"Маяк только один" – 3. "Таможня дает добро"

VII

— Это «Латр»! — заорал Казаков. Он стоял на полубаке во весь рост, держась левой рукой за штаг. Правой он показывал в сторону берега. — Его таран, узнаёшь? Сегодня что, день неожиданный встреч? Откуда они здесь взялись?

Знакомый силуэт таможенного крейсера терялся на фоне тёмного берега. Было ясно, что Дзирта ведёт корабль наперерез пароходу, остановившемуся в паре кабельтовых от к оконечности Маячного Мыса, и я без бинокля мог видеть, как отходит от его борта паровой катер, а за ним — шлюпки, полные солдат.

— Высаживают десант, хотят захватить Маяк!

— Кто?

— А мне почём знать? Девчонка собирается им помешать, уже открыла огонь?

Действительно, до нашего слуха донеслись хлопки баковой пушки и стрёкот картечницы — не слишком-то убедительные после драконьего рыка главных калибров броненосцев.

— Глянь! — Пётр ткнул рукой в сторону брекватера. — Серёг, что это за каракатица такая? В жизни не видел ничего подобного…

Я обернулся. Облако дыма и пара над местом стремительной гибели «Хассавера», рассеялось, открыв взорам округлое, словно брюхо мёртвого кита, неопрятно-рыжее от ржавчины и наросшей морской дряни днище. Его убийца обходил место трагедии по большой дуге, напоминая всплывший «Наутилус» капитана Немо — только из палубы этого «Наутилуса» валили густые клубы угольно-чёрного дыма.

— Броненосный таран. — уверенно определил я. — Напоминает американский «Манассас» времён их гражданской войны, или «Катадин» — этот был построен позднее, в девяностых. Только, в отличие от них, сработал ровно так, как т задумывали строители — видал, как «Хассавер» опрокинулся?

Необычное судно тем временем закончило поворот. Дым из палубы повалил гуще — похоже, подумал я, канониры «Хассавера» сумели напоследок сбить ему трубу, и теперь клубы угольной копоти должны мешать столпившимся на мостике людям, — и тоже развернулся в сторону Маячного Мыса.

«Латр» том временем развил предельный ход. Всплески от падения его снарядов вставали между спешащими к берегу шлюпками, но попаданий пока видно не было. Я, не выпуская румпеля, приподнялся на цыпочки, пытаясь получше разглядеть происходящее.

— Хочет таранить шлюпки! — крикнул Казаков. — Молодец девчонка, так она их вмиг перетопит! Не зацепили бы только её на мостике, вон, как палят…

Действительно, борта шлюпок окутались дымками винтовочных выстрелов — солдаты увидели несущегося на них железного носорога и опорожняли патронные подсумки в безнадёжной попытке затормозить его бег. Вот «Латр» с разгону ударил шлюпку шпироном, и я даже на таком расстоянии услышал отчаянные, полные смертельного ужаса вопли.

— Мочи козлов! — Пётр в азарте потрясал кулаком. — Так их, дави, как тараканов!..

«Латр» тем временем смял вторую шлюпку, а выпущенный с дистанции в полтора кабельтова снаряд в щепки разнёс третью. Таможенный крейсер вильнул, выписывая правый коордонат, и нацелился форштевнем на следующую цель. Ею оказался паровой катер — обречённая посудина заложила крутой вираж, стремясь уйти от удара, но кованый шпирон настиг его и расколол пополам. Вспухшее белоснежное облако из разбитого котла, вопли обваренных паром — а «Латр», подмяв под себя обломки, уже двигался дальше, к новой жертве.

— Слушай, куда это они нацелились? — Казаков ткнул пальцем в «Наутилус». Броненосный таран полз в сторону таможенного крейсера, дистанция между кораблями была уже не больше мили.– Точно, идут Дзирте напересечку!

Решение созрело сразу.

— Пётр, становись к румпелю, скорее! Правь на эту каракатицу, и смотри, не сворачивай! Я сейчас!

