?

— Спи, сестрёнка, — поднёс к моему лбу ладонь Лекс.

Я увидела, как с кончиков его пальцев сорвалось сияние, а потом завалилась в надежные руки человека, которого искренне считала своим братом.

Меня разбудила боль, которая снова расползлась по всему телу, из-за того, что я неловко повернулась во сне. Устроившись поудобнее на левом боку, стала дожидаться, пока всё перестанет болеть, а заодно вспоминала минувшие события. С момента моего спасения Лексом прошло два дня, а проснулась от наложенных чар я только сегодня утром. И сразу же потребовала подробнейших рассказов, опасаясь, что во время вынужденной спячки что-то еще могло случиться.

Первым делом мне сообщили все про Роуга, смерть которого была сфальсифицирована. Сам он долгое время скрывался под личиной девушки, а помогал ему в этом замечательный амулетик, который я сорвала в пылу борьбы в тайном ходе. Собственно, этот амулет и помог во многом разобраться, потому что Дик старательно считал с него всю информацию. Правда, ему пришлось работать с одним из ронийских вещевиков, потому что чужестранцам, которые навели столько шороху, особо не доверяли. Впрочем, подобную информацию грех было не поставить под сомнение.

Как оказалось, сэр Роуг и королева Виктория действительно составляли тандем, который распространялся не только на политическую арену. А некоторые предстоящие рокировки на троне они и вовсе обсуждали в одной постели. И то, что королева почти на пятнадцать лет старше Роуга, их не смущало, как говорится, любви все возрасты покорны, хе-хе. Вот так вот внезапно открылось наличие у короля Августина III больших и ветвистых рогов. Как давно длилась связь посла и королевы, точно сказать было нельзя, но именно с легкой руки ее Величества Эрвин Роуг и покинул тюрьму. Для этого потребовались только услуги магов, очень убедительные угрозы и, разумеется, золотые монеты. В камере в результате обнаружили замаскированный труп, который приняли за посла. Впрочем, те, кто осматривал место происшествия, тоже получили золото в карман, так что особо они не усердствовали. Но истинное лицо, заказавшее вызволение посла из тюрьмы, для исполнителей осталось загадкой, а вот сам Роуг тоже удивился, когда встретился со спасительницей. Ричард даже хотел в узком кругу рассказать, как бурно отмечалось чудесное спасение, но ему посоветовали попридержать такие истории и не рассказывать их при дамах, то есть при мне.

Прямых доказательств того, что королева Виктория была причастна к ламельскому отравлению, не было, однако основания так полагать имелись. Итак, какая же ситуация была в Ронии перед нашим приездом: замаскированный Роуг тихой тенью скользил по замку, собирая информацию, а королева Виктория дергала за ниточки своего венценосного супруга. Но все проделывалось очень и очень аккуратно, чтобы не вызывать лишних подозрений. Также постепенно обрабатывалось ближайшее окружение короля, но, судя по всему, это не возымело должного успеха, ведь в будущем при дворе не было никого из свиты короля Августина. И вот стало известно о том, что прибудет ламельская делегация, посол с королевой начали расставлять шахматные фигуры, попутно жертвуя пешками.

Плавно нас подводили к тому, что надо посетить тот несчастный дом, так, с чисто ознакомительной целью. А сопровождавшему нас стражнику, который и устроил пожар, были вручены две коробочки. Что за вещества в них находились, я не особо поняла, разобралась только, что в коробочках были перегородки, которые разделяли жидкости. Вступив в реакцию, эти вещества возгорались, а что должно было случиться потом — и так понятно. Стражник стал первой разменной шестеркой в этой игре, из него изначально собирались сделать виноватого. Но, как можно было догадаться, организаторы не рассчитывали, что пожар в доме закончится смертью короля Филиппа, скорее это был ход, направленный на выбивание почвы из-под ног. А лерийские кобры должны были стать апофеозом всего этого безумства, этого завуалированного переворота. Ну, а публичность замысла стала верхом цинизма и жестокости.

Не стану скрывать, моя мнимая смерть обрадовала Роуга, который воспылал ко мне лютой ненавистью еще после случая в Алии. Еще когда его повязали, он заподозрил, что моя кудрявая голова как-то с этим связана. Вроде бы маловато мотива для ненависти, но как-то нелепо, когда планы рушатся из-за такой «пигалицы», как меня скромно назвал посол. А когда я громогласно, во всех смыслах этого слова, объявилась в зале, да еще и вместе с Оли сорвала очередную попытку покушения, нервы у посла не выдержали. У королевы Виктории я тоже уже была в печенках, поэтому-то она и быстро удалила меня из зала, резко появившись рядом со столом. То, что она изначально за ним не сидела, как бы говорило, что Виктория Кэррол опасалась за свою жизнь и не хотела, чтобы кобры выбрали ее в качестве жертвы.

