Железный Аспид. Мир

Глава 30 О лучшем в мире триниджете и лучшем в мире недостатке

Цифровое платье схватывало движения на лету, но чем быстрее она шагала, тем выше открывались ноги, а шлейф вздымался и брыкал, как грозовая туча. Эйден на ходу достал конверт, весь в цветных печатях. Не глядя, протянул Самине.

— Держи, это посадочный талон на грузовой астроцит, новые документы и карты нейтральных зон. Канташ обеспечил тебя кредитками на первое время.

Разумеется, Канташ обеспечил не ее, а синтетика. Но беглянке никуда без денег. Самина взяла конверт. Ей показалось, андроид стал с нею прежним, каким был на Бране. После архива, но еще до пещер. Каким-то легким, живым. Это потом, узнав о реле, он мучился и сходил с ума, и пик этому был после ее смерти у шчеров. А тут вдруг опять. Девушка не могла уловить, когда исчезли эти метания. И прокручивала и прокручивала события последних суток.

— Ясно, — был ее ответ.

Снаружи звенел стеклянный ливень. Эйден остановился под навесом и наколдовал черную магнолию. Серьезно, осталось загадкой, откуда он ее достал.

— Это вуаль. Подарок от ее высочества, принцессы Ампаль. Лепестки тянутся, принимают любую форму и непроницаемы снаружи. Никто не узнает тебя на рауте. — синтетик приколол цветок за ухом Самины и протянул лепесток наискось, прикрывая ей лицо. Отстранился, вернулся и укоротил вуаль над губами. — Так будет удобнее есть твои любимые овощи. Все видно?

— Да. Овощи, ты сказал?

— Я передал Ампаль, что моя спутница — травоядное, близкое к исчезновению.

К границе навеса снаружи нанесло так много стекла, а осколки все сыпались и наметали целые сугробы. Портовые службы не успевали их убирать.

— Летала на лучшем в мире триниджете? — спросил Эйден и вышел под дождь. Робота затемнила мгновенная защита.

— На чем? Да, ты уже говорил это слово.

— Просто выходи.

— Под дождь?

— Да, — кивнул призрак. — Если не струсишь, дам тебе порулить. Честно.

Секунда колебания, и Самина вскочила на стеклянную дюну. Едва ее туфли коснулись осколков, рядом взвился смерч. Черный зверь подхватил девушку, проглотил и, тихо урча, вынес к ногам синтетика. Триниджет висел низко над землей, а дождь барабанил по крыше. Самина понятия не имела, как имперское чудо выглядит снаружи, но внутри это был концепт-кар из далекого-далекого будущего. Эйден открыл дверь обычным способом и сел рядом.

— Вообще-то я думал, ты не поддаешься на провокации. Я еле успел его запустить.

— Ничего не знаю, — не приходя в сознание, бормотала девушка. — Ты обещал, что я поведу.

С Эйдена сползла защита, и он отцепил руки Самины от сиденья.

— Тогда перестань царапать салон. Ри, отдай управление леди Зури.

Панели между ним и Саминой зеркально поменялись местами, на центральной консоли засветилась газовая перчатка. Откуда-то донеслось сдержанное:

— Милорд, я служила Вам верой и правдой двести тридцать лет и сочту за сомнительную честь погибнуть от руки той, которая дважды пыталась Вас убить.

— Во второй раз я не хотела.

— Не слушай ее, — улыбнулся андроид. — Она имела в виду ту, которую дважды хотел убить я. Ри, триниджет в надежных руках. Как только они перестанут дрожать, мы, должно быть, поедем.

Самина растерянно щупала консоль. Она, конечно, сообразила сунуть пальцы в перчатку, но ничего не произошло. Ее рука погрузилась в холодную плазму.

— Сожми кулак внутри манипулятора и замри на секунду.

Она сделала, как ей сказали. Зеленый газ плотно охватил ее пальцы и потяжелел. Эйден взял запястье Самины, осторожно снял ее руку с консоли и разжал ей кулак. Теперь вся кисть девушки светилась зеленым.

— Чтобы Ри не стошнило, пока ты учишься, я покажу тебе основы управления, и после уже поведешь сама.

