Заговорщики Гора

Глава 51

С фруктами и соусами в руке я поднималась по лестнице в комнату Леди Бины.

— Джейн! Ева! — обрадовано воскликнула я, увидев девушек наверху.

Вскоре мы не скрывая радости обнимались и целовались, приветствуя друг дружку!

Теперь-то я понимала причину обширных приготовлений и недавнего таинственного поведения Лорда Гренделя, волнения Леди Бины, покупки ка-ла-на, пряных травы, мяса боска и тарска, заранее начатого приготовления ужина. Этим вечером нас ждали развлечения. Леди Делия, компаньонка Эпикрата, даже помогла Леди Бине с составлением меню и декорациями. Втайне я надеялась, что нашими гостями будут именно те, кто ими и оказался, поскольку я знала, что и Астринакс, и Лик, находились в Аре. Также я надеялась, что они захватят с собой своих рабынь.

Мы с Джейн и Евой занимались с заключительными приготовлениями, нарезкой овощей, смешиванием салатов, расстановкой сосудов и блюд, и так далее. Я не помню, чтобы я когда-то видела их такими счастливыми, такими сияющими. Будучи рабынями, женщинами, принадлежащими кому-то, имуществом, простыми вещами, им оставалось только безоговорочно повиноваться и подчиняться, стремиться, чтобы владельцы были довольны. В этом они, как женщины, нашли своё счастье и удовольствие. Они, в конце концов, не были мужчинами. Они были драгоценно, существенно и замечательно женщинами. С какой заботой и любовью они смотрели на своих владельцев. Насколько почтительны они были, как изящны, с каким почтением говорили, с какой страстью и теплом, как по-женски и они рады были принадлежать, носить ошейник. И как рабыни, они сознавали себя не только отлично и беспомощно принадлежащими, но и желанными, поскольку только рабыня может быть желанна, желаема со всей здоровой, собственнической жаждой хозяина, желаема категорически, без оговорок, целиком, бескомпромиссно.

— Выпьем, — сказал Астринакс, поднимая кубок, — за того, кого с нами сегодня нет, за того, кого мы все хорошо знаем, за того, с кем мы делили множество опасностей и трудностей, за благородного Десмонда из Харфакса!

— Да, — поддержал его Лик, понимая свой кубок.

— Да, — рыкнул Лорд Грендель.

— Да! — воскликнула Леди Бина.

Первый круг ка-ла-на был подан с ореховой закуской.

Рабыни стояли на коленях немного позади и в стороне от пирующих, Джейн подле Астринакса, Ева за Ликом, а я около Леди Бины. Мужчины сидели со скрещенными ногами перед низким столом, как это принято в гореанских домах, в то время как Леди Бина скромно стояла на коленях, что распространено среди свободных женщин. В больших, богатых домах, с большим количеством роскошных комнат, иногда предусмотрены ложа для трапезы, и гости едят полулёжа.

— Я хочу воспользоваться этой возможностью, — объявил Астринакс, — и от всего сердца поблагодарить благородную Леди Бину за то, что она подарила мне такую прекрасную рабыню.

— И я, — присоединился Лик, — тоже благодарен за такой подарок.

Джейн и Ева опустили головы и покраснели от удовольствия, и плевать им было на ошейники, окружавшие их шеи.

— Это — пустяк, — улыбнулась Леди Бина. — Мы все многим обязаны друг другу, да и много ли стоит простая девка в ошейнике?

— Тем не менее, — улыбнулся в ответ Астринакс, — их приятно иметь на своей цепи.

— Более чем, — согласился Лик.

— Возможно, вам покажется интересным, — сказала Леди Бина, — но я делала подобное предложение и Десмонду из Харфакса, причём дважды.

— Я этого не знал, — признался Астринакс.

— Да, — подтвердила моя Госпожа, — дважды предлагала Десмонду из Харфакса нашу красотку Аллисон, но он оба раза отказался её принять.

— Действительно интересно, — покачал головой Астринакс.

— Может, с нею что-то не так? — поинтересовался Лик.

— Понятия не имею, — развела руками Леди Бина.

— Возможно, ей бы стоило поднакопить побольше мяса на костях, — предположил Лик.

