Я осталась злодейкой в финале паршивой новеллы

Глава 16

Просьба дать немного времени прозвучала также лживо как «мы вам обязательно перезвоним» во время собеседования. Какая-то часть моей души умерла, но по большому счёту, я на подобный ответ и рассчитывала. Поэтому быстро выбросила из головы просьбу и снова вклинилась в привычный повседневный круг, смирившись с участью пленницей ковровых стен.

Свободное время в одиночестве я стала проводить за книгами и доской с песком. В попытке разобраться с логикой местного письма и надеясь на внезапное озарение в виде пробуждения памяти Кристы, я бездумно старалась перенести кривые книжные строчки на песчаную поверхность. Зарру о помощи просить не стала из принципа. Знала, что у него не было времени, да и желания. Какое-то время в моей душе существовала уверенность в собственной сообразительности, но очень быстро стало понятно — самой местную филологию не освоить.

Эти упражнения практической пользы не принесли, но что-то в глубине души успокаивалось от вида узоров. Иногда, когда тоска совсем брала сердце в тиски, я писала на родном языке «письма» домой. Я представляла, как маленькие песочные послания доходят родным и те собираются вместе, чтобы прочесть как у меня всё хорошо. И плевать, что на песочной поверхности полно маленьких влажных капель. Иногда воображение выдавало полноценные ответы.

«Кристина, у нас всё хорошо. Стас снова разбил окно, а Мишу поймали за поджогом покрышек. Лиза поссорилась со своим хахалем, поэтому вернулась назад. У меня всё хорошо. У папы тоже все хорошо. Береги себя и не перенапрягайся. Возвращайся скорее, тебя ищут на работе». Или «Мы очень по тебе скучаем. Объясни, пожалуйста, тот мальчик, Зарра, тебя не обижает? Твой последний ответ выглядел не очень хорошо. Мы с папой волнуемся! Если он решит к тебе приставать, не стесняйся просить помощи у местных. И не налегай на рыбу. Пусть это и отдых, но помни о своей аллергии!»

Это оставляло странное, непривычное для меня душевное равновесие, которое делало минувшие дни чуть менее невыносимыми.

Так прошло несколько дней. Ничего не предвещало беды. Новый день начался так, как начинались все предыдущие. Не было ничего, что могло бы указать на изменение привычной рутины, но Зарра открыл рот.

Никогда бы не подумала, что едва буквально способна полезть назад.

Легкие сжало, я закашлялась. Кусок непрожеванной капусты полетел явно не в пищевод. Черные круги и белые точки заплясали перед глазами, когда лёгкие сжало опять. Взволнованный Зарра протянул чашу с водой, и я поспешила её выпить.

Когда кашель отпустил, а несчастная капуста некрасиво вылетела на стол, я удивлённо посмотрела на сожителя. Шел двадцать третий день моего пребывания здесь. Ничего не изменилось. Явного продвижения в плане по возвращению на Землю не наблюдалось. Тем не менее, сказанное пару секунд назад звучало также важно.

— Что… Что ты сказал?

— Завтра будут хоронить леди Кристу. — Облегченно выдохнув, Зарра помешал палочками салат в тарелке перед собой. — Посмотрим?

Не знаю почему, но это предложение выбило всю почву из-под ног. Зарра не удивился моему безумному взгляду. Он доел салат, отложил палочки в сторону и, чуть склонив голову, внимательно посмотрел мне в глаза. Длинные звенящие заколки в его волосах склонились вбок, а подкрашенные красным глаза навевали мысли об азиатском колорите. Для полноты картины «смуглый азиатский принц» не хватало лишь какого-нибудь просторного, красного шелкового халата с аляпистым золотым тигром или журавлём на всю спину.

— Это ведь опасно… — Я занервничала. — Разве нет?

Зарра кивнул и заколки в его волосах зазвенели опять. Прямо как музыка ветра.

— Да, это немного опасно. Но ты сама хотела большей свободы, разве нет? Да и неправильно держать тебя здесь, как птицу в клетке. — Он негромко вздохнул и опустил пальцы в вазочку с орехами. — Я думаю, что тебе нужно понемногу впитывать традиции этого места. Так… На всякий случай.

И ведь это не звоночек.

