Гордость, сила и зима: стирая границы

Глава пятьдесят девятая, свадебная

Ах, свадьба, свадьба. Это слово очень ласкает слух. Особенно, когда это свадьба единственного короля Ламелии, которую все давно ждали. Даже погода в честь такого праздника сделала щедрый подарок — вот уже два дня светило солнышко, а от дождей остались одни воспоминания. Было так тепло, что и мыслей не возникало о грядущей осени, хотя многие деревья постепенно желтели.

С самого утра все жители Алии просто стояли на ушах. В городе готовились праздновать, потому что всех желающих все равно на коронацию не пустят. Но на обратном пути молодожены весело помашут горожанам ручками из кареты. В храме тоже будет присутствовать только ограниченное число гостей. До него, кстати, оставалось добираться совсем немного времени. Можно было, конечно, провести обряд на территории дворца, установив там беседку и все необходимое, а также доставив жреца, но жених и невеста очень хотели пожениться именно там, где планировали еще несколько лет назад. Сейчас уже храм Селины Хранящей отстроили после зимнего инцидента, но отец Дирон заметно напрягся, когда некоторое время назад увидел делегацию, прибывшую договариваться об обряде. Узнав, что в роли жениха опять выступает король Филипп, он недоверчиво покосился на меня, но я поспешила отказаться от фальшивого суженого.

Свадебная делегация уверенно двигалась в сторону храма. Да, получалось далековато, но было время собраться с мыслями. В конце концов, не каждый же день король женится. Ради такого события можно и потерпеть все прелести разбитых дорог.

По традиции жених и невеста ехали в разных каретах, напоследок обдумывая подробности своей холостяцкой жизни. Не знаю, что происходило в экипаже его Величества, но в женском стане торжествовало волнение. Линда до такой степени нервничала, что так и норовила ощипать букет, которому еще предстояло после выхода из храма прилететь в руки какой-нибудь незамужней девушки. Я, сидевшая напротив нее, только улыбалась и прикидывала, как бы помягче осуществить операцию по спасению цветов. В карете мы ехали вдвоем, и на меня была возложена почетная миссия моральной поддержки невесты, с которой я вроде бы неплохо справлялась. Во всяком случае, никаких незапланированных событий, вроде спешного распахивания дверцы и побега куда глаза глядят не намечалось. Ну, а уровень безопасности сегодня и вовсе взлетел до небес.

— Как думаешь, ему понравится? — взволнованно поинтересовалась Линда, сделав движение рукой, призывающее к оценке ее облика.

Обычай гласил, что жених не должен видеть невесту до самого начала свадебного обряда, чтобы все прошло, как надо. Я вспомнила время, когда сама изображала возлюбленную короля, и еле сдержалась от смешка — тогда лжесуженую он видел практически постоянно. Видимо, еще и поэтому свадебка не задалась… Но сейчас все должно пройти безукоризненно. Иначе я проявлю редкостную кровожадность и лично покараю тех несчастных, покусившихся на святое.

У Линды уже имелся самый прекрасный наряд, который только можно было придумать — счастье. Да, она волновалась, потому что буквально через полчаса начнется новая глава ее жизни, но на лице девушки так и читалось радостное предвкушение. Ее щеки полыхали румянцем, а глаза возбужденно блестели, губы так и растягивались в мечтательной улыбке. Если бы на ней было сейчас самое затрапезное платье, а не шикарный свадебный наряд, волосы оказались растрепаны, а не тщательно уложены и не держались бы диадемой, она все равно оставалась бы самой прекрасной девушкой.

— Ну конечно, — проговорила я, поправляя тщательно накрахмаленную фату. — Но если мы обнаружим проблемы со зрением, — шутливо начала я, но не договорила, прерванная серебристым смехом Линды.

— Даже не верится, что это все со мной происходит, — в восхищении прошептала она. — Кажется, что сердце сейчас выпрыгнет! Я чувствую себя такой счастливой, что даже боюсь пошевелиться, только бы не спугнуть этот миг. Глупо, да?

— Вовсе нет, — искренне рассмеялась я, глядя на смущенную подругу. — Ты знаешь легенду о лазурном фениксе?

— Который пролетает над миром в поисках истинного счастья?

