Я осталась злодейкой в финале паршивой новеллы

Глава 36

Это ведь просто пустой лист. Чего я вообще нервничаю?

Но дрожь не улеглась. То, что должно было стать моим рекомендательным письмом, оказалось просто куском бумаги без капли чернила. Может, Зарра вынул то послание и заменил его пустышкой? Но зачем?

Нельзя было сказать, вскрывали ли конверт раньше. Печати на нём не было. Клея тоже не наблюдалось. Но тонкий слой пыли, осевший на бумажном ребре, точно твердил — с момента попадания этой вещички в дом никто о ней не вспоминал.

Я сглотнула. Вопросов в голове стало только больше.

Стыда за отсутствие любопытства не было. После роковой встречи с Кристианом я с опаской поглядывала на торчащий бумажный угол. Как видимо — зря. Я снова повертела бумагу перед носом, потом приложила её к светильнику — ничего. Ни намёка на чернила. Может, это были какие-нибудь волшебные чернила, которые показываются перед нужным человеком? Но я не помню, чтобы такие существовали во вселенной «Выбор Мадлен».

Неясное, смутное чувство набирало силу. Я уже хотела сделать кое-что нехорошее, а именно порыться в бумагах Зарры, как входная дверь хлопнула в коридоре. Сердце рухнуло, я испуганно запихнула конверт туда, откуда он торчал. Всё внутри кричало: не дай Зарре об этом знать.

Я успела забраться в кресло и даже схватила одну из шахматных фигурок, когда с тихим лязгом браслетов Зарра вошёл в гостиную. Он замер на пороге, я замерла с поднятым королём. Наши взгляды встретились. Зарра смущённо закашлялся.

— Мне кажется, что я умер и попал в рай.

Сначала я не поняла, но потом дошло — я же так не оделась. Лицо мгновенно покраснело, появилось острое желание прикрыться.

— Нет-нет-нет, можешь продолжать так ходить! — Спешно заявил сожитель, махнув руками. — Ты прекрасна!

В другой момент комплимент бы меня порадовал, но сейчас я ощутила лишь ещё большее напряжение. Зарра быстро перешагнул порог. Только сейчас я заметила толстую книгу в красной тканевой обложке. Никогда не видела чего-то такого в его коллекции.

— А где ты был?

— В борделе.

И напряжения будто и не было. Его сменили горечь, обида и желание убивать. Он мог делать что угодно и когда угодно, но не через несколько часов после того, как мы были вместе. Кровь опять вскипела в жилах. Я посмотрела на доску, отстранённо подумав: насколько справедливо разбить ею чужую голову за такое неуважение? Мы, конечно, не встречались, но не обязательно афишировать все подробности. В какой-то момент ужимки девственника показались очень хорошей актёрской игрой. Я почувствовала себя обманутой и грязной.

— Нет, не о том ты подумала. — Зарра качнул головой и отодвинул шахматную доску от греха подальше. — Я пришёл туда за этим.

Книга точно легла между нами. Не особо толстая, она всё равно могла послужить оружием справедливости при правильной силе. Немного скептично я приподняла обложку с несколькими страницами и тут же закрыла толмут назад.

— У тебя тоже сердце бьётся сильнее?

Зарра был смущён и взволнован от нехватки опыта, меня же смутило качество исполнений внутренних иллюстраций. Я снова приоткрыла книгу. Женщина, удобно устроившаяся на желтоватых страницах, по законам физики и логики должна была что-нибудь сломать.

— И зачем тебе нужно это непотребство?

Смущённое предвкушение быстро превратилось во что-то мне непонятное. Зарра заёрзал на месте, смотря себе под ноги. Зрелище вышло странным, но весьма милым. Я поймала себя на мысли, что в такие моменты его хочется защищать.

— Это для тебя. Кажется, всё прошло не очень хорошо. — Наконец, он набрался сил. — Я хочу провести работу над ошибками. О, смотри, мы можем это повторить!

— Нет. Просто нет.

И прежде чем сожитель попытался что-либо сделать с моим бренным телом, я попыталась перехватить проклятую книгу. Зарра предвидел мою попытку и быстро потащил том на себя.

— Это проверенная методика! Кристина, все будет безопасно!

Но я не сильно верила в эти слова. Я вообще не понимала, во что стоит верить. Поглощённый новым опытом, Зарра будто не замечал мои переживания. И это хорошо. Книга с постыдными картинками серьезно заинтересовала сожителя. Он с энтузиазмом смотрел за тем, как женщины и мужчины придаются ласкам. Иногда губы Зарры дергались так, будто глаза натыкались на что-то очень неприятное. Иногда случалось обратное, и тонкие пальцы задерживались на страницах чуть дольше, чем обычно.