Это звонил целый колокол. Как бы Зарра не пытался играть расслабленность и безмятежность, я отчётливо поняла — у него ничего не выходит. Или что-то выходит, но этого мало. Или он решил отдохнуть таким странным образом. Или он потихоньку начал готовить меня к полноценной жизни тут. Вариантов оказалалось много и ни один из них не вдохновлял.

Во рту всё пересохло. Я снова прильнула губами к чаше. Стук сердца отражался в ушах. И кровь бурлила, как вода в чайнике. Нехорошее предчувствие ударило в голову.

Поднимать тему того, что что-то здесь не так — не стала. Не было смысла. Едва ли Зарра сказал бы мне всё как есть, да и я точно не поняла бы и половины. Подвешенность собственного положения с каждым днём давила всё сильнее и сильнее.

Истерика подкатила к горлу вместе с тошнотой. Черт. Надо успокоиться и отвлечься. Лицо Кристы на дне чаши дало тему для другого разговора.

— А разве её не объявили предательницей? С чего такие почести?

Ответ состоял лишь из одного имени, которое Зарра сказал необычайно сладким голосом. Беспокойство магическим образом лопнуло, а краешки губ дрогнули в дурацкой, чуть блаженной улыбке.

И тут Мадлен постаралась. Я мечтательно вздохнула. В голову пришла наша первая и последняя встреча, её синие глаза, её нежный голос и добрый нрав. Не знаю, чего именно мне не хватало, но одним своим существованием Мадлен убирала невидимую пробоину.

— Наверняка и король пошёл на уступки, узнав все обстоятельства кончины леди Кристы. — Зарра откинулся на спинку кресла и выставил указательный палец вверх. — Мне не понять погребальных ритуалов северян. Они придают тела земле, но не для того, чтобы напитать почву. По-моему, ещё то расточительство.

Классические, земные похороны. Ещё одно сходство, давшее ложную надежду на лучшее.

То, что Зарра звал «севером», для меня было нормальным климатом у меня дома. Да и вообще, здесь существовали действительно северные земли, но о них мой сожитель молчал. Рискну предположить, что странствия его в те края ещё не завели. Или у него была своя, альтернативная география.

— В любом случае, завтра будут большие похороны. Вся столица будет рада на это посмотреть. Пойдём?

— Тем более опасно! — Сердце забилось у самой глотки. Сценарии разоблачения, одни хуже других, пронеслись перед глазами. Перспектива быть растерзанной толпой пугала до чертиков. — Я… Мне буквально нельзя там появляться! Меня ведь могут узнать и растерзать, прямо как зомбячку!

Мне либо показалось, либо уголки губ Зарры приподнялись в довольной улыбке. В любом случае, собеседник толкнул одну из фигурок, снеся моего короля. Чёрт, а я и забыла, что мы, так-то, играем.

— Знаешь, правильный парик, и хорошие стрелки могут превратить тебя в другого человека.

Всё равно дело отдавало гнилым душком. Я сощурилась. По законам жанра и здравого смысла этого разговора вообще не должно быть. Даже наоборот, Зарра должен делать всё, лишь бы я не прознала о похоронах. Тем более он не должен был мне туда предлагать пойти.

Но он предложил.

— Не понимаю, зачем тебе это. — Я толкнула ладью прямо на съедение пешке.

Удивительно, но я даже не напомнила себе в голове о том, сколько клеток может сходить та или иная фигура. За короткий промежуток времени шахматная траектория успела отпечататься где-то в голове. Жаль, что с языком такое проделать было нельзя.

— Всё просто. Я ведь обещал тебе найти работу.

Сначала я подумала, что это шутка, но Зарра скучающе провел пальцами вдоль браслетов на руках, выбивая из них звон.

— Мне всё ещё не нравится эта идея, но раз ты так сильно этого хочешь…

Раз. Два. Три.

Тряхнуло. Пружина, давно затянутая где-то в самом низу живота, резко распрямилась. Столик пошатнулся, а шахматные фигурки резко посыпались на пол. Черт, ещё никогда не чувствовала себя так замечательно. Зарра издал нечленораздельный звук, за что я сильнее сжала объятия. Тщедушное тело Кристы не могло его раздавить, поэтому я даже не церемонилось.

— Спасибо! Спасибо! Спасибо! Спасибо!

