Железный Аспид. Мир

Глава 32 Эйден забирает жизни, а Самина забирает все

— Господин Эммерхейс!

Тревожный оклик генерала разнесся по аллее. Кревес торопился, почти бежал, расталкивая случайных гостей:

— Империя здесь! Адмирал Проци достиг критической точки в наступлении! Харген готовит новый удар.

Самина замерла в напряжении, а синтетик коснулся алмаза:

— Ри, запись из боевого сектора. Кревес, добавляйте свою, — он уловил движение. — Самина, ты куда?

— Мне надо…

— Не уходи с террасы. Дождь собирается!

— Я знаю, — зеленея, девушка убежала прочь. Андроид смотрел ей вслед секунду. Надо было раньше объяснить ей план с наводчиком, но он посчитал, зачем ей лишняя тревога, раз она вот-вот улетит? Что ж, теперь поздно.

Эйден и Кревес объединили карты в одну, где возникла их часть галактики. В самом углу вращался бинар-наводчик. Рядом — первый магнетар цепи, нейтронный дьявол. В центре карты высветились две звезды в системе, к которой принадлежала Алливея, и плотным кольцом вокруг — черные крейсеры Вуриса Проци.

— В нашей системе еще пять обитаемых планет и больше сотни жилых спутников, — бормотал Кревес. — Мы эвакуировали мирных, но… Если Вы ошиблись в расчетах, барьер Харгена не остановится у Алливеи и сделает их бездомными.

— Генерал, я не ошибаюсь в расчетах, если это не расчет прыжка для варп-привода. Но даже по самым грубым вычислениям наводчик больше не выдержит понижения температуры моря и лопнет.

На карту вплыла серебристая туча. Кревес заволновался сильнее:

— Началось! Барьер!

А над садом поплыли тучи стеклянные. Эйден повертел головой: Самины нигде не было. Черт. Из-за нее он пропустит самое интересное.

— Я здесь больше не нужен, генерал. Прощайте.

— Но как же… А если не выйдет!

— Нет ничего проще воды, Кревес. И ничего сильнее законов физики.

О дорожку звякнули первые стеклышки, и Ри охватила андроида броней.

— Нет, — возразил он уже на бегу. — Машину. И найди эту ненормальную.

Деревья в саду разворачивали кроны листьями вверх, чтобы защитить кору от стекла. Они совсем не давали укрытия худой фигурке у корней. Самину сотрясали рыдания, она отбросила туфли и даже вуаль, не замечая, как осколки дождя ранят ей плечи и спину. Платье и звезды на подоле остались нетронуты.

«Это же цифра».

Вот стекло резануло колено, висок, но уже подоспел триниджет. Ри подхватила и вынесла девушку из-под крон. Ливень тарабанил снаружи. Эйден собирался громко ругаться, но взглянув на Самину, передумал.

— Ри, бактерицид.

Из бардачка выпорхнула мушка и закружила над царапинами. Это и был имперский антисептик.

— Еще удар, ты слышал⁈ — девушка смахнула мушку обратно в бардачок.

— Я слышал, а вот ты не дослушала!

«Впереди граница якорей, полет нестабилен», — пискнула система.

— Чего я не слышала, Эйден? Опять все то же, как на заевшей пластинке: смерть, смерть, смерть!

— Тихо. Вытри кровь, — он почти шептал, надеясь успокоить и себя вместе с нею. — Никто больше не умрет. Не в следующие лет десять уж точно.

— Что? Что это значит?

— Смотри.

Ри вывела на лобовой экран сектор бинара. Одна из двух планет разметалась бесформенным прахом, разбрасывая камни и лед в агонии. Второй тоже досталось от погибшей сестры. Ее сорвало с привычной орбиты и уносило в сторону магнетара.

— Это наводчик⁈ Но как!

Андроид переключил карту в режим хроник и приблизил бинар. Он снова был цел и невредим.