— Да, — кивнула я, на ходу пересаживаясь на ее сторону. — И когда он его находит, то не может сдержать слез радости. Он так сильно плачет от этой радости, что рассыпается на сотни маленьких капель, которые разлетаются вокруг. Ну а потом лазурный феникс возрождается и продолжает свой путь. И, знаешь, сегодня он был здесь, — договорила я, протягивая Линде раскрытую бархатную коробочку.

Там лежал тонкий браслет с топазами-капельками, которые немного искрились от лучей солнца, пробивавшегося в окошко кареты. Сам металл должен был изображать растение, тогда как камни создатель украшения назначил на должность листиков. Когда я увидела его в ювелирной лавке, то сразу же вспомнила о легенде и поняла, что браслет должен принадлежать Линде. Чтобы она никогда не забывала о своем счастье.

— Я знаю, что ты будешь очень-очень счастлива, — теперь уже прошептала я, застегивая миниатюрный замочек.

— Ох, Вэл, спасибо тебе, — обняла меня Линда, крепко прижимая к себе. Я отчаянно ответила на ее действие, утыкаясь носом в шею. От нее пахло фиалками и еще чем-то сладким, очень знакомым. Кажется, такой запах имели мои первые духи, которые давным-давно были подарены Крисом. — За все. За то, что рядом была, за то, что не дала мне тогда убежать, — она тихонечко всхлипнула, — и я очень хочу, чтобы ты была счастлива.

— Конечно, буду, — улыбнулась я, отстраняясь и вытирая ее щеки. — Смотри, сошлет меня король Филипп, довела его невесту до слез.

Линда хотела что-то сказать, но карета остановилась. Я быстро обняла подругу и поцеловала в щеку, а потом первая вышла, опираясь о руку Лекса. Невесте же полагалось еще некоторое время потомить собравшихся, чтобы они начали делать ставки: сбежит или нет. Гости тем временем подтягивались к дверям храма, торопясь занять наиболее удачные места. Ну а экипажей и коней вокруг было столько, что я с трудом представляла, как мы будем разъезжаться.

— Нормально? — покрутился передом мной Лекс, призывая выискать изъяны во внешности.

Я осмотрела мага критичным взглядом и пригладила успевшие растрепаться волосы. По традиции невесту жениху обычно передавал отец молодой, но по понятным причинам эту почетную миссию возложили на Лекса. В дочери ему Линда, конечно, не годилась, но знал Александр ее дольше всех, не считая короля Филиппа, да и вообще относился к девушке очень хорошо. Стряхнув невидимые пылинки с черной форменной рубашки друга, я поправила напоследок мантию и сама поспешила пройти в храм.

Да, после нашей зимней шалости его достаточно быстро восстановили. Хвала Всевышнему, тогда от пожара стены сильно не пострадали, а вот над внутренней отделкой рабочим пришлось прилично потрудиться. Но их старания оказались не напрасны. И в помещении смешивались запахи свежего дерева и цветов. Около входа образовалась небольшая давка, но я уже заприметила знакомые синие мантии и уверенно пробиралась к ним. Как-то единогласно мы решили отдать дань уважения нашему правителю, присутствуя на торжестве в форме ордена. Я сначала не хотела отделяться от остальных, тоже надев штаны и рубашку, но потом все же решилась заказать себе платье, выполненное в оттенках ордена — темно-синее, расшитое серебряными нитями. А из форменного комплекта надела мантию, прикрывавшую обнаженные плечи. Иными словами, я не сильно выбивалась из общего стана, приобретя при этом праздничный облик.

Пока я пробиралась к остальным членам ордена, то с любопытством осматривалась по сторонам, разглядывая гостей. На самых почетных местах, разумеется, расположились делегации из соседних стран. Я даже радостно усмехнулась, завидев знакомую лысеющую голову короля Ронии Августина III, прибывшего в компании сына и дочери. Там же должны были находиться и первые лица других соседних стран, но я, увы, не могла определить, например, кто является правителем Торсии. Нет, всех представили во время торжественного приема по случаю прибытия, но я, как обычно, все прослушала, бессовестно считая, сколько всего человек находилось на тот момент в зале.

Король Филипп уже дожидался благоверную, стоя у алтаря. Линде, пожалуй, сегодня точно должны завидовать все незамужние женщины в категории от десяти до семидесяти лет. Облаченный в парадный мундир монарх выглядел таким идеальным, словно ожившая картинка из сказки про прекрасного принца. Хоть Блейк и старался этого не показывать, но все равно улавливалось, что он нервничает. Взгляд правителя помимо воли обращался к входу, где с минуты на минуту должна была появиться счастливая невеста под руку с Александром.

