Железный Аспид. Мир

Глава 35 Харген раскрыт с неожиданной стороны

В антураже допросов ничего не менялось. Мрак, ровный голос из ниоткуда, свет в лицо. Жучки детектора летали вокруг подозреваемой и считывали психофизические данные. Конвоя у Самины здесь было вдвое больше, чем охраны Харгена. Как только корабль отбуксировали, мертвецами занялись спецслужбы, а девушку поволокли на экспертизу. Сиби не пустили на допрос. Единственное, чем она смогла помочь, это вымолить, чтобы девушке разрешили принять душ и поесть. Прямо здесь, в тюрьме. От пищевых капсул Самина отказалась, а в туалетной комнате провела так долго, что следователи заволновались. Слишком часто их клиенты просто кончали с собой в ожидании экспертизы. То ли из-за страха перед казнью. То ли из-за ужаса перед допросом.

— Вы состоите в сговоре с имперским синтетиком?

— Нет, — ее глаза были стеклянны, моргали реже раза в минуту. Ее дважды за вечер проверяли на психотропы, но девушка была чиста.

«Правда», — щелкнул и отчитался полиграф.

— Эйден Эммерхейс причастен к гибели бинара-наводчика?

— Да. Это была его идея — от начала и до конца.

— Что он планировал делать на Бране?

— Переключить реле. Выкинуть планету из гиперкармана.

— Как Вы узнали о красном гиганте в прежней системе планеты?

— Мой коллега, Шиманай Кафт, увидел карты андроида и сразу рассказал мне.

— Что произошло потом?

— Я побежала к офицеру полиции Ирмандильо, чтобы заручиться его поддержкой. Когда я вернулась в каюту, профессор Кафт, видимо, ушел на мостик. Он говорил, что собирается предъявить синтетику доказательства его обмана. Когда я прибежала следом, то стала свидетелем его убийства.

В кабинете не работал кондиционер. Разумеется, нарочно.

— Вы состоите в сговоре против Харгена Зури?

— Нет.

Щелк. «Правда».

— Расскажите о планах андроида подробнее. Как он собирался пробраться в реле?

— Он не посвящал команду в детали. Он сказал потом, что собирался усыпить меня и заморозить, для удобства.

— Вы вступали в интимную связь с андроидом?

— Да.

— По собственной воле?

— Да. Можно мне воды?

— После экспертизы. Вы состоите с ним в сговоре против Харгена Зури?

— Нет!

Щелк. «Правда».

— Вы знали, что остановка сердца не убьет синтетика?

— Да. Я знала, что тогда в полночь его организм запустит резервный движок.

— Откуда Вам это известно?

— Кайнорт Бритц обмолвился. Робот был под его присмотром здесь, в тюрьме.

— Почему, в таком случае, Вы просто не убили имперца?

Самина не была уверена, что ей дадут время сформулировать ответ, но непроизвольно вздохнула и попыталась сглотнуть. Во рту пересохло. Она физически ощущала, как незримый агент ее подгоняет. Еще секунда, и подумает, будто…

— Он меня предал. Я хочу, чтобы его казнили на площади Доминанты, как предателя.

Щелк. «Правда».

— Контрольный вопрос, леди Зури. Вы знаете, кто эти женщины?

На стол упали фото. Самина взяла одно в руки.

«Функциональная тревога смешанной этиологии», — забеспокоился полиграф. Жучки вокруг засуетились быстрее.

— Нет, я их не знаю.

— Полиграф сообщил о повышенном беспокойстве. Вы лжете?

— Нет! — Самина выпрямилась на жестком стуле, выпуская иголки в ответ на обвинение. — Они все так похожи на мою… маму, и мне показалось сперва… что там она. Но я ошиблась.

Щелк. «Правда» и следом: «Учащение пульса и гипервентиляция. Риск потери сознания.»

— Пожалуйста, можно мне воды? — у нее все-таки покатились слезы.

Щелк. Щелк. «Правда. Ложь. Выполните калибровку системы!»

Харген вышел на свет, вырвал из ее рук фото, скомкал и бросил в угол кабинета.

— Хватит!

Безопасники съежились перед ним.

— Все ясно! — рявкнул председатель. — Результаты предсмертного видео того робота, как его… Имбордини… готовы?

— Да, господин Зури.

— Ну, ну, ну же! Дьяволы бестолковые!

— Данные регистратора офицера Ирмандильо Тартальи не противоречат показаниям госпожи Зури. — извернулся агент.

— Иными словами, она говорит правду! Так?

— Это подтверждают и показания Шиманая Кафта.

— Того самого? Он же убит.

К столу подошла женщина в форме безопасника. Видать, коллеги выбрали ее жертвой на тот случай, если отчет придется не по душе председателю. Но агент была невозмутима, как всякий человек, знающий свое дело.

