Заговорщики Гора

Глава 43

— Все пропало, — сокрушённо проговорил Десмонд из Харфакса.

— Что случилось, Господин? — спросила я.

— Гренделя схватили, — ответил он. — Его казнь уже назначена. Его выведут из Пещеры и убьют, а тело оставят на съедение слинам и ларлам.

— Но он же предатель нашего дела, — удивилась я отчаянию Десмонда. — Он должен был собрать силы для завоевания Гора.

— Ты маленькая дура, не заслуживающая даже камиска и ошейника, которые на тебя по недоразумению надели, — закричал на меня он. — Это именно от Гренделя мы узнали о заговоре, о планах кюров и об их конечных целях. Именно Грендель рассказал нам о листах с кодами каиссы, и обеспечил нас необходимыми материалами, предоставил место и время, требуемые, чтобы скопировать их. Именно благодаря ему у нас появилось более ясное понимание загадки карт, хотя у него самого тогда не было ясности относительно того, как передавались сообщения. Благодаря ему нам позже удалось использовать это изобретение кюров для наших собственных целей. Теперь мы тоже можем применять карты с той же целью, что и они. И кюры даже не подозревают о нашей способности делать это. Грендель регулярно снабжал нас информацией. Именно он по существу стоял за нашим маленьким противозаговором. Именно он был моим руководителем, связывавшимся со мною обычно через Астринакса, а я был всего лишь его доверенным лицом.

— Почему через Астринакса? — удивилась я.

— Потому что тот постоянно находился при Леди Бине, а Грендель часто наведывался к ней, чтобы контролировать условия её содержания и безопасность. Подозреваю, что он охотно умер бы за неё.

Я вспомнила, что Леди Бина, действительно, находилась под опекой Астринакса.

— Но он, говоря со мной, — сказала я. — заявлял о своём презрении к Леди Бине, и даже хвастался своим предательством и жадностью.

— А Ты, дура, ему и поверила.

— Да! — воскликнула я.

— Ты принадлежишь ошейнику, — бросил Десмонд.

— Да, — признала я, — но не по этой причине.

— И Ты в нём останешься, — добавил он.

— Почему? — спросила я.

— Потому, что Ты ему принадлежишь, — заявил Господин. — На живот!

— Да, Господин.

— Ты не достойна того, чтобы целовать мои ноги, — презрительно сказал он. — Целуй пол передо мной.

Я повиновалась. И тут я почувствовала, что мои бёдра начали нагреваться. Я почувствовала, как на меня накатывает слабость, делавшая меня совершенно беспомощной.

— Как ещё он мог бы выбраться из своей камеры? — поинтересовался Десмонд из Харфакса. — Как ещё он мог получить свободу передвижения, чтобы иметь возможность организовать оппозицию, попытаться и выступить против тёмных планов Агамемнона и разбить их?

— Я же не знала, — прошептала я.

— И это хорошо, что Ты не знала, — констатировал Десмонд. — Знай Ты о его двойной игре, и Ты запросто могла разрушить её, поведя себя подозрительно, и дав повод для сомнений сторонниками Агамемнона.

— Да, Господин, — согласилась я.

— Дела пошли наперекосяк несколько дней назад, — сказал Десмонд из Харфакса. — В основном это имело отношение к мятежу Луция. Грендель во время этой небольшой войны отказалась поддержать какую-либо из сторон конфликта, чем вызвал недовольство Агамемнона и его сторонников, естественно ожидавших, что он присоединится к ними, будет без сомнений убивать и так далее. Ещё более серьезным с их точки зрения стал тот факт, что Грендель отказался казнить кюров Луция, решивших воспользоваться мнимой амнистией. Это возбудило ещё большие подозрения среди сторонников Агамемнона. Если бы не его предполагаемая ценность в качестве эмиссара влияния на стальном мире, его, несомненно, убили бы немедленно.

— Почему же его схватили сейчас? — спросила я.

— Не знаю, — пожал плечами Десмонд из Харфакса. — Возможно, терпение Агамемнона и его сторонников наконец лопнуло.

— Я так не думаю, — не согласилась с ним я, — слишком многое поставлено на кон. Кто как, не Грендель мог бы стать, причём с наивысшими шансами на успех, представителем Агамемнона в определённом далёком мире?

— В определённом далеком мире? — переспросил он.

— Да.

— Я слышал о чём-то таком, — сказал Господин. — Сам Грендель упоминал об этом.

— Вы сомневаетесь? — поинтересовалась я.

