Я осталась злодейкой в финале паршивой новеллы

Глава 39

— Но что тебе сделал Кристиан?

Ведь так не бывает, чтобы персонаж, отмеченный в эпилоге как несчастный, но живой вечный рыцарь своей любви, совершенно внезапно решил наложить на себя руки. Я смотрела на Зарру, который даже не удивился. Положив ещё немного омлета, Зарра начал взбивать смесь палочками, разбивая схватившееся яйцо на части.

— Мне? Мне он ничего не делал. Я думал, что это очевидно.

Бессмысленное убийство намного хуже самообороны и мести. Я сжала палочки так сильно, что те оказались непростительно близко к поломке. Зарра посмотрел на меня и вздохнул так, будто я ляпнула глупость.

— Он напал на тебя. Мне пришлось действовать.

Сердце рухнуло в пятки и палочки соскользнули вниз. Я сглотнула. Чёрт… Он убил ради меня. В этот момент клубок разнообразных чувств распустился в животе. Кроме положенных страха, вины и грусти я почувствовала маленькую, но явную нить гордости. Никогда бы не подумала, что найдётся человек, который действительно убьёт за меня.

Тут же пришлось отвесить мысленную пощечину. Это, черт побери, не норма. И Зарра должен был это понять!

— Убийство — это не решение проблемы!

— Разве? — Зарра прожевал немного омлета. Всё это время он смотрел мне в глаза и говорил так, будто мы обсуждали что-то до боли повседневное. Это сильнее сбивало с толка. — Не могу согласиться. Как раз мои самые большие проблемы на этом кончились.

Я и ненавидела, и жалела его. Причем чувства были настолько сильны, что попеременно брали лидерство. Сейчас, например, мне хотелось вскочить с места и поставить жирную точку, придушив Зарру своими руками. Но он был моей дорогой назад. И он же все ещё оставался другом.

— Мне жаль, что я не могу вскрыть свою голову и не отдать тебе точку зрения. — Доев омлет, Зарра лениво встал с места и пошёл к ведру для мытья посуды. Там, совсем рядом, виднелось несколько грязных чашек. — Я видел, что с тобой происходило после этой встречи, Кристина. Я помню, какой ты была.

Во рту распух ком. Я не помнила эти дни. Не помнила деталей. В памяти осталось лишь чувство дикого, неуёмного страха. Тем не менее, убийство всё равно не было чем-то, что могло покрыть пережитые моральные страдания. Но говорить это бесполезно. Зарра не сумеет это понять.

В моей тарелке всё ещё оставался завтрак и пусть я не чувствовала голод, я чисто механически отправляла завтрак в рот. Меньше всего хотелось видеть, как Зарра доедает за мной. Да и вообще, он не должен был трогать что-либо, что имеет ко мне отношение. Злость снова переборола жалость.

Скоро кухню заполнил плеск воды и тихий, ритмичный напев на незнакомом мне языке. Действительно. Словно ничего не произошло. Зарра стоял ко мне спиной Его плечи и руки энергично двигались, волосы плавно покачивались. Без массивных одежд, обилия украшений и сложной прически он напоминал только что рождённого птенца. Интересно, а хватит мне сил его убить? Я посмотрела на палочки для еды в своей руке. Чисто теоретически, можно ли их вонзить в кожу так, чтобы они пробили её и порвали пару сосудов? Или придется изворачиваться и целиться тупыми концами прямо в глазницы. А там, из глазницы прямо в мозг. Смерть должна выйти быстрой.

На мгновение Зарра дёрнул рукой, перекидывая волосы через правое плечо. Темное полотно исчезло, оголив…

С трудом я сдержала испуганный писк. Только сейчас до меня дошло. Один огромный белый шрам расползся по спине, вытравливая здоровую смуглую кожу. Я видела силуэт позвоночника, без труда угадывала рёбра. Чёрт, он не просто худой. Он худющий. Он ненормально худой.

Тогда, под питьём, это не сильно бросалось в глаза. Но сейчас, на здоровую голову, мне стало стыдно и мерзко за себя. Такое тело нельзя желать. Его необходимо беречь, ласкать и делать всё, чтобы внутри завелось хотя бы немного жира.

«Он убийца, Кристина! Он убийца! Он серийник!»

Никогда не понимала девушек, которые оправдывают психопатов. Что ж, теперь я поняла. Не полностью, но поняла. Края уродливого шрама уползали под простынь, закрепленную под бёдрами.

— И что ты де…. — Голос Зарры оборвался, когда я сорвала простынь. На худые щеки наполз румянец. — Кристина!

Я не ответила. Лишь смотрела на рубцы, усеивающие ягодицы. Кожа тут тоже побелела за давностью лет. Я не специалист в этом деле, но что-то подсказывало, что тут шло что-то более, чем вилка или расческа.

Зарра шумно втянул носом воздух, стараясь успокоиться.

— Почему тебя так били?

Какой глупый вопрос. Потому что они могли. Но всё равно мне хотелось узнать точку зрения Зарры.

