Эльфофобия

Глава 2

Кендал Одли не любил мою мать. Гораздо сильнее его привлекал её графский титул, поэтому он без промедления согласился взять в жёны строптивую девицу, беременную от другого, и признать чужого ребёнка своим. После родов он разрешил графине вернуться вместе с дочерью в фамильное поместье Маршильез, расположенное на границе с эльфийским государством, а сам остался в столице налаживать связи на новом, более высоком уровне, которого достиг, благодаря выгодному браку.

Война с дивными началась, когда мне исполнилось пять лет. Я толком не понимала, что происходит, лишь крепче цеплялась за мамину юбку и училась хорошо играть в прятки.

Маршильез несколько раз пострадал от нашествия обеих армий. Поначалу и те, и другие вели себя вполне порядочно по отношению к мирному населению. Командиры на корню пресекали мародёрство и произвол, покупали, а не конфисковали продукты. Но время шло, истощались ресурсы, уставшие от войны люди и эльфы зверели. Жители поместья — те, кто не успел сбежать вглубь страны — теперь при любом наступлении, неважно свои идут или чужие, вместе со скудными пожитками прятались в лесу в тесных землянках. Я слышала, как многие уговаривали маму уехать, но она словно чего-то ждала. И, как только опасность в очередной раз миновала, рвалась обратно в поместье.

Тот день несводимым клеймом запечатлелся в моей памяти.

Первый осенний заморозок опушил сизым инеем траву и крыльцо, на которое ранним утром шагнул нежданный гость — черноволосый эльф. Меня, семилетнюю девчушку, до дрожи в коленях напугали его глаза, абсолютно пустые, как бездонные омуты. Позднее я узнала, что эльфы во время войны принимали янрис — дурманящее вещество, под действием которого было легче убивать.

— Здравствуй, Майя, — глухо с заметным акцентом произнёс незнакомец.

Прежде чем ответить, мама испуганно обернулась и подала мне привычный знак, обозначающий, что надо быстро и бесшумно спрятаться. Впервые я её не послушалась, осталась стоять на месте. Они с эльфом знали друг друга и это пугало гораздо сильнее, чем бесшумное появление вооружённого врага на пороге нашего дома.

— Я пришёл за тобой, — усмехнулся черноволосый, делая ещё один шаг вперёд. Мама напротив отступила назад, кусая бескровные губы. — Лориен умер. Теперь ты только моя.

— Умер? — потрясённо прошептала молодая женщина и пошатнулась.

— Мама! — закричала я, бросаясь к ней одновременно с дивным, однако тот оказался проворнее и быстрее.

— ЕГО дочь? — спросил он, окинув меня цепким взглядом.

Я схватилась за мамину юбку, хотя давно перестала так делать.

— МОЯ дочь, — спокойно возразила женщина, безуспешно пытаясь избавится от крепких мужских объятий. — Эли, детка, иди в свою комнату.

Я отрицательно мотнула головой, с ненавистью глядя на черноволосого: ненавижу! Потому что чувствую, даже своими словами ты делаешь маме больно!

— Элиана, — родной голос зазвенел от напряжения. — Иди к себе, — и тут же смягчился: — Всё будет хорошо.

В тот день мама тоже впервые меня обманула…

Я проснулась, захлёбываясь собственным криком. Давненько старый кошмар не казался настолько реальным. Тело колотил озноб, горло саднило. Как мы с Нией не старались, последствий купания в ледяной воде избежать не удалось.

Обе подруги стояли рядом. Касси причитала по поводу плохих вещих снов, Ния делала холодный компресс на лоб и искала в потёмках нужное лекарство.

— Зажги лампу, уйди с дороги, ложись спать, — безуспешно командовала она, пытаясь добиться хоть какой-то помощи, однако Кассандра продолжала суматошно путаться под ногами, напуганная состоянием пациента едва ли не сильнее его самого.

— Всё в порядке, — схватила я целительницу за руку. — Всего лишь небольшая лихорадка.

Ния скептически хмыкнула, поднося лампу к моему лицу.

— Ты так громко стонала, — заговорщицким шепотом сообщила Касси. — И по кровати металась. Жуть. Что тебе снилось?

— Не помню.

Вот бы и в самом деле забыть.

— Ладно. Лечение продолжим с утра, — зевнув, объявила целительница. — Заодно испытаем одно новейшее чудодейственное средство, разработанное мной для зачёта по травоведению.

— А может, не надо? — кутаясь в одеяло, я отодвинулась подальше от коварной экспериментаторши.

— При чём здесь ты? — удивилась Ния. — Я имею в виду успокоительное для Кассандры. Посмотри на её состояние.