— Меннерс, раздать оружие! — скомандовала Дзирта.- Огонь по шлюпкам, беглый!

По палубе забухали матросские башмаки, заскрипел ключ, отпирая цепь, пропущенную через спусковые скобы стоящих в пирамиде карабинов. Мичман, размахивая большим револьвером, расставлял стрелков вдоль фальшборта, и Роман видел, как вздрагивали от выстрелов сгорбленные за коечными сетками спины. Со шлюпок огрызались винтовочным огнём — пули часто цвиркали над головами, дырявили паруса, с жестяным звуком пробивали кожуха вентиляторов, откалывали щепки от бортов висящих над палубой шлюпок. Одна из них прожужжала у Романа над ухом, обдав кожу волной горячего воздуха. Он хотел пригнуться, спрятаться за нактоузом — но, увидев прямо стоящую на мостике Дзирту, остался на месте, лишь инстинктивно втянул голову в плечи.

На полуюте рассыпчато затрещало, лязгнуло, снова затрещало. Роман обернулся — двое матросов развернули на тумбе картечницу и поливали шлюпки свинцом. Устроившийся на носу вельбота стрелок выронил винтовку, схватился за простреленную грудь и повалился за борт; его место заняли дво, и после их залпа наводчик у картечницы повалился на палубу, орошая выскобленные добела доски фонтаном крови из простреленной гортани. Второй номер замер, и явно не понимая, что делать дальше.

— Мичман, к митральезе! — крикнула Дзирта. — Бейте по шлюпкам!

Корпус «Латра» содрогнулся от удара — кованый шпирон расколол пополам очередную шлюпку, и до мостика донесся многоголосый вопль людей, идущих ко дну под грузом навьюченной на них амуниции. Меннерс, кинувшийся было к замолчавшей митральезе, полетел с ног — и так и остался лежать с растекающейся вокруг головы ярко-красной лужей.

Этого Роман вынести уже не мог. Он на руках, не касаясь подошвами трапа, съехал на палубу, и перескочив через труп мичмана,в три прыжка оказался возле картечницы. Налегая на обтянутый кожей плечевой упор, повернул орудие в сторону уцелевших шлюпок, рыкнул на

Т-д-д-дах- ах!

Клац!

Грохот винтовочных стволов слились в короткий оглушительный треск, в паре футов от шлюпки вода вскипела от удара сразу шести пуль. Роман подправил прицел и ещё раз рванул спусковой рычаг.

Т-д-д-дах- ах!

Клац!

Т-д-д-дах- ах!

Клац!

На четвёртой очереди картечница захлебнулась. 'Чего встал, баран, заряжай! — заорал Роман на второго номера, застывшего в обнимку с пустым патронным коробом, и тут с мостика донёсся крик Дзирты, усиленный раструбом матюгальника:

— «Суан» с правого крамбола, в шести кабельтовых! Идёт прямо на нас! Весь огонь по нему!

Роман оторвался от прицела — и увидел накатывающийся из дымного облака броненосный таран. Он шёл прямо на «Латр» в своём боевом, полупогружённом положении, и высокий пенный бурун окатывал переднюю надстройку, захлёстывая ноги стоящих на ней людей. Роман со скрипом развернул картечницу на новую цель, помог опомнившемуся заряжающему вколотить в приёмник патронный короб, и в этот момент между ним и атакующим кораблём мелькнуло что-то мелкое, оставив за собой полосу серого дыма. Он обернулся — неизвестный снаряд пролетел над шлюпками и разорвался в полосе прибоя, подняв клубы бурого дыма.

Дверь, ведущая из кокпита в единственную каюту, со скрипом распахнулась, и из полумрака, который едва рассеивали солнечные лучи, едва просачивающиеся через крошечные иллюминаторы, навстречу мне сверкнул две пары женских глаз — широко распахнутые, полные отчаянного страха и любопытства.

— Серж, что происходит? — Тави, вспорхнув с койки, кинулась ко мне. Волосы у неё были растрёпаны, щёки все в дорожках от невысохших слёз. — Я не могу, не могу так, мне страшно! А те несчастные, на «Морской звезде» — они все погибли, да?

