Держи врага ближе

20

- Все нормально? – спрашивает главный герой, заглядывая мне в лицо.

- Да.

Киваю и вижу по глазам Эйджа, что он пришел меня спасти. Настроение у полковника с начала нашего пути серьезное, на его плечах большая ответственность, но с возложенным долгом справляется Эш как всегда прекрасно. Словно он был рожден для армии.

Исполнять приказы, подчинять себе стоящих ниже по званию, умело распоряжаться имеющимися ресурсами, пожалуй, из Эша вышел первоклассный солдат. Неудивительно, что он так скоро вырос из обычного офицера до полковника.

Готова поклясться, что ради правого дела такой человек и жизнь будет рад отдать…в отличии от меня, преследующей собственные интересы, самоотверженность Эштона и то, с каким рвением и усердием он берется даже за мелкие поручения, на которые другой закрыл бы глаза, достойно похвалы.

- Вивиан.

- Что? – переспрашиваю я, глядя, как послушник храма Адэр Ниол неловко замедляет своего коня и отъезжает в сторону, оставив нас с Эшем насколько это возможно наедине.

Когда он не отвечает, хмуро поворачиваюсь к нему лицом. Взгляд серых глаз прикован к моему поясу, с обоих сторон у меня по мечу. А что делать? Не оставлять же было в крепости такой хороший клинок?

- Прости. И спасибо.

- За что?

Эш улыбается уголком рта, он смотрит вперед, и мне остается разглядывать его профиль.

- Должно быть, я сильно тебя удивил своим напором в ночь освобождения крепости.

Ночь освобождения крепости…Это когда мы встретились после двух лет разлуки, и не успела я сказать пары слов, как меня снесли поцелуйной волной.

- Смерть стала чем-то привычным, еще вчера эти люди делили с тобой пищу, сражались рука об руку, а сегодня ты отдаешь распоряжения, что делать с их трупами…после такого особенно ценишь время, каждое его мгновение в окружении небезразличных тебе людей... Прости, что я не принял во внимание твои чувства.

Сглатываю и хмурюсь.

Это значит, что он берет назад свои слова о любви и отступает? В сердце что-то болезненно кольнуло, при мысли о таком исходе. Ночь откровений на многое открыла полковнику глаза, ввязываться в историю со мной может быть опасно, ибо папочка не дремлет, и если мне он ничего не сделает, то жизнь испортить неугодному поклоннику вполне ему по силам.

- Принято.

Сжимаю челюсти, злясь непонятно на что.

- Я благодарен, за все, что ты делала ранее. Пусть и не совсем понимаю причины, все же…спасибо. За приют и остальное.

Не отвечаю, потому что ничего в голову не приходит. Эта благодарность как ненужный балласт тянет мое до этого хорошее настроение вниз. Между нами словно дистанция образуется, навалил вежливых фразочек и отдалил таким образом от себя. Даже обидеться не за что, ведь вроде как, оценили мои труды и старания.

Какое-то паршивое послевкусие.

Дальше тема разговора после пятиминутного молчания переходит на рассуждения о деятельности кронпринца на землях империи и месте для предстоящей стоянки.

- Еще увидимся.

Эш уводит коня проверить войско, и я выдыхаю.

Он меня отшил?

Это то, чего я хотела, но получив, не испытываю никакого удовлетворения.

К вечеру мы останавливаемся у леса и делаем привал. Я ухаживаю за лошадью, проверяю своих подчиненных и молча приняв от дежурного тарелку с кашей, сажусь с остальными возле разожженного костра и принимаюсь за еду. Солдатские разговоры не отличаются правилами хорошего тона, а офицеры рядом со мной обсуждают знакомых, имена которых мне неизвестны, так что к беседам вокруг я не спешу присоединиться.

Хочется побыть одной. Тело ломит от долгого и изнурительного пути, а осознание того, что завтра он продолжится, казалось, только добавляет усталости и нежелания двигаться.

После еды многие берут принадлежности из сумок и двигаются в сторону озера. Раз уже есть такая возможность, неплохо было бы смыть с себя пот и грязь. Но я не тороплюсь, купаться с мужчинами не будет удобно ни им, ни мне.

Когда солдаты возвращаются и обустраиваются кто в расставленных палатках, а кто прямо на земле, решаю, что местечко для купания освободилось. Сегодня было жарче, чем в дни до этого, и несмотря на то, что сейчас середина весны, все же воды должна была прогреться хоть немного. В любом случае, мне не привыкать мыться в холоде.