Он положил свою ладонь точно под ее и отвел руку девушки пальцами вверх. Совсем немного и плавно. Триниджет будто только этого и ждал и сорвался с места. Он послушно лавировал среди наземных облаков, подчиняясь малейшим движениям и жестам. Самина запоминала сочетания согнутых пальцев и наклоны кисти, взмахи, вращения. Это было не так уж сложно. Управление лучшим в мире триниджетом сводилось к интуиции ведущей руки. Пока синтетик помогал ей, машина огибала густые облака-призраки. Но как только дождь унялся, Эйден откинулся в своем кресле, а Самина протаранила чью-то живую изгородь.

— Осторожнее с облаками. Если тебя проткнет сучок, ты умрешь.

— А как же броня?

— Сомневаюсь, что Ри кинется спасать тебя.

Разумеется, к чему ей помогать бесполезной девчонке. У Ри есть хозяин. Стоп, что происходит? Она начала ревновать андроида к виртуальной помощнице. Финиш.

— Почему триниджет не активировался на Бране?

— В гиперпространстве машина не работает, только броня. И то кое-как. Спасла меня при посадке, но позволила уколоть ромашкой. Порог ее восприятия в гиперкармане сильно вырос. Ты освоилась?

— Относительно, — неуверенно кивнула Самина. — А что?

— Я отвлекусь.

— Что? На что?

— Ну, если хочешь подробностей… Там армалюкс царапает мне холодильный компрессор сквозь дыру, где нет двух ребер. И во-от такого куска кожи. Очень неудобно жить, знаешь, когда в нутро лезет, что попало.

Эйден расстегнул китель, под которым черную рубашку опоясывали тонкие ремни портупеи. Узкие полоски кожи обвивали плечи и грудь, спускались по корпусу к ремню на поясе и цеплялись к нему. Он отцепил все по очереди — пять или шесть замков, как он в них не путался? — чтобы переместить армалюкс поудобнее. А пока он достал его и выложил на приборную панель. Красивое и строгое оружие. Его совершенно не было видно из-под кителя.

— Это обязательная часть костюма?

— Ты же со мной, солнце. Значит, он точно понадобится. Но если честно, эта модель портупеи неплохо выправляет осанку.

Андроид поменял местами замки, чтобы кончик армалюкса устроился повыше. И расправил складки на рубашке. Совершенно обычные действия в его исполнении оказались интереснее всего, что творилось за окном. А ведь Самина впервые гостила на этой планете. В один ряд с вечным наблюдением за водой и огнем смело можно было ставить то, как андроид управлялся с портупеей. Он затягивал покрепче ремешки, когда поймал на себе взгляд Самины.

— Пожалуйста, следи за дорогой.

— Не могу.

— Что?

— В смысле… да, слежу.

Еще несколько рывков сквозь белые комки облаков, и впереди показались дворцовые ворота.

— Для бранианцев так рисуют парк ужасов, — хмыкнула девушка. — Поможешь мне с парковкой? Тут кругом деревья… Я точно снесу пару чьих-нибудь высокочтимых предков.

— А потом съешь десяток простонародных, — андроид снова взял ее ладонь и плавно отогнул пальцами вниз. Триниджет спустился к тенистой площадке у ворот.

— Оставь его, не сворачивай! — попросила Самина и заторопилась выйти.

Ей всю дорогу так хотелось разглядеть машину снаружи. Бранианские карфлайты были скучными гладкими сигарами, но это… было… что-то! Триниджет удачно сочетал и модные изгибы кузова, и роскошную панорамную крышу, зеркальную снаружи, и выпуклые крылья над колесами. Да, колеса! На самом деле то были турбины, но в ретро-исполнении. Горели злющим синим, крутясь над землей. Машина летела бесшумно, но для Самины поворчала, как живая. Именно такой рык, хотелось верить, издавали ручные драконы.

В такт дрожанию воздуха заволновалось и море. Кайнорт возвращался с третьего кольца, где кормился остатками шчеров. Ночь и утро выдались тяжелыми: умный хром так и не заработал, да еще он то и дело промахивался. У трех крыльев отвратительная динамика. Внимание привлекла звезда на горизонте. На Алливее требовалась пара секунд, чтобы понять, взлетает она или падает. Кай прижался к воде, чтобы разглядеть получше. Взлетает звезда: вверх с третьего кольца — и падает на второе. Прибавляя ходу, Бритц набрал Ирмандильо:

— Тарталья, это гломерида посольства?

