Старые недобрые времена 3

Глава 5 Рекрутинг

Нью-Йорк, август 1861 года.

На Бауэри, у облезлого трёхэтажного здания со свежей вывеской «ОФИС РЕКРУТИНГА ВОЕННОГО МИНИСТЕРСТВА» в густой, липкой взвеси табачного дыма, пота, перегара и ругательств, сгрудилась толпа мужчин.

Одни стоят молча, окружённые аурой безнадёги, уже сдавшиеся, уже убитые… Другие, часто дыша, выплёвывают божбу и проклятия разом на всех — на чёртовых южан, правительство, иммигрантов, ниггеров, ирлашек, евреев и всяких там узкоглазых, из-за которых, ей-ей, и началась эта проклятая война!

Есть и те, кто видит войну как возможность для карьерного роста, как возможность проявить патриотизм, кому-то что-то доказать…

… но таких меньшинство.

— Мистер Шмидт! — молодой Краузе, сжимая в руках повестку, вынырнул из толпы навстречу Георгу, пребывая в совершеннейшей панике, — Господи, они что, всерьёз⁉ Даже не спросив! Меня, Джозефа и Марка записали…

— Разберусь, — прервал его попаданец, продвигаясь через толпу к входу в здание. Краузе, облегчённо выдохнув, пристроился сзади, а несколькими секундами позже, энергично используя локти, к ним присоединились и остальные работники.

' — Слишком много повесток на мои производства' — сжимая челюсти, констатировал Шмидт, не предполагая, а зная достоверно, что это происки конкурентов. А вот кого именно… впрочем, разберётся! Он потом ответит, непропорционально и жёстко. Не он начал эту войну…

— Лемке, и тебе? — вырвалось у него при виде немолодого, плешивого, обременённого многочисленной семьёй токаря, сжимающего повестку с потерянным видом, — Та-ак… это уже за гранью! Стоило мне на недельку отъехать…

Шагнув к зданию, он резко распахнул дверь и вошёл внутрь, а за ним, выстроившись клином, плечом к плечу, ввинтились работники. Втянув носом воздух, пахнущий бумагой, пылью и чернилами, попаданец попытался чуть успокоиться, а то настроение слишком уж боевое…

— Имя? Возраст? Жена? Дети есть? — услышал он, войдя в нужную дверь, — Следующий!

— Лейтенант… — Шмидт сказал это так, что лейтенант, ещё недавно мелкий городской служащий, а сейчас, волею судеб и по прихоти руководства, занимающийся оформлением новобранцев и не без оснований считающий себя вершителем судеб, невольно встал, вытянувшись, как перед большим начальством. Опомнившись было, он независимо повёл плечами и сделал попытку сесть, но попаданец так давил взглядом, что офицер Армии США, сглотнув, выпрямился ещё больше, вспомнив, что он, собственно, клерк, а офицер, это так, временно…

— Георг Шмидт, — коротко представился герой, — мастерские Шмидта.

— Да-да, — быстро закивал офицер, — знаю!

— Лейтенант Дэвид Ли, — чуточку запоздало представился клерк в офицерском мундире, смутившись ещё сильнее и начав нервно одёргивать мундир.

— Я пришёл выкупить моих работников, — сухо констатировал Георг.

— Но, мистер Шмидт, — разом вспотел Ли, — вы не…

— Согласно акту о милиции 1861 года, — перебил его попаданец, — раздел шестой, пункт третий, возможна замена или выкуп в размере трёхсот долларов за человека.

— Но мы не… — ещё сильней занервничал лейтенант, дёрнув ворот мундира и оглянувшись куда-то, будто ища поддержки.

— Вы обязаны, — отметив эти движения, поставил точку Шмидт, — согласно закону.

— Или… — он прищурился, — вы, лейтенант Ли, не хотите выполнять закон?

— Д-да… то есть нет… Ах ты, — выдохнув вовсе уж отчаянно, офицер махнул рукой, — Да, всё согласно закону, мистер Шмидт! Всё по закону…

Вздохну ещё раз, он уселся, принял деньги и начал оформлять документы.

Рабочие мастерской, набившиеся в кабинет, поняв, что гроза миновала, начали перешёптываться, и, пусть очень тихо и несколько сдавленно пересмеиваться и переглядываться. Лейтенант, услышав эти смешки, пошёл пятнами, но старательно делал вид, что ничего не произошло.

— Ещё, мистер Ли… — сделав короткую паузу, Георг обернулся и взглядом выдавил всех присутствующих за дверь, — мне нужно знать — кто…

… и на стол легла увесистая пачка долларов, в которую лейтенант тут же вцепился глазами, разом вспотел и гулко сглотнул.