— Я ведь обещал… — Повторил он растерянно, прижатый к спинке кресла.

— Спаси-и-и-и-и-ибо!

Так похороны одной дали начало новой жизни для другой. С трудом удалось отжить тот день. Такого сильного предвкушения я не чувствовала со времён беззаботного детства и сказок о Деде Морозе. Радость и восторг оказались настолько сильными, что вместо одной вечерней партии в ходики я отыграла целые три. Один раз даже чуть не победила.

Утро нового дня оказалось полно приятных хлопот. Красивое пыльно-серое платье, ещё ни разу не надетое со времён покупки, единственные красные туфельки, одолженный у Зарры шейный платок под цвет туфлей — всё это стало моим гардеробом на сегодня. Образ завершил черный парик с редкими синими прядками.

— Парик наставника. — Не без особой гордости сообщил Зарра, вычесывая свои волосы. Для обладателя очень солидной длины и впечатляющей густоты сожитель справлялся удивительно быстро.

— А мне вообще можно его трогать?

— Можно. Кто об этом узнает? — Зарра перебросил две толстые косы за плечи и вынул небольшой плоский деревянный коробок, который оказался местной палеткой. — Сама накраситься сумеешь?

— А ты брезговать не будешь?

Косметика и видом, и цветом напоминала сухую гуашь. Даже лежащая кисть выглядела как измученная «белка № 6». Зарра пару раз ударил кисточкой по ладони, смахнув небольшое цветастое облачко. Губы его, едва мерцавшие от какого-то местного блеска, искривились в невеселой улыбке.

— Были времена, когда я красил глаза углём, а щеки натирал глиной. Думаешь, я имею право испытывать брезгливость?

Из-за хорошего настроения проснулось любопытство. Я ведь никогда не видела его без этой боевой раскраски.

— А зачем тебе так прихорашиваться?

Зарра опустил кисть в красное овальное оконце и твёрдой рукой нанес полосу на веко. Зрелище вышло завораживающим. Сожитель даже не смотрелся в зеркало. Он действовал чисто механически, и это нисколько не испортило результат.

— Потому что красота спасает мир?

И не было понятно, было ли это шуткой или реальной причиной. В это же время красная полоса накрыла веко второго глаза.

— Ты всегда накрашен как на праздник.

— Компания такой замечательной девушки уже праздник.

С минуту в голове стоял белый шум. Губы против воли задрожали, а где-то в области скул начало печь. Это был флирт? Попытка отшутиться? Просто любезность? За ширмой привычного дружелюбного тона нельзя было разглядеть что-то конкретное. Я тупо пялилась на Зарру, а тот не менее тупо пялился на меня в ответ, чего-то выжидая.

Не дождался.

Зарра закашлялся и быстро отвел взгляд, из-за чего я сразу почувствовала себя победительницей в бессмысленных гляделках.

— На самом деле правильный макияж может привлечь удачу. Во всяком случае, у меня так говорят на родине. Кстати, пожалуйста, подай мне зеркало.

Внутри будто что-то загорелось. Я ведь… Я ведь совсем его не знала.

Смотря на то, как он принимает зеркало, я никак не могла заставить себя не смотреть в сторону тяжёлых золотых браслетов на его руках. Медленно, но верно отрывки всего услышанного начали стягиваться в одно одеяло.

— Нелегко тебе пришлось.

— То есть?

Зарра удивлённо моргнул. Кисть с темно-серыми тенями даже замерла над веком.

Снова возникло чувство, что рот открывать не стоило. Но, с другой стороны, на сердце скопилось так много всего. Кроме недостатков у моего сожителя отказалось множество достоинств. За все время своего пребывания поблагодарить его толком не выходило. Домашние дела благодарностью считаться не могли, а та позорная история со шпильками имела все шансы преследовать меня после смерти. Тем не менее, именно сейчас хотелось сделать хоть что-нибудь, чтобы показать — я действительно благодарна за хорошее обращение и приятную компанию.

Правда насколько хорошей благодарностью могло быть сочувствие, я толком не подумала.

— У тебя было тяжёлое детство, но ты стал классным парнем. — Я неумело хлопнула Зарру по плечу. — Это…

Замечательно? Достойно похвалы? Потрясно? Ты можешь гордиться тем, что не спился?