— Боевой спецификации, капитан.

— Кто бы там ни был — ты слышишь⁈ — не! пускай! на наш! корабль! Ясно?

— Есть, капитан.

И эзер прибавил еще. Поднажал так, что затрещали крылья, засвистел ветер в щетине.

Значит, попался. Стоит лишь ступить на сторону добра, и жизнь летит кувырком! Ладно. Если он успеет, на его стороне: ум, сила, опыт. Если не успеет, на ее стороне — его дети. Одни на корабле.

— Шиманай! Да какого же черта! — ругнулся эзер, когда профессор не ответил на вызов.

Он набрал Эйдена — и тоже напрасно: во дворце на время раута глушили связь. А чего он, собственно, паникует? Он что, не справится с бешеной мухой, выскочкой из простолюдинов с воспалением гонора? Втайне он давно мечтал посадить ее в лужу. Стерва.

На топливе из бешенства и тревоги он примчался в порт вдвое быстрее обычного. Пролетел мимо боевой гломериды. Ворвался под навес, кувырком затормозил прямо в трап, на шести ногах взметнулся к шлюзу. Обернулся человеком, когда уж ободрал бока о клинкет.

Выдох. Вдох. Изнутри все провоняло ею.

— Ирмандильо!

— Да, господин Бритц.

— Я же велел не пускать! — эзер прижал андроида к стене. Откуда только силы взялись — в этом обличье да против офицера полиции.

— Но она предъявила свежий протокол о Вашем отстранении, и я обязан был подчиниться, согласно иерархии.

— Найди Кафта. Передай ему, что он опять забыл биоскоп у меня в каюте.

— Но он никогда не хо…

— Дословно! Срочно!

Нечего и гадать, куда она направилась, едва пробралась на корабль. Бритц прибежал в жилой отсек астроциста и с трудом заставил себя затормозить перед клинкетом. Он оправил анорак и пригладил волосы. Снял травинку с язычка кеды. Сила минори — в достоинстве.

Выдох. Вдох.

— Здравствуй, Альда.

— А вот и наш папа, да, мои хорошие?

Хокс сидела на софе напротив. Юфи свернулась на коленях посла, а рядом поджал лапки Миаш. В одной руке шершень держала мини-глоустер.

— Сын, уведи сестру спать, — попытался Кай.

В другой руке шершня сверкнула острая шпилька для волос. У виска Миаша.

— Нет, постойте! — Хокс удержала детей. — Сейчас папа отложит подальше свой армалюкс…

Бритц подчинился.

— … присядет в кресло у двери…

Он сел. Для нападения то было самое невыгодное место. Два солнца били в глаза.

— … и откроет нам, дети, кто из вас двоих приемный.

И Альда зашлась истерическим смехом: в тридцать три зуба, как безумная.

— Прости, что?

«Я затолкаю твое жало тебе в глаз!»

— Ну же, малыш, неужели ты собирался вечно скрывать от них, что оба близнеца не рождаются крылатыми?

— Давай ближе к делу.

— Ну, давай, — она сменила позу, перекинув одну длинную белую ногу через колено другой. — Ты отправлял карминцев на Урьюи. Мне нужна твоя подпись для ордера, чтобы выловить затонувший груз. Но я не стану ее требовать, не стану и поднимать корабль, если ты отдашь мне девчонку Зури. Харген знает, что дочь жива, и требует ее назад.

— Такая постановка условий ошеломляет. Отчего ты не начала с «я не стану убивать детей, если…» и дальше по тексту?

— Я же не такая дура, Норти! Они были нужны мне для того, чтобы ты выслушал меня, а не разорвал с порога. Теперь, если в дело пойдут глоустер или шпилька, ты прикончишь меня следом. Но это уже не важно. Моя карьера вот-вот лопнет. А за нее я готова биться даже с личинками!

— А минори готовы жертвовать чем угодно, чтобы ослабить Брану. Харген представляет угрозу для всех, кто имеет с ним дело.

— Глупые, тупые, своенравные минори. Пока Харген силен, он дает нам рабов! Зачем вы жалите руку кормящего?

— Пока Харген силен, он превращает в рабов и нас.