— Здесь тысяча долларов, мистер Ли, — тихо сказал попаданец.

— Д-да… хорошо, мистер Шмид, — нервно закивал рекрутёр, не успевший ещё привыкнуть к большим деньгам, и, помня, что у стен есть уши, написал имена, то и дело косясь на пачку банкнот и сглатывая с голодным видом.

— Благодарю, лейтенант, — вставая, сказал Шмидт, — Если вдруг ситуация повторится, пожалуйста, оповестите сперва меня.

— Д-да, — закивал клерк, разом ставший обеспеченным человеком, и уже уверенней, — Непременно, мистер Шмидт!

Он даже сподобился проводить посетителя к двери.

— Чёртовы колбасники, — прошипели в толпе перед входом, — эти иммигранты везде! Сперва работу у честных американцев отбирают, так потом нам ещё и воевать за них!

— Эх, кто бы меня выкупил, — тоскливо протянул другой, потрёпанного, язвенного вида работяга средних лет.

В толпе разгорелись споры, ссоры…

… но Георг уже на слышал их. Отойдя чуть в сторонку, свистнул одному из вездесущих мальчишек, и, кинув пять центов, приказал найти пару экипажей.

— За работу, парни, — суховато сказал он перед тем, как рабочие уселись в пролетки.

— И… — он усмехнулся, — вы отработаете каждый цент!

На самом деле, он не собирается удерживать их зарплаты, имея в виду трудовой энтузиазм и личную преданность. Впрочем, это они узнают потом… и вот тогда-то энтузиазм полыхнёт кратно!

Сейчас, когда цены рванули вверх, а зарплаты в Нью-Йорке, поползли вниз, он один из немногих работодателей, кто индексирует зарплаты…

… зато и отдача!

' — Поражение при Булл-Ране изменило всё, — размышлял он, шагая по улицам, — и теперь, похоже, будут грести всех подряд, невзирая ни на возраст, ни на профессию. Это ещё не полноценная мобилизация, но звоночек прозвенел…'

Немного погодя, выбросив из головы политику, он принялся обдумывать ответные действия.

' — Повестки, с-сука… неделю не был в городе, и на те! Слишком много на меня завязано, слишком! Надо, пожалуй, повысить Йохана до заместителя и дать ему больше полномочий. А ещё… пожалуй, нужен толковый юрист! Но это подумать надо…'

Нью-Йорк, август 1861 года. Утро после визита в военкомат.

Окна распахнуты настежь, впуская воздух, ещё по утреннему прохладный и почти чистый, но влажный, обещающий жаркий, липкий, типичный в Нью-Йорке августовский день. Ещё совсем тихо, на улицах можно расслышать разве что проезжающие повозки с молочными бидонами, да негромкий говор слуг, спешащих на рынок.

Сидя за письменным столом, Георг работал с документами, и время от времени, не чувствуя вкуса, делал глоток давно остывшего кофе. Ночь без сна… снова, а куда деваться?

Режим, это хорошо и правильно, но на некоторые события нужно реагировать быстро!

Записка от Клаузнера, сообщающего об усилении охраны надёжными людьми. Письмо от Гейвуда из Коммерческого Клуба о необходимости обсудить поставки в армию. Вот тоже…

Зевнув, он сделал очередной глоток кофе. Мастерская, небольшое производство… а теперь, судя по всему, нужно ехать в действующую армию!

Контакты в деловых и политических кругах у него неплохие, но армия — это совершенно отдельный мир. Каста.

Люди непростые, честолюбивые, и, в виду военного времени, особенно остро ощущающие свою нужность и важность.

— Ох… — вздохнул он, — надо самому ехать. Вот уж… не товар демонстрировать, а мордой лица торговать, намекать, лично давать взятки и проигрывать в карты деньги нужным людям, чтобы всякие армейские снизошли. Чёрт… как дома, одно к одному всё!

— Так… — ещё раз пробежавшись по бумагами, подтверждающим полномочия Йохана Мюллера, оставляемого за старшего, подписал. Позже нужно будет заверить у юриста, но это уже мелочь.

Вестфалец, приехавший в Америку десять лет назад, кажется, отличное приобретение! Опытный механик, инженер, даже своё производство было… но не срослось, происки конкурентов и стечение обстоятельств.

— Тем лучше, — пробормотал он, — битый, опытный, на воду будет дуть. Партнёрство в дальнейшем пообещать? Хм… лучше просто ограниченные акцииi? Надо подумать!