— А может быть, её характер оставлял желать лучшего, — высказал свою версию Астринакс. — Когда-то давно, когда ей ещё владел ресторатор Менон, она призналась мне, что украла бы леденец у другой рабыни, если была бы уверена, что ей это сойдёт с рук.

— Теперь я бы так не поступила, Господин! — поспешила заверить его я.

— Почему нет? — осведомился Астринакс.

— Я изменилась, — объяснила я. — Я больше времени провела в ошейнике. Я очень многому научилась в ошейнике, многое поняла. Женщина очень быстро учится в ошейнике. Теперь я другая.

— Уверена, что так и есть, — поддержала меня Леди Бина.

— Тогда, что остаётся? — спросил Лик. — Может, всё же мало мяса?

— Я так не думаю, — не согласилась Леди Бина. — Я видела достаточно много мужчин, оборачивающихся, чтобы рассмотреть её.

Не думаю, что я сознавала это, по крайней мере, в то время, но мне было приятно услышать об этом. Я почувствовала тепло внутри себя. Рабыне приятно знать, что мужчинам доставляет удовольствие смотреть на неё. В конце концов, она — рабыня.

— Кажется, — заключила Леди Бина, — он просто не хотел её.

Слезы навернулись на мои глаза.

— Насколько я понимаю, — продолжила Леди Бина, — она — самая настоящая шлюха, достойная только ошейника.

— Госпожа! — попыталась протестовать я.

— А разве это не правда? — уточнила женщина.

— Я ничего не могу поделать с тем, кем я стал, — всхлипнула я. — На мне ведь ошейник!

— Ты всегда была шлюхой в ошейнике, Аллисон, — заявил Астринакс. — Просто, ошейник не всегда был виден.

— Честно говоря, я так и не поняла, почему он отказался принять её, — призналась Леди Бина.

— Не могу сказать, что на неё неприятно посмотреть, — заметил Лик, разглядывая меня. — У неё превосходные ноги и лодыжки.

— Может быть дело в волосах? — предположила Леди Бина.

— Но они к этому времени заметно отросли, — сказал Лик, — есть много рабынь, волосы которых покороче будут.

— И они, конечно, если не обстригать, вырастут ещё, — добавил Астринакс.

— Раздеть, заковать в цепи и хоть сейчас на торги, — заключил Лик.

— Что же тогда? — поинтересовалась моя хозяйка.

— Давайте попробуем получить разъяснения от Аллисон, — предложил Астринакс.

— Я могу говорить? — уточнила я.

Вообще-то у меня было общее разрешение говорить дома, не спрашивая каждый раз, но при данных обстоятельствах, мне показалось, что будет разумно спросить разрешения.

— Сделай милость, — усмехнулась Леди Бина. — Мы в затруднении, а у тебя должны быть некоторые соображения относительнбо этого вопроса.

— Конечно! — воскликнула я. — Они есть!

— Ну, так говори, — понукнула меня женщина.

— У благородного Десмонда из Харфакса, — сказала я, — никогда не было ни малейшего интереса к рабыне Аллисон. Его якобы интерес к ней был притворным, чтобы удобнее было шпионить за Лордом Гренделем, которого он подозревал в тёмных планах. Рабыня Аллисон, была для него не больше, чем средством, возможным источником информации, предлогом, посредством которого он мог бы приблизиться к Лорду Гренделю, и который, конечном итоге, помог ему присоединиться экспедиции в Волтай. Так что, учитывая завершение экспедиции, нет ничего удивительного в том, что ему больше нет смысла продолжать поддерживать притворный интереса к некой рабыне. Она больше не имеет для него значения.

— Значит, Ты видишь его, как лгуна, мошенника и лицемера? — спросил Астринакс.

— Конечно, Господин, — подтвердила я. — Разве это может быть не ясно для той, для рабыни Аллисон, которая давно знала о его прозрачных махинациях. Он её нисколько не одурачил. Она прекрасно видела его сущность сквозь его фальшивое актёрство, и втайне презирала его всё это время. Так что, её не удивило, что он не стал связываться с Леди Биной относительно рабыни Аллисон, чтобы договориться о цене, или чтобы принять её в качестве подарка, ни даже просто поинтересоваться о ней. Это именно то, чего ожидала рабыня.

— Ясно, — хмыкнул Лик.