И припала к моей груди, содрогаясь от рыданий. Вера Павловна ласково взяла её за руку.

— Тави, милая, нужно успокоиться и немного подождать. Когда всё будет позади, мужчины обязательно нам скажут. Так ведь, мастер Серж?

— Да, конечно, мадам… — я сделал попытку высвободился, но не тут-то было — Тави вцепилась в мою шею, как спасательный круг. Секунды стремительно утекали, и мне ничего не оставалось, кроме как осторожно разнять эту хватку. Вера Павловна обняла рыдающую Тави за плечи и увлекла в дальний угол каюты, я же приподнял крышку люка и вытащил из подпалубного ящика длинную, завёрнутую в полиэтиленовую плёнку трубу с утолщением на одном конце. За трубой последовал другой свёрток, поменьше, и пара брезентовых армейских ранцев. Женщины, притихнув, наблюдали за моими действиями.

С палубы донёсся рык Казакова — «Серёга, скорее, они уже близко!» — и я решился.

— Извините, мадам, мне нужна ваша помощь.

— Конечно. — она у улыбнулась, как мне показалось, ободряюще. — Нужно будет стрелять?

— Что вы, мадам, конечно нет… в смысле, не совсем. Видите эти штуки?

Я открыл ранец и продемонстрировал четыре реактивные гранаты, уложенные в ячейки.

— Когда я скажу — вынимайте по одной, снимайте с головной части предохранительный колпачок и подавайте мне через дверь.

— Хорошо, Серж. — она снова улыбнулась. — Не беспокойтесь, я всё сделаю.

— Вот и ладно, только ни в коем случае не высовывайтесь наружу. Это ясно?

Она кивнула, но я уже лез наверх, волоча за собой тяжеленный свёрток.

Закрепить на заранее прикрученном к палубе зажимам треногу и взгромоздить на неё двухпудовую трубу станкового гранатомёта было делом двух минут. Пётр наблюдал за моими манипуляциями с весёлым изумлением.

— «Сапог»? Тот самый, с «Серой чайки»?

— Прямо держи! — рявкнул я вместо ответа и откинул вбок бочонок затвора. — Вера Павловна, гранату!

Холодный металлический конус ткнулся в мою протянутую ладонь. Затвор щёлкнул, запирая гранату в трубе, и я припал к прицельной планке.

До «Суана» оставалось метров двести — сущий пустяк для полигона, когда нужно попасть в фанерный щит или старый, раздолбанный в хлам БТР, но поди, проделай этот фокус на раскачивающейся палубе, но низкой, едва высовывающейся из воды цели, которую тоже нещадно болтает в волнах! Хорошо хоть люди на этой посудине не обращают на нас внимания — видимо, приняли Штральзунд' за один из разбегающихся во все стороны десантных баркасов. Вот и хорошо, вот пусть и дальше принимают…

Бок надстройки брызнула веером искр — канониры таможенного крейсера сумели, наконец, нащупать верный прицел, но выпущенный из шестифунтовки «латра» снаряд не смог пробить броню. Я злорадно ухмыльнулся — а как насчёт кумулятивной противотанковой гранаты, парни? — задержал дыхание, поймал цель в прорезь прицельной планки и, дождавшись, когда она на очередном размахе качки пойдёт вниз, надавил на спуск.

