Эльфофобия

Глава 7

Снегопад шёл всю ночь. К утру небо прояснилось, подморозило и поднебесный мир засверкал хрусталём в лучах восходящего солнца. Кассандра настойчиво зазывала нас на прогулку в парк, сама собираясь идти туда в компании Эдриана. За один вечер ветреная подруга изменила свои предпочтения, заявив, что Дэниэль — недостижимая мечта, идеал, а Эд настолько доступный и милый, что даже позволил по-свойски сократить своё имя.

Ния отказалась от прогулки, ей и ночной хватило, и я позвала с собой Гордэна. Снаружи было непривычно светло и морозно. Парк превратился в сказочный лес. Отяжелевшие ветви деревьев изогнулись дугами, образовав над дорожками арочные кружевные навесы. Снега на неразметённых дорожках было по щиколотку, но пушистый и невесомый он совершенно не мешал при ходьбе. Правда, солнце уже делало своё скользкое дело — плавило верхний слой, заставляя снежинки слипаться в пока ещё неощутимую тончайшую ледяную корочку.

Друг грустил, глядя в спины впереди идущим. Я успела сто раз пожалеть, что мы пошли следом за Касси и Эдрианом. Впрочем, свернуть никогда не поздно. Я незаметно подтолкнула парня к тропинке, ведущей к заброшенному фонтану, а, чтобы взбодрить и отвлечь, запустила в приятеля снежком, однако тот рассыпался прежде, чем достиг цели. Эх, им с Нией пора организовывать клуб разбитых сердец. С появлением дивных от желающих вступить отбоя не будет. И возможно на фоне чужих любовных разочарований свои собственные перестанут казаться такими уж горькими и болезненными.

— Решил, где будешь проходить практику?

Вопрос оказался действеннее снежка, и обсуждение ближайшего будущего согнало с лица парня выражение вселенской печали. Нет, не решил, но надеется, что отец устроит дальнейшую судьбу единственного горячо любимого сына. Кто бы сомневался. Моя практика, скорее всего ограничится всё тем же Зиргом.

Болтая, мы бродили вокруг фонтана. Потом, чтобы не замёрзнуть, начали бегать. Мои расхлябанные после купания в озере ботинки пропускали и снег, и холод. Придётся, скрепя сердце, потратить часть сбережений на новую пару.

Обратно возвращались кружной дорогой, намереваясь выйти из парка напрямую ко входу в свой корпус. За время прогулки небо успело затянуть облачной хмарью, в воздухе закружились редкие крупные снежинки.

Совершенно неожиданно из кустов на дорожку выскочила Виола — ближайшая подруга Онорины. Девушка кокетливо подбоченилась и заявила, что у неё срочный разговор к Гордэну. Друг удивлённо захлопал глазами, понятия не имея, чего от него хочет очаровательная блондинка в пушистой лисьей шубке, однако безропотно, будто заколдованный, отправился следом, то есть в кусты. Улыбнувшись столь явному воздействию женской красоты на мужской пол, я не стала дожидаться пленённого ею приятеля и в одиночестве продолжила путь.

Внезапно крепко скатанный увесистый снежок больно ударил в спину.

— Прив-е-е-т, — издевательски протянула герцогиня Лорак. Её приспешницы глупо захихикали. Сомневаюсь, что им было весело, просто пытались всячески угодить рыжей предводительнице.

Я молча сделала ещё несколько шагов вперёд. До выхода из парка было далеко, со всех сторон меня окружали густо запорошённые снегом кусты и воинственно настроенные девицы.

Второй удар пришёлся по голове, сбив в сугроб шапку.

— Ой! — удивилась собственной меткости нападавшая.

— Отлично, — похвалила подружку Онорина. — Надеюсь после подобной встряски её мозги встанут на место.

— Что тебе надо? — спокойно спросила я, поворачиваясь к зачинщице и невольно восхищаясь её внешним видом. Модная короткая шубка из белого соболя в талии была туго перехвачена широким кожаным поясом под цвет тёмно-синей шерстяной юбке, расшитой серебристыми узорами. Из-под подола, длиной до щиколотки, выглядывали остроносые замшевые сапожки на удобном каблучке. На голове — аккуратная меховая шапочка. Рыжие кудри живописно рассыпались по плечам и спине. Зелёные глаза блестят как два изумруда, на щеках — яркий румянец. Ноздри тонкого чуть покрасневшего носа раздуваются от гнева, шелковистые стрелки бровей угрожающе сошлись к переносице. Как она может мне в чём-то завидовать и принимать за соперницу? Не понимаю.

