Эльфофобия

Глава 16

Комната, которую снял в гостинице Рэм, была маленькой и скромно обставленной. Когда-то давно ещё до войны брат любил роскошь во всём: в обстановке, в одежде, в ювелирных украшениях. Благо, принадлежность к древнему богатому эльфийскому роду позволяла ни в чём себе не отказывать. После тюрьмы многое изменилось. Теперь Рэм предпочитал жить скромно и просто, словно до сих пор отбывал наказание, но уже не в одиночной камере, а в маленьком домике на окраине Светлого града. Приехав в Зирг, он не изменил новым привычкам. Узкая кровать под балдахином, защищавшим от сквозняков и холода, квадратный стол, стул с низкой спинкой и платяной шкаф.

— Почему ты не рассказал Лориену о дочери? — спросил Дэниэль. Он сидел на стуле рядом с кроватью, где разместился Рэм. — Получается, ты бросил маленького ребёнка на произвол судьбы в пустом доме?

— Что ты знаешь, чтобы судить меня? — возразил старший дивный.

— Так расскажи.

— Ты был тогда мелким. Да и мне исполнилось всего пятнадцать. Лориен сам брал меня с собой на свидания с Майей. Я сторожил, чтобы никто не нарушил уединение влюблённых: ни люди, ни дивные. Она была такой хорошенькой, живой, не такой как эльфийки, другой. Меня неудержимо влекло к ней, лишая покоя и сна. Лориен ничего не замечал, а Майя догадывалась, однако не спешила прояснять наши отношения. Однажды я пришёл к ней один. Она снисходительно улыбалась, слушая мои признания, и качала головой. Попросила больше не приходить. Я притворился, что справился с чувствами, чтобы видеть любимую хотя бы издали, пускай даже с другим. Но однажды сорвался. Мы с Лориеном крупно повздорили в тот день. Это было накануне, как родители Майи выяснили, с кем проводит время их дочь. Поэтому я не знал, что перед расставанием они успели зачать ребёнка. До сих пор их отношения не переступали грани дозволенного. Напряжение между нашими государствами нарастало. Родители Лориена были категорически против союза сына с человеческой женщиной. Майю спешно увезли в столицу и выдали замуж. Между Иллией и Эбиконом тогда уже шла холодная война, а через несколько лет начались первые боевые действия. Но ни смерть, ни кровь, которую я видел каждый день, цепенея от ужаса и сходя с ума, не способны были заставить забыть чужую возлюбленную. Я продолжал думать о Майе. Нам давали янрис, чтобы было легче убивать. Это средство сильно дурманило головы и притупляло чувства, но не ослабило влечения к ней. А потом я узнал о смерти Лориена и не выдержал. Грустный, но всё-таки повод увидеться. Больше никто не стоял между нами. Найти Майю оказалось слишком просто. Несмотря на то, что поместье Маршильез находилось в эпицентре военных действий, она жила там. Один взгляд на любимую, и я обезумел. Не остановила даже маленькая испуганная девочка — её дочь. А дальше…

Рэммион вскочил на ноги и нервно прошёлся по маленькой комнате от окна к двери и обратно. Его лицо исказила сильная мука.

— Это многое объясняет, но не оправдывает, — заметил Дэниэль, внимательно следя за братом.

— Согласен, — криво усмехнулся тот, останавливаясь. — Моя животная страсть и ревность оказались сильнее любви.

— Почему на допросе ты промолчал про дочь?

— Я потерял сознание, — Рэммион дотронулся до горбинки на носу, оставшейся после перелома. — Очнулся уже в каменном мешке. Не знал, что в наших тюрьмах есть подобные помещения. Лориен сам не захотел слушать. К тому же, до этого момента я считал его погибшим. Осознание того, что обманул Майю, само по себе стало для меня страшным потрясением.

— Ладно. Пусть так, — кивнул Дэниэль. — Но чего ты хочешь от Элианы?

— Она очень похожа на мать, — задумчиво произнёс брат, подходя к окну и глядя на поднявшуюся к ночи высоко в небо луну. — Позднее я пытался её найти, но потерял след и подумал, что девочка погибла. А вышло как с Лориеном…

— Ты испугал её.

— Она меня чуть не задушила, — напомнил Рэммион и провёл пальцами по шее. — Думаешь, сделала это из-за страха? Она ненавидит меня, но отнюдь не боится.

— В её глазах ты это заслужил.

— Возможно, — небрежно пожал плечами старший брат. — А ты? Судя по всему, вы близки. Девчонка тебе нравится? Ты же понимаешь, что Лориен никогда не согласится, чтобы вы стали парой.

