Держи врага ближе

7

Выбираю себе со стойки с оружием клинок особо не глядя, с моим уровнем, во много превосходящим студента академии, вес и баланс затупленного специального тренировочного меча роли не играет. И даже таким тупым лезвием можно сильно поранить оппонента, случаи бывали, Эйдж не первый и не последний.

Большего внимания с моей стороны удостаивается не собственный соперник – коротышка Ллойд, которому едва ли удается спрятать на лице страх – а соседний круг, где Роял готовится выступить против Эштона.

Заступаю за границу очерченной на земле окружности, следя краем глаза за напряженной обстановкой по соседству. Пары выпадов хватает, чтобы разрушить защиту Ллойда.

Но заканчивать я пока не собираюсь и отступаю под удивленным взором противника – еще бы, где это видано, что Вивиан Велфорд не спешит взять принадлежащую ей победу – позволяя ему перейти в атаку. Нужно же Ллойду поучится и набраться уверенности.

Тем временем, Роял напирает на Эштона. Последний обороняется.

Тактика Эйджа всегда была странной. Он мог сопротивляться и отказываться от решительных действий почти до самого конца поединка, чтобы в конце концов одним сокрушительным ударом переломить ход всего боя в свою пользу.

За это я его ненавидела особенно. Столько выматывать себя и оппонента ради сомнительной, вымученной победы. Притворяться слабым, чтобы взять верх. Какое бесчестие!

Только сейчас, с высоты опыта постоянных стычек и реальных, а не тренировочных, боев, я понимаю, что защита требует столько же, или даже больше сил, сколько и нападение.

Противник теряет терпение каждый раз, как ты избегаешь его атаки. Терпя неудачу раз за разом, враг будет нервничать и обязательно покажет свою слабость. Лучшая возможность ударить наступает как раз после уклонения.

Десять раз выстоять, отводя удары меча, чтобы найти момент слабости и атаковать, одним маневром решая исход всего боя. Что это: глупая храбрость или отчаянная самонадеянность? И тем не менее, странным образом я нахожу тактику давнего врага весьма впечатляющей.

Роял напирает, Эйдж продолжает блокировать удары, уходя в глухую оборону. Начинается самое интересное. Я пару раз вяло отмахиваюсь от попыток меня задеть и приставляю острие меча у шеи Ллойда, заканчивая своей победой этот неравный поединок с самого начала поединок.

Мы с коротышкой вполне довольные друг другом и ожидаемым от сражения исходом пожимаем руки и встаем вдоль линии круга сбоку, принимаясь наблюдать за боем соседей. Многие однокурсники тоже уже закончили и также встали по периметру, чтобы насладиться зрелищем.

Пусть Эйдж выигрывает раз за разом, никто из присутствующих его здесь не поддерживает, не переживает и не кричит слова поддержки. Все студенты с равнодушными лицами и холодностью во взглядах наблюдают за боем, подмечая детали стратегии обоих мечников. Прагматичное педантство, что тут еще сказать.

После того, как все здесь присутствующие проиграли поединки против Эштона – простолюдина без рода и племени – было бы чудом, питай они к нему не отвращение и затаенную ненависть, рожденную из зависти. Хотя, чего они хотели, с первого курса тянется эта история и ноль поражений на счету главного героя, вполне ожидаемо и совсем не постыдно оказаться в проигрыше против такого противника.

Вероятно, только моему глазу заметен выступивший на лице Эйджа холодный пот и обескровленные губы. Противника у главного героя сейчас два. Роял и собственное тело.

Вопреки тому, что Роял в рейтинге на пятом месте, разрыв, между нами, находящимися в первую десятке рейтинга, небольшой. В физической силе удара и технике он даже превосходит Эйджа. Такое не редкость.

Мне же, например, нет равных в гибкости и маневренности, однако первое место Эштон занимает не за красивые глаза.