— Держись подальше от Лишера, приблудная, — прошипела сквозь зубы герцогиня. — Разве не видишь, что его интерес к тебе совершенно случайный? Мужчин иногда тянет попробовать таких, как ты, годящихся на один раз.

— Одноразовая! — хохотнули за моей спиной.

— Но я не желаю, чтобы его репутация страдала от связи с тобой! Не позволю, чтобы он об тебя пачкался!

— А давайте мы её почистим снежком как коврик, об который вытирают ноги, — вкрадчиво предложила черноволосая девица с пустым выражением бледно-голубых глаз. Я невольно вздрогнула. Подобные люди всегда в первых зрительских рядах на публичных казнях.

— Хорошая идея, — кивнула Онорина, делая приспешницам отмашку.

К полудню успело потеплеть настолько, что снег охотно скатывался в тяжёлые тугие комья, градом полетевшие в меня со всех сторон. Пытаясь хоть как-то защититься от болезненных ударов, я села на корточки и закрыла голову руками. Нападающие безжалостно били в упор…

— Прекратите немедленно! — раздался рядом голос Лишера.

От изумления забывшись, вскинула голову и тут же получила крепким снежком в лицо.

— Не вмешивайся. Иди куда шёл, — грубо ответила маркизу Онорина, и схлынувшая лишь на мгновение лавина снежных комьев по новой атаковала жертву. Лучше бы он действительно не вмешивался.

— Идиотки!!! — рявкнул Курт, рванул вперёд и спрятал меня в своих объятиях.

Его поступок стал большой неожиданностью для нападающих, не сумевших вовремя остановиться. Предназначавшиеся «приблудной» снаряды щедро осыпали спину и плечи маркиза. Тот лишь ругался, надёжно защищая меня от ударов.

— Курт⁈ Ты что творишь⁈ — взвизгнула моя ненавистница. — Нашёл за кого вступаться!

Лишер молча поднялся с колен и помог мне встать на ноги. Я попыталась отряхнуться, однако без особого успеха, настолько густо снег облепил одежду и волосы.

Подруги герцогини с появлением маркиза растеряли боевой запал, приуныли и одна за другой начали сбегать с места преступления.

— Хочешь, сделаем с ней то же самое? — внезапно предложил маркиз, зачерпывая пригоршню снега и быстро формируя из него тугой шар.

— Нет, — улыбнулась я, представив, как мы вдвоём гоняем визжащую от ужаса Онорину по парку. — Не хочу об неё пачкаться.

— Разумно.

Рыжая, слушая наш разговор, беззвучно хватала ртом воздух от бешенства и злости.

— Вы пожалеете об этом! Оба! — наконец выдавила она из себя.

— Хватит, — небрежно отмахнулся Курт и начал меня отряхивать.

Герцогиня, заметив, что подельницы оставили её в гордом одиночестве, пробормотала сквозь зубы ругательство в их адрес и быстрым шагом отправилась догонять.

— Спасибо, — вздохнула я, окончательно расслабляясь только после её ухода. Тело знобило. Набившийся за шиворот снег подтаял, и мокрая нижняя рубашка неприятно липла к телу.

— Почему они на тебя напали? — хмуро спросил Лишер.

— Ну… — я оглянулась в поисках шапки. — Обычная ревность. Онорина считает, что, будучи её поклонником, ты проявляешь ко мне чересчур много внимания.

— Я? Поклонник? — изумился маркиз.

— Угу, — шапка нашлась, но в таком состоянии, что даже в карман сунуть страшно.

— Когда это было, — пренебрежительно фыркнули над ухом.

— В прошлом году, — я всё-таки попыталась привести в порядок головной убор. Бесполезно. — Ты делал герцогине щедрые подарки. Одна Росинка чего стоит.

— Да. Прекрасная кобыла, — согласился Курт. Мы двинулись в сторону школы. Шапку я продолжала держать в руке. — Ровная рысь, мягкий галоп, покладистый нрав. Думаю, за лето ты успела оценить её по достоинству.

