Держи врага ближе

15

Эштон хмурится и сжимает губы. Вероятно, ожидает подлянки. Но, молчит, предлагая мне говорить дальше.

Облизываю губы и поясняю:

- Время. Дай мне время во всем разобраться. Не дави на меня. Будет лучше, если мы пока побудем друзьями, хорошо?

- Но мы не друзья.

Накатывает разочарование. Он прав, но…Это то, что мне нужно сейчас. Я же итак иду на компромисс.

- Мы – товарищи, - мужчина вспоминает мой давний каламбур.

Полковник Эйдж усмехается и вдруг гладит меня по голове. Странно. Но приятно. В последний раз так со мной обращался в детстве дедушка.

- Это целых три желания. Но…хорошо.

- Спасибо.

Выдыхаю с облегчением и мягко улыбаюсь.

И я, и главный герой должны все хорошенько обдумать. Настоящие ли это чувства, не стану ли они со временем просто пылинками на ветру, стоят ли предаваться с головой мимолетным ощущениям…Пока идет война, а вокруг все переменилось, отклонившись от сюжета и от моего изначального прошлого, я не могу рисковать. Не могу быть ни в чем уверена. Даже в самой себе.

На следующий день после выяснения отношений в лазарете – тема яда, к моему счастью, была забыта – в Гаскилл прибыл генерал Вальтер.

Это пожилого возраста седой мужчина с пышными усами, полноватого телосложения, но в прекрасной для своего возраста физической форме.

Следующей за ним армии не было конца или края. Со стен крепости виднелось целое море людей - несколько десятков тысяч солдат.

Вместе с остальными офицерами во главе с полковником Эштоном мы вышли церемониально встретить генерала, других вышестоящих по званию и отдать им честь.

В рядах прибывших младших офицеров я заметила Данте и обменялась с ним короткими улыбками. Друг жив и невредим, это замечательно.

Армия разместилась на территории вокруг крепости, где еще недавно был лагерь аргонского войска, только самые высокопоставленные остались в городе.

Генерал Вальтер взошел на помост, который использовался подполковником Фишером и потом Эштоном для публичных объявлений и приказов, и произнес небольшую, но весьма лестную речь в адрес защитников Гаскилла.

Он не спрашивал о предательстве коменданта крепости и моего бывшего командира, не обмолвился о них даже словом, так что, разумно было предположить, что ему об этом давно было известно.

Вальтер похвалил Эйджа, особенно его быстрый маневр по перебросу дивизии, удостоил отдельного внимания заслуги полковника и его приближенных в контратаке во время штурма крепости и подчеркнул, что подобного невозможно было добиться без вклада в общее дело каждого солдата.

Офицеры из дивизии главного героя, среди которых был и Тобиас, и та девушка Шэй, и мужчины по имени Айк, Ромис и Пакс, удостоились присуждения почетного ордена за военные заслуги и, скорее всего, в течении нескольких месяцев, велика вероятность, вырастут в званиях.

Следующие пара дней проходят тихо. Генерал Вальтер и его подчиненные с какой-то особой тщательностью изучают крепость и составленные мною за все время нахождения в городе отчеты, бумаги Фишера и коменданта, тоннель под рекой и окружающую местность.

Мне хотелось перекинуться с Данте хотя бы парой слов, но застать его свободным от дел было совершенно невозможно. Ели прибывшие отдельно от нас, тренировались в другое время и жили на другом конце крепости. Хотя, что говорить, даже Эша я видела за прошедшие дни мельком раза три. Это совершенно отличалось и того, к чему успела привыкнуть – главный герой постоянно попадался мне на глаза.

Как-то скучно. И немного грустно без причины.

Весна набирала свои обороты. Воздух с каждым днем прогревался все больше, на деревьях уже набухли почки, кое-где даже показались свежие маслянисто-зеленые листочки. Пожухлая прошлогодняя трава набиралась сочности и становилась снова ярче. Бледное зимнее солнце отступило, желтое светило припекало головы долго находящихся на улице военнослужащих.

Наконец, когда март незаметно сменился апрелем, Данте – мальчишка на побегушках у генерала Вальтера – появился в дверях моего кабинета, где я отчаянно хваталась за любую возможность поработать и забыться в скучных таблицах и абзацах донесений.

- Вивиан!

- Смотрите-ка, кто наконец соизволил объявиться!

- Прости-прости! – Данте делает молитвенный жест и усмехается. – Выглядишь отлично. Завидую, я бы сейчас тоже не прочь побыть в тишине и покое, но генералу то чай подавай, то воду, закрыть шторы, открыть окно, закрыть окно…и так по кругу. Порой мне кажется, что он надо мной специально издевается. Я ему уже почти два года служу верой и правдой, а он даже имени моего не удосужился запомнить!