Снова отпив кофе, поморщился и пошёл на кухню, сделать новый. Привычная рутина, с обжаркой зёрен и их помолом, возня с туркой и сливками, успокаивает, настраивает на деловой лад.

Потом, с чашкой свежего, горячего, духмяного кофе Георг прошёл в гостиную, вытащил записи о Нейтане Хоуэлле, том самом юристе, который попытался организовать ему проблемы, призвав повестками работников. Данных почти нет… так — родился, учился, женился, несколько слов о том, на кого работает, и о близких друзьях.

— Но что-то ведь вертится в голове, — пробормотал он, — в университете слышал, кажется…

Невольно сбившись с мыслей, провалился в воспоминания об учёбе, друзьях, весёлых проказах, пирушках…

— Точно! — сдавленно вскрикнул он, нащупав наконец нужную ниточку, — С кем он там играл и против кого… чёрт! Впрочем, неважно. Он игрок, и азартный, а это…

Прикусив губу, попаданец принялся перебирать нужных знакомых. Он сильный игрок в карты, хотя и не азартный, но математический склад ума, плюс опыт двух времён, и…

… знание шулерских приёмов.

Не навыки, о нет! Знать и уметь, а тем более практиковать, это всё ж таки совсем не то. Но в студенческом общежитии мухлевали порой отчаянно, просто из спортивного интереса. А бывали и прям серьёзные случаи… Впрочем, его Бог миловал, обошлось, но тем серьёзней, на чужих примерах, он стал относиться к азартным играм.

Потом был недоброй памяти поручик Баранов, его недолгий хозяин, опустившийся алкоголик и записной игрок. Да и Борис Константинович не был чужд картишкам… так что он и умеет, и знает, куда смотреть.

Ну и посмотрел как-то… и приличный, казалось бы, молодой человек из хорошей семьи оказался записным шулером! Сдавать его он не стал, но чуть погодя вывел ситуацию так, что шулер остался ему крупно должен, и, х-хе… не только деньгами.

Расписки, письма… компромата хватает. Как на него, так и…

… на других. Удобный человек оказался. Полезный.

— Я его пока почти не трогал, — вслух подумал попаданец, — зато всяких полезных знакомств и слухов подкидывал. Прикармливал.

— Так что… да, — решил он, — стребую долг! Лесли не только в карты передёрнуть умеет, но и ситуации создать… интересные. Пьянки там, долги, шлюхи… по полной макнуть надо сукиного сына!

Нью-Йоркский университет, тот же день.

— Рад вас видеть, Георг, нечасто вы нас навещаете, — с улыбкой сказал профессор Сандерсон, наливая чай, — Сливки?

— Да, благодарю, — отозвался попаданец, улыбаясь в ответ. С немолодым профессором у него самые тёплые отношения, почти дружеские.

— Решили всё-таки защититься? — поинтересовался профессор несколько минут спустя, когда они воздали должное чаю.

— Увы, — искренне вздохнул Георг, — Навалилось слишком много дел, подумываю даже взять академический отпуск.

— Понимаю, — сочувственно покивал Сандерсон, — но жаль…

— А уж мне-то как, профессор! — эмоционально отозвался Шмидт, — Но, увы, дела вынуждают ехать в действующую армию, нужно представить свои наработки непосредственно генералам, самому. Вы же знаете этих военных…

— Увы, — весело прищурил глаза профессор, — знаю!

Шуточка на грани фола, поскольку в молодости профессор отдал армии несколько лет, выйдя в отставку в чине капитана.

— Хочу представить армии ряд разработок, — продолжил попаданец, когда они отсмеялись, и протянул бумаги, — Всё, разумеется, запатентовано, но чтобы получить заказ, нужно, чтобы офицеры действующей армии увидели всё своими глазами, смогли потрогать, убедиться, что станки и оборудование надёжны.

— Да, да… — покивал Сандерсон, — Но всё ж таки не будьте так строги к армейским. Нечистых на руку дельцов, а то и откровенных мошенников хватает, а сейчас, когда идёт война, они совершенно безобразно распоясались!

— Понимаю, — скривившись, вздохнул Шмидт, — поэтому и еду в войска. Хочу представить наши разработки на полевых испытаниях в инженерных частях, непосредственно на фронте, считаю это необходимым.

— Ваша группа в Совете по коммерции и промышленности, если не ошибаюсь, подала представление губернатору? — поинтересовался Сандерс.

— Да. Меня поддержал и Джеймс Харпер, и мистер Белфорд. Они, к слову, советуют показать всё генералу Макклеллану — если смогу добраться.

— Я могу вам чем-то помочь? — без обиняков спросил профессор.

