Старые недобрые времена 3

Глава 29 Магнат

Снег ещё лежит в тени складов и у фундаментов строящихся корпусов, но днём его разъедает тёплая изморось — вязкая, как пар от запущенных котлов. Низкое серое небо, нависающее над стройкой, время от времени сыплет сверху то скудный, быстро тающий снег, то редкий ледяной дождь, почти тут же заканчивающийся, и всё это вперемешку с резким холодным сырым ветром, бьющим в лицо, норовящим сорвать шляпу и забраться под одежду.

Февраль 1864 года в Нью-Йорке традиционно серый, безрадостный… но не для Шмидта, который видит не серый цвет, а прогресс и растущее будущее, подпирающее небеса. Его будущее.

Стройка Schmidt Industrial Chemical Works в самом разгаре, и эта бесконечная суета, огни, освещающие строительство, и деловитые работники, непостижимым образом схожи с муравейником по весне, пробуждающимся после долгой зимы.

Стоя на деревянной эстакаде, ещё не достроенной до конца, попаданец наблюдает за новым паровым подъёмником, на котором сейчас поднимают тяжёлые ящики для химической лаборатории. Несмотря на то, что стройка ещё не завершена, химики уже переезжают в новенькую, «с иголочки» лабораторию, обустраиваемую по последнему слову науки. Здесь все — новенькое, передовое, современное… с поправкой на время.

Машинист подъёмника — низенький, широкоплечий ирландец Коннели, отчаянно рыжий и бородатый гном, ловко обращается с механизмом, натянутые стальные тросы чуть подрагивают, а будто в такт им, в паре сотен ярдов заклёпочник отбивает неровный, но уверенный ритм.

— Мистер Шмидт! — прервал его наблюдения один из инженеров, поднявшийся по эстакаде и придерживающий шляпу, чтобы её не снесло ветром, — Мы доделали кривошип для дробилки, сэр! Простите, что отвлекаю, но вы велели сообщить сразу!

Долговязый янки с вечными чернилами на тонких пальцах жизнерадостно улыбается, для него жизнь хороша, и жить хорошо! Любимая работа, за которую отлично платят, вменяемый начальник, прекрасные перспективы для карьерного роста и творческой самореализации, так что ещё надо порядочному честолюбивому человеку?

— Пойдём, мистер Балдуин, — охотно согласился Георг, спускаясь с эстакады. По пути он, впрочем, задержался — присмотреть, отдать распоряжения, ответить на вопросы… так что собственно к дробилке, расположенной в только что достроенном помещении, он подошёл не слишком скоро.

Перекуривавшие рабочие, завидев хозяина, запустили дробилку, и Шмидт несколько минут наблюдал, как на выходе получается безупречно равномерная крошка.

— Чище, чем я ожидал, — довольно констатировал он, — В непрерывном режиме уже запускали?

— Нет, сэр! — жизнерадостно отозвался инженер, — Сейчас начнём тестирование!

— Ну… погоняйте её на всяких режимах, заодно составьте инструкцию — так, чтобы даже дурак, если он вдруг случайно будет работать с дробилкой, не смог сломать её.

— Да, сэр! — отозвался Балдуин, — Слышали, парни? Работаем!

— Эх, Ниам, хозяин тебя явно уже знает! — услышал Георг, отходя от дробилки.

— Чегой эт? — отозвался ломкий юношеский басок с ирландским выговором.

— Ну так мистер Шмидт глянул сперва на дробилку, потом на тебе, и сразу вспомнил,что должна быть защита от дурака!

Рабочие жизнерадостно заржали, и попаданец сам невольно улыбнулся. Ирландцы… те ещё работники! Когда по отдельности или в малых дозах, так золото, а не люди, очень талантливый народ. А стоит набрать некую критическую массу, так туши свет — сразу скандалы, драки и старые, многосотлетние свары чёрт те по каким поводам.

Впрочем, что эмигранты, что местные, с своими тараканами в головах… но приходится работать с тем, что есть, и это — Америка!

Работники, кантующие ёмкости с кислотой, остановились, пропуская начальство. На их лицах усталость, но и довольство: платят вовремя, выше среднего по рынку, да и условия работы, в сравнению с другими, более чем пристойные — не каждый работодатель озаботиться жильём для рабочих, притом не скотскими загонами, а с нормальными, человеческими условиями, в которые входит горячий душ и бесплатная столовая. А ближайшей перспективе ещё и школа, да не муниципальная, а своя, где и учителя классом повыше, и вообще — условия!