- Бедняжка! – хихикаю в кулачок.

Мне нисколько не жалко друга и бывшего однокурсника. Лучше так, чем гибнуть на поле боя, или быть на подхвате у самодура в глухой блокаде.

- Я тут разминулся с рыжеволосым пареньком, вот твоя почта.

Благодарю Данте и забираю из его рук несколько тонких конвертов. Полагаю, по пути он встретил Сойера.

- Эштон Эйдж…да уж, кто мог подумать.

Пока я разбираю письма, друг беспардонно плюхается в кресло и закидывает ноги на стол. Пожалуй, генералу Вальтеру стоит побольше над ним издеваться.

- Кстати, тот капитан мне кое-что поведал. Стоило вам снова повстречаться и огонек страсти вспыхнул с новой силой? Самая обсуждаемая в сплетнях парочка снова вместе?

Даже эти бессовестные ремарки не омрачат моей радости от чтения новой весточки от Далии. Тот капитан – бьюсь об заклад, речь о Маллете.

У сестренки все хорошо. Она умудрилась перескочить через курс, заканчивает академию в этом году. Видимо, исчезновение Людовика, ни на что негодного папаши, пошло ей на пользу.

У нашей матери тоже все неплохо. Снова начала выходить в свет, пользуется внимание нескольких престарелых, стоящих одной ногой в могиле, толстосумов, но не торопится выбирать среди них избранника.

Причина весьма прозаичная: с момента пропажи ее мужа не прошел еще срок, согласно которому его должны юридически признать мертвым. Следовательно, она по-прежнему в браке и не может снова выйти замуж. Пока что. Но активный поиск ведет.

Радует, что, судя по написанному, Далия не сильно грустит из-за отца и поведения матери. Она с головой в учебе. Пишет, что каждый день молится обо мне, скучает и ждет. Обещает писать каждую неделю, и требует от меня таких же подробных писем, не меньше чем на два листа, потому что мое прошлое краткое послание с сообщением, что я жива и здорова, которое я отправила после освобождения крепости от осады, ее не впечатлило.

Вздыхаю с облегчением.

Главное, что в порядке Далия. Остальное неважно. Однако, насчет пропажи ее отца, этого подлеца Ньюберри…что ж, учитывая, что в после начала войны столице некоторое время буйствовал кризис, полагаю, он окончательно загнал себя в долги, и осмелился заплатить их, продав собственную дочь…так же, как и было в прошлом.

Тогда сестричке так и не удалось закончить обучение и стать лекарем, о чем она мечтала с детства. Вместо этого пришлось идти под венец с ужасным человеком, в несколько раз старше себя.

Думаю, заслуга в том, что подобный сценарий не повторился в мое отсутствие рядом, целиком и полностью принадлежит старому дворецкому Олдо.

Писем или посланий от него после отъезда из столицы я так и не получила – вероятно, он побоялся, что они могут попасть не в те руки, отец в отношении слуг держит ухо в остро – но и без них ясно, дедушкин преданный друг все это время следил за четой Ньюберри и позаботился обо всем, когда дело стало принимать опасный оборот, да еще и так, чтобы мать и сестра даже не догадывались о настоящем положении дел.

Думаю, долг Людовика был закрыт; те, с кем он якшался серьезно запуганы и соваться к матери и Далии даже на пушечный выстрел не осмелятся; ну а сам лорд Ньюберри покоится в безымянной могиле. И я нисколько его не жалею: продать собственную дочь, разрушить ее жизнь и спалить до тла мечты и надежды…Он не заслуживает жизни.

Мой дорогой Олдо, до самого конца ты делал для меня так много, я сожалею только о том, что, что сейчас, что тогда, мне так и не удалось попрощаться…

- Данте.

Откладываю письмо Далии и нераспечатанные конверты в сторонку и поднимаю голову.

- М?

- А ты зачем, собственно, пришел? – поздно спохватившись спрашиваю я у друга, прерывая его рассуждения о бескорыстной любви и неравном браке.

Тоже мне, советчик нашелся! Сам лучше бы не медлил. Того и гляди, недолго будет Селеста ходить без пары, а уж этого простофилю она точно с войны не ждет, даже не подозревая о его пылких чувствах. Надо будет сказать Данте о том, что старший братец его дамы сердца здесь, чтобы друг уже сейчас налаживал связи.

- О, точно! Вальтер тебя вызывает. У него в кабинете целый совет собрался.

Посылаю Данте уничижительный взгляд. Пожалуй, с вестями о его будущем шурине я тоже не буду торопиться.