— Кроме того, — не унималась я, — этот Десмонд из Харфакса настолько презренен и бесстыден, что даже не признался в своей двуличности своим товарищам. Он — мелкий, хитрый, примитивный человек, не попрощавшись и не поблагодарив, куда-то убежавший, не оставив никакого символа хотя бы самой слабой благодарности тем, с кем он делил бедствия и опасности, тем, без кого он мог запросто погибнуть в Волтае. У него даже не нашлось достоинства и доброты, любезности и заботы, чтобы посетить этот ужин. Уверяю вас, для меня это — большая радость, что он не принял меня, даже когда меня ему предлагали в качестве подарка. Мне только и остаётся, что радоваться своей удаче. Пусть все знают, как я рада этому. Что может быть страшнее для меня, чем возможность принадлежать ему. Я постаралась бы быть для него худшей рабыней! Я презираю бесстыдного, неблагодарного, лицемерного и вероломного Десмонда из Харфакса! Я ненавижу его! Я ненавижу его! Он — вор доверия и любитель отговорок. Он мелочный, хитрый, вульгарный и ничего не стоящий! Он — монстр! Он позорный лицемер и двуличный мошенник.

— Спасибо, Аллисон, — сказала Леди Бина, бросив короткий взгляд на дверь своей спальни.

— Да, — протянул Астринакс, — не думал я, что он такой негодяй.

— Вот и я тоже, — вздохнул Лик.

Я только пожала плечами и уставилась в пол.

— Давайте уже уделим внимание к нашему банкету, — предложил Астринакс.

Джейн и Ева дёрнулись, порываясь встать, чтобы обслуживать гостей.

— Постойте, — сказала Леди Бина, улыбаясь. — Аллисон недавно принесла пакет из магазина Аминта. Давайте посмотрим, что он содержит.

Лорд Грендель достал маленький мешочек из своего кошелька, притороченного к сбруе, и Леди Бина развязала узел.

— Это — узел подписи Аминта, — сообщила она. — Да, это — колода карт, несомненно, сложенная в изначальном порядке.

И женщина положила мешочек на стол около своей тарелки. Лорд Грендель тогда вручил ей свернутый листок бумаги, который она и развернула.

— Аллисон нам поможет, — сказала моя хозяйка. — Она, конечно, неграмотная, но карты по картинкам распознать может, и она весьма сносно освоила мастерство их подготовки.

— А как же ужин? — спросила я.

— Сначала давайте посмотрим, что мы тут имеем, — заявила Леди Бина и начала читать список карт.

Поскольку колода была рассортирована по порядку, карты легко находились, и я быстро переложила их в требуемом порядке.

— Хорошо, — кивнула женщина. — Вот и сообщение.

Астринакс и Лик улыбнулись, что не добавило мне оптимизма.

Кроме того, в памяти всплыли те необычности, что бросились в глаза во время моего последнего посещении магазина Аминта, где я и получила тот пакет, который только что был вскрыт. Эти воспоминания совсем не добавили мне спокойствия и не успокоили моих нехороших предчувствий.

— О, смотрите! — просияла Леди Бина. — Там есть что-то ещё.

И она вытряхнула из мешочка две монеты, блеснувшие серебром.

— Две, — прокомментировал Астринакс.

Лик окинул меня оценивающим взглядом и сказал:

— Кажется около дела.

— А вот и сообщение, Аллисон, — объявила Леди Бина, повернув одну сторону колоды ко мне. — Оно простое и короткое, и написано на простом гореанском, без каких-либо шифров. Хочешь прочитать, что там написано?

— Я не умею читать, Госпожа, — напомнила я.

— Но это имеет прямое отношение к тебе, — заметила она.

— Я не умею читать, Госпожа, — повторила я.

— Астринакс? — сказала Леди Бина, передавая колоду ему.

— Как было согласовано, — прочитал Астринакс, — получите два серебряных тарска в обмен на полное и ясное право на рабыню-варварку, в настоящее время известную как Аллисон, собственность Леди Бины из Ара, проживающей в доме Эпикрата из Ара, торговца глиняной посудой.

— Госпожа? — ошеломлённо пролепетала я.

— Ты продана, Аллисон, — объявила Леди Бина.

— Аминту из Ара? — прошептала я.

— Вовсе нет, — усмехнулась она.