Когда вы все почти одного уровня владения мечом, решает все стратегия и тактика. Иногда удача. Одной лишь силы мало. Тупо махать мечом недостаточно. Все зависит от реакции быстро принимать решения, оценивать противника и приспосабливаться, рассчитывая каждый взмах клинком словно ходы в шахматной партии. Это такое же искусство.

- Он же открылся. Почему тогда Эйдж не атакует? – тихо удивляется стоящий рядом Ллойд, когда Роял, теряя терпение, продолжает тупо напирать все более длинными и угловатыми движениями тренировочного оружия.

- Это была уловка, - поясняю не ожидающему ответа однокурснику. – Он хотел подловить, призывая Эйджа атаковать туда, куда определил сам. Но не вышло, соперник понял его хитрость.

Браво Эштону. Теперь гордость мне не мешает признавать чужие заслуги и даже восхищаться ими.

- Ого!

Холодно продолжаю наблюдать, скрестив руки на груди.

Щеки Рояла раскраснелись, рубаха промокла от пота. Сброшенный мундир друга валяется за пределом круга.

Поединок кончится тогда, когда одна из сторон подставит под клинок и откроет для удара жизненно-важную часть тела. В реальном бою такое ранение привело бы к смерти.

Оборона Эйджа начинает понемногу сдавать. Видимо, боль в желудке может быть такой сильной, что ему становится тяжело концертироваться на отражении ударов.

В прошлой жизни мои сослуживцы часто любили отмечать свои успехи и забывать неудачи в кабаках, уничтожая вино литрами. У меня посещение подобных мест и алкоголь тоже вызвал некую привычку. На какое-то время.

Пока однажды на утро я не проснулась с такой адской болью, что казалось, живот режут изнутри сотней маленьких игл. С тех пор я ни капли в рот не брала.

Если то, что сейчас испытывает Эйдж, похоже на эти ощущения, то я не могу не поразиться, как ему вообще удается стоять, и тем более, держать клинок и мастерски им орудовать.

И тем не менее, семнадцатилетнему Эйджу не удается совладать с собственным телом. Увернуться от очередной атаки взявшего себя в руки Рояла, хитроумным маневром зашедшего со спины, главному герою не удается. Все так, как и описывалось в книге.

Тупое лезвие проходится по ткани мундира в районе предплечья, песок площадки для поединков комкуется от падающих на его поверхность багряных капелек крови. С хладнокровной усмешкой блондин кладет лезвие у основания шеи Эйджа.

Победа.

Никто не успевает отреагировать.

Эштон до этого момента никогда не проигрывал. Даже в боях, которые не подлежат зачету.

- Все. Опусти меч, Акстон! – ревет тренер Пим, быстрым шагом направляясь в круг, чтобы проверить, насколько серьезна рана его лучшего ученика.

Задета правая рука, которая держит меч. Это не шутки.

Роял находит в собравшейся толпе наблюдателей мое лицо и ликующе улыбается.

В прошлом я после этого боя не разговаривала с ним две недели. Моя гордость была серьезно задета. Как Роял, пятое место, смог одолеть того, перед кем я вечно несу поражение?! Что за неудача! Тогда мной двигала детская обида и зависть.

В этот раз я киваю и состраиваю на лице улыбку. Фальшивую и неловкую, но друг искренне принимает ее за поздравление.

В груди все сжимается от понимания неизбежного. Это случилось. Действительно поранился. Там же, как и говорилось в сюжете. И таким же способом.

- Чего раскудахтались, цыплята! – грозно прерывает гомон шокированных студентов факультета боевых искусств. – Проводите Эйджа в медицинское крыло! Тихо, я сказал, занятие еще не окончено!

Народ расходится, снова становясь по парам. Исполнять волю наставника добровольно никто не желает.

Я не двигаюсь с места.

Ожидаемый исход. Я не вмешивалась, и все произошло, как гласил сюжет. Каждая причина сложилась в цепочку и как следствие – проигрыш Эйджа и глубокая царапина на правом предплечье, которая станет потом шрамом.