— Мистер Шмидт…

— Сэр…

— Джентльмены… — Георг приподнял шляпу в ответ, здороваясь с работягами, — хорошего дня.

— И вам, сэр! — недружно отозвались они, — Хорошего дня!

В новом корпусе пахнет краской, спиртом, мокрой целлюлозой и химией — не самой полезной для здоровья, наверное, но здесь — увы! Вытяжки, достаточно примитивные, имеются, как и повязки на лицо, а в остальном — всё по канонам 19-го века, разве что с техникой безопасности получше.

— Ну, мистер Лиддл, показывайте, — велел Георг, поздоровавшись с инженером.

— Вот, сэр, — лысоватый мужчина, большой педант и перфекционист, как и должно быть при такой должности, сияя улыбкой, повёл его, вываливая на ходу цифры и графики, — новая система охлаждения обеспечивает стабильную температуру и защиту от самовозгорания!

— Очень недурно, — оценил Шмидт, — я смотрю, поправки вносили? Дельно, дельно…

Прошли уже те времена, когда попаданец контролировал решительно всё, визируя любое изменение и самолично копаясь в чертежах. Сейчас его промышленная империя разрослась, и делегирование полномочий чем дальше, тем больше становится привычной нормой. Благо, им удалось вытянуть банк из кризиса, чему поспособствовали и правительственные заказы…

… а заодно, вытягивая банк, они вытянули из правления, выкупили и обменяли себе куда как более солидные паи. Сейчас у Шмидта, лично, более 15%, и это, по его мнению, более чем неплохо. А вот с DuPont не всё так гладко… но об этом он будет думать потом.

— Составите записку, кто именно делал, какие у кого заслуги, ну и так далее, — велел попаданец Лиддлу, — выпишу премии.

— Уже, сэр, — с достоинством отозвался инженер, — И, мистер Шмидт, мы можем уже к апрелю удвоить объём, но нам понадобится ещё одна подъездная ветка от причала. В принципе, хватит и этой, но загрузка будет слишком большой, любая мелкая авария, любая случайность, и мы будем простаивать.

— Понял вас, мистер Лиддл, — отозвался Шмидт, — я договорюсь в городским советом.

После того, как он «отщипнул» от своей корпорации доли в пользу университетов и города, договариваться о таких вещах стало намного проще… и в последнее время даже почти без взяток, что вовсе уж из ряда вон.

Когда они вышли наружу, над комплексом опустился утренний туман, смешивающийся с паром, и вкусно пахнущий спиртом. Где-то вдали завели новый котёл, и свист клапана прорезал воздух.

— Паропанк, — усмехаясь, буркнул попаданец, — только дирижаблей не хватает. Хотя…

Он задумался всерьёз… в самом деле, почему бы и нет? Путешествия и всё такое, это пока сомнительно, но вот транспортировать грузы по бездорожью, это может оказаться выгодным. Надо будет всё обсчитать предварительно, а потом озадачить инженеров этой проблемой! В конце концов, он знает по крайней мере, чего делать нельзя, и хотя бы приблизительно знает, что нужно!

Вернувшись в административный корпус, Шмидт задержался в оживлённом вестибюле, куда, к началу рабочего дня, как раз начали подтягиваться служащие. Некоторые, впрочем, уже вовсю работают…

— Мистер Шмидт! — ссыпался ему навстречу секретарь, держа в руках бумаги.

— Мистер Тейлор, — сдержанно кивнул Георг, — что тут у нас? Есть что срочное?

— Ну… так, — Ларри, как обычно, замялся. С его склонность к паническим атакам, срочным секретарю кажется почти всё. Хотя он и научился разбираться, что именно важно для шефа, тем более, он «держит руку на пульсе», но иногда бывают срывы, — по новым поставкам для инженерного корпуса, мистер Шмидт, а ещё от казначейства — подтверждения аванса за январские партии.

— Понял, мистер Тейлор, — сдержанно кивнул Георг, — да, это важно. Пройдёмте в кабинет, будем разбираться.