— Тогда кому, Госпожа? — спросила я онемевшими губами.

— Там ясно написано, — указала моя, теперь бывшая, хозяйка.

— Так кому же, Госпожа? — взмолилась я.

Леди Бина вопросительно посмотрела на Астринакса и кивнула.

— Десмонду из Харфакса, — прочитал тот.

Мой дикий взгляд метался в одного лица на другое.

— Продана? — переспросила я.

— Он не захотел получать тебя как подарок, — пожала плечами Леди Бина. — Он хотел, чтобы Ты знала, что была куплена, и за тебя было заплачено как за животное, за собственность, который Ты и являешься. Он полагал, что это поможет тебе лучше понимать, что Ты — рабыня, что Ты не только можешь быть куплена, но и была куплена и за тебя заплатили. Монеты перешли от одного владельца к другому, и теперь Ты — его имущество.

— Он купил меня? — прошептала я.

— Именно, — подтвердила женщина.

— Я была куплена?

— Как мог бы быть куплен тарск, — заверила меня она, — или животное любого другого вида.

— То есть теперь я принадлежу ему?

— Совершенно верно, — кивнула Леди Бина.

— О, Госпожа! — воскликнула я, не в силах сдержать своего ликования.

— Уверен, Ты должна быть погружена в отчаяние, — усмехнулся Астринакс.

— О, пожалуйста, пожалуйста, дорогая Леди, дорогие Господа, — взмолилась я, внезапно поражённая осознанием и страхом, — только не рассказывайте моему Господину о том, что я наговорила этим вечером, только не говорите ему о том, что сказала!

— Мы не скажем ему ни слова, — пообещала мне Леди Бина.

— Ни слова, — поддержал её Астринакс.

— Ни словом не обмолвлюсь, — заявил Лик.

— Спасибо, Леди, — облегчённо выдохнула я, — спасибо, Господа!

— В этом нет необходимости, — сказала Леди Бина. — Он и так каждое слово слышал.

И я уставилась на дверь её спальне. На пороге стоял Десмонд из Харфакса собственной персоной.

— Господин! — вскрикнула я, бросаясь к нему и растягиваясь на животе у его ног, не в силах говорить членораздельно в радости.

Я попыталась прижаться губами, пылко и страстно, губами рабыни, его рабыни, к его сандалиям, но не смогла этого сделать.

Он отступил и приказал:

— Раздевайся.

Я поднялась на колени и, стянув с себя тунику через голову, отложила предмет одежды в сторону.

— Господин! — сказала я.

Но он, не говоря ни слова, повернул меня спиной к себе и, толкнув вниз, повалил на живот. Мои запястья были рывком заведены за спину и связаны. Через мгновение то же самое было сделано с моими лодыжками.

— Пожалуйста, Господин! — простонала я. — Простите меня! Я не имела в виду того, что сказала! Я люблю Вас, мой Господин! В глубине моего сердца, хотя я и сопротивлялась этому, я всегда знала, что я ваша рабыня, с того самого раза, как впервые увидела вас на Суловом Рынке! И неужели Вы, глядя на меня, стоящую на коленях у ваших ног, не знали, что видели перед собой вашу рабыню?

Но уже в следующее мгновение я замолчала. Трудно, знаете ли, говорить, когда тебе в рот втиснули большой кожаный шар, да ещё и затянули ремешок, застегнув пряжку на затылке. Я больше не могла издавать членораздельные звуки. В таковых мне теперь было отказано. Я попыталась скулить, но его рука сгребла мои волосы, и чуть повернулась, натянув их и заставив меня задрожать. Мне давали понять, что я не имею права издавать даже такие звуки.

Затем он встал надо мной и опустился на колени, практически усевшись на моё тело. Краем глаза я увидела блеск металла, а потом и почувствовала его на своём горле. Ошейник прилёг плотно, он точно соответствовал размеру моей шеи. А потом раздался чёткий, решительный щелчок замка, возвестивший, что он заперт на мне. Но я всё ещё носила ещё и ошейник Леди Бины.

— Ключ, — потребовал Десмонд из Харфакса, протягивая руку в сторону.