Рояла ждет расплата в будущем. Через три года Эйдж, доведший до совершенства навыки владения мечом одинаково обоими конечностями, лично отрубит ему правую руку, при взятии столичного замка Аргоны.

Хлопаю Ллойда, собравшегося, словно он вечно крайний ответственный студент, исполнить приказ тренера, по плечу.

- Я пойду.

Захожу в круг и киваю Эйджу в сторону академии, игнорируя любопытные взгляды не успевших разойтись сокурсников.

- Пошли.

Ожидаемо, тот не шелохнется с места, исподлобья меряя меня взглядом. Взять бы ножницы и отрезать эту бесящую челку, скрывающую глаза. Совершенно непонятно, какие мысли витают в его голове.

- Собираешься проигнорировать распоряжение преподавателя? Давай, пошли, все равно соперников мне тут днем с огнем не сыскать.

Убедительная же причина? Поворачиваюсь и иду на выход. Пойдет? Не пойдет? Облегченно вздыхаю, когда слышу шаги позади.

Рана не смертельна, мы оба это понимаем, тащить на себе Эйджа, как делали друзья Ройгара утром, нет никакого смысла. Главным образом сопровождающий нужен, чтобы проследить, что раненный студент дошел до медпунтка и получил помощь, не свалившись в обморок на полпути.

В лазарете никого. Этот дарргов лекарь, которому словно медом помазано в библиотеке пофлиртовать с красивой библиотекаршей, частенько избегает своих прямых обязанностей. Пожалуй, стоит подать на него жалобу.

- Эй, - оборачиваюсь я на замершего на пороге равнодушного к своей ране Эйджа. - Похоже, здесь никого.

Очевидные вещи, Ви. Но ничего путного на ум не приходит.

Эштон разворачивается, собираясь уходить, не удостоив меня и звуком.

Куда собрался, бельчонок?!

Хватаю его за левую, здоровую руку, и тащу к ближайшей койке.

- Сиди. А если свалишь, я…тренеру пожалуюсь.

Юноша остается на месте, из-под упавших на лицо волос мне не разглядеть его лицо. Явно не ожидал угрозы. К счастью, авторитет тренера непоколебим в сердцах его учеников. Неповиновение приказам этого сурового учителя стоит дорого, мы, четверокурсники это прекрасно знаем.

Не знаю, какую реакцию вызывает у Эйджа моя резкая перемена поведения, да и по факту говоря, мне плевать.

В отличии от друзей, у моего давнего соперника таких полномочий спрашивать и подозревать, что со мной вдруг приключилось, нет. Уровень близости между нами совсем иной. Пока что.

Ну, наверняка рад, что больше я его больше не задираю и не опускаю ехидных оскорблений, да? Может, даже благодарен? Было бы хорошо, если так.

Мало нужно для поднятия моей самооценки. Стоит вообразить в голове благодарную мордашку Эйджа и губы сами собой хотят растянуться в довольной улыбке. К счастью, он не видит моего лица, я сейчас роюсь в закромах лекаря в поисках нужных лекарств и инструментов.

Набрав необходимого, не церемонясь, присаживаюсь на лазаретскую кровать рядом и сгружаю поклажу между собой и по-прежнему не двигающимся Эйджем.

- Руку.

Словно со стенкой разговариваю.

Опускаю голову, а взгляд поднимаю, пытаясь заглянуть в лицо, прикрытое волосами. Раз остался, значит, предполагал подобное. Чего теперь ломается?

Вздыхаю и пододвигаюсь ближе, ерзая и комкая тонкое покрывало на постели, беру Эштона за запястье и разрываю ткань рубашки, открывая доступ к ране.

Ее все равно уже не спасти, весь рукав в крови. Белоснежная ткань от таких пятен не отстирается. Прямо как моя жизнь от воспоминаний о не произошедших еще событиях.

Смачиваю чистое полотенце обеззараживающим раствором и прикладываю его к порезу. Не такой уж и глубокий. Но если не ухаживать за ним, шрам будет страшный. Так и было.

