Держи врага ближе

13

Ни вышедший наружу главный герой, ни следующие за ним следом несколько высоких мужчин в темноте мрачного смрадно пахнущего проулка меня не замечают.

В таких местах как трущобы любой в одиночку находящийся на улице прохожий уже подвержен высокому риску быть ограбленным, избитым или и того хуже.

Я вроде и не пытаюсь спрятаться, но участникам намечающейся потасовки настолько не до меня, тихо стоящей в тени, они продолжают заниматься своими делами. Мне не слышно, что говорит компания из почти десятка людей окруженной жертве, я не вижу ничьих лиц. Но что-то подсказывает, что рангом эти трущобные полуночники повыше моих неудачливых грабителей.

Эштона я различаю в толпе близко стоящих силуэтов главным образом по фигуре и походке. Сейчас бы помощь Руди не помешала бы. Уж он-то, в отличии от меня, нисколько бы не сомневался, стоит ли прийти на помощь нуждающемуся.

Самой же лезть ой как не хочется, даже с учетом морока, скрывающего мою настоящую личность. Даже спаси я Эйджа сто раз к ряду, вряд ли он мне скажет искреннее спасибо. Во всяком случае, я бы и на краю гибели помощь от врага не смогла бы принять…Наверное.

Лучше погибнуть, чем быть обязанной жизнью тому, кого ненавидишь и презираешь.

Вздыхаю и осторожно подкрадываюсь вдоль стеночки поближе, останавливаясь тогда, когда удается различить речь говорящих:

- …что так просто уйдешь?

- Да. Малец, так не пойдет. Так у нас дела не делаются. Ты никто и звать тебя никак. Мы все стараемся ради общего блага, скажи? Чтобы таких случаев больше не повторялось, тебе следует по-хорошему нас благодарить.

- Верно-верно! Крысенок, ты тут гость, будь добр, соблюдай правила приличного заведения! Ха-ха!

Я узнаю последний голос. Он принадлежит тому вышибале, что стоял на входе в Арену, контролируя очередь и в ложу меня определил.

Кажется, начинаю понимать, что именно не поделили выполняющая функцию охраны арены компания и новоиспеченный победитель подпольных сражений.

Вот уж не думала, что со всеми вычетами, комиссиями и конским процентом самой Арены от ставок зрителей, участники этого нелегального места еще и на общак для стражи местного розлива должны звонкую монету подкинуть. Какое самоуправство. И пожаловаться некому.

Чем дольше живешь, тем больше нового о людях узнаешь. Хотя, таков мир, что правит им сильнейший. Ну, или большинство, душа своим авторитетом и с легкой руки установленными правилами.

Однако, скрещиваю на груди руки и спиной опираюсь о холодную кирпичную стену, наблюдая за развитием очередной сцены, о которой оригинальная история умолчала.

Даже против – сколько их там: раз, два, три… – восьми неплохо развитых физически мужчин, Эштон может обойтись без чужой помощи. Не зря же он лучший клинок Академии, верно? И оружие при нем имеется.

Но вопреки ожиданиям, короткой и очевидной по своему исходу драки так и не случается. Наоборот, на моих глазах разворачивается избиение младенца. Эйдж даже сдачи не пытается дать!

Что за идиот, а?!

Когда один ушлый коротышка вытягивает из кармана взятого огромным скалообразным бугаем за грудки моего давнего соперника мешочек, позвякивает его содержимым в воздухе и роняет ехидные слова о том, что раньше бы так и не нужно, мол, жадничать, мужчины возвращаются обратно внутрь здания заброшенной школы через неброскую дверь, оставляя позади обмякшее на сырой, покрытой нечистотами и свежей кровью растрескавшейся от времени брусчатке тело.

Я прикусываю губу в наступившей внезапно тишине, разрываемой рваными вздохами поверженного Эштона.

Не вмешиваться, а, Вивиан?

Хорошо не вмешалась.

Неужели так и в прошлой жизни было? Вот так просто Эштона отметелила как грушу для биться компашка отморозков? Этого гордого и несгибаемого Эйджа, в глухой темной подворотне, не встретив никакого сопротивления?

Может быть, что он не желал уподобляться нам, отпрыскам аристократов, но что ему мешало дать отпор этим мерзким, не заслуживающим никакой жалости и оправданий ублюдкам?!

Я реально не понимаю.

И те деньги, которые достались ему не без труда…Эти жалкие крохи, почему он, так нуждающийся в средствах, даже не пытался остановить покусившихся на его заработок?