— О-о-о, ты и об этом знаешь, — смутилась я.

— Приезжал, чтобы забрать лошадь, и не обнаружил на месте. Конюх рассказал про адептку, живущую в Школе. Пришлось сурово ему пригрозить, чтобы назвал твоё имя, а то он упорно отнекивался провалами в памяти. Потом я увидел вас издалека, вы хорошо смотрелись вместе, поэтому оставил всё как есть.

— Спасибо, — даже не верилось, что моё нахальное самоуправство не будет иметь неприятных последствий. — А тогда у озера ты, правда, меня не узнал или притворялся?

— Не узнал. Плохо вижу в сумерках. Смутно, одни силуэты. Хочешь, подарю тебе Росинку? — парень обернулся, поскольку я то и дело отставала. Светлые глаза хитро сощурились.

— Нет, — покачала я головой. — Слишком дорого содержать породистую лошадь, да и лошадь вообще. Меня устроит, если ты разрешишь иногда кататься на ней.

— Надо же, — хмыкнул Лишер. — Спустя полгода ты начала интересоваться моим мнением по этому поводу?

— Пять месяцев, — поправила я, про себя отмечая, что Курт совсем не такой, каким мне казался раньше.

Сын главы тайной канцелярии Его величества одарённым не был, иначе учился бы не здесь, а в столичной Академии боевых искусств. Ментальный дар убеждения до положенного возраста так и не проявился. Позднее выяснилось, что он перешёл по наследству к младшей сестре и был, по мнению отца, ей совершенно не нужен, разве что из будущего мужа верёвки вить.

Одарённость — капризная штука, до сих пор до конца не изученная. Ментальные дары, доступные человеческому роду, на первый взгляд ничем не отличались от простого таланта. Моя способность к языкам поначалу казалась просто способностью, пока не выяснилось, что я могу понимать любых чужеземцев, неважно люди это или представители других разумных рас. А вот чтобы начать отвечать правильно, необходимо было немного подучиться. Другое дело — чтение мыслей, эмоций, внушение, предвидение, создание иллюзий. Такие дары с талантом не спутаешь, однако они были или скорее стали огромной редкостью. Поэтому и нет в Истиморе отдельных факультетов ясновидения или телепатии. Одарённые адепты наравне с простыми получали с десяти лет общее, а с пятнадцати специализированное образование, параллельно оттачивая свои сверхспособности.

Пожалуй, самым отличительным и практическим направлением образования в Школе было целительство, особенно на фоне будущих искусствоведов, дипломатов, историков и переводчиков. Но тут дело с даром обстояло ещё более неоднозначно. Зачастую, особый талант чудо-лекарей ограничивался тем, что они могли «видеть» внутренние повреждения пациента, не прибегая к вскрытию, и гораздо точнее, чем их неодарённые собратья, ставили диагнозы. А вот сам процесс лечения, что у тех, что у других ничем не отличался. Иногда я думала, что идеальная память куда полезнее дара видения чужого тела насквозь. Ния как раз тем и славилась, что с лёгкостью запоминала сложные названия целебных травок и рецепты приготовления из них эликсиров и снадобий. Сведения о лекарствах, болезнях, симптомах и способах лечения хранились в памяти девушки в идеальном порядке и по мере надобности легко оттуда извлекались. Что и говорить, нам с Касси повезло с подругой.

— Синяк будет, — Лишер поднял руку и осторожно дотронулся прохладными пальцами до моей горящей после удара снежком щеки.

Я сделала шаг назад, обрывая прикосновение, пока нас никто не увидел. Подобное внимание маркиза мне ни к чему. Сейчас снова о Джане вспомнит…

— Подождите! — в конце аллеи показался взъерошенный и подозрительно румяный Гордэн. — Эли, что случилось?

Мои волосы по-прежнему покрывал снег. Часть его успела растаять и спутанные мокрые пряди облепили лицо.

— Ты где был? — вместо ответа холодно поинтересовался Курт, вдруг становясь похожим на себя прежнего и куда более привычного.

— А что? — растерялся рыжий парень.

— Почему оставил её одну? — продолжал обвинительно допрашивать Лишер.

— Так это… — друг оглянулся на кусты. Не знай я, зачем и с кем парень туда удалился, решила бы, что у него живот прихватило.