По храму разносился легкий гул голосов. Возможно, многие обсуждали этот брак. Или кто-то просто сплетничал, завидев знакомые лица. В любом случае, это уже было не важно. Очень скоро Линда Перевелл выйдет замуж и сделает нашего короля самым счастливым монархом за всю историю Ламелии.

Оркестр торжественно заиграл, знаменуя начало этого события. И все как по команде повернули головы в сторону появившихся Линды и Александра. Медленно они шли, сияя такими искренними улыбками, что впору было запутаться, кто кого будет передавать жениху. На самом деле, очень многие выглядели такими счастливыми, словно это непосредственно их свадьба. Не спеша они приближались к алтарю, а я невольно заметила, как подрагивает свадебный букет в ладони Линды. Да и король спрятал руки за спину, тщательно стараясь скрыть волнение.

Лекс подвел девушку к Блейку и что-то шепнул ему напоследок, а затем присоединился к остальным членам ордена. Наш старый знакомец отец Дирон окинул собравшихся взглядом и начал свою высокопарную речь. В ней упоминались благочестивые господа, любящие сердца, права и обязанности молодых и много других важных вещей, но я совершенно не слушала жреца. Я просто смотрела на стоявшую пару и тихо молилась Селине Хранящей, прося оберегать этих двоих. И почему-то мне казалось, что и Линда, и король Филипп тоже не слышат речи человека, который торжественно объявлял их мужем и женой.

Было такое ощущение, что они не видят никого вокруг. Я же окончательно убедилась в том, что женская половина завидует Линде — за такой взгляд, каким на нее смотрел жених, не стыдно и душу продать. А мужчины точно должны были скрипеть зубами от того, как Блейка разглядывала невеста. И действительно сразу верилось, что они будут вместе и в радости, и в печали. В болезни и здравии. А я все видела сквозь пелену слез, которые навернулись на мои глаза. Надо же, никогда не считала себя настолько сентиментальной девушкой, способной расплакаться от переизбытка радости. О, Селина, дай им счастья!

Рядом появился мальчишка, державший в руках подушечку с кольцами. Придерживая букет, Линда протянула ладонь к золотому ободку и взяла его дрожащими пальцами. Обручальное кольцо скользнуло на палец Блейку, а я почувствовала, как по моим щекам побежали слезы. Хотелось громко-громко захлопать в ладоши, но нельзя было нарушать торжественность момента. И я только прижала кулачки к груди, наблюдая, как король Филипп уверенно надевает кольцо на палец невесты. Нет. Жены. А короткий и целомудренный поцелуй окончательно оповестил о том, что заключение брака торжественно свершилось.

И тут я начала опасаться, что храм придется ремонтировать второй раз. Раздался такой шквал аплодисментов вперемешку с восторженным гулом, что стекла задрожали. Кажется, все так и хотели броситься наперебой к молодым с объятьями и поздравлениями. Если бы орден святой Линды не приступил к выполнению своих непосредственных обязанностей — охране короля и его жены (конкретно сейчас — от растаптывания) — то торжество бы несколько омрачилось. Так к Блейкам подходили только представители соседних стран да ламельские советники, которые пожимали руку королю Филиппу и самозабвенно обхватывали тонкие пальцы Линды. Остальные потянулись к выходу, готовясь встретить молодых в дверях, дабы еще раз громкими воплями выразить свою радость по случаю этого славного события.

Наконец я все-таки смогла прорваться к Линде и так сильно сжала ее в объятиях, что чуть было не обеспечила королю статус вдовца. Я положила голову ей на плечо, нашептывая пожелания, и наткнулась взглядом на Дика, разглядывавшего меня. Еле сдержав дрожь, тут же отвела глаза и увидела Джейсона Грея, который снисходительно усмехнулся. Кажется, он наблюдал за нами… Стушевавшись, я торопливо поцеловала Линду в щеку и поспешила покинуть храм, сказав, что хочу занять место для поимки букета.

На самом деле к этой авантюре, которую так любили все незамужние девушки, я относилась несколько скептически. И вообще склонялась к мысли, что подбрасывать букет придумала какая-то невеста, у которой он был на редкость колючим и неудобным. Но должны же соблюдаться традиции, правда? И вот все уже собрались около храма, готовясь швырнуть в молодых лепестки роз и пшено (это тоже традиция, очевидно, созданная держателями курятников, которые таким образом экономили на корме). Я присоединилась к группке девушек, встав неподалеку от Игрейн и Мартины, оживленно переговаривавшихся между собой.