Младший молчал, то ли подтверждая высказанное братом предположение, то ли не желая развивать тему.

— Зная Лориена, могу предугадать его дальнейшие действия. Объявив Элиану своей наследницей, он выдаст её замуж за Айвера.

— Почему ты так в этом уверен? — Дэниэль тоже подошёл к окну и прислонился плечом к стене рядом с ним.

— Потому что, обретя дочь после стольких лет неизвестности, не захочет с ней расставаться, отдавать в другой дом. Брак между Айвером и Элианой удобен во всех отношениях. Девочка будет рядом, наследство тоже. Да и родители Торриэль, которые с большим трудом терпят холодность зятя к жене, узнав о законной наследнице, начнут переживать о будущем единственного внука. Таким образом, несколько стрел одновременно попадут в цель.

— Не верю, что Лориэн сможет так бесцеремонно и своекорыстно распорядиться жизнями единственной дочери и пасынка.

— Ещё как сможет, — усмехнулся Рэм. — Изменился не только я…

Утром вернулись девчонки, весёлые, довольные проведённым с родителями Касси вечером. Похоже, отец подруги начал поддаваться на уговоры отпустить любимую дочь в Эбикон, а мама уже полностью была на её стороне. Глядя на щебечущих о приближающемся бале и последующем за ним путешествии девушек, я отложила разговор об Рэммионе до другого удобного случая.

До бала оставались считанные дни. Адепты сдавали последние экзамены. К тому же на седмице перед каникулами и практикой был запланирован турнир по бассету между факультетами. Участники усиленно готовились, вытаптывая копытами лошадей витиеватые узоры следов на игровом поле. Именно там после утренней тренировки я решила поймать Дэниэля, но стоило выйти на улицу, как дивный поймал меня сам.

Он стоял в стороне от крыльца, затянутый в тёмно-зелёную форму эльфийской команды по бассету. Она казалась очень тонкой, особенно зимним морозным утром. Захотелось снять с себя накидку и набросить дивному на плечи.

— Привет, — Дэниэль шагнул навстречу, поскольку от неожиданности я замерла, едва вышла на порог. — Ещё раз извини за поведение брата.

— Тебе не за что просить прощения, — возразила, ощущая, как внутри по новой закручивается смесь вчерашних тёмных чувств. — У меня есть несколько вопросов, на которые я хочу узнать ответы. Помоги мне их найти.

Дэниэль с лёгким удивлением взял протянутый ему маленький бумажный конверт и спрятал у себя на груди. Только сейчас я заметила его бледный и осунувшийся вид, словно дивный не спал всю ночь.

Позади резко распахнули дверь, и со словами: «Подвинься!» — толкнули в спину. Я качнулась вперёд и упала в объятия Дэниэля. Тот с готовностью подхватил. Наши лица оказались очень близко друг другу, дыхания на миг переплелись. Я вспыхнула и поспешно отстранилась. На нас округлившимися от изумления глазами смотрела Милена. Ох, чую я сплетен теперь не оберёшься. Впрочем, плевать. Это такая ерунда на фоне моих нынешних проблем.

— Я постараюсь помочь, Элиана, — заверил меня дивный, перевёл взгляд на подсматривающую за нами девицу и с обаятельной улыбкой поблагодарил:

— Спасибо, Милена.

— За что? — опешила та на пару со мной.

— За приятное мгновение.

Оставив нас изумлённо хлопать глазами, Дэниэль развернулся и плавной скользящей походкой, как умеют только эльфы, двинулся прочь.

За весь день я так и не рассказала подругам о приезде Рэммиона (его имя никак не желало слетать с языка), а с наступлением сумерек отправилась на верховую прогулку: взбодрить себя и размять Росинку.

Поздними вечерами, когда не было слишком холодно, я частенько выгуливала кобылу по дороге между школой и городом. С неё мы сворачивали в лес и носились по укатанным санями широким тропам, по которым горожане ездили за дровами и хворостом. Освещением нам служили сугробы, толстой периной укрывавшие поля и лес. Казалось, снег сначала напитывался светом луны и звёзд, а потом отдавал его окружающему пространству, прогоняя прочь ночную тьму.