— Я ведь говорил. Сначала я был не самым усердным учеником. — Он выхватил простынь с моих рук и поспешил прикрыться. Щеки покраснели ещё сильнее. — Пожалуйста, не делай так. И не смотри так пристально. От твоего взгляда они начинают болеть.

Но я продолжала смотреть. Чудо, что при таких обстоятельствах Зарра умудрился сохранить рассудок. Даже не знаю, сумела бы я стать такой.

Вздохнув, он грустно улыбнулся и пошёл ко мне. Тело мгновенно напряглось. Неужели он хочет напасть первым? Сердце облилось кровью, а ноги будто вросли в землю. Я судорожно вздохнула. Молча, Зарра встал на колени. Инстинктивно светлые руки обвились вокруг бронзовой шеи. Тело действовало так, как разум не поступил бы.

— Как же я тебя…. — ненавижу — люблю.

Раздался рваный вздох. Подбородок Зарры мягко врезался в мой живот, пока я изо всех сил обнимала тонкую, смуглую шею. Хватит ли мне сил положить конец его бренному существованию?

Сердце разрывалось. Взгляд Зарры, направленный снизу вверх, вызывал тяжелые эмоции. Будто брошенный щенок сидит возле твоей штанины, взглядом напрашиваясь в дом. Но есть несколько проблем.

Щенки не убивают.

Они не лгут.

Они не хранят от тебя тайн.

— Если тебе настолько тяжело, то можешь меня прикончить. — Зарра слабо пожал плечами, продолжая смотреть в мои глаза. — Я скажу, что нужно сделать, чтобы вернуться.

Будто только это меня останавливало!

Всё стало только гаже. В моих руках была шея маньяка, но я не хотела её сжимать. Не потому, что одно убийство не сократит количества убийц, но потому, что это был Зарра. Тот самый Зарра, который вытащил меня из тюрьмы. Тот, кто давал кров и еду. Тот, кто не позволил сгинуть в неизвестности.

Теперь понятно, почему против родни можно не свидетельствовать. Я продолжала обнимать его шею, смотря в глаза. На воображаемых весах покачивались две чаши. К собственному ужасу, чаша «я должна» оказалась не такой же весомой, как чаша «я могу». Знали ли об этом Зарра? Надеюсь, что нет.

— Когда мы пойдём на Землю, забудь обо мне. Забудь о том, что когда-либо с нами было.

Голос прозвучал отдалённо и чуждо, будто не имел ничего общего с горлом Кристы. Точнее, с моим горлом. Кривая улыбка заиграла на тонких губах. Шрам, у самого края рта, пополз вверх и почти затерялся в кожной складке.

— Ты просишь невозможное. Лучше убей, Кристина.

Ненависть к себе обожгла глаза. В памяти цветным хороводом пронеслись воспоминания. Вот я случайно погасила печь, вот нормально приготовила еду, вот сумела сама затянуть корсет на повседневном платье, вот разобралась в том, как ходят шахматные фигуры, вот пряталась за Зарру всякий раз, когда мне страшно. И ведь уже тогда кровь застыла на его руках. Тогда он уже был убийцей. Но я не видела.

В сознании Зарра разделился на двух, непохожих человека. В голове зароились вопросы.

Почему он не спрятал труп лучше?

Почему не сжег его в той проклятой печи, когда я спала?

Почему он не сделал всего, чтобы защитить тайну?

Почему вообще я начала рыться в его вещах?

Ненавижу… Ненавижу… Ненавижу…

— Не усугубляй, пожалуйста.

— Я не усугубляю. — Он осторожно потёрся носом о живот. Я вздрогнула, когда горячие ладони проскользнули выше ягодиц. На свой, неуклюжий, манер Зарра обнял меня в ответ. — Это правда. У меня никого не осталось. Те, кто хоть как-то меня знали, либо мертвы, либо меня ненавидят. Ты меня ненавидишь.

Но это не было правдой. Чувство внутри оказалось куда сильнее простого «ненавижу». Не выдержав, я запустила пальцы в тёмные волосы. Зарра прикрыл глаза и довольно улыбнулся. Если после первого раза я лишь предполагала, что ему нравятся касания, то сейчас предположение превратилось в истину. Зарра снова потерся носом о мой живот, будто прося больше касаний. Глупый. Я бы продолжила и без этого.

— Всегда можно найти новых людей. Всегда можно начать жизнь с чистого листа.

— Но я не хочу новых людей. Я хочу остаться с тобой. Ты моё всё, Кристина.

Как я догадывалась, что нравится ему, так и он, наверное, понимал, что трогает меня. Гад. Действительно ненавижу. В голове даже мелькнуло подозрение, что часть озвученных грустных историй существовали исключительно ради того, чтобы играть на моём сочувствии. Но взгляд снова упал на шрамы. Истина, какой бы она не была, всё равно не будет мне доступна. Так почему бы не отказаться от неё, чтобы успокоить совесть?

— Есть разные люди. Разные девушки. Уверена, ты точно найдёшь кого-то лучше меня.