Рот действительно стоило держать на замке. Я нервно захихикала, не зная, как окончить мысль. Зарра мягко убрал руку с плеча и покачал головой.

— Тем, кем я являюсь, я обязан наставнику. Если бы не его надзор…

— И всё равно ты тоже молодец! — Я поспешила перехватить нить диалога. Предвкушение нового, да и простая благодарность перли так сильно, что я даже немного растерялась, невольно подхваченная сильными чувствами. — Можно родиться с золотой ложкой в заднице, но стать плохим человеком!

Зарра закашлялся. Мазок серыми тенями вышел некрасивым и кривым. На скулах поступили тёмные пятна, выдавшие смущение.

— У тебя люди могут родиться с ложкой в заднем проходе? — С трудом это бормотание обрело для меня смысл. — Знаешь, до этого момента я был уверен, что у нас одинаковое биологическое строение.

— Оно одинаковое! Это просто выражение такое!

Но Зарра продолжал смотреть на меня, чуть сощурив глаза. Пусть я не воспринимала тело Кристы как что-то своё, всё равно стало не по себе. Он будто рассматривал настоящую меня. Сразу вспомнились очень полные материнские бока и слишком узкие талия с плечами.

«Не женщина, а гитара» — сказал как-то алкаш на юбилей города. Тогда мне было четырнадцать. Сейчас мне за двадцать, но я до сих пор помню эти слова.

В попытках спрятать собственные несовершенства, я прикрылась руками, хотя тело Кристы в этом не нуждалось. Оно было настолько гармоничным, что его как раз требовалось показывать.

— Люди не рождаются с ложками! — Я не выдержала. — Это правда только выражение! Так говорят о тех, кому повезло родиться в богатой семье!

Зарра едва слышно засмеялся, а после снова принялся орудовать кистью у глаз. Едва он прекратил меня рассматривать, как все внутри тут же расслабилось. Немного, совсем чуть-чуть, стало страшно. Вдруг этот парень действительно видел всю меня. Наверное, зрелище вышло не из приятных. Уродливая гитара в футляре из-под изящной скрипки.

— У тебя очень интересный мир.

На некоторое время мы замолчали. Потом тишина стала невыносимой. Бремя разговора теперь на себя взял Зарра.

— Кроме всего вышеперечисленного, макияж служит ещё средством общения. Уверен, для тебя я кажусь ещё тем чудаком, но в моих краях броский внешний вид — это отличительная черта учёных и их подмастерий. Плюс… Эта косметика достойна того, чтобы её носить.

— Назар не красился. — Зарра пальцем поманил меня к себе. Я сощурилась и чуть подвинулась вперёд. — И разве ты можешь понять кто к кого учится, только посмотрев на длину стрелки?

Тихий смех оказался ответом. Глаза закрылись, но дыхание ровнее не стало. Несмотря на ранее полученный ответ, Зарра сам решил взять мой внешний вид под контроль. Каждая клеточка тела расслаблялась от чувства того, как мягкие волоски, далёкие от беличьих, трогают кожу.

— Нет. Просто наука у нас, в Красных землях, слабо развита. Ученое общество маленькое. Хочешь понять какой наставник или чей ученик стоит перед тобой? Просто посмотри, какая косметика у него на лице. А Назар предатель. Ему нужно лицо прятать, а не красить.

Он так легко и быстро касался кистью, что я невольно разомлелась. Желание что-либо менять исчезло. Хотелось простого и человеческого: сидеть так, ничего не делать и наслаждаться осторожными прикосновениями.

В голове варилось много вопросов: что за человек наставник Зарры? Сколько Зарре лет? Что он любит и что ненавидит? Я приготовилась без прелюдий заснуть руки в самую душу, но извилин хватило спросить только:

— И что за работа меня ждёт?

Зарра негромко засмеялся.

— Пожирающая душу. Все, как ты любишь.

Он встал с места и вынул что-то шкатулки. На горло резко надавило. Раздался щелчок.

— Эй! Это что?! Ошейник?!

— Всего лишь маленький знак принадлежности. — Зарра повязал темный платок на голову. — Мы с тобой ненадолго разойдемся, а эта шутка поможет тебе не стать жертвой нечистых на руку дельцов и людей похуже.