Держи врага ближе

24

Эйдж повторяет свой вопрос.

Прожевываю креветки во рту и пожимаю плечами:

- Я из будущего вернулась в прошлое и теперь знаю о тебе все-превсе! Сам как думаешь? Мне Руди рассказал!

Эштон приподнимает брови.

Оп, кажется, верит. Хм, если разбавить ложь правдой, то получится не такое уж и наглое вранье. Надо запомнить.

- До сих пор не могу поверить, что подобное местечко существует! И это в каких-то нескольких кварталах от центра столицы нашей родины!

- Что капитан синих рыцарей мог там забыть? – резонно задается вопросом Эштон.

- Говорит, мол Арена как магнит притягивает всяких жуликов и подлецов, вот он там их и ловит.

Главный герой продолжает есть, молча обдумывая полученную информацию.

- Но… - наклоняюсь через стол ближе, и давлю улыбку. – Ты действительно в таком месте…

Эштон отводит взгляд, как будто ему неловко, но потом возвращает его обратно и хмурится.

- Приюту приходится туго. Деньги есть деньги, и я не благородный дворянин, чтобы блюсти честь, которой нет.

Какое-то время мы едим молча.

- Никогда не встречала такого высоконравного и бескорыстного человека! Вот я бы на подобное ни за что не отважилась, какую бы нужду не испытывала! Ты просто поразителен! – не скуплюсь на искренние комплименты в адрес однокурсника.

- …

- Ничего не замечаешь? – в моем голосе сквозит детское нетерпение.

Эштон и бровью не ведет.

- Даже этого не понимаешь, - качаю неодобрительно головой. – Я же хвалю тебя, пытаюсь сблизиться.

- Что пытаешься сделать?!

Озаряю недоумевающего врага вдохновляющей улыбкой:

- Эш, давай дружить! Мы ведь уже такие хорошие приятели!

- Мы не приятели.

Обдумываю и киваю.

- Верно. Мы – товарищи.

Эйдж качает головой и закатывает глаза, он почти улыбнулся. Успех!

- Ну чего ты занудствуешь, в дружбе со мной множество плюсов.

- Каких например?

Откидываюсь на спинку стула и принимаюсь загибать пальцы.

- Я очень верный друг. И очень богатый. Тебе точно не нужно будет шастать под покровом ночи по трущобам. И секреты хранить умею. Что еще? М-м-м…

Колокольчик над входной дверью ресторации звенит и машинально мы оба смотрим, кто вошел внутрь.

Вся веселость уходит прочь. Ледяные глаза Престона прожигают во мне дыру. Бросив на неповинного ни в чем Эйджа полный презрения взгляд, он уходит вглубь заведения, за пределы поля зрения.

Поднимаюсь на ноги:

- Мне нужно в туалет…

Эйдж ничего не говорит, но я и не жду от него ответа, поворачиваюсь спиной и иду прочь.

В узком коридоре, где находятся двери в уборные и подсобку, мужчина возрастом немного за тридцать, в идеальном с иголочки черном камзоле и с зализанной назад прической, со скрещенными на груди руками, нетерпеливо топает ногой.

- Надо же! Сам помощник первого заместителя премьер-министра, какими судьбами?

Престон окидывает меня яростным взглядом и без предупреждения залепляет хлесткую пощечину.

Это последний раз, когда он осмелится распустить свои руки. Считает, что мне некому жаловаться, потому что его начальник и мой папаша в одном лице предпочитает закрывать на эти мелочи глаза? Еще посмотрим.

- Ауч, - массирую пульсирующую от боли щеку ладонью, расползаясь в едкой усмешке. – Долго ждал?

Удивительно, как он меня вообще нашел. Однако, все складывается удачно.

- Дрянная девка! Думаешь, что тебе все позволено?! – шипит словно ядовитый змей папочкин прихвостень.

- А ты?

- Как узнала о ребенке виконтессы Мириам? Кто еще в курсе?

Вот что интересует отца. Тема прошлого нашего с ним разговора вне сомнений произвела на него глубокое впечатление.

Делаю невинное выражение лица.

- Вероятно, хозяйка борделя, это же ее идея. Видел того сладенького мальчика-донора семени? Как он – похож на отца?

В глазах Престона загораются искры. Он возвышается надо мной и приближается практически вплотную. Если в этот тихий закуток возле туалета кто-нибудь войдет, то поймет все неправильно.

- Что ты себе позволяешь, Вивиан? Спуталась с каким-то безродным попрошайкой и осмелилась притащить его в заведение мадам Ланкастер, самой прожженной сплетницы империи, находиться с ним наедине, интимно общаться и смеяться. Вас мог кто угодно увидеть с улицы через витрину! Не говоря уже о местном языкастом персонале… Я не собираюсь тебя прикрывать. Не боишься последствий?

Облизываю губы и шепчу томно:

- Нисколько. Я их жажду.

Подаюсь ближе, и когда лицо правой руки господина Велфорда приобретает нотки вожделения и похоти, резко поднимаю колено, целясь в стратегически слабое мужское место.

- Что ты мне сделаешь? Заставишь? Как? – изгибаю губы в холодной усмешке, взирая на скрючившегося на полу Престона, держащегося за свой пах. – Погляди, какой ты жалкий. Еще раз приблизишься ко мне – отрежу то, чем ты так отчаянно пытался потереться о мое бедро. Мерзость, фу таким быть…

Перешагиваю через мужские ноги, у барной стойки расплачиваюсь за еду с притихшим официантом – он точно что-то слышал, немудрено, в таком-то заведении, хе-хе – хитро подмигиваю, оставляю щедрые чаевые свидетелю зреющего скандала, забираю пакет, который заказала перед разговором, и возвращаюсь к ожидающему за столиком Эйджу.