Пугливая Росинка быстро привыкла к вечерним вылазкам, перестала спотыкаться и оседать на задние ноги от каждого шороха. Если мы замечали на дороге припозднившийся экипаж или всадника, спешили нырнуть в лес, чтобы нас не узнали, из-за чего среди адептов зародилась легенда о таинственном незнакомце на белом коне. Белой Росинка стала благодаря темноте и лунному свету, да и конём, скорее всего, по той же причине. Подруги, знавшие о моих прогулках, подшучивали над другими девчонками, уверяя, что это тот самый сказочный принц, о котором мечтает каждая девушка. Осталось только изловить, желательно в полнолуние на перекрёстке двух дорог, обязательно в полночь. Ния шла дальше и советовала делать это в свадебном платье натощак, чтобы конь смог без проблем домчать влюблённую парочку до ближайшего храма или городской управы для законного заключения брака. Некоторые адептки почти поверили, вообразив, что это эльфы так своеобразно развлекаются бессонными ночами. А чем дивные не принцы?

Сегодня мы с Росинкой отправились гулять пораньше. Всё-таки будний день, завтра на занятия, надо выспаться. Заметив одинокую фигуру, неспешной рысью приближающуюся со стороны города, я привычно повернула к лесу, однако не стала торопиться, уверенная, что всадник равнодушно проедет мимо. Ошиблась, и заметила это слишком поздно. Незнакомец бешеным галопом целенаправленно летел в мою сторону. Испугавшись, дала Росинке таких шенкелей, что та сначала взвилась на дыбы, затем сделала длинный прыжок и лишь потом опрометью помчалась вперёд. Мы вихрем долетели до леса. Прежде, чем скрыться в его глубокой тени, я оглянулась. Преследователь не отставал. Его конь даже издали выглядел мощным и крупным. Расстояние между нами неумолимо сокращалось. Хотелось надеяться, что в лесу удастся незаметно свернуть с дороги-просеки на какую-нибудь неприметную тропку и спрятаться в густом подлеске. Привыкшая к ночному лесному сумраку Росинка скакала, не сбавляя темпа, в то время как незнакомец заметно приотстал. Кажется, он что-то кричал, но я ничего не разобрала, продолжая подгонять лошадь. Наконец, мы спрятались в кусты. Разгорячённая скачкой кобыла громко всхрапывала, выпуская из ноздрей густые клубы пара. Я ласково её оглаживала, трепала по шее, чесала гриву, прислушиваясь к тому, что происходит за спиной.

— Эли! Стой! Куда ты⁈ Не бойся, это я!

Курт⁈ Почему он меня преследует?

Испугавшись, что Росинка, почуяв близко жеребца маркиза, выдаст нас своим ржанием, я спешилась, сняла с шеи шерстяной узорчатый платок, подаренный мне Мартой, и обернула его вокруг лошадиной морды. Кобыла недовольно дёрнулась, но быстро смирилась, послушно опустила голову и прижалась к моей груди, настороженно прядая ушами.

Лишер продолжал стоять на месте. Я слышала, как тяжело дышит и храпит его конь, скрипит под мощными копытами наст.

— Выходи. Ты где-то здесь… Холодно.

Вот привязался! Зачем я ему?

— Эли!

Под моей ногой хрупнула лежащая на снегу сухая ветка. Перевозбуждённая Росинка шарахнулась в сторону, с громким хрустом вломившись в окружающий узкую тропинку кустарник. Я едва успела отскочить, а то кобыла оттоптала бы мне ноги.

Ну всё! Хватит! Надоело прятаться и мёрзнуть. Я развернула лошадь и пошла обратно. Вороной жеребец маркиза с интересом потянулся к кобыле, втягивая ноздрями воздух. Хозяин тут же его одёрнул, заставил стоять смирно.

— Добрый вечер, — вежливо поздоровалась, глядя на Курта снизу вверх, поскольку он продолжал сидеть в седле.

— Почему ты убежала? — вместо ответного приветствия спросил Лишер.

— Не хотела, чтобы меня узнали. Не думала, что это ты.

— Я кричал.

— Я не слышала. Зачем ты меня преследовал?

Маркиз молча спешился, подошёл, забрал из моих рук платок и обернул вокруг шеи. Я замерла, не зная, как относиться к происходящему. Над плечом пофыркивала, обдавая густым горячим дыханием, Росинка.

— Соскучился. Станцуй для меня.

Ну вот, опять!

Я сделала шаг назад и натолкнулась на лошадиную грудь. Курт двинулся следом и оказался очень близко.

Он пьян? Точно! Он выпил. Запах вина в свежем морозном воздухе различить было нетрудно.

— Здесь? — на этот раз, чтобы увеличить расстояние, шагнула в сторону, одновременно выпуская из рук поводья.

— Да.

— Не хочу.

— Хочешь. Ты любишь танцевать. И скучаешь по выступлениям на сцене, — уверенно заявил маркиз, скрестив руки на груди.