— Глупости. — Осторожно, почти бережно, он поцеловал живот. — Я бы так не поступил.

Поступил бы. По многим причинам. Я огляделась. Наверняка Зарра жил здесь так же, как и я. Практически не покидал каменных стен, корпя над пергаментами или ступкой с пестиком. Там, на Земле, его ждал другой мир. Другие женщины. Милее, красивее, интереснее.

— На мне жизнь не заканчивается.

Даже если он пытался играть на моих комплексах, я не стала пытаться найти этому доказательство. Внутренних сил на это просто не осталось.

Хватка усилилась. Зарра провел гладкой щекой по нездорово плоскому животу и снова взглянул прямо в глаза.

— Ты всё ещё не поняла, Кристина? Ты и есть моя жизнь.

И этого оказалось достаточно, чтобы резь в глазах усилилась. Даже если он врал, даже если он манипулировал, даже если он пользовался мной, я просто не могла не сдержать собственных чувств. Зарра зажмурился, когда несколько солёных капель упали ему на лицо.

— Прости. Если ты сама не можешь положить этому конец, то я справлюсь сам. Ты главное слушай и запоминай…

— Заткнись! Не говори ерунды! — Надо просто забыть, отринуть от себя этот кусок памяти и продолжать делать вид, что ничего не произошло. Мы в этом прекрасны. — Я не хочу этого!

Зарра привстал, стёр ладонями слёзы и ласково потрепал меня за щёку. Слёзы закапали активнее. Чем больше я приказывала себе не плакать, тем сильнее становилась надвигающаяся истерика. Он вздохнул, окончательно встал и уткнул мою голову в своё костлявое плечо.

— Ну-ну, Кристина. Всё хорошо.

Не помню, как всё было дальше. Когда рассудок вернулся, и сил на рыдания просто не осталось, я уже сидела на его коленях. Мы были в ковровой комнате, прямо перед столиком с расставленными ходиками. В голове звенела усталость, а глаза слипались от количества выплаканного.

— Почему ты не избавился от тела? — Спросила я тихо-тихо. Делать вид, что всё нормально, оказалось удивительно просто. — Я ведь тогда ничего бы не нашла.

— Его бы нашли. Это опасно. — Зарра расчесывал короткие белые волосы пальцами. — Знаешь, мастеров невероятно легко опознать по вырванным конечностям. Все их татуировки, шрамы, зубы учтены. А Совет скор на расправу.

— Ты мог бы скормить его тело свиньям. Они бы съели улики. Свиньи съедают всё, особенно когда они голодны.

— Свиньи? Это животные такие? — Зарра тихо усмехнулся. — У нас таких нет, но спасибо за совет на будущее.

Я мелко вздрогнула, а он звонко, беззаботно рассмеялся.

— Ладно-ладно, никакого будущего! И никаких свиней. — Он покачал головой, продолжая посмеиваться. Его заколки тихо зазвенели, из-за чего лёгкая сонливость стала сильнее. Мне нравились его руки, нравились его объятия. Они сжимали как колыбель. — Но говоря честно, избавление животными — это опасно. Могут остаться улики. Хищники имеют привычку растаскивать добычу по кускам.

— Тогда ты мог бы их прикопать под домом!

— Перед домом — камень, позади — камень, по бокам — камень. Единственная земля в кадках на чердаке, но осквернять полые дыни или сонные травы плотью гнилого человека я не хочу. Это бесчеловечно.

Заметив, что я пытаюсь загнать ногу под покрывало, Зарра крепче прижал меня к себе и с силой потянул белую ткань. Теперь стало тепло везде. Адреналин неуклонно начал иссякать, а голова становиться чище. Касания Зарры стали нежнее.

— Хоронить тело под землей — бесчеловечно, а мариновать его, как шашлык — это человечно. Что ты вообще собирался делать? Зажарить мясо, пока я не вижу?

Зарра скривился, и я поступила также. Мы рассмеялись. Нервы просились наружу. Надо было расслабиться.

— Нет. Ты не поверишь, но я хотел спасти Мастера. — Зарра грустно улыбнулся. — Когда я пришёл в себя, я попытался… Ну… Спасти его. Тело было теплым, кровь текла. Мне показалось, что я могу всё исправить. Пришлось даже лезть в кожаные книги. — Его голос неожиданно стал низким и мрачным. — Это запретные знания, Мастер звал их «последним порогом». Я нашёл мазь, способную…подлатать тело… Но от спешки и паники перепутал название компонента. Знаешь, это был такой сюрприз, когда кровь, вместо того, чтобы останавливаться и исчезать, начала пахнуть как лавка специй господина Муррата. Время было потеряно, а запах так и не ушёл. Я идиот, правда?

Ответа не нашлось. Я сжалась сильнее и прикрыла глаза, отдаваясь сонливости.

— Уверен, капитан Грей, и Совет догадываются об истине, но пока у них нет доказательств. Но это не важно. Скоро, совсем чуть-чуть, мы покинем это место. И я обещаю, ты забудешь эти дни.