Причина, толкнувшая королеву Викторию на такое вот мероприятие, оказалась одновременно и простой, и сложной — ум. Все эти годы королева являлась достойной спутницей своего мужа, прекрасно разбираясь в политике. Вот только женщина была слишком умна, чтобы оставаться в тени венценосного супруга, а нереализованные амбиции, особенно женские — страшная вещь. И тут в жизни королевы Виктории появился Эрвин Роуг. Трудно сказать, кто в их союзе был ведущим, а кто — ведомым, они действительно стоили друг друга. Стоили, но не любили…

Своего мужа она, по своему же признанию, терпела больше тридцати лет, а дети вызывали у нее презрительную усмешку. Принц Эдвард и принцесса Аннабель тоже должны были стать разменными фигурами, если бы их отец погиб. Когда мне все это рассказывали, я внутренне содрогалась, осознавая, какая это страшная женщина. Ведь она столько лет носила маску, не выдавая себя ни словом, ни жестом. Королева с ледяным сердцем, которая никого не любила. Даже того же Роуга она не любила, как и он ее. Раньше я упомянула, что любви все возрасты покорны, только вот у них это была любовь к власти, которая так и останется в некотором роде нереализованной. Судя по рассказам, Роуг так и вовсе начал тянуть с собой на дно королеву Викторию, когда все раскрылось. Собственно, именно его слова и были основными показаниями, которые позволили получить открытое разрешение на использование телепатии. Однако и королева, осознавая свою дальнейшую судьбу, всячески старалась выбить себе послабление, выдавая всех тех, кто имел отношение к покушению. В результате набралось около пятнадцати человек, которые в случае успешной кампании заняли бы место при дворе.

Тяжелее всего в этой ситуации приходилось Кэрролам, не каждый день узнаешь, что жена и мать, во-первых, хочет тебя убить, а во-вторых — всю жизнь притворялась. Брак, кстати, практически сразу же расторгли, так сказать, вне очереди. В этом деле вообще была проявлена удивительная оперативность, ведь всех заговорщиков рассекретили меньше чем за сутки. Остаток своих дней они все проведут в жутковатом местечке — Алвалосе. Так называется тюрьма для особо опасных преступников, которая находится к востоку от континента на острове посреди океана. До ближайшего населенного пункта от нее плыть на корабле около полмесяца, так что посетители там не особо часто появляются. Вот и все, что мне сегодня рассказали.

Хотя, нет. Не все. Практически с ходу я начала расспрашивать Лекса, как он узнал, где меня искать. На что маг пояснил, дескать, не понравилось ему лже-Элиза, профессиональная интуиция. И он решил проследить за нами, чтобы удостовериться, что отведут меня в нужную комнату. Однако чутье не подвело Винтера, но очень скоро он потерял нас из виду, когда Элиза-Роуг и я скрылись в одном из тайных ходов замка. А помогло Винтеру потом напасть на след то, что я сдернула шнурок с шеи посла — амулет тогда выбросил некоторое количество энергии. Магический всплеск и указал Лексу верное направление, и появился друг очень вовремя. Если бы он задержался хоть ненадолго, то, что от меня осталось бы после падения со стены, с легкостью уместилось бы в небольшую коробку.

Сухо прокашлявшись, я повернулась на спину и протянула руку к мисочке, стоявшей на тумбочке, и едва не опрокинула ее. Но свет включать было лень, тем более не хотелось рези в глазах. Все-таки пришлось сесть и опустить руку в мисочку, чтобы достать плававшую в ней ткань. Отжав найденный кусочек, я приложила его к лицу, закрывая рот и нос, и несколько раз глубоко вдохнула. В плошке была настойка, которая облегчала першение в горле и ощущение песка в носу, оставшиеся в качестве напоминания о пожаре. Еще местные лекари прописали мне различные микстурки и порошки, которые должны были помочь от отравления, однако рецептами доктора напрочь отказались делиться. А вот то, что я несколько часов пролежала на холодной земле, как ни странно, никаких последствий после себя не оставило. Приняв очередную дозу лекарств и даже ничего не опрокинув в темноте, я устроилась на левом боку и снова попыталась заснуть.

И тут я услышала, как дверь в ванную приоткрылась, а человек прошел в мою комнату, мягко ступая по ковру. Ночной гость сделал еще несколько шагов и встал позади меня. Это был не убийца, но я все равно почувствовала, как гулко заколотилось сердце, потому что предполагала, кто это. За моей спиной дышали достаточно размеренно, но звенящая тишина утраивала все звуки. Я лежала и прислушивалась к тому, что происходило сзади, силясь разгадать движения. Легкое, практически неощутимое прикосновение к волосам заставило прикусить губу, чтобы сдержать нервный вдох, а по всему позвоночнику пробежались туда-сюда мурашки. Потом визитер, судя по шагам, начал удаляться обратно в ванную. Я услышала, как дверь начала закрываться и не смогла сдержаться:

— Я не сплю, Дик.

— Я знаю, — после небольшого молчания сказал он, а затем начал прикрывать дверь.

— Четыре.

— Ты о чем?

— Если сложить два и два, то будет четыре, — пояснила я, все еще не поворачиваясь к явно озадаченному моими словами Ричарду.

— Спи, счетовод, — фыркнул за спиной Форс и все-таки ушел, оставив меня в одиночестве.

Улыбнувшись темноте, я придвинула к себе одну из подушек и обняла ее, прижав к животу. Проблем со сложением у меня не было ни в будущем, ни в настоящем, только в нашем времени числа были округленными в большую сторону. А результаты будущего не имели права на существование и не должны появиться.

И я выкину их из головы. Завтра.