— Это наводчик три дня назад. Внутри меньшей планеты — подземный океан. Температура воды в нем до выстрела, который поразил мои границы, была на пределе замерзания. На вашем нуле. Это ее обычное, мирное состояние. При каждом выстреле наводчик тратит колоссальную энергию, и вода охлаждается еще сильнее. А после ей нужно время, чтобы нагреться, — он перелистнул хронику на сутки вперед. — Вот: ее температура сразу после выстрела. Этот ноль уже имперский, а это вдвое ниже! Харген поспешил с тем ударом, и океан не просто остыл — он начал кристаллизоваться. Нашей задачей было не дать температуре бинара подняться, и мы заставили Харгена выстрелить дважды подряд. Замечательное свойство льда — быть много шире жидкой воды — разорвало планету изнутри.

— Обалдеть. Эйден, обалдеть!

— Алливею и Харон постигла та же участь. Бране повезло: внутри у нее было не так много воды.

«Граница якорей, дестабилизация полета!» — верещала система.

— Разворачивай в порт, Ри. Самина улетает.

— Нет, Ри, постой!

— Что значит, нет? Ри, ты куда? Ты какого блазара ее слушаешь? У нее грузовой на Халут!

На полном ходу Самина хлопнула по консоли. Приоткрылось окно, в которое полетел конверт с документами, что дал ей андроид.

— Нет значит нет. Да, я назвала твой план дерьмом! Но я не отказывалась в нем участвовать.

— Ри, в порт!

«Отказ автопилота», — машину затрясло, но Эйден так и не взялся за руль. Какое там!

— Самина, твоя жертва мне больше не нужна. Я уже не волочу за собой империю, наши пути с нею разошлись!

— Это все чушь! Ты же ни на минуту не забываешь, кто ты есть. Корона — твое прошлое и будущее, вся империя в твоем геноме!

— Пусть так! Но даже короли не получают всего, чего хотят. Разрушение бинара и реле — уже победа.

— Нет, для тебя, Эйден, умереть за эти мелочи — поражение!

— Хватит! Будешь философствовать на Халуте.

— Дать мне свободу — твой самый сильный ход. Я получила ее столько, что хочу потратить излишки на тебя. Я хочу, чтобы ты шел до конца!

«Отстегнитесь. Экстренное приводнение!»

— Ты в самом деле еще хуже Джура!

— Три планеты, помнишь? Если я не полечу, значит, не стою этих жизней!

— Мне больше нечем… вот же дьявол.

«Система вас предупрежда…»

Триниджет не дотянул до берега и рухнул в воду. Машина еще плыла секунду-две, но на блестящей гальке лагуны рассыпалась, залила салон кудрявой пеной и пропала. Эйден подхватил фурию в остатках черных лохмотьев. Стеклянный дождь закончился, и робот вытащил Самину на песчаный берег. Рядом плескалась вода по щиколотку — теплая, чистая, как слеза. Девушка села у ее кромки, откашлялась и опустила ноги в лагуну. Сзади тянулась пустынная коса, впереди катались волны.

— Ты что-то там начал о своей платежеспособности.

В порт они гарантированно опоздали. Эйден, такой же сырой и в мелком песке, опустился коленями на гальку и остался так, в лагуне. Он наклонился к Самине и положил руки ей на щиколотки.

— Я дорого заплатил. И для меня ты стоила каждой потраченной жизни. Но теперь я банкрот. Там, на Бране, — если повезет! — все, что я смогу отдать за один твой шанс исчезнуть, — жизнь последнюю, мою. Все, что от меня осталось… и посмотри, посмотри, как это мало.

— Я заберу все, — она махнула, и с белых пальцев брызнуло. — Полетели.

И они полетели. На песок лагуны, на границу камней и морской пены. Волны ласкали их, набегали бархатом издалека. Влажное дыхание двоих сбивалось с морского ритма. Андроид целовал прямо сквозь черную цифру.

— Эйден, платье…

— М? — синтетик отнял губы от шрама на ее ключице и одним движением сбросил лиф в море. — Я все равно его не вижу.