— Да, разумеется, — не стал отнекиваться попаданец, — Может, у вас есть в армии ученики или старые друзья? Мне не помешали бы рекомендательные письма.

— Есть, разумеется, — довольно кивнул Сандерсон, — Я сегодня же напишу им, а завтра отправлю вам с курьером рекомендательные письма.

— Благодарю, — Георг склонил голову, — В свою очередь…

Он сделал крохотную паузу…

— Да, пожалуй, — профессор ненадолго задумался, — Университет имеет и свои разработки, которые нам хотелось бы представить армии. Нам… хм, проще чем вам, но некоторая наглядность всё ж таки не помешает. К сожалению, сейчас, когда идёт война, многие наши преподаватели сочли своим патриотическим долгом пойти в армию. Остались… хм, несколько оторванные от реалий учёные. Не скажу, что ситуация вовсе уж печальна, но мы хотели присоединиться к вашей… хм, экспедиции. Всё ж таки у вас есть экспедиционный и военный опыт.

— О, это лучше, чем я мог бы представить! — искренне обрадовался Георг, хотя и понимая, что вешает на себя обузу, и немалую, но зато и авторитетность его действий возрастает кратно.

— Вот и замечательно, — заулыбался профессор, — Ещё чаю?

— Конечно! — отозвался попаданец, зная, что именно сейчас, за чаем, они и обсудят детали. Кажется, всё складывается очень неплохо…

Нью-Йорк, ночь. Клубная комната над бильярдной на Пятой авеню.

В комнате пахло сигарами, выделанной кожей и хорошим алкоголем. Порывы ветра, врываясь в распахнутое окно, приносят прохладу и приглушённые звуки ночного города

Лесли Грейвз, восседая в кресле в гордом одиночестве, размышлял, водя пальцем по хрустальному фужеру с вином.

' — Нейтан Хейвуд… хорошая цель, даже слишком. Если бы мне его предложил не Шмидт, а кто-то другой, я бы сто раз подумал. Но Георг не подводил меня ни разу, а ведь мы знакомы с ним почти четыре года. Георг не из тех, кто действует без разведки, в лоб. Но уж если атакует, то…'

… Лесли поёжился, вспомнив былое. Неприятная была ситуация, более чем…

Не просто попался, но и… хм, со всеми доказательствами, и если бы Георг выложил их тогда, то его репутации пришёл бы конец, да и репутация семьи пострадала бы очень и очень сильно.

Переиграл… благо, Шмид понял, что карты для него это так… азарт, а не заработок! Он авантюрист, а не шулер, для него вся жизнь — Игра!

Сложный был разговор… но потом Георг дал ему информацию, а потом ещё, и ещё…

… и он понял, что Шмидт — такой же игрок, просто играет не в карты, а в людей! А наблюдая за ним, направляя временами, он испытывает ничуть не меньший азарт.

Не друзья, но, пожалуй, хорошие приятели.

— Хоуэлл, — произнёс Грейвз, запив это имя вином и снова задумываясь. С Нейтаном Хоуэлллом он сталкивался за карточным столом, но, говорят…

… и он знает, у кого спрашивать! Нейтан только кажется невозмутимой ледяной глыбой, а эмоции там — как в вулкане. Страсти, и страстишки, и… он это, пожалуй, раскопает! Всё…

С Хоуэллами у Грейвзов не то чтобы вражда, но отношения прохладные, и если он начнёт играть против Нейтана, играть не только за карточным столом, но и в жизни, то семья его, пожалуй, поддержит! Особенно если придти с готовым планом.

— Выскочка, — уронил Лесли, вспоминая, как Нейтан вился вокруг влиятельных людей и пытался войти в круг, к которому не принадлежал.

Шмидт же, пусть он и иммигрант, но — свой, в этом нет никаких сомнений! Образование, манеры, холодная уверенность в глазах… длинная череда предков, привыкших повелевать.

— Георг либо сломает себе шею, карабкаясь на вершину, либо взберётся на неё, — постановил Лесли, допивая вино, — А ещё он никогда не забывает ни друзей, ни врагов…

Налив себе ещё вина, Грейвз поднял бокал, будто салютуя Георгу, и сделал глоток, чувствуя приятное тепло.

— Большая Игра началась, — прошептал он, хищно сощурившись, и, подняв руку так, будто держал в ней пистолет, прицелился и нажал на невидимый курок.

iОграниченные акции, они же RSU (Restricted Stock Units, ограниченные акции/единицы) — акции, которые работники получают после Вестинга (Vesting) — график, по которому сотрудник получает право на акции. Если сотрудник увольняется до окончания вестинга, невестированные акции аннулируются