Леди Бина тут же вложила ключ от своего ошейника в его ладонь. Через мгновение тот ошейник, остававшийся её собственностью, каковой и я сама была до сего момента, был удалён. Десмонд из Харфакса поправил новый ошейник, свой ошейник, на шеё своей недавно купленной рабыни, варварки Аллисон. Моя шея не была свободна от ошейника даже в короткий момент перехода от одного к другому.

— Что Ты теперь собираешься с нею делать? — поинтересовался Астринакс.

— Всё, что захочу, — ответил ему Десмонд из Харфакса.

— Ты ведь услышал, что она тут наговорила? — уточнил Лик.

— Каждое слово, — хмыкнул Десмонд.

— Она о тебе ужасно отзывалась, — заметил Астринакс.

— Если бы такое сказал свободный мужчина, — заявил Лик, — это, несомненно, кончилось бы поножовщиной на высоких мостах.

— Или топорами за большими воротами, или мечами на рассвете на Площади Тарна, — предположил Астринакс.

— Однако свободная женщина, — улыбнулась Леди Бина, — могла бы произнести такую клевету безнаказанно.

— Верно, — согласился Лик, — если только она не схвачена, не раздета и не носит ошейник.

— Но тогда это уже была бы рабыня, — прокомментировал Астринакс.

— Которая была недостаточно почтительна, — добавил Лик, — и плохо отзывалась о свободном мужчине.

— Её бы заживо скормили слинам, — заключил Астринакс.

— Это было бы слишком быстро, — не поддержал его Лик.

— Тогда бросили бы в яму с остами, — пожал плечами Астринакс.

— Тоже слишком быстро, — отмахнулся Лик.

— Объедание угрями? — предложил Астринакс.

— Уже лучше, — похвалил Лик.

— Есть ещё много превосходных способов, — сказал Астринакс. — Тёмная клетка, заполненная голодными уртами, заросли кустов-пиявок, обмазывание мёдом и выставление насекомым и так далее.

Я, совершенно беспомощная, лежала на полу, связанная по рукам и ногам, нагая, с заткнутым ртом, и могла только тихонько скулить и трястись от страха. У меня не было никакой надежды на освобождение. Гореанский мужчина связал меня. Моя судьба была полностью в руках других. Я не могла ни попросить о милосердии, ни даже выполнить что-то из отчаянного умиротворяющего поведения, чему меня обучили в доме Теналиона, поведения, которое для рабыни могло бы означать границу между жизнью и смертью.

— Госпожа и Господа, она ведь даже не может умолять о милосердия, — вступилась за меня Джейн. — Разрешите хотя бы нам просить за неё! Будьте к ней милосердны!

— Я уверена, что она не имела в виду того, что говорила, — поддержала подругу Ева. — Это говорили её страдание и несчастье. Она просто обезумела от тоски. Она думала, что её отвергли и презирали!

— Она — рабыня, — пожал плечами Астринакс. — Для рабынь совершенно приемлемо быть отвергнутыми и презираемыми.

— Пусть знают, что они — рабыни, — кивнул Лик.

— Будьте милосердны к ней! — попросила Джейн.

— Пожалуйста, пожалуйста, Госпожа и Господа, будьте милосердны! — не отставала от подруги Ева.

— Ею не были полностью довольны, — сурово нахмурив брови, сказал Астринакс.

Джейн и Ева испуганно уставились на него. Потом Ева перевела взгляд на Лика и коснулась своего ошейника. Её пальцы дрожали.

— Помалкивайте, — бросил девушкам Астринакс.

— Да, Господин, — вздохнула Джейн.

— Да, Господин, — шёпотом вторила ей Ева.

— Теперь, Джейн и Ева, — обратилась к девушкам Леди Бина, — поднимайтесь и приступайте к своим обязанностям. Время подавать фрукты и салаты. Потом ступайте на кухню и разогрейте главные блюда. Принесите побольше ка-ла-на.

— Да, Госпожа, — хором отозвались Джейн и Ева.

— А позже, — добавила Леди Бина, — избавьтесь от ваших туник и подайте ка-ла-на вашим владельцам как подобает рабыням. Насколько я понимаю, это — красивая церемония, а впоследствии, на матрасах, которые я, так и быть обеспечу, вы сможете подать своим владельцам ка-ла-на своей красоты. Я слышала, именно так обычно происходит на пирах.

— Здесь, Госпожа? — опешила Джейн.