— Ясно, — видимо подумал о том же Курт. — Проводи её и больше не оставляй одну.

С облегчением глядя в спину быстро удаляющегося маркиза, я стряхнула с волос остатки подтаявшего снега и попросила:

— Дай шапку.

— Что здесь произошло? — Гор продолжал таращиться по сторонам на множество следов ног, истоптавших сугробы до чёрных проталин.

— Расскажу по дороге, — поморщилась в ответ, прикладывая в горящей щеке тонкий кусочек наста.

Подруги предложили пожаловаться о нападении ректору, однако я рассудила, что дешевле и безопаснее не связываться со зловредной герцогиней, а жить дальше тихо, не привлекая к себе её внимания. Осталось-то всего ничего. Скоро практика, в течении которой мы со злыдней пересекаться не будем. Встретимся только на защите диплома, чтобы расстаться уже навсегда.

Куда сильнее волновало изменившееся поведение Лишера и моё собственное отношение к маркизу. Раньше он меня не замечал, а я старалась лишний раз не попадаться ему на глаза. Даже интерес к Джане не объяснял столь внезапной оттепели. Хотя, пора признать, это лето многое во мне изменило. Я совершенно по-другому взглянула на себя и свои планы на будущее, которые прежде казались единственно правильными и возможными. Мне больше не хотелось прятаться от всего мира в поместье Маршильез и превращаться в угрюмую отшельницу. Возможно меня отогрела дружба с Бартом и Мартой, которые из работодателей очень быстро превратились в близких людей, почти приёмных родителей.

В «Подкове» я ночевала чаще, чем в школе. В дни, свободные от выступлений, помогала Марте на кухне, а Барту — за стойкой: в основном развлекала непринуждённой болтовнёй посетителей да следила, чтобы те не сбежали, не расплатившись. Чужеземцам было приятно, когда с ними заговаривали на их родном языке. Конечно, сделать заказ — дело нехитрое, смышлёные подавальщицы и без слов, на пальцах понимали, что от них требуется, но обсудить последние новости, пошутить или пожаловаться на жизнь, когда тебя понимают, дорогого стоит. Мне нравилось то влияние, которое я оказывала на людей, танцуя на сцене как Джана, и общаясь в зале как Элиана. Это заставило меня задуматься о своём предназначении. Возможно оно было совсем не таким, каким я представляла его себе до сих пор.

— Получится замаскировать? — пред ужином спросила я у Касси, указав на украшающий лицо синяк.

— Давай попробуем припудрить, — с готовностью кивнула подруга, присаживаясь ко мне на кровать в обнимку с обтянутой узорчатым шёлком шкатулкой, в которой хранились бесчисленные флаконы и баночки. — Ния, хочешь, я и тебе помогу прихорошиться? Пускай Сэдрик увидит и локти искусает, какую красавицу потерял.

— Да ну его! — отмахнулась целительница, предпочитая вместо зеркала глядеть в книгу.

— Ой! Совсем забыла! — возликовала Кассандра, да так громко, что оглушила меня на одно ухо. — Эдриан сказал, что Эбикон приглашает к себе на преддипломную практику всех желающих!

— А вот это уже интересно, — Ния отложила в сторону учебник и взяла с полки щётку для волос. — Эли, как насчёт практики у эльфов?

— Надо подумать, — я постаралась, чтобы мой голос звучал непринуждённо.

— Будет здорово, если мы поедем туда вместе! — мечтательно закатила глаза Касси. — Я — в качестве невесты, вы — писать диплом.

— А тебе его писать не надо? — хмыкнула целительница, подходя и с интересом заглядывая в шкатулку. — Кстати, чья ты невеста?

— Попробуй догадаться сама.

— Ну, судя по всему, мода на изумруды и брюнетов прошла, теперь в фаворе блондины с глазами цвета сапфиров.

— Просто… Эдриан… с ним проще, — смутилась уличённая в ветрености девушка и тут же на нас шикнула: — Давайте уже пошевеливайтесь, а то ужин пропустим.

Перед выходом я глянула в зеркало: из-за обилия пудры лицо казалось болезненно-бледным. Что ж, если кто-то в темноте коридора спутает меня с приведением, я не виновата в чужих суевериях и предрассудках.