— Что ты хочешь получить от меня?

Правду. Ясность. Понимание. Почву под ногами.

Я тряхнула головой и постаралась вести себя как можно более беспечней, но глаза, как по указке, время от времени снова возвращались к торчащему из книг конверту. Не будь чертовой книги, Зарра бы понял, что здесь что-то не так.

— Ничего. Меня все устраивает.

— Тебе не понравилось. — Констатировал сожитель, перевернув очередную страницу. — Я был недостаточно нежен? Или продержался не так долго?

Это было раздражающе. Я фыркнула, но намёка Зарра не понял. Снова зашелестели страницы, заполняя неожиданно возникшую тишину. Хотелось спросить «кому сейчас вообще есть дело до нежности?!».

Интуиция просыпалась редко, но всякий раз она была права. Вот и это дело с конвертом нечисто. Нутром я чувствовала, как прямо сейчас зарождалось что-то плохое и потенциально опасное.

Если верить памяти и логике, то в конверте должно лежать рекомендательное письмо, но лист внутри — чист. Сам конверт, вроде бы, запечатан не был, однако едва ли к нему прикасались после того случая с Кристианом. Или Зарра вынул рекомендательное письмо ещё в тот день, но какой смысл его подменять пустой бумагой? Вопросов было много, а логики — мало.

Мне казалось, что я впустую трачу время, выискивая опасность там, где её быть не может. Но, в то же время, внутри меня громко били колокола, призывая обратить больше внимание на происходящее.

Когда что-то тёплое коснулось плеча, я подпрыгнула и Зарра отшатнулся.

— Осторожнее, Кристина. Ты чуть не сломала мне нос. — Тихий мужской смех мало чем отличался от звона многочисленных заколок. Зарра снова повторил попытку. Он опять подошёл со спины, снова осторожно провёл пальцами по плечу Кристы. — О чем ты так сильно задумалась?

В горле стало необычайно сухо. Будто туда натолкали сена. Пальцы Зарры ласково двинулись дальше. Острые кончики ногтей вызвали лёгкую дрожь, ухо защекотало дыхание. Вдруг мне подумалось, что на ответ Зарра в общем-то плевать. Прямо сейчас он получал новый для себя опыт. Какую возмутительную чушь я бы не сказала, всё это совсем не имело бы смысла.

— Просто стало интересно, чтобы со мной было, если б мы не встретились.

Его губы, непривычно сухие, растянулись в улыбке. Как-то невинно Зарра провел носом по ключице, верхней части плеча. Тело размокало под такими бесхитростными ласками, но морально повторять полученный опыт не тянуло.

Я попыталась дышать глубже.

— Боюсь, ты не оценишь ответ. — Шепнул он весьма игриво.

— Тогда как бы всё сложилось, если бы я не вела жизнь паразитки? — Теперь требовалась вся осторожность, на какую я только способна. Сильнее расслабив тело, я прикрыла глаза. — Знаешь, в моем мире полно таких историй. Случайная девушка или случайный парень случайно оказываются в параллельном мире, находят друзей и врагов, спасают мир, а потом либо возвращаются, либо остаются навсегда.

Неожиданно холодный воздух ударил в кожу. Зарра сердито засопел, усиливая хватку на плече. На мгновение мне показалось, что его ногти действительно проберутся под кожу, пуская кровь.

— Ты… Ты… Хочешь остаться? Тут?

— Нет. Конечно, нет!

Зарра расслабился. Рука его скользнула к затылку. Я почувствовала, как длинные ухоженные пальцы начали поглаживать белые кудряшки. Вдруг мелькнула мысль: я буду скучать по этому маленькому, несуразному телу. На какой-то момент действительно захотелось плюнуть на все планы и провести жизнь со смазливой мордашкой, толку от которой всё равно оказалось немного.

— Просто на фоне героев этих историй я чувствую себя ущербно. — И я слабо улыбнулась. Теперь-то и душа начала таять. Зарра касался волос Кристы аккуратно, нежно. Будто он играл с очень дорогой куклой. — Тёмного Властелина я не победила, гарем красавцев не собрала, индустриальную революцию не начала. Я бы вообще не выжила, если бы…

Договаривать не пришлось. Зарра всё сам понял.

Это объятие сильно отличалось от других. Зарра обнял меня так, будто я была мачтой, а он — матросом во время шторма. Руки плотно обвили маленькую белую грудь, а нос уткнулся в макушку.