— Не… как ты сказал?

— Не вижу цифровую ткань. Для меня ты весь день сверкала, вот и все.

Обманул даже Ри. Так Эйден получил и роскошь, и концепт: без «или».

— Оно… красивое.

— Я так и знал, — язык аспида спускался по ее груди к животу.

Плиссированный шлейф унес барашек волны, звезды растерялись в пене. Самина разозлилась на имперскую форму. Пока на мужчине столько одежды, они не на равных! Она сорвала застежки под алмазом, но добраться до кожи и металла не дали переплетения ремней портупеи. И горячий язык на ее шее. И зубы на мочке уха. И металл сильных, длинных пальцев между ее бедер. И внутри… Она запрокинула лицо к солнцу и потерялась.

— Да как же тебя вскрыть, машина!

Эйден сам отстегнул ремешки, влажно кусая ей губы, соленые, с морской горчинкой. Следом щелкнула пряжка. Армалюкс упал на гальку. Андроид дернул Самину ближе, отправляя в свой лучший полет. Или кульминацию всех падений за пятьсот лет? Ее тонкие пальчики добрались наконец до его спины и ласкали каскады мускулов, но после задержались на острых ребрах слева. Девушка не замечала, как хваталась за стальные прутья, царапала хром и титан. Как целовала уже не теплую кожу, а серый металл на его шее, на его щеке. Уже все равно. Эйден проник так глубоко, что рисковал остаться в ней навсегда — не одной синтетической плотью, нет, но живым воспоминанием. Химическим ожогом на душе. Если угодно объяснять чувства химией. Не тем, кто тащил ее когда-то за волосы в море, но самим морем. Его мало, он сказал? Да она захлебнулась им теперь.

Альда лежала на земле, грязная и безоружная. И все ж оказалась сильнее Бритца, как только произнесла это имя. Эмбер Лау, дрянь. Он превратился в человека.

— Значит, ты знала и тогда, пять лет назад. И припрятала до лучших времен?

— Ты должен меня понять, малыш. Ладно, мне плевать на грузовой с рабами, там уж ничего не изменишь, разве что начнется гражданская война. Черт с кораблем! Но добудь мне Самину Зури. И та, кто убила твою женщину и твоего ребенка, — у тебя на крючке! Откажешься — и я уничтожу файлы в один миг.

Бритц молчал. Его комм зажужжал, и он ответил на вызов, не спуская глаз с женщины.

— Кай, нужна помощь? Ты пытался дозвониться мне пару часов назад.

— Нет, мы уже закончили. Спасибо, Эйден.

— Мы скоро. Убери за собой.

— Понял.

Он отключился и закурил.

— До их возвращения полчаса. До границы моего терпения — минута. Если в нее не уложатся доказательства того, что информация чего-то стоит, Альда… — он поцокал языком, предупреждая.

Посол неуклюже поднялась в своей узкой юбке. Каблук был сломан. Она вытащила из волос клочок соломы и развернула нужные папки с малюсенькой керамоцисты.

— Я знала, чем тебя заинтересовать.

И знала цену достоинству лживых минори. В одну минуту они тверже скалы, а в другую — ослепленные жаждой, страстью или местью — мягче праха.

Фарфоровая капсула в холеной руке Альды выглядела соблазнительно. Нет. Нет такого слова, которое выразило бы желание схватить флешку, а в ответ бросить к ногам стервы и Самину, и себя целиком, и весь мир. Пожалуй, «неукротимое вожделение» ближе других. Хокс протягивала ему самый кончик тонкой, но крепкой нити, ведущей из лабиринта мучительных расследований долгих трех лет. Кайнорт взял керамоцисту.

— Здесь половина, — предупредила Альда. — Можешь проверить, а остальное получишь, когда девчонка будет у меня.

Бритц покрутил флешку в пальцах и вернул Хокс.

— Я думаю, мне это не нужно.