Пока я недоумеваю, Эштон переворачивается с бока на спину и закидывает голову назад. Его глаза открыты, смотрят прямо на лишенное звезд темное небо – даже месяц спрятался за облаками – а с губ срывается смех.

У меня по телу пробегает дрожь. Это практически самый страшный звук, который я когда-либо слышала.

Леденящий душу хохот отчаявшегося и сломленного человека, к которому совершенно не возникает желание присоединиться.

У меня в груди сердце сжимается в комок, а во рту пересыхает. Внутри что-то рвется. Последние крохи моей ненависти к Эйджу угасают безвозвратно в ночной мгле под этот жуткий аккомпанемент, прерываемый хриплым кашлем.

Эштон вставать не спешит, поднимает руку и вытирает красные от крови губы рукавом, а потом сгибом этой же руки закрывает верхнюю часть лица и глаза.

Я не знаю, что думать и чувствовать. Странным образом мне кажется, что прошлая я, ожидающая в темнице казни, и нынешний Эйдж, чем-то похожи.

Холодный и равнодушный ко всем и всему Эштон сломался.

Еще не сгорел до тла единственный дом, который он знал, вместе с людьми, которые заменили ему семью, еще не выгнали его из Академии за два месяца до получения диплома, еще не гибли у него на глазах на поле брани беспомощно один за другим сослуживцы и друзья …

А в нем уже столько этого поглощающего и утаскивающего в бездну отчаяния.

Глупо было думать, что рожденному главным героем Эштону повезло в жизни. Я не беру в расчет его будущие заслуги, но даже за первое место в учебе и на тренировочном плаце, я больше не нахожу в себе и толики зависти и ревности.

Словно эта сцена вдруг заставила меня стереть все то плохое впечатление о нем, что копилось и бурлило внутри годами, которое не стерла даже смерть и перерождение. Абсолютно чистыми и незамутненными глазами я теперь могу разглядеть каждую деталь, касающуюся моего экс-неприятеля.

Книга называет его главным героем, основным персонажем придуманного и запечатленного на ее страницах мира, но я вижу…простого, несчастного юношу, который не находит в себе сил даже чтобы подняться.

Тихо выдыхаю, прикрыв рукой губы, с которых так и хочет сорваться парочка крепких, приводящих в чувство ругательств. В этой ситуации они ох как бы пригодились. На обоим.

Но Эштон и без моего напоминания скоро поднимает свое искалеченное тело с земли и садится, прислоняясь спиной к погасшему давно - и возможно навсегда - фонарю.

Странно, что он до сих пор не заметил моего присутствия. Я особенно и не скрываюсь.

Эйдж возится с карманами своей старой заляпанной грязью кожаной куртки. Одна рука без движения лежит вдоль его тела, пока другая отчаянно что-то ищет по внутренним карманам.

Неужто ему удалось припрятать пару монет, надеюсь я.

Нет.

Прищуриваюсь и когда луна снова показывается из-за отплывшего из ее гавани темного облака, в желтоватом свете мне становится виден предмет, который искал Эштон.

Это…пузырек с лекарством от желудочных болей, который я сегодня в лазарете небрежно бросила ему на колени.

Бутылек лежит в неплотно сжатых липких от крови пальцах недолго. Эштон опускает лицо, мне не разглядеть его выражения или эмоций в глазах со своего укромного места, долго осматривает зажатый в руке предмет с неизвестными мыслями и, резко подняв руку и заставив меня вздрогнуть от неожиданности, вяло замахнувшись, швыряет вперед.

Надо сказать, сделан флакон лекарства на удивление качественно. Видимо, закаленное магией стекло, которое таких ударов не боится.

Столкнувшись со стеной соседнего здания, бутылочка звонко и бодро отскакивает прочь, даже не треснув, падает вниз и, так и не разлетевшись на мелкие осколки, катится по брусчатке мрачного закутка с траекторией под углом обратно в сторону Эштона и прямо мне под ноги.

Бряканье перекатывающегося на камне стекла прекращается, когда флакон касается подошвы моих сапог, останавливаясь и давая таким замысловатым способом Эштону знать, что у его сокрушительного поражения все это время был свидетель.

«»»»

Автор: Фух, ну и денек у Ви, не позавидуешь, для меня почти как месяц пролетел, а все еще не закончился (д)

13 глав, чертова дюжина...

Вы как, мои дорогие, не скучно еще? Уже больше семидесяти страниц отписано, а это даже не четверть, и, кажись, даже не десять процентов от задуманного мной сюжета. (｡•́︿•̀｡)

Ви: Мне сейчас тоже страшно. (T_T)

Очередная "милая" беседа с Эшом будет через...