Раздались очередные аплодисменты, объявившие о появлении молодоженов. Судя по тому, как они прикрывались, можно было заподозрить, эта часть свадебной традиции, связанная с лепестками и крупой, им не очень нравилась. Но доносившийся смех на корню обрубал эти неблагодарные мысли. И вот все девушки приняли боевую готовность, разминая пальцы. Линда с удовлетворением покосилась на букет, и я окончательно убедилась в мыслях, что она жаждала от него избавиться. Вот она уже повернулась спиной, предварительно найдя меня в толпе взглядом, занесла руку и швырнула цветы назад под восторженный гул.

Букет описал красивую дугу, замедлил движение и начал опускаться вниз. Я наблюдала за тем, как он подозрительно падает в мою сторону, и уже мысленно костерила расшалившуюся на радостях подругу, решившую засветить мне по лбу. Но у судьбы были другие планы: красиво спикировав, букет приземлился аккурат в руки Игрейн, которая сразу засмущалась и спрятала лицо. Я посмотрела в сторону Оливера и увидела, как он довольно улыбнулся, а глаза его на мгновение полыхнули янтарным блеском.

А потом началась такая суматоха, когда все стали рассаживаться по экипажам. Относительно спокойно разместились только Линда и король, ввиду своего статуса. Было бы неловко затоптать новобрачных сразу после свадьбы. Нет, затаптывать людей вообще не очень вежливо, но в случае последних стало бы как-то совсем обидно. Если сюда я приехала вместе с Линдой, то путь обратно не могла проделать в ее компании. Сознание издевательски нарисовало картину: я с самым беспечным видом сижу у окна, а напротив расположились король Филипп с женой, которые обдумывают способы моего устранения.

— Вэл, пошли скорее, — подцепил меня за руку Эван и потащил в сторону одной из карет.

— Боишься сонного дедули в соседях, который будет храпеть всю дорогу? — хихикнула я, покорно следуя за ним, стараясь не споткнуться. Еще один синяк на лоб получить не хотелось. Прошлый, конечно, почти что сошел, но его все равно пришлось замаскировать. Поскольку намеков на странное пятно на лице я не получила, то можно было считать, что все прошло успешно.

— Именно, — беспечно отозвался друг, раскрывая передо мной дверцу экипажа. — Я за остальными.

Едва он произнес фразу, как тут же ужом скрылся из поля моего зрения. Мне оставалось только занять место и дожидаться остальных. Я поставила ногу на ступеньку и собралась сделать следующий шаг, но чуть не полетела на пол кареты, заторможенная неожиданным рывком. Судя по тому, как в горло вжалась застежка в виде лиры, зацепиться я умудрилась мантией. Не успела я расстегнуть ее, чтобы спокойно потом разобраться, как сзади раздался бархатистый голос, вызвавший стаю мурашек:

— Подожди. — Послышалось копошение, и Дик снова заговорил: — Все.

— Спасибо, — коротко бросила я, пробираясь к сидению и усаживаясь в уголке.

Находиться, пусть и недолго, с Ричардом наедине в тесном пространстве… К такому я, если честно, не совсем готова. А еще в голове лихорадочно метались мысли: куда он сядет. Карета четырехместная. Сядет напротив, то я всю дорогу буду невольно таращиться на него. Устроится рядом, ох, нет, тогда у меня точно сердце из груди выскочит и помчится в Алию отдельно от хозяйки. Но Дик, видимо, точно решил мне организовать последний вариант, потому что я ощутила движение справа и крепко сцепила пальцы в замочек, стараясь не выдать своего волнения.

Успокойся, Прайд, успокойся. Это всего лишь Дик. К которому ты буквально самую малость неравнодушна. Самую чуточку.

— Тебе очень идет это платье, — неожиданно произнес Ричард, мигом увеличивая размер чуточки.

— Спасибо, — выдавила я из себя, не рискуя повернуться к нему.

— Твой страх передо мной сейчас просто разорвет карету изнутри, — хмыкнул он, понижая голос.

— Ничего я не боюсь, — вспыхнула я, резко поворачиваясь к нему лицом и смотря в глаза.