Уже в кабинете, он, оторвавшись от бумаг, вспомнил.

— Кстати, мистер Тейлор… вас, кажется, можно поздравить?

— Д-да, мистер Шмидт, — залился краской Ларри, — я… Если вы будете так… я приглашаю вас на нашу свадьбу, сэр!

— Постараюсь, мистер Тэйлор, — кивнул Георг, не поднимая больше тему. Да, это вряд ли большая любовь… по крайней мере со стороны невесты, весьма миловидной девушки, но… а кто сказал, что брак по расчёту, это так уж плохо? Если, конечно, расчёт правильный.

Мистер Тэйлор, как и его кузен, с недавних пор весьма завидный жених… если, конечно, обращать внимание прежде всего на счёт в банке и жалование, куда как неплохое. А что он… хм, немножечко тряпка… Но зато не пьёт, не курит, и уж точно не абьюзер! По нынешним временам — так бриллиант чистой воды!

Разобравшись с документами, Георг велел принести кофе и утренние газеты. К кофе прилагались и крохотные, на один укус, пирожные, к которым он пристрастился в последнее время — разом и сахар для работы мозга, и дофамины, вознаграждение за хорошую работу.

Газеты уже с пометками, Ларри знает, что для шефа важно, и редко ошибается. На заметке о DuPont Георг споткнулся глазами и прочитал более внимательно, сопоставляя информацию в статье с имеющимися данными.

— Жаль, — наконец пробормотал он, — акции падают, и продолжают падать, но из-за того, что свободных торгов нет из-за правительственного контроля, купить их может быть весьма проблематично. Сейчас точно нет, а потом могут быть варианты, и очень не факт, что в мою пользу. Чёрт… и сам ведь правительственного комиссара предложил! Впрочем, тогда это было верным решением, кто ж знал, что так обернётся?

Отложив газету, он задумался. Ситуация с DuPont складывается не так, как хотелось бы… но впрочем, не всё так печально! Блокирующий пакет у него с друзьями имеется, хотя… размыть акции дело недолгое, и похоже, всё к тому идёт, и семья DuPont скорее раньше, чем позже, лишится большей части акций. Вот только и он, кажется, не получит DuPont… Судя по всему, в Вашингтоне есть свои кандидаты на долю химического пирога, и стать фактическим монополистом на рынке США, как хотелось бы, вряд ли выйдет. А жаль!

— Впрочем… — он оживился, — может быть, нефть? Хм… не хочется распылять средства, но с другой стороны — а когда, если не сейчас, когда никто не понимает, насколько это будет важно? Да и всё одно, химия… не с ноля начинать. Деньги, специалисты-химики, химическое производство… всё ведь есть!

Георг быстро набросал записку аналитическому отделу, требуя просчитать необходимые затраты. Добыча… но главное — переработка нефти.

— Не буду повторять чужие ошибки, — усмехнулся он, — разные, де-юре независимые компании в разных штатах, и… наверное, нужно начинать как можно быстрее. Но не вкладываться с размахом в производство, а налаживать связи, и не только с федеральными, но и с местными политиками. Для начала достаточно будет застолбить место, наладить хоть какое-то производство, а там видно будет.

Шмидт замолк, и…

… понял, что говорил это всё на английском. Поначалу он себя в таких случаях контролировал, чтобы какая-то случайная обмолвка не выдала его, а сейчас…

" — Кажется, я уже думаю на английском" — констатировал он, ощущая, как рвётся что-то тонкое, незримое, но очень важное.

— Сэр! — в дверь осторожно поскрёбся Ларри, и попаданец встряхнулся, сбрасывая с себя дурное настроение, как шелуху, — New-York Tribune, срочный выпуск! Я думаю, это может быть вам интересным.

Положив перед шефом ещё тёплую, пахнущую типографской краской газету, развёрнутую на нужной странице, и поставив рядом поднос с кофейником и чашками, секретарь беззвучно удалился.

«Один час, который изменил всё» Генри Рэймонда, полевого корреспондента New-York Tribune, занимает центральную полосу, и…

… кажется, оно того стоит!