Я посмотрела: подруга замерла посреди комнаты с молитвенно прижатыми к груди руками и удивлённо округлёнными глазами. Золотисто-русые волосы блестящим водопадом струились по плечам и спине, плащом укрывая до самой талии. Типичная иллийка — высокая, белокожая, голубоглазая. А вот у Нии в роду явно затесались соседи-южане, подарившие девушке каштановые кудри, медово-карие глаза и задиристый нрав.

— Шутите? — осторожно уточнила Касси, переводя взгляд с одной соседки по комнате на другую. Заметив, что наши губы подрагивают от еле сдерживаемых улыбок, девушка возмутилась: — Да я испугалась. Ты, — она укоризненно ткнула в меня пальцем, — не просыпалась, кричала и плакала. А ты, — обличающий перст качнулся в сторону Нии, — грязно ругалась, потому что не хотела вставать.

— Да ну? — не поверила целительница или просто сделала вид, что не верит.

Кассандра лишь махнула рукой, заразительно давясь очередным зевком:

— Эли, ты должна обязательно выздороветь до Осеннего Бала.

— Угу.

— Он уже через три дня.

— У-у-у… — на бал мне совсем не хотелось. Там будут эльфы. Да и парные танцы я не люблю. Другое дело — джига. Пожалуй, болезнь — веский повод никуда не ходить, дабы случайно не заразить кого-нибудь ещё. Я кашлянула: — Ну, не знаю…

Осенний, Зимний и Весенний бал — три самых ожидаемых развлекательных мероприятия учебного года. Особенно второй, на который по давно устоявшейся традиции съезжаются родители адептов, чтобы повидаться с отпрысками, узнать об успехах чадушек в учёбе из первых уст, то есть от преподавателей, и подыскать им выгодную партию.

Эльфы удивительно точно подгадали с приездом. На первом балу они смогут сразу всех посмотреть, отобрать наиболее интересные варианты и определиться с окончательным выбором до следующего крупного светского раута. Учёба всего лишь прикрытие, стоит ли заморачиваться и спешить к началу учебного года? Другое дело бал…

Касси продолжала переживать вслух из-за несвоевременного ухудшения моего здоровья, но делала это всё тише и реже, пока совсем не замолчала. Её дыхание, как и Нии (целительница провалилась в глубокий сон, едва донеся голову до подушки), стало размеренным и тихим. Мне же спать совсем расхотелось. Вопрос черноволосого монстра из кошмара прошлого не давал покоя: «Его дочь?».

Я и раньше задумывалась над этими словами, когда в девять лет узнала, что Кендал Одли не мой отец. Граф даже не пытался меня найти, резонно полагая, что мы с мамой сгорели в пламени войны, навсегда сгинули в её безжалостных жерновах. Я вернулась сама после полутора лет скитаний. Он удивился, совсем не обрадовался, тем не менее принял. Мы были чужими друг другу и всё же смогли ужиться под одной крышей. Тогда я ещё считала Кендала своим отцом, однако, получив свободу, он очень быстро ею распорядился и привёл в дом новую женщину, которая сразу же объяснила мне, что к чему.

Адела была человеком прямым, откровенным. Она не позволила и дальше морочить ребёнку голову. По этому поводу у них с Кендалом даже случился маленький скандал. Отчим рассчитывал, что тайна моего происхождения, выданная в порыве страсти, останется семейным секретом, однако супруга не пожелала держать язык за зубами. Впрочем, граф быстро смирился с начавшимися в обществе пересудами, а деятельная мачеха организовала моё поступление в Истимор под предлогом защиты несчастной сиротки от сплетен.

Забавно. Сама кашу заварила, сама же по тарелкам и разложила, причём мне досталось больше всех. Ещё хорошо, что исключительный дар к языкам, позволил обучаться за счёт государства, а то закончила бы как героиня всем известной истории, которая, хоть и вышла замуж за принца, но сто раз об этом пожалела, как и он сам, через несколько месяцев осознав, что предложил руку и сердце прекрасной незнакомке, а женился на симпатичной посудомойке благородных кровей. В моём случае дело бы вряд ли закончилось принцем, но мытьём полов и посуды — вполне. Даже забирая на каникулы, Кендал и Адела селили меня в загородном поместье, куда сами заглядывали крайне редко, предпочитая столичную жизнь поближе к королевскому двору в надежде составить выгодную партию для Вельды и Соррель, чему я была несказанно рада. Отношения со сводными сестрами не заладились с первой встречи и закончились ко всеобщему удовольствию прошлой зимой, когда нотариус огласил завещание, по которому мне отходило поместье Маршильез, а мачехе — всё остальное. Помню мы с ней пожали друг другу руки и, вежливо выразив вслух надежду когда-нибудь свидеться, мысленно попросили провидение об обратном. На летние каникулы я осталась в Школе, подрабатывала в Зирге и планировала разведывательную поездку в Маршильез. У меня появилась цель, но все карты неожиданно смешали эльфы.