— Леди Зури его спасла. Она вовремя поместила мозг в колбу с субстратом, и мы уже вовсю работаем над пересадкой. К сожалению, говорить о полноценном допросе еще рано. — агент запустила голографии энцефалограмм, томограмм и других — грамм. По иронии, здесь уж Харгену приходилось верить на слово. — Нам удалось получить лишь реакцию мозга на те или иные утверждения. Проверить его на полиграфе невозможно, но за последние двести лет у нас не было оснований не доверять профессору. Все вышеуказанные факты прямо и косвенно свидетельствуют в пользу леди Зури.

— В таком случае я забираю ее.

Самина переводила ошарашенный взгляд с отчима на следователя. Старший агент подскочил и оттеснил коллегу у стола.

— Могу я… узнать… к-куда?

— Домой, идиот! — Харген сдул агента обратно к стене. — Куда еще отправляют невиновных⁈

Уже через минуту девушка жалась к Сиби в карфлайте. Они летели втроем с председателем, но женщины предпочли его не замечать, и Харгена это вполне устраивало.

— Я исполню твое желание, дочь. — под конец пути произнес он. — Завтра я казню синтетика на площади.

— Я хочу присутствовать.

— Да. Конечно.

После они молчали до самого дома.

'Нападающий в зоне атаки, обходит блок, уклоняется от защитника, избегает подножки, бр-росок! — обруч корзины! Мяч отскакивает в руки соперника: какая досадная неудача! Команда вылетает с чемпионата… из лиги… из галактики.

Было бы забавно, если б касалось меня одного. Но Джур и Ву впустую перекинут оборудование астрономической стоимости в какую-то глушь, будут ждать там неизвестно чего (Брану) и непонятно сколько (вечность). Чем обернутся для империи эти их выкрутасы?

Но было весело. Местами даже лучше, чем дома. Прости, Джур, но тебе придется стать настоящим императором. Я очень виноват. Хорошо, если вы там понимаете, что и я это понимаю. Я позволил себе то, вытравливал столетиями: человеческий эгоизм. И будь у меня второй шанс, позволил бы снова! Это звучит ужасно. Больше не стану повторять эту мысль.

Холодно. Здесь чертовски холодно. Скорее бы казнь: снаружи хоть будет теплее.

Надеюсь, она не придет. Не хочу всю оставшуюся жизнь выкидывать ее из головы'.

Ровно через сутки после выстрела, убившего двух андроидов, спасатели прибыли на вызов к звездолету с одним выжившим. А спустя еще три дня доставили криобокс с пленником на Брану. За все это время морозилку открывали лишь раз: убедиться, что Самина заковала пленника в наручники с шипом-фиксатором и активировала иглу в его ошейнике. И запечатали до казни. Робот даже не успел очнуться: температура в боксе замедлила адаптацию к планете, и когда он пришел в себя, оказалось, что его уже заточили в камере и привинтили к знакомому штативу. Ведь даже генно-модифицированное мясо нужно разморозить, прежде чем отбить.

Утром на площади было тепло, как он хотел. И ветрено. Воздух носил над ямой сателлюксы, царапался острый песок. Харген не повторил ошибки — не устроил шоу из казни. Уютный семейный завтрак с единственным блюдом на краю пропасти. Шестеро самых преданных советников из одиннадцати. Да телохранители. Разумеется, дочь — в синем платье-футляре. И жена в вызывающе черном, в пику всем на свете. На Самину Зури не пялился только синтетик, остальные украдкой или напрямик расстреливали ее взглядом. Синие косы делали ее бледнее, чем обычно. Тихая и рассеянная, девушка споткнулась о приступок, поднимаясь на трибуну. Оцарапала ладонь, но отмахнулась от платка Сиби и сжала руку в кулак. Вот и все трофеи папарацци.

Палач вывел андроида к пропасти и достал нервизолер. Советники косились на председателя, ожидая триумфальной речи. Нет, хватит, он слишком устал. И все это поймут, стоит начать говорить. Стервятники.

— Заупокойных литий не будет, — процедил Харген и подыскал им жертву посвежее. — Дочь? Может быть, ты хочешь попрощаться?

Самина молча покинула трибуну. Она шла к пропасти. Андроид глядел сквозь ее платье, сквозь лицо, сквозь глаза — в никуда. Он уже был не здесь. Девушке пришлось потрудиться, чтобы изловить этот взгляд зрачок-в-зрачок. Проклятый ветер разметал мысли. Песок забирался под ресницы, царапал глаза.

— Чистая победа, — кивнул ей синтетик. Он произнес беззвучно, Самина прочла по губам.

— Нет.

Она протянула руку и провела своей кровью по его щеке.

— Нет, — повторила девушка. — Ты вел грязную войну, Эйден. Ты запачкал кровью мою победу.

А после отступила и дала знак палачу. Тот наклонил голову синтетика, и придерживая того за плечо, начал вводить иглу.