Ладно, боюсь. До мурашек. До дрожи в пальцах. Но ему я в этом никогда не признаюсь. Как и себе. Это страх не перед ним, а перед собой. Лекс, Эван, где же вы? Помогите. Меня тут соблазняют, а вы ходите где-то. Нет, прямых поползновений Ричард не делал, но вот выражение лица, взгляд, они были очень искушающими. Отпрянуть нельзя, тогда Дик уверится в своей правоте. Вперед, прямо в объятия — ха-ха, нет. Если только вбок уйти, изображая пришибленную рыбку…

Неожиданно он протянул руку к моему лицу и дотронулся пальцами до правой щеки. А я еле заметно вздрогнула и облизнула вмиг пересохшие губы. Казалось, что грохот моего сердца эхом разливался по всей карете. А Дик протянул ладонь и показал, что там лежит ресничка.

— Загадывай желание.

— Желание? — глупо переспросила я, переставая уже что-либо понимать.

— Мама в детстве рассказывала, что надо загадывать желание, когда выпадает ресница, а потом сдувать ее. Я почти всегда так делал, — охотно пояснил Ричард.

— И как, сбывалось? — недоверчиво покосилась я на него, соображая, что делать.

— Когда как, — пожал плечами он. — Ну, загадываешь? А то себе заберу, — начал Дик убирать ладонь.

— Куда! — возмутилась я, перехватывая запястье.

Его ладонь была теплая и немного шершавая. И вся испещренная линиями. Эван бы точно смог предсказать судьбу или еще что-нибудь, а я только глупо разглядывала руку с черневшей на ней ресницей, не зная, что загадать. Потом улыбнулась своим мыслям и решительно дунула на протянутую конечность, отправляя ресничку в полет.

— Что загадала? — спросил Ричард, не пытаясь отобрать пальцы, которые я по-прежнему сжимала.

— Не скажу, а то не сбудется, — помотала я головой, невольно подбираясь к его запястью и замеряя пульс, залезая под манжет рубашки. — Так колотится. Что, солнце макушку напекло? — не сдержавшись, подколола я его.

— А даже если и так, то что? — приподнял он бровь, рассматривая меня.

Атмосфера ощутимо накалялась. Напряжение между нами, казалось, можно было разрезать ножом. У меня появилось какое-то неправильное ощущение, которое щекотало живот и заставляло сердце упорно трепетать в груди. И сейчас теснота кареты нисколько не смущала, наоборот, она казалась какой-то слишком большой. Я внимательно разглядывала лицо Дика, задержав взгляд на губах. В голове вяло трепыхнулись мысли, призывающие к спокойствию и благоразумию, но внутренний голос нетерпеливо шикнул на них. Я честно-честно выкину это голубоглазое вещевичество из головы, когда уеду. А сейчас…

— О, у вас тут два места как раз! — радостно заявил Оливер, заглядывая в карету.

Я как-то непонятно хрюкнула от еле сдерживаемого смеха, а у Дика и вовсе было такое лицо, словно он прикидывал, где бы достать свору собак, чтобы напустить их на Стоуна. Метаморф в это время помогал расположиться в карете Игрейн, которая все еще сжимала в руках букет. Учитывая, как часто Оливер оказывается рядом, когда между мной и Ричардом происходила какая-то острая сцена, я невольно заподозрила его в тесном общении с моим отцом, который мог нанять мужчину для стражи дочери.

— Оли, а ты никогда рядом с Гастом не был? — уточнила я, откидываясь на спинку сидения.

— Да нет, если только проездом. А что? — спросил он, рассматривая то меня, то Дика.

— Ничего, — прыснула я в кулак. — А где Эван и Лекс? Они же с нами собирались ехать в одном экипаже.

— О, их позвали в свою карету две пожилые госпожи из Торсии, — отозвалась Игрейн. — Очень настаивали.

— Понятно, — хихикнула я, упираясь рукой в стенку кареты, которая все-таки тронулась с места.

— Форс, а ты чего такой задумчивый? — развеселился Стоун, щелкая пальцами перед носом Дика, который сосредоточенно разглядывал пейзаж за окном.

— Да вот прикидываю, сколько жизней у кошек, — усмехнулся он, поворачивая голову в сторону товарища.