- Готово, - оповещаю я не проронившего ни звука однокурсника, когда заканчиваю с наложением повязки.

Сама часто ранилась, так что первую помощь оказывать умею.

Не то, чтобы я ждала от него слов благодарности или признательности, но отсутствие реакции напрягает. М-да. Неловко. Кусаю губу, не зная, что еще сказать. Тишину прерывает Эйдж.

- Не с той ноги сегодня встала, Велфорд?

Холодный и безэмоциональный тон. Даже намека нет на сарказм или ехидство. С таким же успехом он вполне бы мог спросить про погоду или как поживает моя двоюродная тетушка.

Я кривлю правый уголок губ. А это даже веселее, чем дразнить его и издеваться. Знала бы раньше…может, моя жизнь была бы немного длиннее.

Почему-то Эштон удостаивает мои уши удовольствием услышать его фразочки только тогда, когда никого нет поблизости. Так было и в прошлом. Этакий отпор он давал мне без свидетелей.

Всегда по фамилии, всегда нарочито равнодушно, но больше меня его эта манера меня не раздражает. Напротив, даже забавляет. То, что было провокацией, теперь локальная шутка только между нами.

- Понравилось? Решила начать жизнь с чистого листа.

Поднимаюсь на ноги, кровать подо мной с облегчением скрипит.

- Ладно, увидимся.

Бросаю на колени своему бывшему врагу бутылек со снадобьем от желудочных болей и, не оглядываясь, машу на прощание и покидаю лазарет.

Это я только с виду такая крутая, на деле же у меня ноги ватные и колени еле сгибаются. Только преодолев коридор и пару поворотов я останавливаюсь, прижавшись к стене, и шумно выдыхаю.

Справилась?

Конечно, глупо думать, что годами копившаяся ненависть рассеется из-за таких незначительных жестов, но я же дала понять, что настроена на перемирие?

Фуф, чуть приступ не словила! Жуткий Эштон сейчас кажется совершенно обычным парнем, но я-то знаю, что он настоящий монстр.

Да уж, до чего доводит желание жить! Он меня отравить хотел, а я ему - держи, лекарство от больного желудка, на цыпочках вокруг хожу и рану еще перевязала,

Все эти трюки претворить в жизнь было возможно только потому, что эта версия Эштона, с которой я имею дело, еще неискушенная, не вышедшая из возраста.

Будь на месте семнадцатилетнего Эйджа его взрослая версия, о-о-о-о…Мне бы не сносить головы.

Давай, Ви, постараемся, чтобы через семь лет попивать с Далией коктейли на каких-нибудь далеких южных берегах, и знать не слышать про нашу семейку, эту страну и Эйджа.

Сумку с тетрадями я забрала с плаца с собой, когда уходила, и потому возвращаться необходимости нет. Надеюсь, тренер не заметит того, что я не вернулась, да и до конца пары осталось несколько минут, смысла нет круги туда-сюда делать.

Пожалуй, лекцию по основам военной инженерии я тоже пропущу, как и пару по истории до обеда.

Возвращаюсь в общежитие и переодеваю форму.

Ох, совсем отвыкла я от платьев.

Так как диплома у меня еще нет и на службе в ордене я еще не состою, должна носить в качестве повседневной одежды юбки и платья, никаких брюк. Такая привилегия только для женщин, которые заслужили право носить оружие. Настоящее, не тренировочное.

Раз надела платье, приходиться и с прической повозится. Руки у меня явно не с того места растут, коса выходит какая-то кривая, но желания переделывать нет, оставляю как есть. Отрезать бы волосы до мочек ушей и прощайте проблемы. Но…они могут еще пригодится.

С собой забираю только сумку с тетрадями и письменными принадлежностями – домашнее задание никто не отменял – и покидаю территорию альма-матер, затихшей на время очередного занятия.

Это даже прикольно – занятия пропускать.