Кто же он, этот Лориен?

Утром я проснулась в возмутительно бодром состоянии. Ния провела тщательный осмотр и осталась довольна быстро идущей на поправку подопечной, даже разрешила позавтракать в столовой. Касси от радости прыгала до потолка. Обидно… А я вообще-то надеялась пропустить денёк, второй, третий, а там, глядишь, и сам бал. Очевидно сказалась регулярная физическая активность на свежем воздухе. Своё проживание в Школе в период летних каникул я отрабатывала прополкой цветочных клумб и огорода. В любую погоду купалась, бессовестно загорала, хотя аристократкам не положено «темнить кожу на солнце», и частенько ходила босиком.

Мой разочарованный вид Ния списала на остатки ночного недомогания. Касси даже внимания не обратила, увлечённая выбором платья.

В Школе для одарённых учащиеся носили форму из тонкой шерстяной ткани: девушки — юбку до щиколоток и короткий приталенный жакет с узкими рукавами; парни — брюки и сюртук с воротником-стойкой, украшенный рядом крупных под серебро пуговиц. Цвет женской одежды был нежно-голубым, мужской — насыщенно-синим. Строго, скромно, но вполне элегантно. Зря Кассандра постоянно жалуется. Вот и сейчас вместо формы она достала из общего платяного шкафа что-то шёлковое, красивое, но слишком лёгкое. Даже смотреть на это было зябко, а уж носить…

— Хм, Касси, бал послепослезавтра, — первой высказалась Ния. Она уже давно была готова и терпеливо ждала нас на табуретке возле двери, где мы обычно меняли войлочные комнатные тапочки на туфельки и ботинки.

— Я знаю, — беззаботно отозвалась девушка, ныряя головой в платье.

— Ты в этом замёрзнешь, — решила высказаться более конкретно целительница.

— Зато произведу впечатление.

— Безусловно. Твой покрасневший от холода нос запомнят надолго.

Кассандра повернулась к зеркалу, осмотрела и ощупала обсуждаемую часть тела:

— Эта ужасная форма превращает нас в бледных поганок, — пожаловалась она собственному отражению.

— Неправда. Она очень подходит к твоим голубым глазам.

— Может, не стоило так рьяно прятаться летом от солнца, — покосилась на меня Касси. — Эли благодаря загару смотрится в синем куда лучше.

— У Эли загар особенный, — возразила Ния.

— Интересно почему? — риторический вопрос повис в воздухе.

«Или благодаря кому?» — добавила я про себя…

На завтрак мы, вопреки опасениям, не опоздали. Даже осталось немного времени потолкаться с другими учащимися возле расписания, предусмотрительно продублированного у входа в столовую. Кто-то неосторожно пихнул меня в бок, и я задела кого-то ещё.

— Извини.

Ответом стал короткий недовольный взгляд. Интересно, а кто затесался в роду у Курта и подарил ему эти глаза? Серо-сине-зелёные? В зависимости от освещения один из цветов начинал преобладать, вот и получалось, что в солнечный денёк глаза были голубыми, в пасмурный — серыми в крапину, но в сочетании со смуглой кожей и чёрными волосами всегда казались светлыми и прозрачными, как озёрная вода.

Я засмотрелась, он тоже, на лице мелькнула тень узнавания.

— Это ты…

А может, и не узнал вовсе, а разузнал кое-что. Например, про Росинку — серую в яблоках кобылу, что подарил в прошлом году Онорине, завидной невесте нашего потока и моей самой главной ненавистнице. Спесивая герцогиня отвергла Лишера и его подарок, но гордый маркиз обратно лошадь не забрал, отдал на попечение школьной конюшни, будто там своих едоков мало. И как-то само собой получилось, что за лето мы с Росинкой крепко сдружились. Да и нельзя хорошим верховым лошадям подолгу застаиваться. Но маркизу подобное самоуправство могло не понравится. Кобыла по-прежнему считалась его собственностью. Неужели кто-то из конюхов проболтался?

— Эли, идём, — потянула меня в сторону дверей Ния.

— Ой, это же маркиз Лишер, — узнала моего высокородного однокурсника Касси. — Не знала, что вы знакомы.