Коронация, как ни странно, прошла без приключений, так что бдительность, хвала Всевышнему, оказалась удвоена зря. Никто не попытался в срочном порядке совершить переворот или просто испортить праздник. Хотя, моя проснувшаяся подозрительность твердила, мол, после пира, на сытый желудок, вот тогда-то преступники могут активизироваться. Но я всего лишь скромная целительница, а не провидица, так что к танцевальному этапу свадьбы мы подошли без приключений.

И сейчас все с благоговением смотрели на первый танец короля и королевы. Они кружились в свадебном вальсе и казались ожившей картинкой к сказке о красивой любви. Впрочем, так оно и было. История про любовь принца и простой девушки завершилась счастливым финалом. И Линда собой олицетворяла мечты и надежды всех маленьких девочек, которые хотя бы раз в жизни представляли себя сказочными принцессами. Да, в сказки всегда хочется верить. Но рано или поздно ты понимаешь, что грустные сказки тоже нужны в этом мире. Это жизнь, и она не всегда бывает такой, как хочется. И все же… Становится дико обидно, когда грустной оказывается именно твоя сказка.

— Вэл, спустись с небес, — весело позвал меня Эван, с которым я самозабвенно вальсировала.

Охрану короля никто не отменял, но все же по очереди мы вполне могли позволить себе развлечься. Вот и сейчас, оттанцевав, я потащила друга к столам с закусками, чтобы слегка перевести дух и, что скрывать, перекусить. Эван ловко перехватил у слуги два бокала с игристым вином и протянул один мне. Но не успели мы поднять тост за короля и королеву, как провидца вытянули на очередной танец, так что он едва успел впихнуть мне один бокал.

Как известно, пить в одиночестве — это явная дорога к алкоголизму, но я здраво рассудила, что нахожусь среди минимум сотни человек, так что смело попивала вино, разглядывая толпу. Яркие платья мелькали вперемешку со сдержанными оттенками камзолов. Вокруг повисли запахи дорогих духов, а в ушах потихонечку начинало звенеть от гремящей музыки.

— Отлично выглядишь, Валерия.

— Госпожа Уилсон! — воскликнула я, обернувшись на голос и обнимая появившуюся женщину. — Хотя, полагаю, уже Торнби?

Платье с завышенной талией хоть и скрывало, но все равно обозначивало ее беременное положение, а на правой руке поблескивало обручальное колечко. Причем, живот был такой, что во время нашей последней встречи Каролина уже точно знала о беременности. А вот во время охоты на «алийского палача», скорее всего, нет. Иначе бы не стала так рисковать.

— Верно, — неожиданно рассмеялась она. И, небо, как же женщина преобразилась от этого смеха. — Пошли найдем тихое местечко, мне есть, что сказать.

Я в нервном возбуждении от грядущих новостей окинула взглядом зал, убедилась, что за нашими венценосными молодоженами есть кому приглядеть, и потащила Каролину прочь. А вела я ее в свою спальню, там-то мы точно поговорим без лишних ушей. Всю дорогу я косилась на дознавателя, но она упорно хранила молчание и только улыбалась. Несмотря на ее внешнюю суровость, на то, как изначально сложились наши отношения, я не сомневалась — Каролина будет хорошей матерью.

Мы прошли в мою комнату, и Каролина удобно устроилась в кресле. Я же нетерпеливо выглянула за дверь и на всякий случай убедилась, что в коридоре никого нет, а потом подскочила к месту напротив. Дознаватель раскрыла небольшую сумочку, которая до этого висела у нее на поясе, достала портрет в круглой рамке и протянула его мне. Художник изобразил на маленьком холсте мужчину. Не знаю, как давно написали портрет, но изображенный выглядел примерно лет на тридцать и до жути напоминал змею. Длинный нос с тонкими ноздрями, стянутые в хвост волосы пшеничного цвета, поджатые губы, практически слившиеся с лицом по цвету — все это невольно вызывало ассоциации с чешуйчатыми гадами. Я сильно сжала портрет и перевела взгляд на женщину, понимая, что просто так она бы мне его не вручила.

— Это?..

— Итан Прайм, — кивнула она, наблюдая за моей реакцией.

А я вновь уставилась на портрет, силясь запомнить каждую черточку. Кажется, теперь я буду тщательнее рассматривать прохожих на улицах. Надо признать, что одежда на нем казалась очень дорогой, вряд ли он нуждался. Но что-то заставило этого человека изготовить яд, которым отравили мою мать. И я выясню, что именно. Чего бы мне это ни стоило. Рамка в моей руке нехорошо хрустнула, и я отложила ее, чтобы не сломать окончательно. Мантия, казалось, начала душить, так что я дрожащими пальцами принялась бороться с застежкой, выжидающе смотря при этом на Каролину.