- Ты все? Пойдем?

Эштон хмуро вглядывается в мое лицо и молча поднимается.

Дарргов Престон, сбил весь настрой.

- Этот мужчина...- прерывает тишину мой спутник, вырывая из пучины нерадостных мыслей .

В пятницу центр столицы оживает. Вокруг снуют люди, торговцы и лавочники громко завлекают покупателей, отовсюду доносится какофония звуков, запахов и цветов. И тем не менее мое внимание почти полностью сосредоточено на человеке, идущем рядом.

Мы сворачиваем с шумной улицы в более тихий переулок.

- Секретарь моего брата, - объясняю коротко, языком массируя изнутри саднящую щеку.

- Он…

- Что?

Эйдж хмурится, останавливая цепкий серый взгляд на моем лице, и опять закрывается, отворачиваясь:

- Ничего.

Сказать друг другу нам больше нечего.

- Тетя Марила говорила, что у приюта протекает крыша? Нужно будет решить эту проблему до начала майских ливней, - размышляю вслух, завидев прохудившуюся кровлю сиротского дома, когда до него остается пересечь улицу. – Поручу эти дела своему человеку, в вопросах домоводства я ничего не смыслю…Ладно, держи.

Протягиваю в руки Эйджа бумажный пакет.

- Это…?

- Твоя плата за то, что почистил мне креветок. Угости детишек, им тоже будет полезно поесть морепродукты.

Улыбаюсь застывшему парню и машу рукой на прощанье. Поздно же до него дошло, что я его до самого дома проводила.

- Не жди, остынет. До понедельника.

Только когда поворачиваюсь к не двигающемуся с места и впивающемуся в меня глазами Эшу спиной, и начинаю идти от него прочь, опускаю уголки губ.

Я снова это сделала.

Далеко не беспокойство и не любопытство заставило отца послать за мной свою ручную псину.

Он знает.

Я уверена на все сто, что он точно теперь знает, что я – его единственный отпрыск.

Еще бы, огорошив Дональда в прошлый раз неутешительными новостями о том, что ребенок его любовницы к нему отношения не имеет, вряд ли можно было бы ожидать, чтобы такой человек, как мой дарргов папенька сидел бы сложа руки. Вот и в том, что его семя никогда больше не прорастет, он тоже уже успел убедиться.

Могу предсказать, какие сейчас в голове у Велфорда старшего планы. Увы, точно не передать все нажитое вместе с титулом главы рода единственной и неповторимой дочери, то бишь мне. И по поведению Престона только что могу смело заявить, что меня как случную кобылу собираются выдать замуж. Скорее всего, за него.

Чем отдавать дочь в чужую семью, скорее отец примет в свою зятя, верного и преданного себе человека с благородным, но не слишком, происхождением, получит долгожданного наследника и займется воспитанием себе подобного исчадия бездны. Готова спорить на все свое золото, что выношенное в моей утробе дитя я даже не увижу.

В прошлый раз план тоже был примерно такой. Просчет только вышел: я уже состояла на службе и никакими способами папаша заставить меня выйти за Престона не мог, хотя и пытался. Однако, стоило оставить распустившего ручонки подчиненного родителя калекой, как идея эта засохла на корню.

Только сейчас я поняла, что Дональд Велфорд меня просто боялся. Приказывал, стряпая все важное в моей жизни, но испытывал страх.

Вздыхаю, поднимая глаза к пылающему заревом заката небу.

Наличие у леди из высшего общества избранника-простолюдина вызовет множество пересудов.

Императрица и ее партия продвигают в обществе равноправие сословий, постепенно отменяя привилегии аристократов. Запрет на браки между представителями разных сословий отменили уже больше десяти лет назад, но количество сочетавшихся в мезальянсе пар по пальцам одной руки можно пересчитать.

Если даже проницательный Престон принял нас за парочку любовников – потому ведь и был так раздражен, небось уже считал меня своей собственностью – то о других и говорить нечего.

Все те поглядывающие на нас заинтересованно люди в ресторане тоже купились. А когда они начнут узнавать больше, то обнаружат, что мы с Эйджем учимся на одном курсе. Тут охотникам на сплетни придут щедрые студенты Академии, преимущественно те, что застали сцену в коридоре, где охваченная ревностью я, заявила о своих на Эштона правах во всеуслышание.

Вот так потеха.

Мой дарргов папаша даже не сможет ничего опровергнуть, как никак, именно он первый подлиза ее величества, двигающий в массы идеи императрицы о сословном равенстве. Пусть попробует заикнуться о том, чтобы устроить мне помолвку, сразу может попрощаться со своей карьерой.

Ради того, чтобы обезопасить себя от матримониальных планов отца, я снова использовала Эйджа, без того скованного мной по рукам и ногам нашим с ним мотивированным шантажом договором. Он не сможет сбежать или опровергнуть.

Самая подходящая кандидатура.

В конце концов, я осталась такой же преследующей собственные интересы эгоисткой, какой и была всегда. Одно изменение, теперь мне от этого тошно.

«»»»»

Вивиан: Оп, кажется, верит!

Автор: ...Не верит ( ͡° ͜ʖ ͡° )