На прикрытом густыми деревьями и камышами бережку полно следов на песке. К счастью, вокруг никого. Оглядываюсь и быстро раздеваюсь, складывая всю одежду на камне рядом. Захожу в воду и окунаюсь до плеч. Холодно. Но терпимо. Вода успокаивает напряженные за день мышцы, и я невольно выдыхаю. Слабое течение уносит прочь все заботы.

На берегу слабо сияет походный фонарь, которым я освещала себе путь, где-то в зарослях у берега слышится громкое кваканье. Растираю ладонями плечи и грудь, липкую от пота шею, но волосы решаю не распускать из высокого едва держащегося на макушке пучка, вряд ли они высохнут за ночь.

Что имел в виду сегодня Эш?

Действительно ли он испугался, узнав, что премьер-министр, в открытую противостоящий императрице, мой настоящий отец?

- Так-так, кто это тут у нас?

Резко разворачиваюсь к берегу, прижимаю руки к груди. В темноте вряд ли возможно все оглядеть, но все же.

На песчаном диком пляже недалеко от моих вещей трое мужчин. Щурюсь, стараясь понять, кто они такие. Вряд ли солдаты, выглядят уж больно потрепано, словно…

- Прекрасная ундина, ты выйдешь, или мы зайдем? – полные недвусмысленных намеков слова застают непривыкшую меня врасплох.

Моргаю и хмурюсь.

А-а...

Кажется, меня приняли за…женщину. Что в целом соотвествует действительности, но как-то неприятно. Прежде всего я воин и мастер меча, капитан армии, кто угодно и только потом слабая девушка, образ которой прочно засел в головах этих недоумков.

Откуда здесь взялись люди? Они местные жители из той деревушки по другую сторону озера? Или путники? Разве не видели наш лагерь и вооруженных солдат у входа в лес?

Что ж, нагота меня не смущает. Тело есть тело, я своим даже горда, сильное и крепкое, было положено много времени и пота, чтобы сделать его таким.

- Я выйду, - отвечаю равнодушно, ловко подмечая про себя каждое движение незнакомцев, оценивая противников.

Мужчины сально хохочут и распыляются масляными шутками, видимо, предвкушая страстную ночь с моим участием.

Посмотрим, кто кого. Мне бы добраться до оружия. Своего или чужого, не столь важно. Хотя, против этих и в рукопашную можно пойти.

Делаю несколько шагов вперед, вода неохотно выпускает из своих объятий. Холодный воздух лижет шею, потом ключицы, показавшиеся над поверхностью озерной глади, ушей касается свист и призывы поторопиться.

Сжимаю кулаки. Как раз есть куда выплеснуть злость. Хорошо, что я не какая-то девица в беде, сама могу прекрасно за себя постоять и не дать в обиду, и даже верну оскорбления в стократном размере.

Неприятно конечно, что придется предстать нагишом перед такой публикой, но что поделать. Заношу ногу над песчаным дном, собираясь сделать еще шаг, но резко торможу, и обхватываю себя руками.

Даррг!

К троице подлецов присоединяется четвертый. В свете оставленного на берегу фонаря я не могу его не узнать.

- Эй, ты кто еще такой…

Эш без лишних слов освобождает из ножен меч.

- П-погоди, может, договоримся?

Полковник меряет их ледяным взглядом, от которого даже у меня мурашки, и заносит меч. Мгновение, и троица недалеких мужчин резво пятится и быстро уносит ноги. Как раз в направлении нашего лагеря.

Как же повезло! Хотела-то всего помыться и побыть немного одной, но вот, очередная превратная ситуация.

Эйдж опускает клинок, напоследок бросив взгляд в ту сторону, куда скрылись напуганные его появлением бедолаги, и оборачивается в мою сторону.

Сглатываю, во рту отчего-то становится сухо, а сердце пропускает удар. Его лицо мне на таком расстоянии видно нечетко, но воображение рисует потемневший полный страсти серебристый взгляд.

Темная непрозрачная вода не дает находящимся на берегу обзора четко все разглядеть, но я теснее обхватываю себя руками. До появления Эштона я успела пройти вперед к берегу, вода находится мне чуть выше пупка.

Он не двигается и не отворачивается, мне становится холодно.

- Я выйду или ты зайдешь? – с губ слетает двусмысленное предложение.

Корю себя и в то же время остаюсь довольна произведенной реакцией.