Вторая ракета — а это именно ракета, понял Роман, проследив за дымным хвостом, тянущимся за снарядом, — канула в волнах с не слишком-то и сильным всплеском. А вот с третьим выстрелом неведомому стрелку повезло — он угодил в надстройку на пару футов выше уровня воды. Вспышка, клубы дыма, и когда Роман снова смог разглядеть неприятельское судно — на мостике стояло только два человека. Броненосный таран по-прежнему шёл, целя своим бивнем в корму «Латра». «Хассавер». Дзирта вместе с матросом-рулевым навалилась на штурвал, уводя корабль с линии атаки; неприятель сделал попытку повторить этот маневр, но тут ещё одна ракета разорвалась прямо на мостике — и когда клубы дыма рассеялись, там было уже пусто. Латр накренился в крутом повороте, едва не ложась на борт, и Роману, чтобы удержаться на ногах, пришлось обеими руками вцепиться в тумбу картечницы. «Суан», по-прежнему по самую палубу погрузившийся в воду, пронёсся впритирку к борту таможенного крейсера, обдав его клубами жирной угольной копоти. Люди, закупоренные в кочегарках и машинных отделениях, выбивались из сил, выжимая из котлов и механизмов лишние узлы — но на разбитом мостике не осталось никого, способного сообщить, предупредить, предостеречь, что эти отчаянные усилия несут корабль прямиком на скалы у подножия Маячного Утёса, к гибели.

Удар был страшен — даже на дистанции в восемь кабельтовых, отделявших таможенный крейсер от береговой черты, Роман отчётливо слышал скрежет раздираемого гранитными клыками брони, скрежет сминаемых шпангоутов. Продолжая движение «Суан» выполз на камни, задирая вверх таранный шпирон и, наконец, замер, перекосившись на левый борт. Справа и слева от него подходили к берегу уцелевшие шлюпки. Первая налетела на камни и стала тонуть, зато две другие, удачно обойдя все препятствия, уткнулись в мелководье,шагах в тридцати от уреза воды.форштевнями в песок мелководья.

Из шлюпок стали выпрыгивать солдаты. По пояс в воде они брели к берегу, выбирались на песок и, закинув винтовки за спину, карабкались вверх по утёсу, к подножию маячной башни. Роман развернул в их сторону картечницу, но качка и дистанция сделали своё дело — пули лишь высекали из скалы фонтанчики каменной пыли.

Над мачтами провыло что-то массивное, и между «Латром» и берегом вырос высоченный столб воды пополам с пеной. Несколькими секундами позже со стороны гавани долетел гулкий, приглушённый расстояниями пушечный удар.

— Это «Генерал Фильбанк»! — крикнула Дзирта. — Машинное, поднять обороты до полных, уходим, пока нас не накрыли!

Под палубой застучало, корпус судна задрожал, и таможенный крейсер в широкую циркуляцию, набирая ход. И вовремя — второй снаряд лёг в половине кабельтова за кормой, третий и четвёртый разорвались рядом с застрявшим на камнях «Суаном». Оттуда донеслись испуганные крики.

— Задробить стрельбу! — скомандовала Дзирта. — Орудия в диаметральную плоскость, банить!

Роман с сожалением оторвался от картечницы — во время всех этих перипетий он сумел-таки срезать нескольких карабкавшихся вверх по утёсу солдат, — повернул стволы в походное положение, стволами к корме — и оставив картечница на попечение второго номера, побежал к мостику. И каково же было его удивление, когда, поднявшись по крутому трапу, он обнаружил идущий в двух с недалеко от «Латра» знакомый силуэт с двумя мачтами и низкой рубкой. «Штральзунд» шёл параллельным курсом, и с палубы приветственно махал рукой человек, в котором Роман без труда Сергея.

— Вот, значит, кто это стрелял!

Дзирта кивнула.

— Да, подкрались как кошка, на мягких лапах. Сигнальщик тоже прозевал — я велела ему следить только за пароходом, вот он и не сводил с него глаз, а «Штральзунд» подошёл вон оттуда!

Она ткнула рукой с зажатым в ней рупором в сторону дальнего берега.

— Первый их выстрел я вообще не заметила, и поняла что к чему только после взрыва на мостике «Суана». Кстати, чем это они в него засадили?

Ракетой из СПГ, тем же самым, что вам борт попортили. Вон, видишь, труба торчит из кокпита?

Дзирта вскинула к глазам бинокль.