— Мы учимся вместе.

— Ну и что? — пожала плечами подруга. Когда-то она жила в Правом корпусе и хорошо изучила порядки и повадки его обитателей: для таких, как ОНИ, такие, как мы с Нией, были пустым местом, а сама Касси служила чем-то вроде промежуточного звена да послом в случае необходимости.

— Ого, — целительница еле сдержалась, чтобы не присвистнуть (дочь деревенского старосты отлично умела это делать). — Оказывается, ты не одна такая хладостойкая.

Практически все потенциальные невесты были при полном параде: шёлк, бархат, парча, кружева. В глазах зарябило от обилия расцветок и фасонов. Я, Ния и ещё несколько адепток, что пришли сюда в школьной форме, выделялись на общем фоне, как случайные пятна чернил на дорогой пёстрой скатерти.

— Пойду займу место, — пытливым взглядом окинув зал не столько в поисках свободного стола, сколько в попытке обнаружить хоть одного дивного жениха, бросила нам Кассандра и упорхнула в направлении особо плотной толпы вокруг белокурой макушки.

— Но там же всё занято! — патетическим возгласом попыталась остановить её Ния, явно дурачась. Мы обе прекрасно понимали, куда и зачем побежала наша вечная мечтательница.

— Привет, — к нам подошёл Гордэн — рыжий вихрастый парень в очках, вечно сползающих на нос, и мой друг с первого дня пребывания в Школе. — Приятно видеть вас… хм… в форме.

Мы с Нией весело переглянулись и рассмеялись.

— О да, — подтвердила целительница. — Никогда ещё мы не выглядели в ней столь отличительно-оригинально.

— Садись с нами, — предложила я Гору.

Ажиотаж возле входа в столовую усилился, привлекая всеобщее внимание. Эльфы. Те самые, с кем я столкнулась вчера на лестнице. Бедняги даже немного опешили от начавшейся вокруг них сутолоки и суматохи. Зря я переживала. Это им боятся надо, а не мне. Плотное кольцо девичьих тел — лучший гарант моего спокойствия, но отнюдь не их безопасности.

— Чему улыбаешься? — заподозрила неладное Ния.

— Да так…

— Где Сэдрик? — подхватывая общий на троих поднос, поинтересовался Гордэн. — Вчера за ужином я тоже его не видел.

— В Зирге ночевать остался, — равнодушно бросила подруга, первой отходя от раздачи.

— Что-то часто он… — парень осёкся, заметив мой предупреждающий дальнейшие расспросы знак.

После летних каникул отношения влюблённой парочки внезапно разладились. Ния и Сэдрик часто ссорились, всё реже проводили время вместе, даже в столовой за один стол садились через раз. Мы с Касси переживали за подругу, но с советами и помощью не спешили, надеясь, что скоро нам добровольно обо всём расскажут. Однако упрямица Ния отмалчивалась, предпочитая решать проблемы самостоятельно. Вот и сейчас она притихла, не участвуя в нашем с Гордэном разговоре.

Мы заняли место подальше от дивных и их поклонниц. Друг поведал потрясающую новость о том, что в следующие выходные состоится игра в бассет между эльфами и школьной командой. Оказывается, остроухие умели не только строить девицам глазки, но и отлично владели клюшкой. Интересно будет на это посмотреть. Правда, в классический бассет играли на снегу, но тренировки проводили в любое время года, поэтому даже если за седмицу не похолодает, противники хорошо разомнутся перед открытием сезона. Мы принялись увлечённо строить догадки насчёт того, кому достанется победа. Гор видел эльфийских скакунов вблизи и очень сомневался, что столь рослые лошади подходят для бассета.

— Может, у них клюшки длиннее? — предположила я, задумчиво скользя взглядом по кучке особо шумных девиц вокруг кого-то из дивных. — Знаешь, кто у них капитан?

— Угу, — кивнул друг, торопясь как можно скорее прожевать, чтобы ответить: — Дэниэль.

Одновременно из толпы поклонниц показался, поднявшись в полный рост, уже знакомый мне черноволосый эльф. Он будто почувствовал пристальный взгляд и повернул голову.

— Этот, что ли? — я вздрогнула. Издалека сходство с убийцей мамы заметно усилилось.

— Идёмте. Скоро пробьёт колокол, — окликнула нас Ния, вырывая меня из неприятного состояния оцепенения.

— Да уж, к Кемире лучше не опаздывать, — согласился, собирая грязную посуду на поднос, Гордэн.

— А мне ещё до лаборатории бежать, — проворчала целительница. Из столовой наши с ней дороги расходились в разные стороны…