— Говорите за себя, бледноглазые! Правительство эзеров должно подчиняться вашему ордену, потому лишь, что когда-то давным-давно вы узурпировали теневую власть и объявили себя избранными? Неформальные патриции!

Юфи забеспокоилась. Дети и сами давно поняли, что в опасности. От глупостей их удерживало только внешнее спокойствие отца. Что бы ни случилось, что бы он ни говорил, они помнили его первое правило: силен тот, кого не волнует. И им было достаточно того, что отец силен.

— Нет, Хокс. Минори гордятся не тем, что захватили власть когда-то. А тем, что так долго ее удерживают, — он дал ей время усвоить эту мысль и безразлично моргнул. — Извини, Самины Зури со мной нет. А насчет ордера — я подпишу, если хочешь. Пусть достают корабль.

— Ну, да. Да. Он окажется пустым, и все тотчас поверят в благородного минори. Настолько сентиментального, что отпустил первосортных рабов, рискуя жизнью, репутацией, положением Браны! Кайнорт, ты все продумал, мерзавец! Ты не себя подставишь. Если корабль поднимут, ты подставишь Харгена перед Домом Эзеров, ты хоть понимаешь⁈ Насекомые давно ищут повод отказать ему в поддержке, а чем, ты думаешь, ответит Зури?

— И тебе нужна девчонка, чтобы выслужиться перед Зури. Остаться при нем и на высоком посту, чем бы ни обернулись отношения Урьюи и Браны.

— Именно. И я уже знаю, что Самина здесь.

— Немного мимо. Она с Эйденом, а он разорвет тебя пополам за свою белую мышь.

— Меня разорвет, это правда. Ее заберешь ты — и отдашь мне.

— Нет.

— Ты сделаешь это ради детей, — шершень коснулась шпилькой брюшка цикады. — Я ведь убью, я способна.

— У тебя чрезвычайно мало способностей, но в эту я верю. Вот только… Один из них трижды умер в ущелье, только потому что отец не меняет тысячу на одного. Теперь их надо сжечь, чтобы не воскресли. Но ты не успеешь.

— Тогда… — Альда напряглась, стреляя глазами в дверной проем. В нем появился Шима.

— Кай! — радостно воскликнул профессор. — У тебя встреча? А я на секундочку — опять забыл биоскоп! Эти кибер-неполадки… Позволите, мадам?

Хокс напряглась, но и не подумала спрятать оружие.

— Забирайте, только быстро.

Кафт просочился между креслом, где вмерз Бритц, и стеной. Он продолжал бормотать что-то, лазая по настенным ящичкам. Альда же не спускала глаз с эзера, точно зная, кто в целом корабле представляет для нее смертельную опасность. До тех пор, пока Бритц не произнес:

— Ничего, Шима. И для недостатка есть подходящий момент, — и Кафт от души запустил биоскопом в затылок Альды.

Женщина вскрикнула и схватилась за голову, а дети вспорхнули с софы и прошмыгнули за Шимой в коридор. Но Хокс этого не увидела. Хитиновый вихрь из когтей, жестких крыльев и хвоста смел ее с дивана, прижал к иллюминатору. Удар о створку, удар о стекло. Броня защищала от пуль, но делала только звонче удары головой о переборку. Нужен был не хром, а хитин! Едва она успела превратиться, уже не чувствуя тела, как третьим ударом стрекоза разбила окно. Затылком шершня, конечно. Насекомые вывалились наружу. Веретено из лап, жвал и крыльев жужжало, бесновалось. Глоустер и шпилька остались в каюте. Альда юлила и вертелась в стрекозиной охапке, стараясь уколоть Бритца, но жало не достигало цели. Чувствуя приближение конца, она прохрипела:

— Эмбер Лау!..

Кайнорта передернуло, он выпустил шершня. Хокс воспользовалась этим, чтобы откатиться назад и, продолжая отползать вверх по холму, спешно возвращала себе человеческий облик. Более удобный для торговли.

— Последняя из тварей Лау, слышишь, Норти⁈ Я знаю, где ее искать!

— Врешь! — стрекоза повалила Альду наземь и готовилась перекусить горло. Но стал бы Кай отвечать, если бы не надеялся хоть чуть-чуть? Шершень гляделась в радужные фасеты Бритца:

— Это правда. Все ее документы, все адреса и связи у меня. Здесь, с собой. Выслушай! После зарежешь.