Просыпается храбрость, разбуженная задетым днем самолюбием и гневом. Понимаю, что веду себя неразумно и по-детски, но ничего не могу поделать.

Главный герой сглатывает, его кадык дергается вверх-вниз, кулаки сжимаются и, наконец, он разворачивается на месте, становясь ко мне и озеру спиной.

Я победила. Не знаю в чем и как, но победила.

Иду вперед, создавая ногами позади себя волны, и выхожу на бережок. Отпускаю руки, поглядывая на застывшую спину и быстро одеваюсь.

Прощения он попросил! Поблагодарил!

Это я….Это мне следует…первой проводить черту! Обида поутихла, но полностью не исчезла. Ежусь и неловко прочищаю горло, объявив, что закончила.

Эштон разворачивается, чтобы удостовериться, что я одета, проходит мимо меня, раздеваясь на ходу и оставшись в одних брюках, заходит в воду, ныряя с головой. Едва удается разглядеть его торс...

Топаю обратно, забрав с собой фонарь, чувствуя разочарование из-за отсутствия реакции. Я-то думала, что он опять на меня набросится, к губам прильнет и…Нет, Вивиан, это еще что такое?!

С красными щеками бреду по лесу, ломая ветки, и корю себя за тупость. Потревожившую меня троицу скрутили солдаты и капитан Маллет принялся за допрос, но это я подмечаю лишь краем глаза, пока возвращаюсь на свое место и хмуро подложив под голову сумку укладываюсь под открытым небом возле одного из костров.

Не знаю, когда вернулся Эйдж, но утром мы и словом друг с другом не обмолвились. Все быстро позавтракали, взобрались на лошадей и снова тронулись в путь, через лес.

- Кхм.

Я не в настроении и это должно быть всем видно, раз никто не приближается. Никто, кроме не умеющего читать ситуацию священнослужителя.

- Так вот, вчера я не дорассказал. Копье богини Алетеи было разделено на три части…

Что ж, видимо, у меня на судьбе написано узнать эту историю. Молчание и отсутствие реакции послушника столичного храма нисколько не огорчает, он продолжает с энтузиазмом, пока я снова и снова припоминаю вчерашнее и прихожу к удручающему открытию.

Мне…впервые захотелось кем-то завладеть.

Всегда считала себя рациональным человеком, верила, что никогда бы не смогла принять ничьи чувства, не доверяла людям и давно уже разочаровалась в институтах брака и семьи…Конечно же, ведь перед глазами было много примеров. Мои родители, Далия, оказавшаяся в золотой клетке из-за непутевого супруга.

Я столько раз ему отказывала, что когда он поступил так же со мной, это задело меня до глубины души. Просто смехотворно! Искала оправдания и причины отвергать его чувства, но я просто лгала самой себе.

- Погодите… - останавливаю Адэра, когда что-то в потоке его болтовни привлекает внимание. – Где, еще раз, велись поиски этих реликвий?

Достаю карту и веду пальцем по маршруту принца Йозефа.

- Хм, много где. В Ризанской пустоши, и в лесах провинции Моранис, на плоскогорье трех рек, недалеко от Гаскилла, и в Лэнгдельских горах…За все время существования легенды о копье ходило множество слухов. Говорят, что тот, кто соберет все три, сможет воссоздать мощь орудия богини и обретет незыблемую мощь.

Я удрученно разглядываю карту. Все те места, что назвал Адэр, на карте уже отмечены. Его высочество успел там побывать.

Нет…ну нет, это же ерунда! Не может же принц Аргоны, наследник трона, получивший великолепное образование, заниматься такой глупостью?

- А что из себя представляют эти реликвии?

Служителю богини Алетеи нравится мой интерес, он с удовольствием объясняет:

- О, никто не знает точно. За века их могли не раз переплавить и преобразовать. Меч, стрела, щит, топор, статуя, молот, печать, секира…

- Кинжал, - пробую я, перебив мужчину, невольно подняв руку и коснувшись пальцами шеи.

- Да. Версия про кинжал действительно звучит во многих религиозных памятниках. Служивший наконечником копья богини фрагмент вполне могли выковать в кинжал или полновесный клинок. Острие копья проще всего переделать в нож или кинжал. Хотя, версия про стрелу тоже подходит...

Кусаю губу, не обращая на боль внимания.

Гипотеза такая же невероятная, как и возвращение в прошлое после смерти. А значит, право на жизнь имеет.