— Что ты сказал? Ты сбрендил? Три года потратил на маниакальную охоту за последней из Лау, а теперь говоришь — «мне это не нужно»⁈

— Все это время я мечтал, как выслежу ее, поймаю, вырву ей сердце. Или опалю из огнемета. Или сдеру ей кожу с лица и съем. Но потом я подумал… не хочу я больше касаться этой дряни. Ни руками, ни взглядом. Пусть умрет, когда и как ей вздумается, только ради всего святого — подальше от меня.

У бледной Хокс дрожали губы, ей вдруг стало жутко.

— Быть этого не может… Да что с тобой, Кайнорт! Я не понимаю!

— Просто я эволюционирую, — он равнодушно пожал плечами. — А ты нет.

— Ложь. Взгляни, прежде чем выбросить Эмбер из головы. Хочу посмотреть, как ты упрям в своем безразличии. Да, кстати! Забавно… Первое имя, под которым ее выследили, эта гадина украла у твоей Маррады.

Не дожидаясь ответа, Альда сама раскрыла файл. В ту секунду, как Бритц отвел взгляд к экрану, Хокс подскочила и обернулась — с жалом наготове. Потеряв долю секунды, Кайнорт не успел превратиться, а после укола уже не мог. Удар Альды отбросил его назад. Он перекатился на живот, в лужу своей крови. Вспомнилась Чесс. Нового удара не последовало, только шепот над ухом:

— Яд не даст тебе обернуться, Норти. Через полчаса он тебя убьет, и вместе с тобой умрут остатки тепла. К Марраде. К детям… Ты бросишь их здесь, паукам на потеху!

Лужа растекалась, эзер в ней хрипел и не отвечал. Провалилась и попытка встать с четверенек. Но Альда точно знала: он ее слышит. Пока еще.

— Антидот — за клятву верности Харгену Зури! Присягни или сдохни, Бритц. С меня хватит! Я сохраню влияние Браны с твоей помощью. А уж коль без нее — тогда верну в строй лучшего маршала Эзерминори! Выбирай.

Бесстыже красивая ткань имперской формы не намокла. Как только Ри выловила алмаз, Эйден завернул Самину в китель и усадил в машину.

— Кай отключил видео при ответе… — произнес он задумчиво. От синтетика еще пахло морем, солью и недавней близостью. Особенно ею.

— Мне показалось, картинки не было изначально. Ну, в настройках звонка.

— Нет… Нет, он именно отключил ее. Быстро, и все же Бритц не мог не знать, что я замечу. Глупо и оттого так не похоже на него.

Пока андроид набирал Шиму, девушка наблюдала за ним. Эйден внутренне собирался, меняясь на глазах. В нем будто укреплялись шарниры, подтягивались разболтанные винтики, сглаживались заусенцы на кромках. Императорский состав возвращался на рельсы.

— Я увез детей в наш старый модуль, — рассказывал Кафт. — Ирмандильо с нами, потому что меня тут… зацепило немного. Я слышал, как Альда просила отдать ей Самину, мол, Харген требует ее живьем домой. Когда мы убегали, насекомые о чем-то болтали на холме.

Синтетик отключился и долго смотрел на Самину. Она не выдержала первой:

— Значит, Кай врет, чтобы заманить нас в ловушку? Или чтобы предупредить?

— Не важно. Или предложение Хокс оказалось заманчивее, чем он рассчитывал, или он действительно подал мне знак… Но в любом случае тебя надо спрятать.

— Может, просто оставим их с Альдой там и улетим с планеты?

— Он нужен мне для встречи с Джуром. Капсула, чтобы адаптировать Брану на старом месте, помнишь?

— Шиманай может полететь вместо Бритца.

— Нет, профессор нужен мне на Бране. Роли уже распределены.

— А если Кайнорт переметнулся?

— Неужели я не уведу его у глупой женщины? — робот приподнял бровь, и Самина поверила, что он способен увести звезду с горизонта событий. — Переметнется обратно.