— Ты сказал однажды, что оторвешь мне голову, если понадобится. — Самина жадно, не моргая, ловила каждый хруст нервизолера. — Так вот, я пошла еще дальше.

Игла с трудом щелкала сквозь позвонки. Эйден дернулся только на четвертом, на шестом часто и сбивчиво задышал. Зрителям и здесь пришлось голодать. Пятый щелчок — судороги. Шестой — потеря сознания. Самина помнила, как проделывала то же в горах: тогда она остановилась на седьмом щелчке, а теперь палач загнал иглу до конца. Как только ее внешний конец исчез в позвонке, андроид упал на колени у обрыва и уронил голову. Секундой позже девушка приподняла его лицо за подбородок и заглянула в мертвые глаза.

— Готов, — и отдернула руку.

А потом толкнула его в пропасть.

Харген подскочил и прильнул к перилам трибуны, но дочь уже возвращалась. Он ждал от нее слез, проклятий, обморока там, внизу. Даже боялся, что она прыгнет следом! Харген ждал от нее чего угодно. Кроме хладнокровной мести, на какую способны только женщины: преданные, но преданные.

— Что ж, — овладев собою, хмыкнул председатель. — В конце концов, андроид так хотел туда добраться. А пока он летит, пусть все увидят: только смерть — кратчайший путь к сердцу Браны.

Самина, без кровинки на лице, подошла к мачехе и обняла ее крепко-крепко:

— Я хочу домой.

В карфлайте Сиби пыталась говорить с дочерью, отвлекать, но Самина уставилась в пустую черную стену. Мачеха держала ее руки в своих, ворковала сбивчиво о санаториях на Халуте, куда неплохо было бы улететь им вдвоем. Раз все закончилось.

— А я все думаю об Орисе, — от волнения Сиби перескакивала с одной тревоги на другую. — Неужели они его убили? В ответ на тот удар по границам… Харген говорит, конечно, убили.

Самина повернулась к мачехе. Только имя брата и вывело девушку из ступора.

— Дождемся конца войны, мам.

— Конца и края ей нет!

— Уже недолго, я чувствую. На казни была половина правящих домов, о чем это говорит? Нас уже все предали!

— О серьезном переломе речи не идет: с Браной остались сильнейшие. И ты видела… Ты видела, как жестоки аспиды.

— Да, мам. Но Джур риз Авир — не робот. Может, он не так бесчеловечен.

И снова уставилась в пустоту. Сиби многое бы отдала за то, чтоб Самина не замыкалась вот так: уж лучше бы плакала, или жаловалась, или злилась. Что сотворил с ней андроид? Заменил ей сердце на подшипник, ампутировал душу. Оставил на Бране свою мертвую копию. Женщина молилась, чтобы дочь заговорила с нею, но совсем не была готова услышать:

— Мам, я хочу к морю.

— Да… — осторожно начала Сиби удивляясь, отчего эти обычные слова так ее напугали. — Харген и сам не прочь, чтобы мы с тобой уехали. У него сейчас непростой период из-за потери управления над магнетарами. Опасается бунтов…

— Нет, отвези меня к нашему морю, здесь, на Бране. Прямо сейчас.

Самина потянулась за сумкой, в которой оказались удобные брюки, свитер и кроссовки. Платье-футляр полетел в угол.

— Малыш, ты чего?

— Я просто хочу туда, где… В последний раз. Хочу туда, — она посмотрела, как бледнеет мачеха и усмехнулась горько. — Ну, мам! Планируя утопиться, разве заморочилась бы я с переодеванием?

До моря был час полета. Сиби посадила карфлайт на том-самом-месте. Вокруг еще валялись обломки брига. Песок и соль уже взялись за них. От имперского корабля-дракона не осталось и следа, так поработали на берегу спецслужбы Харгена. Сиби подняла из водорослей обрывок кабеля.

— Один мусор. Что ты хочешь здесь найти?

— Ничего, — Самина присела на кочку, из которой вилась обгорелая акация. — Лети без меня, мам. Я сама вызову карфлайт до дома.

— Ты… уверена?

— Да. Я хочу начать все сначала. Поэтому и вернулась в то место, где жизнь пошла наперекосяк. Я посижу здесь и приеду к тебе, хорошо? — вроде это был вопрос, но тон не допускал возражений.

— Хорошо.

Сиби обняла ее, поцеловала нежно. Она не хотела улетать, боялась оставлять дочь одну. Но чувствовала: без этого Самине не выкарабкаться. Вскоре девушка провожала взглядом карфлайт, пока тот не исчез за горизонтом. Она собиралась подождать еще минуту для верности. Но рывком встала. Достала зажигалку из кармана брюк и бросила на песок. Ждать свой черед. Потом развернула алливейский свиток, чтобы с дотошностью маньяка перепроверить все, что уже выучила наизусть.