— Верно, наш трофей! Но откуда они тут взялись, да ещё так вовремя? Я была уверена, что мастер Серж на Валуэре сейчас…

Высоко над мачтами провыл очередной гостинец с «Фильбанка». Снаряд лёг перелётом, кабельтовых в пяти от «Латра» — наводчики броненосца никак не могли нащупать дистанцию. Словно в ответ с палубы «Штральзунда» взмыли в небо две сигнальные ракеты — красная, потом зелёная.

— Требуют, чтобы мы следовали за ними в кильватере. — определила Дзирта.

— А рация? У тебя, вроде, была карманная, УКВшка?

— Она и сейчас есть, только не работает. — Дзирта виновато пожала плечами. — Забыла поставить на зарядку. Кто ж знал, что мы их тут встретим?

Она обернулась к старшине-штурвальному.

— Лево десять! Держать в кильватер Штральзунду, дистанция два кабельтовых!

Ещё один снаряд обрушился в море между «Латром» и доркой.

— В вилку берут… — Дзирта нахмурилась. — Ещё немного, два-три залпа, и пойдут накрытия, тогда нам конец. Надеюсь, мастер Серж знает, что делает…

«Штральзунд» тем временем принял на два румба правее — теперь оба корабля шли точно на ост, в сторону далёкого берега, и очередной подарок с броненосца снова лёг большим перелётом.

— Стараются сбить пристрелку? — Роман смутно помнил, по большей части, благодаря прочитанным когда-то романам Пикуля, о пользе подобных маневров под огнём неприятеля.

Дзирта покачала головой.

— Нет, дело не в этом. Сейчас «Штральзунд» опишет дугу и ляжет на обратный курс, держа на Маяк. Мастер Серж собирается уйти на Фарватер — и правильно делает, хватит нам изображать тут групповую цель для их десятидюймовок «Фильбанка»…

— Маяк! — заорал вдруг сигнальщик. — Что-то случилось с Маяком, смотрите!

Роман повернулся в сторону утёса — и обмер. Звезда на его вершине, до сих пор горевшая ровным белым светом, лихорадочно мигала — то тускнела, то ярко вспыхивала, то гасла совсем, чтобы спустя мгновение засиять снова. Сколько это продолжалось — секунды, минуты, часы — он не понял. Время остановилось, замерло, сделавшись вязким, словно смола, а когда оно вернулось к нормальному своему течению — звезды больше не было, лишь башня маяка возвышалась на воне багровеющего закатного неба, тёмная, слепая… мёртвая. Дзирта охнула и извечно женским жестом, никак не подобающим морскому офицеру, схватилась за щёки.

— Серж, они… они захватили Маяк! Я так и знала… я предупреждала!..

Голос её предательски дрожал. Сигнальщик на крыле мостика смотрел на потухшую башню остановившимся взглядом и тонко подвывал — из уголка рта у него тянулась нитка слюны. Только что привычный, столетиями пребывавший в незыблемости мир этих двух людей — как и всех остальных на «Латре» — рухнул прямо на их глазах. От такого, сочувственно подумал Роман, не то, что заскулишь — волком взвоешь…

— Что же теперь будет? — он медленно осознавал ужас случившегося. — Значит, мы не сможем уйти на Фарватер?

Новый снаряд лёг в полутора кабельтовых от борта «Латра» — на этот раз недолётом. Любопытно, отстранённо подумал Роман, что останется от их судна после попадания тяжёлого «чемодана» — только круги на воде, или всё же всплывёт несколько деревянных обломков, вроде куска мачты или досок разбитой палубы?

Дзирта поморщилась. Она, как и подобает капитану корабля, успела взять себя в руки — и только закаменевшее лицо выдавало ад, разверзшийся в её душе.

— В вилку берут… — с ненавистью процедила она, прожигая взглядом неумолимо накатывающийся броненосец. — А что до Фарватеров — да, ты прав. Пока Маяк снова не заработает, они будут закрыты для всех кораблей. Так что… — она помедлила, — пора готовиться к последнему бою. У «Фильбанка» лишних три узла скорости, ни нашему «Латру», ни, тем более, «Штральзунду» от него не уйти.