— Ты не ущербна. Ты спасла меня. Считай, что ты герой в моей истории.

— Ну да, конечно. Дай угадаю, спасла от невероятно монотонных шахматных партий с самим с собой?

Объятия стали настолько крепкими, что дышать оказалось тяжело. Зарра вновь потерся носом о мою макушку.

— И это тоже. После того, как Мастер уехал — мне не с кем играть в ходики. Мне, на самом деле, действительно было тоскливо.

— А как же капитан Грэй? Или…

Объятия рассыпались. Зарра немного отошел и покачал головой. Теперь я хорошенько его видела. Тяжелый, яркий макияж исчез. Стрелки стали тоньше, губы вовсе не блестели от блеска или помады. Даже то средство, которым Зарра натирал лицо, чтобы то сияло, исчезло. Я сглотнула. В глаза бросился новый шрам. Он был тонким, но длинным. Со стороны его можно было спутать с упавшим волосом или вовсе не заметить. Тонкая полоска поднималась от щеки к виску, прячась где-то под уложенными волосами.

— Нет. Мастер не любит, когда я играю с кем-то, вроде него. — Зарра посмотрел на фигурки от шахмат и вздохнул. Его пальцы тронули некрасиво вырезанного короля. — Этот набор я сделал спустя год ученичества. Выучить надо было много, а другого отдыха, кроме сна, не было. Мне хотелось себя развлечь. Мастер бы не купил мне игрушек, ведь они портят внимание… Да и какие игрушки? Я должен был быть благодарен за то, что он поделился со мной именем! Тогда, для маленького и испуганного мальчишки, это казалось верхом доброты. Только потом я понял, что передача имени — это обязанность, а не великая щедрость. У Наставника шесть имён. Он верит, что они спасут его от зла. Три имени личных, три имени для всех. Хах, он дал мне, своему ученику, имя для всех. Даже если бы я сдал экзамен на мастера, Наставник всё равно был бы со мной. Ах, я ведь говорил о ходиках, да? Так вот, сначала моим развлечением была резка по дереву. Потом Мастер разрешил играть в ходики, но с ним и только с ним. Когда я был младше, мы часто играли во время еды. Стоило мне выиграть партию, как Мастер брал вилку или ложку, и со всей силы бил меня, куда придётся.

Я сглотнула. Тайна табу на столовые приборы открылась. Зарра улыбнулся, но улыбка эта была виноватой. Невольно сожитель потёр рукой запястье, украшенное шрамами.

— Моё первое имя, Азарран, мне дал Мастер, когда выкупил. С нашего языка оно переводится как «идиот».

Что-то внутри пошатнулось, а после сломалось. Мне, на самом деле, нравилось как звучало его полное имя. Да, я часто забывала как оно произносится, но на слух оно было очень красивым.

Зарра снова как-то виновато посмеялся.

— И так-то он был прав. Я понял правила игры лишь через несколько месяцев, прямо как настоящий идиот. Это было жестоко, но чаще всего мне нравилось играть с Наставником. Когда я проигрывал, он меня хвалил. Иногда даже покупал сладости, если проигрыш был или выглядел естественно.

Сердце тревожно забилось. Снова появилось желание вскочить, схватить и никогда не отпускать. Вдруг я поняла, почему так часто Зарра говорил о моём настоящем имени.

— Только не говори, что у тебя нет твоего имени…

— У меня нет имени, данного мне матерью. — Признал Зарра, кивнув головой. Он старался выглядеть равнодушным, но я четко увидела его уязвимость. — Первое имя даёт Наставник на своё усмотрение, второе имя — это имя отца, давшего жизнь, третье имя — это имя из имён Наставника. После смерти это значительно облегчит путь по Белым Пескам.

— А «Зарра» как-нибудь переводится?

Он пожал плечами, задумчиво посмотрел на один из висящих ковров.

— С моего языка — нет. Это тарабарщина, но согласись, она звучит хорошо.

— Прямо как «заря».

Он непонимающе посмотрел на меня. Тонкие темные брови грозовой тучей наползли на тёплые желтые глаза.

— Заря. У нас так называют восход солнца.

Его лицо тут же разгладилось. Зарра удовлетворённо кивнул.

— Теперь это прозвище мне нравится даже больше.

Он опять прикоснулся к моему плечу и склонил голову вбок. Длинные темные пряди мягко обрамляли вытянутое смуглое лицо.

— Мне жаль, что я не показал тебе здесь настоящих чудес, Кристина, но давай мы используем оставшееся время здесь чтобы хорошо повеселиться?

И прежде чем я ответила, он поцеловал меня в губы.