— Ты же понимаешь, что, скорее всего, это он сделал ту дозу «Весеннего листопада», — размеренно сказала она, словно объясняла, что два и два равняется четырем. — Последний раз он обозначился под именем Троя Станса.

— Где? — выдохнула я, ощущая, как сердце бьется где-то на уровне горла. Я уже понимала, что моя поездка изменит конечную точку, но только никак не могла просчитать последствия. Как отреагирует король, когда узнает, что его подчиненная воспользовалась, так сказать, отпуском в личных целях и не доехала до Академии?

— Это было нелегко, — продолжила Каролина. — Сама понимаешь, как тщательно он заметает следы. Не буду рассказывать, скольким своим знакомым я проела плешь, лишь бы достать информацию, — уголком губ улыбнулась она, — но мне доподлинно известно, что человек с его приметами некоторое время назад въехал в одну страну. И пока что ее не покинул.

— Какую? — нервно подскочила я и едва не завалилась, подвернув ногу из-за каблуков. Раздраженно скинув туфли, я принялась стучать ступней по полу и одновременно теребить цепочку на шее. — Ну не томите же!

— Зельна.

Короткое слово обрушилось подобно ушату ледяной воды. Зельна. Я хрипло рассмеялась, опустившись обратно в кресло. Вот значит как. Было такое чувство, что сама судьба толкала меня в соседнее королевство. Что же. Я к этому готова. Теперь — как никогда раньше.

— Я со дня на день уезжаю обучаться в зельнскую Академию Лекарей, — объяснила я свой приступ истерического смеха. — Это было давно запланировано. Но теперь, — я хищно улыбнулась, — у меня немного поменялась культурная программа.

— Не делай глупостей, Валерия, — напряглась Уилсон. Нет, Торнби. В общем, я мысленно решила звать ее двойной фамилией. — Прямых доказательств его причастности нет. Я не могу официально поднять дело твоей матери.

— Бумажная морока, — понятливо кивнула я, вновь беря в руки портрет. — А если преступник будет пойман, тогда уже будет достаточно аргументов, чтобы вновь открыть дело? — прищурившись, поинтересовалась я. — Не волнуйтесь, я не собираюсь носиться во всей Зельне с мечом наголо. Змеи, — потрясла рамкой, — сначала таятся, а потом нападают.

— Пока дело леди Прайд лежит в архиве, на помощь властей нельзя рассчитывать. Думаю, что ты тоже не станешь просить короля посодействовать в этом деликатном деле, правильно? — теперь уже она смотрела на меня с хитрым прищуром. — Я не смогу поехать с тобой, — кивком указала женщина на свой живот. — Но я подскажу, к кому обратиться за помощью. Эти люди сами тебя найдут, они не любят незваных гостей.

— Оу, вам вроде по статусу не положены такие знакомства, — хмыкнула я, догадавшись, что придется иметь дело с некими преступными элементами.

— Связи в наше время — все, — развела руками дознаватель. — Итак, крошка-целительница против изготовителя ядов. На кого ставишь?

— На справедливость.

Что же, сэр Прайм, не знаю, когда мы встретимся, но наше свидание обязательно состоится. И я точно выясню, для кого вы изготовили яд, даже если и не сами выпустили ту стрелу.

Если это потребуется, я останусь в Зельне на столько, на сколько нужно. И буду по крупице собирать нужную информацию об этом человеке. Ну, а потом… Что же, потом он ответит за все. Если не за убийство моей матери, так за ядоторговлю. Да, Прайм запросто мог являться только звеном в цепи. И настало время это выяснить.

Каролина дала мне последние напутствия, призывая к благоразумию и говоря не высовываться лишний раз в Зельне. Я все это понимала и не собиралась лезть на рожон. Но… Если я его увижу, то даже предположить не могу, как отреагирую. Леди должны контролировать свои эмоции. Не показывать гнева, не повышать голос. Я никогда не была настоящей леди, так что…

— Слушай, — замялась на пороге женщина, уже берясь за дверную ручку. — А ты не можешь определить, кого я жду? Мальчика или девочку?