— Даже если и так? Почему ты заставляешь меня танцевать здесь? Что за прихоть?

— Шайт! — ругнулся Лишер. — Просто соскучился. В школе я не могу к тебе подойти. Ты никогда не бываешь одна, всегда с кем-то. В «Подкове» не появляешься…

— Ты не по мне соскучился, а по Джане. Но её нет. Не существует. Есть только Эли, незаконнорожденная, подкидыш. Та, к кому тебе опасно подходить даже наедине.

— Уже забыла, как однажды я защитил тебя? — Курт раздражённо ковырнул носком сапога плотный, утоптанный снег. — Защитил, несмотря на опасность, о которой ты говоришь.

— Помню, конечно, — вздохнула я, не желая дальше препираться.

— В благодарность за это можешь станцевать для меня?

— В этой одежде? Тебе вряд ли понравится, — ещё раз попыталась я вразумить безумца.

— Просто танцуй, — не отступал тот.

— Хорошо. — Я отошла на несколько шагов назад, поправила шапку, одёрнула короткий полушубок, отряхнула штаны от снега, упавшего на нас с Росинкой с веток кустарника.

Луна висела прямо над тропой, хорошо освещая импровизированную сцену. Я сделала вид, что ногами ощупываю место выступления, разравниваю бугорки и ямки. Одновременно быстро оценила сложившуюся ситуацию. Жеребцу Курта не нравилось находиться в ночном заснеженном лесу. Вороной привык к полям и дорогам, где хороший обзор и можно заранее заметить опасность. Конь тревожно прядал ушами, настороженно принюхивался и нервно вздрагивал от каждого постороннего звука.

— Значит, хочешь, чтобы я танцевала здесь? — повторила я, медленно поворачиваясь вокруг себя, незаметно снимая перчатки, сворачивая и скручивая их в тугой шар. Попытка будет только одна…

— Да.

— Ну и зря.

Резкий разворот и бросок. Получив внезапный и сильный удар по крупу, вороной взвизгнул, саданул воздух задними ногами и пустился наутёк от воображаемой опасности. Топтавшаяся рядом Росинка тоже подпрыгнула на месте, однако, расслышав мой успокаивающий свист, встала как вкопанная. Я вскочила в седло и поскакала прочь, в противоположную от вороного сторону.

— Куда⁈ — то ли мне, то ли жеребцу крикнул Курт.

В эту ночь мы с маркизом столкнулись ещё раз у конюшни. Я выходила оттуда, пряча руки в неглубокие карманы полушубка. Попыталась проскользнуть мимо, но Лишер преградил дорогу.

— Подожди.

— Ты ничуть не лучше Онорины! — с досадой воскликнула я. — Для вас двоих я всего лишь забава. И если герцогиня предсказуемо использует меня для битья и издевательств, ты… ты вздумал со мной поиграть. Зачем заставляешь танцевать против воли? Хотел загнать меня так же, как этого беднягу?

Я кивнула на взмыленного скачкой жеребца, бока которого высоко вздымались и опадали.

— Ты права. Глупая была просьба, — угрюмо согласился Курт.

Кажется, протрезвел. И как шею себе не сломал в таком состоянии?

— Испугалась? Извини, не хотел.

Хотел не хотел, какая разница? Он снова отобрал то, что мне было дорого. Сначала тайну Джаны, теперь вечерние прогулки. Зачем он меня преследует? Почему бы нам не вернуться к прежним отношениям, когда Лишер меня не замечал, считал пустым местом?

Это было первое, что прокричал мой разум, однако следом пришло совсем иное осознание. Сегодня Лишер показал и доказал, насколько опасно девушке в одиночестве гулять по ночам, даже верхом, даже в окрестностях школы.

— Спасибо, — я шагнула вперёд, протягивая руку. Мгновением ранее заметила, что Курт держит мои перчатки, явно про них забыв. Попыталась забрать. Маркиз неправильно истолковал мой жест, обхватил запястье, потянул к себе. Ну что ещё? Я подняла голову.

— Эли, — ладонь Курта легла на мой затылок, не позволяя отвернуться и избежать того, что сейчас, опять же по глупости, могло произойти.

С досады я прикусила нижнюю губу изнутри. Снова ошиблась. Не протрезвел.

Вороному надоело стоять на месте. Ему хотелось поскорее очутиться в тёплом деннике, отдохнуть, пожевать сена. Поэтому он настойчиво потянул хозяина к дверям конюшни, заставляя отпустить меня. Изловчившись, я выдернула свои перчатки из рук маркиза и отбежала в сторону.

— Спасибо, — на этот раз благодарность предназначалась коню.