— Конечно, здесь, — подтвердила женщина.

— Да, Госпожа, — сказали Джейн и Ева.

— Так будем пировать! — воскликнул Астринакс.

— Пока хватит сил, — поддержал его Лик.

Десмонд из Харфакса взял меня за правую лодыжку и утащил в спальню Леди Бины, где приковал за левую щиколотку к кольцу в полу. А потом он вернулся в главную комнату и присоединился к организаторам праздника. Несколько ан, почти до самого рассвета, я слушала беседы, воспоминания, шутки, веселье, доносившиеся из соседней комнаты. Наконец, за стеной стало тихо, и я, после недолгой и бесполезной борьбы, сопровождавшейся лёгким звяканьем цепи на полу, державшей меня у кольца, заснула. Я не знала, что меня ждёт завтра. Но зная, что Десмонд из Харфакса был приличным и благородным мужчиной, хотя, конечно, он мог быть внушающим страх и требовательным рабовладельцем, я не боялась, что буду скормлена слину, брошена в заросли кустов-пиявок или что-то в этом духе. Единственное, чего боялась по-настоящему, так это того, что он может не захотеть оставить меня себе, что я могу быть подарена или продана. Я понимала, что вызвала его недовольство, а это — страшный, если не сказать ужасный момент для любой рабыни. Судя по тому, что когда я проснулась, утро, а скорее даже день был уже в полном разгаре, проспала я несколько анов. Когда моё сознание и память окончательно ко мне вернулись, я пошевелилась и обнаружила, что я как и прежде оставалась связанной. Судя по всему, Астринакс и Лик уже ушли, уведя с собой своих рабынь. Лорд Грендель должен был быть снаружи на крыше, обычно он в это время спал. Леди Бина находилась в комнате и сладко посапывала на своей кровати.

Осторожно повернувшись, я встретилась взглядом с Господином Десмондом, сидевшим на пороге, и, напрягаясь изо всех сил, поднялась на колени и склонила голову до пола.

Мужчина, взяв меня за волосы, потянул мою голову вверх, снова поставив на колени. Он не причинил мне боли, хотя как мой хозяин запросто мог бы это сделать. Затем господин расстегнул пряжку и вытащил кожаный шар из моего рта. Я боялась говорить, и предпочла держать рот на замке. Десмонд меж тем развязал мои лодыжки и, подтолкнув ко мне ночной горшок, вышел из комнаты. С благодарностью и за горшок, и за то, что ушёл, я облегчилась и, отодвинув горшок в сторону, вернулась в коленопреклонённую позу, в которой он меня оставил. Мои руки по-прежнему оставались связанными за спиной, а моя левая лодыжка прикованной цепью к кольцу. Колени я держала сжатыми. Когда он снова появился в дверном проёме, я поспешно склонила голову. Десмонд принёс кубок воды и придержал его, помогая мне напиться. Он опять ушёл, а когда вернулся, в руках у него было немного мяса и ломоть хлеба. Кормил он меня с руки. Я подняла на него взгляд полный благодарности за его доброту, изо всех сил надеясь, что он смог прочитать эту благодарность и мою надежду, нежность и страх в глазах своей рабыни. Я всё ещё не осмеливалась говорить.

— Вставай, — велел мой хозяин, холодным тоном.

Испуганная, я встала. Десмонд зашёл мне за спину, накинул на мои запястья рабские наручники и только после этого развязал шнур, которым я была до сего момента связана. Я заключила, что мы собирались выйти на улицу. Шнур можно было разрезать ножом, а от наручников без ключа не избавишься. И этот, и тот, что снял с моих лодыжек ранее, Десмонд убрал в свой кошель, а потом оттуда же извлёк поводок и кожаный ошейник. Значит, по улице мне предстояло идти на поводке, а судя по тому, что я не видела ни туники, ни камиска, ни та-тиры, ни хотя бы рабской полосы, было понятно, что ещё и голой, как низкая или наказанная рабыня. Насколько удивлены были бы другие рабыни, увидев меня в таком виде. Безусловно, я была варваркой.

Наконец, когда на мне уже были наручники и поводок, он освободил мою щиколотку от цепи.

— Пойдёшь впереди меня, — сообщил он мне.

— Да, Господин, — прошептала я.