" — Передовые части второго корпуса генерала Хэнкока, ведущие боевые действия в Виргинии, на северном берегу реки Олаха, взломали оборону южан так же неотвратимо и с тем же грохотом, как ледоход по весне ломает старый лёд. Я лично наблюдал за происходящим, бывая то в штабе, на совещании командования, то на передовых позициях. Это не первая моя командировка на фронт, но признаюсь честно, такого решительного, бесповоротного разгрома, я не видел никогда! Битва при Олахе, на мой взгляд, это не просто один из поворотных моментов войны, она решительным образом меняет наше представление о войне, о военной науке.

В траншеях на передовой и в штабе я слышал разговоры о новом оружии и тактике, полные осторожного оптимизма, но признаюсь, не отнёсся к ним всерьёз. Оборона южан в Виргинии считалась едва ли не неприступной, конфедераты укрепляли их почти месяц, а это, поверьте, очень большой срок!

В воздухе висели смешанные запахи мокрой земли, копоти и ранней весны, южане начали артиллерийский обстрел наших позиций, когда из-за холма прикатили повозки с длинными ящиками. К сожалению, вдаваться в детали я не могу — отчасти потому, что меня не подпустили слишком близко, а отчасти — потому, что война ещё не закончена, а я не из тех людей, кто в погоне за сенсациями выдаёт секреты Армии Союза, подставляя наших парней под пули противника.

Но хотя я не могу привести технических подробностей, я могу сказать, что в ящиках был пироксилин — вещество, созданное в лабораториях Union Tools Machinery, многократно превосходящее привычный нам порох. По словам капитана Джона Меррила, бывшего до войны инженером в горнодобывающей компании — пироксилин и динамит это новое слово не только в военной науке, но и в горной отрасли, и я, дамы и господа, могу дать вам слово, что это очень громкое Слово!

Подробностей того, как именно подходила подготовка к атаке на позиции южан, я, повторюсь, не могу вам дать, могу лишь сказать, что и пироксилин, и динамит были главными, но отнюдь не единственными составляющими этого успеха. Армейские инженеры и сапёры весьма творчески использовали новые взрывчатые вещества, а штабные офицеры, составившие план действий, заслуживают самых высоких наград.

Поскольку я не могу сказать вам, какие именно механизмы использовали наши военные, я перейду к результатам, и это, дамы и господа, был очень впечатляющий результат!

Рвануло так, что земля под ногами дрогнула, да не как при пушечном залпе, а будто целый пласт почвы на мили вокруг вздохнул полной грудью. Укрепления южан, только что казавшиеся неприступными, будто провалились в огненный ад! Было — и нет…

Но ещё не упали вниз комья земли, когда наши солдаты и офицеры выдохнули, как один человек, и крикнув «Вперёд!» бросились в атаку. Никогда я не видел такого воодушевления и такой решимости! Клянусь — кажется, я едва успел моргнуть, как увидел спины в синих мундирах на позициях южан!

Это был решительный, бесповоротный разгром, не было никакого хоть сколько-нибудь организованного сопротивления со стороны конфедератов! Погибло свыше тысячи южан, количество пленных в разы больше, но главное, леди и джентльмены, это полностью деморализованные пленные! Напуганные, растерянные, не помышляющие о каком бы то ни было сопротивлении, покорно сдающие оружие и с потерянным видом садящиеся на землю, не осознавшие ещё, что они живы.

Сражение на других участках фронта продолжалось ещё несколько часов, но в прорыв, организованный сапёрами капитана Меррила, вошли войска Армии Союза, и все укрепления южан, выстроенные такими трудами, оказались бессмысленны. Всего один инженерный батальон, леди и джентльмены! Один! А ведь этого только начало!

Union Tools Machinery в настоящее время наращивает мощности, и я не сомневаюсь, что наша армия, распробовав новинки, сумеет употребить их должным образом. В настоящее время я решительно не вижу, как южане могут ответить на такой вызов!

Инженерный корпус показал, что наша Армия воюет по последнему слову Науки, и это наполняет меня чувством гордости за страну.

А теперь представьте, леди и джентльмены — если наши сапёры могут прорывать вражескую оборону с таким оглушительным успехом, то как они сумеют организовать оборону наших позиций? У Конфедерации не осталось никаких шансов выиграть войну, и её окончание, полная и решительная капитуляция, не за горами. Отсчёт времени пошёл, леди и джентльмены!

Я не военный эксперт, но полагаю, этой весной война закончится Победой! Нашей Победой!