— Нет, — покачала я головой, поднося руку к ее животу и проводя диагностику. — Но я точно чувствую, что ребеночек полностью здоров.

Наскоро надев туфли на плоской подошве, я поспешила выйти вслед за женщиной. Каролина, кстати, не собиралась возвращаться на праздник, и мне осталось только проводить ее до ворот да обнять напоследок, пообещав держать в курсе дела. Я медленно возвращалась ко дворцу, обдумывая дальнейшие действия. В голове просто не укладывалось, что я окажусь от Прайма так близко, но самое главное — не спугнуть его. Я готова была ждать столько, сколько потребуется. По мере приближения, музыка из танцевального зала слышалась все отчетливее и отчетливее, но возвращаться туда пока что не хотелось, так что было принято решение в пользу отдыха на ближайшей скамейке.

Осень медленно но верно подбиралась, многие деревья уже стояли с желтыми пятнами, а какие-то еще сохранили зеленые кроны. Но это время года я встречу за много километров отсюда. То, что я окажусь одна в другой стране, где, помимо всего прочего, скрывается мужчина, причастный к смерти моей матери — это достаточно интригующее событие, которое несколько выбивало почву из-под ног. Пока в голове строились грандиозные планы, мое одиночество самым наглым образом нарушил Дик, здорово напугав своим покашливанием.

— Устала? — поинтересовался он, вставая напротив.

— Немного, — призналась я, затем не удержалась и ехидно спросила: — Со всеми девушками перетанцевал?

— Нет, — очень серьезно произнес Дик, а потом добавил, отвечая на вопросительный взгляд: — С тобой я еще не танцевал.

Некоторое время я смотрела на протянутую ладонь, не решаясь принять руку. В конце концов, что плохого в том, чтобы просто потанцевать? Поколебавшись еще чуть-чуть, я все же дотронулась пальцами до теплой руки и встала.

— Танцы со мной не заканчиваются ничем хорошим, — шутливо прокомментировала я предложение. Выражение лица Дика поменялось на ошарашенное, когда он заглянул мне за спину. — Что, где-то сзади Оливер? — еле сдерживаясь от смеха, спросила я.

— Да. Ушел уже. Но готов поспорить, что обратно скоро пойдет, — проворчал Ричард, тяня меня в сторону раскидистого каштана.

И я безропотно подчинилась, покорно следуя за ним в тень деревьев. На самом деле, даже хорошо, что будет относительно темно, так будет проще скрывать эмоции. Дик положил руку мне на талию, привлекая ближе к себе, а я уютно устроила ладонь на его плече. До наших ушей долетала какая-то замысловатая мелодия, в такт которой мы неловко топтались на одном месте. Можно было бы исполнить очередной бальный танец, но лично мне этого не хотелось. Ему, видимо, тоже. В какой-то момент я не удержалась и прижалась к его груди, слушая, как начинает убыстряться сердцебиение. И, что скрывать, я сама ощущала, как пульс учащается от прикосновений Ричарда. Но как же не хотелось хоть что-то с этим делать. Только не сейчас. В конце концов, мы же просто танцевали, не собираясь нарушать установленных рамок.

Мелодия в зале давно уже сменилась, теперь музыканты играли что-то задорное. А мы так и продолжали стоять, не отходя друг от друга ни на шаг, не произнося ни слова. Да и был ли смысл что-то говорить, ведь все уже давно решено. И все же эти мысли вызвали еле заметную дрожь. До жути хотелось заглянуть ему в лицо, на мгновение прикоснуться губами. На прощание. По-прежнему не поднимая взгляда, я положила ладонь на грудь Ричарда и сделала шаг назад. Нельзя. Очередной порыв ветра хлестнул по обнаженным плечам и заставил вздрогнуть. До моих ушей донесся шелест ткани, а потом я ощутила, что Дик накинул мне на плечи свою мантию и бережно застегнул ее.

— Не стой на ветру, — улыбнулся он, поправляя выбившуюся из моей прически прядку, ненароком задевая висок.

Ощущение, пробежавшее по телу после короткого прикосновения, окончательно убедило в правильности решения. Независимо от вестей Каролины, я все равно должна была покинуть Алию.

Я сделала несколько шагов по направлению к ступеням дворца, а потом все-таки посмотрела в сторону стоявшего под деревом Дика.

— Сбылось, кстати, — обронила я короткую фразу, а затем практически перешла на бег, стремясь скрыться.