— Есть вещи здесь, которые мне трудно понять, — признал он, а чуть погодя скомандовал: — На колени. Я хочу видеть твои глаза, рабыня.

Я повиновалась немедленно. А как ещё надо повиноваться гореанскому господину? Я уже и не надеялась стать объектом его пристального внимания.

— Где находится Земля? — вдруг спросил Десмонд.

— Господин? — опешила я.

— Это к северу от Воска? — уточнил он. — Или к востоку от Прерий?

Я ещё более изумлённо уставилась на него. Я была уверена, что он знал, что Земля — это другая планета. Неужели у него не было доступа к Знаниям Второго круга? Может, он действительно был Кузнецом, представителем одной из низших каст, и постиг только Первое Знание. Говорят, есть ещё Третье Знание, но им обладают только Царствующие Жрецы. Но он должен знать о других мирах. Ведь он сам рассказывал мне о стальном мире, до которого дальше чем до Тор-ту-Гора? Он что, проверяет меня? Я предположила, что он мог бы не знать, как можно было бы достичь таких миров.

— Нет, — ответила я.

— Это — другой мир? — задал он следующий вопрос.

— Да, — кивнула я.

— Ты мне не лжёшь? — уточнил Десмонд.

— Нет, Господин, — заверила его я.

— Тогда как Ты попала сюда? — осведомился он.

— Я не знаю, — развела я руками. — Я потеряла сознание на своей прежней планете, а когда пришла в себя, то была уже на Горе, в маленькой, тёмной клетке, голая и с цепями на руках и ногах.

— Это было корабль? — предположил Десмонд.

— Несомненно, — согласилась я.

— Мне говорили, — сказал он, — что там, на более высоких уровнях Скалы, есть странное судно, корабль, который может плыть среди гор, корабль, который держится не на воде, а на воздухе или даже вообще без него.

— Такие вещи возможны, — подтвердила я.

— Я узнал об этом от Гренделя, — признался Господин, — через Астринакса.

Я рискнула предположить, что ангар этого корабля мог быть размещён где-то среди скал, и был каким-то образом найден Гренделем. Конечно, он ведь достаточно часто покидал Пещеру.

— Несомненно, это именно на таком корабле, — сказала я, — он должен был отправиться к тому самому отдалённому миру, сделанному из металла, где и должен был просить о поддержке для Агамемнона, приобрести ресурсы и завербовать союзников.

— Четырежды, перед мятежом Луция, несмотря на настойчивость Агамемнона, Тимарха, Лисимаха и других, Грендель находил причины, чтобы отложить эту поездку, — сообщил мне Десмонд из Харфакса. — А тем временем он трудился в интересах нашего дела.

— Теперь я понимаю, — вздохнула я.

— Он придумывал один предлог за другим, каждый раз всё более раздражая Агамемнона и его сторонников. А потом, прежде, чем мы успели всё хорошо подготовить, начался этот злосчастный мятеж Луция. Мятеж провалился, но его последствия оказались крайне неудачными для нас. Агамемнон стал осторожнее, людей разоружили, а кюры теперь патрулируют Пещеру и охраняют большие двери.

— Теперь всё стало ещё сложнее, — заключила я.

— Боюсь, что даже с Гренделем, и некоторым доверием к нему со стороны Агамемнона и его сторонников, наши шансы были невысоки, если они вообще были.

— Я видела, как его схватили, — сказала я, — у входа в Пещеру.

— Почему именно теперь? — спросил Десмонд.

— Не знаю, — пожала я плечами.

— Вот и я не знаю, — вздохнул он.

Мне вспомнился Грендель, связанный, конвоируемый двумя кюрами, державшими его под прицелом примитивного, но ужасного оружия.

— Шансы наших планов теперь упали до нуля, — подытожил Десмонд. — Но есть и другая опасность.

— Какая опасность? — спросила я. — В чём она заключается.

— После подавления мятежа, меры безопасности в Пещере были усилены, — пояснил он, — возросли подозрительность, осторожность и страх перед дальнейшим разбродом или разногласиями, усилилась бдительность. Теперь даже наша крохотная секретная организация людей, решившихся оказать сопротивление махинациям Агамемнона и его сторонников, находится в большой опасности, большей, чем когда-либо до этого. Наше обнаружение — лишь вопрос времени. Кто может знать, когда это произойдёт, сегодня, завтра или послезавтра?

— Возможно, всё образуется, и всем удастся выжить, — попыталась успокоить его я.

— Я знаю только способ, как, по крайней мере, один может выжить, — покачал он головой.

— Как? — спросила я.

— Предав остальных, — мрачно усмехнулся Десмонд.